Какой будет рождаемость в России?

Над темой номера работал Сергей ЗАХАРОВ

Меры демографической политики не привели к усилению желания россиян иметь больше детей

Наряду с прямыми статистическими показателями, характеризующими фактические уровень и динамику рождаемости, для понимания тенденций этого процесса в настоящем и будущем важны и характеристики субъективного отношения людей к рождению детей, их репродуктивные намерения, «репродуктивные установки».

Фундаментальной характеристикой репродуктивных установок населения считается индикатор желаемого числа детей, который характеризует склонность человека иметь определенное число детей в идеальных условиях. Обычно этот показатель замеряется в выборочных исследованиях с помощью вопроса: «Сколько всего детей (включая имеющихся) Вы хотели бы иметь, если бы у Вас были все необходимые условия?». Именно в такой формулировке этот вопрос ставился перед респондентами в двух волнах репрезентативного обследования РиДМиЖ 2007 и 2011 годов.

В кругу социологов и демографов ведется дискуссия, как правильнее всего интерпретировать ответы на этот вопрос. Одни специалисты предпочитают их трактовать как некое трансформированное отражение в индивидуальном сознании действующей в обществе идеальной нормы детности, другие их трактуют как выражение индивидуальной потребности в детях⁴. Так или иначе, этот индикатор в странах с низкой рождаемостью на своем среднем уровне для населения задает близкую к верхней планке норму рождаемости, господствующую в обществе в конкретный исторический период. При условии, если этот индикатор имеет тенденцию сохраняться на одном и том же уровне или, тем более, снижаться, едва ли возможно надеяться на возможность существенного повышения рождаемости в будущем. Речь может идти только о теоретической возможности сокращения разрыва между фактическим средним числом рожденных детей к концу репродуктивного периода и средним уровнем желаемого числа детей, который в развитых странах обычно имеет место в пользу последнего. Обращая внимание на наличие этого разрыва во всех странах, эксперты говорят о возможном поле действий для демографической и семейной политики с целью повышения рождаемости. Хотя это далеко не бесспорная точка зрения для принятия практических решений в области конкретных мер, постановки целей и ориентиров для политики, тем не менее, на динамику этого индикатора в сравнении с текущими оценками фактической рождаемости следует обращать серьезное внимание.

В 2007 году вопрос о желаемом числе детей задавался вскоре после вступления в действие новых мер семейной и демографической политики. Замер, сделанный в этот период, должен был отразить первую реакцию населения на принятые государственные решения. Спустя четыре года повторный опрос должен был засвидетельствовать, изменились ли желания людей иметь то или иное число детей в условиях практической реализации этих решений, направленных, как известно, на «стимулирование рождаемости», а также оценить результаты усилий государства по наращиванию пропаганды «семейных ценностей».

Сравнение результатов, полученных при опросах в 2007 и 2011 гг. (табл. 1), демонстрируют высокую устойчивость мнений о желаемом числе детей у мужчин и женщин, проживающих как в городской, так и в сельской местности. Различия в среднем числе желаемых детей по двум опросам находятся в пределах статистических погрешностей оценивания. Двухдетный идеал семьи остается доминирующим для россиян, как, впрочем, и для населений большинства развитых стран в мире. Примечательно, что практически никакой разницы во мнениях городских и сельских жителей не обнаруживается.

Если пристально вглядываться в распределения по числу желаемых детей, полученных по результатам двух опросов, то можно обнаружить, что в 2007 году опрошенные давали чуть более высокое предпочтения в пользу двух и более детей. Таким образом, если и можно говорить, о каких-либо изменениях за четыре года, то, скорее, в пользу меньшего оптимизма населения, так что говорить об эффективности современной семейной политики, с точки зрения ее положительного влияния на желание иметь больше детей, пока не приходится.

Таблица 1. Распределение мужчин и женщин по желаемому числу детей (%) и среднее желаемое число детей (в расчете на одного опрошенного) по всей выборке, а также для респондентов, проживающих в городской и сельской местности, 2007 и 2011 годы

Источник : Расчеты автора на основе базы данных двух волн выборочного исследования РиДМиЖ, проведенных в 2007 и 2011 годах.

