Какой будет рождаемость в России?

Над темой номера работал Сергей ЗАХАРОВ

Основные гипотезы прогноза на период до 2030 года

Наш анализ позволяет утверждать, что главные перемены в период до 2030 года будут связаны с перестройкой возрастной кривой рождаемости в сторону постарения, которая может идти быстрее или медленнее и сопровождаться постепенным сближением показателей итоговой рождаемости для условных и реальных поколений.

В то же время уровень рождаемости в ближайшие десять лет будет находиться под влиянием возмущающего эффекта, вызванного принятием в 2007 году стимулирующих мер семейной политики. Колебания конъюнктурных показателей рождаемости более вероятны, чем плавные эволюционные изменения.

Необходимо рассматривать несколько сценариев изменений, очертив всю зону вероятных изменений. Ее границы определяются двумя крайними сценариями - "верхним" и "нижним", между которыми - равноотстоящий от обеих границ "средний" вариант.

Оценивая нижнюю границу возможных изменений, мы исходим из того, что коэффициент суммарной рождаемости не может опуститься ниже уровня 1,3, поддерживавшегося в России в начале 2000-х годов. Наши соображения сводятся к следующему.

Во-первых, дальнейшее долговременное снижение коэффициента суммарной рождаемости до 1 и менее означало бы, что общество на массовом уровне переходит к модели однодетной семьи, семьи, имеющие двоих детей, превращаются в статистическое меньшинство, а бездетные пары статистически замещают всех тех, кто сегодня имеет двоих и более детей (женщины, ни разу не рожавшие живого ребенка, к возрасту 50 лет должны составлять в этом случае 25% и более в каждом поколении). В беллетристической футурологии такие гипотезы высказываются рядом авторов, в том числе и российских. Однако доказательной эмпирической базой, такие гипотезы не располагают. Ни одно социологическое обследование, проведенное в России и за рубежом, не показало, что население на массовом уровне отказывается от идеальной и желаемой модели двухдетной семьи и демонстрирует резкое усиление установки на добровольную бездетность. Для предположения об исчезновении в населении двухдетных семей у нас нет никаких оснований даже в отдаленной перспективе, а на ближайшие одно-два десятилетия такое предположение было бы абсурдным и в статистическом плане – когортная гетерогенность населения, этнорегиональная вариабельность рождаемости и инерционность демографической системы в целом таких пертурбаций за столь короткий, по демографическим меркам, срок не допускают по определению.

Во-вторых, в мире нет стран, где бы на национальном уровне поддерживался показатель итоговой рождаемости для условных поколений на уровне одного ребенка на женщину. Даже на восточных землях Германии, где на несколько лет рождаемость, падая в первые годы после объединения двух Германий, преодолела эту планку, в настоящий момент происходит повышение рождаемости (показатель находится на уровне 1,3), и специалисты не прогнозируют перспективу сохранения итоговой рождаемости для календарных периодов на столь низком уровне где бы то ни было. Итоговая же рождаемость реальных поколений, показатель гораздо более важный, значительно превышает значение 1,3 ребенка на одну женщину во всех странах, в том числе и в странах с самой низкой рождаемостью (в среднем итоговая рождаемость реальных поколений 1970-х годов рождения ожидается в Австрии, Восточной Германии, Италии, Испании, Греции, Швейцарии, Японии на уровне 1,5-1,7).

В-третьих, Россия – неоднородная страна в этнодемографическом плане: имеются целые регионы и отдельные народы, уровень рождаемости для которых все еще существенно отличается в большую сторону от уровня, характерного для крупнейших городов страны⁸, где в основном и сосредоточены однодетные семьи. Весьма маловероятно, что в обозримом будущем различия, скажем, между республиками Северного Кавказа или Сибири и С.-Петербургом (субъект Федерации с самой низкой на сегодня рождаемостью) совершенно исчезнут. То же можно сказать о сельско-городских различиях. Кроме того, оценивая перспективы повышения социальной, этнодемографической гомогенности населения, нельзя не учитывать возможное влияние на нее миграции – миграционная привлекательность России для выходцев из регионов мира, характеризующихся высокой рождаемостью, вероятнее всего, будет усиливаться, что будет препятствовать повышению социальной, в том числе и демографической однородности общества. Об этом говорит, в частности опыт западных стран в последней четверти 20 века.

Все эти соображения служат основанием для того, чтобы на ближайшие 10-15 лет в качестве нижней границы прогнозируемого коэффициента суммарной рождаемости принять значение, равное 1,3. Возможно, в дальнейшем, за пределами 2030 года, после медленного подъема, минимальный коэффициент суммарной рождаемости будет колебаться вокруг уровня 1,4. Эта величина соответствует минимальной оценке ожидаемой величины итоговой рождаемости реальных поколений, родившихся во второй половине 1980-х годов, с учетом компенсаторного спада, который может последовать после исчерпания стимулирующего потенциала мер политики, введенных в действие в 2007 году.

Определяя верхнюю планку возможных изменений коэффициента суммарной рождаемости, мы учитываем обеспокоенность общества низкой рождаемостью и возможные политические усилия, направленные на ее повышение. Однако при этом нельзя не считаться и с мировым опытом, свидетельствующим о весьма ограниченных возможностях общества и государства воздействовать на рождаемость и процессы формирования семьи с целью повышения числа детей в семье. Пока этот опыт не дает оснований надеяться на то, что в ближайшие десятилетия в странах с низкой рождаемостью могут быть найдены рецепты повышения рождаемости до уровня, обеспечивающего устойчивое демографическое воспроизводство поколений и населения в целом.