Посмотрим теперь, как в соответствии с данными трех волн опросов 2004, 2007, и 2011 годов по программе РиДМиЖ менялись более конкретные репродуктивные намерения россиян.

Нас, в первую очередь, будут интересовать ответы на два вопроса. Первый касается намерений родить ребенка (еще одного ребенка) в ближайшие три года. Дополнительный вопрос о намерениях родить ребенка если не в ближайшие три года, то когда-нибудь в неопределенном будущем, мы также будем использовать, чтобы уточнить характер отрицательного или неопределенного ответа на первый вопрос. Если респондент не демонстрировал намерение родить ребенка в ближайшие три года (т.е. не отвечал «Да» или «Пожалуй, да»), то у него выяснялось, имеет ли он желание вообще иметь ребенка (еще одного ребенка). В случае, если он и на второй вопрос отвечал отрицательно, то это нами интерпретировалось как отсутствие намерений увеличивать число рожденных детей ни в ближайшие три года, ни когда-либо. Если же при ответе на второй вопрос респондент проявлял желание («Да», «Пожалуй, да») родить ребенка когда-либо, то мы такие случаи интерпретировали как намерение родить ребенка когда-нибудь в будущем, за пределами ближайшего трехлетия. Наконец, те респонденты, которые на оба вопроса ответили отрицательно («Нет» и «Пожалуй, нет») мы будем трактовать как уверенный отказ от дальнейшего продолжения репродуктивной биографии.

Данные вопросы задавались женщинам, находящимся в репродуктивном возрасте (т.е. до 50 лет), а также мужчинам-респондентам, у которых партнерша находится в репродуктивном возрасте.

Анализ ответов целесообразно проводить с разделением респондентов по числу уже рожденных детей (табл. 2). Тем самым мы не только учитываем известную зависимость вероятности очередного рождения от числа уже имеющихся детей, но и, одновременно, нащупываем социальную норму детности, распространенную в России.

Таблица 2. Намерения респондентов иметь ребенка (еще одного ребенка), 2004, 2007 и 2011 гг., %

Источник – Расчеты автора на основе базы данных трех волн выборочного исследования РиДМиЖ, проведенных в 2004, 2007 и 2011 гг.

Следует сразу же отметить, что за истекшее семилетие никаких принципиальных изменений в намерениях россиян не произошло: 23-26% планируют родить ребенка в ближайшие 3 года, 20-25% - допускают такую возможность в более отдаленной перспективе, а 51-54% респондентов, скорее всего, больше детей иметь не будут. Социальная норма «иметь не более 2-х детей в семье» остается доминирующей – не менее 85% респондентов, имеющих в своей биографии два рождения, не собираются увеличивать размер своей семьи по всем трем волнам опросов.

На фоне в целом стабильной «карты намерений» в зависимости от числа уже рожденных детей можно, тем не менее, выделить некоторые важные тенденции и отметить интересные конъюнктурные колебания.

Так, от опроса к опросу устойчиво повышался процент респондентов, которые, не имея ни одного рождения, не собираются их иметь и впредь (14% в 2004, 18%, 20% в 2011). Этот факт требует пристального внимания. Не есть ли это первый признак того, что в российском обществе, подобно тому, как это случилось ранее в западных странах, получает некоторое распространение добровольная бездетность? Расчеты по данным официальной статистики также показывают, что поколения, которые сейчас приближаются к своему 30-летию, имеют, шансы в 12-15% остаться бездетными к концу репродуктивного цикла.

Отличие ситуации, зафиксированной в 2011 году, от ситуации 2007 и 2004 годов заключается в меньшей склонности респондентов к откладыванию 1-х, 2-х и 3-х рождений. Видимо, это результат того, что часть респондентов оценили ситуацию, возникшую после введения в действие новых мер семейной политики, как благоприятную для реализации своих намерений в отношении желанного ребенка. Таким образом, наша гипотеза о «календарной» природе роста конъюнктурных показателей рождаемости в 2007-2010 годах получает косвенное подтверждение на основе данных опросов РиДМиЖ.