Все страны, экспериментировавшие в области семейной и демографической политики с целью повышения рождаемости, добились более чем скромных успехов, если вообще имели таковой. Эффект, как правило, был кратковременным и выражался в сдвигах в календаре рождений у ряда реальных поколений, находившихся в момент введения мер политики в активных детородных возрастах. Более раннее появление на свет первого и второго ребенка, сокращение интервалов между родами первых двух-трех очередностей не сопровождалось повышением итоговой рождаемости у данных поколений по сравнению с предшествующими.

В качестве классического примера приведем Швецию, которая на протяжении всех 1980-х годов постоянно совершенствовала свою модель семейной политики, основанной на идее оплачиваемых отпусков по уходу за маленьким ребенком и предоставлении широчайших возможностей для женщины и обоих родителей совмещать семейные обязанности с трудовой деятельностью. В начале 1980-х годов родители с маленькими детьми в Швеции получили дополнительный «бонус за скорость» появления второго и третьего ребенка в семье (максимальный размер оплаты отпуска по уходу за маленькими детьми выплачивался при интергенетическом интервале не более 3-х лет). Десятилетний «бэби-бум» (коэффициент суммарной рождаемости в 1990 году достиг 2,13) впоследствии обернулся глубоким спадом показателей рождаемости для условных поколений. Коэффициент суммарной рождаемости опустился до рекордно низкой для страны отметки - 1,5, а затем стал вновь подниматься. Сегодняшний уровень рождаемости для условных поколений в Швеции вернулся к тому, какой страна имела более тридцати лет назад. В то же время уровень рождаемости реальных поколений остается стабильным для всех послевоенных поколений – около 2 рождений на одну женщину к возрасту 50 лет, что доказывает конъюнктурную природу всплеска показателей для календарных лет (рис. 8).

Рисунок 8. Итоговая рождаемость реальных и условных поколений женщин в Швеции: календарные годы 1946-2010; годы рождения 1915-1970.

Источник: - Human Fertility Database. Max Planck Institute for Demographic Research (Germany) and Vienna Institute of Demography (Austria). Available at www.humanfertility.org

Вероятнее всего предположить, что и в России, в ответ на повышенную активность государства в деле увеличения рождаемости, ситуация будет развиваться сходным образом. Итоговый показатель рождаемости для условных поколений (коэффициент суммарной рождаемости) может превысить 1,6 в расчете на одну женщину. Правда, затем, очень вероятен компенсаторный спад, вплоть до возврата к исходному уровню 2006 года – 1,3 (пессимистический сценарий). Для верхнего сценария мы оставляем возможность избежать спада, хотя это и маловероятно.

Учитывая гораздо большую устойчивость показателей для реальных поколений, можно предположить, что, пройдя период колебаний и перестройки возрастной модели рождаемости, итоговые показатели для условных поколений будут сближаться с соответствующими показателями для реальных поколений. Ориентиром могут служить оценки итоговой рождаемости поколений 1970-х годов рождения, которые к сегодняшнему моменту прошли наиболее активный репродуктивный возраст (женщинам из этих поколений сейчас 30-40 лет). При различных прогнозных вариантах – стабилизации возрастных коэффициентов на уровне 2005-2006 годов (пессимистический сценарий) или продолжении тенденции к росту коэффициентов рождаемости в возрастах старше 30 лет с темпами, наблюдаемыми в 1999-2010 годы (оптимистический сценарий) – итоговая рождаемость для этой группы поколений будет находиться в пределах 1,5-1,6 детей в расчете на одну женщину. Следовательно, и коэффициент суммарной рождаемости (показатель итоговой рождаемости для условных поколений) вполне реально может стабилизироваться на уровне 1,6.

Предположение о возможности такой стабилизации опирается также на еще одно важное наблюдение. Как уже указывалось, текущие показатели рождаемости для условных поколений в России, на сегодняшний день сильно «задавлены» процессами трансформации календаря рождений в сторону более позднего материнства. Если бы откладывание рождений, и, соответственно, увеличение возраста материнства по каким-либо причинам в России немедленно прекратилось, то итоговый показатель рождаемости реальных поколений примерно равнялся бы 1,55-1,60. Об этом свидетельствует такие показатели, как средняя очередность рождений  (рассчитанная как средневзвешенная величина, с коэффициентами суммарной рождаемости для каждой очередности рождения в качестве весов) и коэффициент суммарной рождаемости, скорректированный по известному методу Бонгаартса-Финей (корректировка учитывает сдвиг по возрастной шкале существующей функции интенсивности рождений детей каждой очередности на величину, равную изменению среднего возраста матери при рождении детей каждой очередности)⁹. В стабильной ситуации слабых изменений общего уровня рождаемости и календаря рождений в реальных поколениях (омоложение или постарение рождаемости не выражено) и низкой распространенности добровольной бездетности (что характерно для России) все три характеристики рождаемости должны быть очень близки по своему значению.

Достижение устойчивого коэффициента суммарной рождаемости на уровне 1,6 представляется весьма вероятным, однако нельзя исключить достижения и более высоких значений при условии, если:

а) удастся окончательно переломить тенденцию к сокращению рождаемости в реальных поколениях, и, при благоприятных социально-экономических условиях, среднее число имеющихся детей в семьях будет стремиться к декларируемому населением среднему желаемому числу детей;

б) эффект демографической политики окажется на удивление продолжительным.

В этом случае, формулируя прогнозные гипотезы в отношении рождаемости, верхнюю планку коэффициента суммарной рождаемости на 2030 год можно установить на уровне 1,9, что, на наш взгляд, будет отражать максимально возможную на сегодня степень оптимизма.

⁸ Вклад популяций с коэффициентом суммарной рождаемости 1,5 на одну женщину и выше в общее число рождений в России составляет на сегодняшний день более 20%.
⁹ Bongaarts, J. and G. Feeney. 1998. “On the quantum and tempo of fertility.” Population and Development Review 24(2).