Для большей уверенности в наших выводах обратимся к результатам ответов на эти же вопросы только тех респондентов, которые находятся в возрастах активной прокреации – от 25 до 35 лет (табл. 3). При таком подходе мы избавляемся от малоценных для прогноза рождаемости мнений людей, завершающих свою репродуктивную биографию, а также от мнений самых молодых респондентов, значительная часть которых еще не состоит в устойчивых брачно-партнерских отношениях, находятся в самом начале своей профессиональной карьеры и жизненного пути в целом. Опираясь на мнения людей, находящихся в средних репродуктивных возрастах, мы смотрим на перспективы рождаемости с максимальной долей «трезвого» оптимизма. По сути, мнения именно этих людей будут, так или иначе, определять динамику рождаемости в ближайшее десятилетие.

Таблица 3. Намерения респондентов в возрасте 25-35 лет иметь ребенка (еще одного ребенка), 2004 г., %

Источник – Расчеты автора на основе базы данных трех волн выборочного исследования РиДМиЖ, проведенных в 2004, 2007 и 2011 гг.

Как и ожидалось, социально зрелая молодежь, за плечами которой, с одной стороны, уже имеется определенная социальная биография, а, с другой, сохраняется перспектива продолжения репродуктивной биографии, оправданно демонстрирует несколько больший оптимизм в своих намерениях: снижается доля тех, кто желает остаться окончательно бездетными, почти в два раза повышается доля тех, кто намерен обзавестись вторым ребенком. Доля желающих третьего ребенка также становится больше не менее чем на 10 процентных пунктов.

Более интересно отметить, что сравнение результатов всех трех опросов не показывает существенных сдвигов в отношении распространенности негативных намерений иметь еще одного ребенка. Из результатов предыдущих исследований известно, что именно негативные намерения в отношении рождения ребенка обладают наибольшей прогностической ценностью. «Отказавшись от рождения ребенка в 2004 г., уверенные в своем решении женщины реализовали его – то есть не родили – в 97% случаев, а менее уверенные – в 92% случаев. Почти все, кто не хотел заводить ребенка в 2004 г., последовали своим намерениям»⁵.

Главное отличие результатов опроса 2011 года от опроса 2007, как уже говорилось, заключается в перераспределении ответов в пользу тех, кто собирается родить 1-го, 2-го и 3-го ребенка в ближайшие три года за счет снижения доли тех, кто откладывает эту перспективу. Для молодых людей в возрасте 25-35 лет этот сдвиг выглядит более выпукло, чем для всех респондентов репродуктивного возраста.

Итак, следует, видимо, признать, что стимулирующие меры социально-демографической политики обусловили, по меньшей мере, конъюнктурный тайминговый сдвиг в ожидаемом календаре рождений у поколений, находящихся в возрастах активного деторождения. В какой мере это вызовет или не вызовет фактические сдвиги в возрастном профиле российской рождаемости, покажет будущее. Вполне возможно, что все может ограничиться лишь временными колебаниями.

Данные, представленные в таблице 4, дают также возможность оценить ожидаемое распределение индивидов по числу когда-либо рожденных детей, и, соответственно, среднее ожидаемое число детей к концу репродуктивного цикла при сохранении зафиксированной в момент опроса структуры намерений в отношении каждого ребенка по порядку рождения. Для этого предположим, что все респонденты выполнят свои намерение когда-либо родить очередного ребенка и попытаемся оценить ожидаемую вероятность увеличения семьи, опираясь на ответы, представленные в приведенных выше таблицах 2 и 3 и используя для расчета пропорцию тех респондентов, которые ответили положительно («Да», «Пожалуй, да») в отношении очередного рождения (т.е. намерены родить в течении трех лет либо позже). Результаты расчета, как для всех респондентов, так и тех, кто находится в возрасте 25-35 лет, представлены в таблице 4. Там же, для сравнения, приведены результаты, полученные в результате построении специальной таблицы рождаемости по очередности рождений на основе официальных данных о рождениях в 2010 году. Показатели, получаемые в результате построения таких таблиц (таблиц для календарных лет или, что то же самое, для условных поколений), представляют собой ожидаемые оценки при условии неизменности возрастных функций рождаемости для каждой очередности рождения, зафиксированных в расчетном году.

Таблица 4. Ожидаемое распределение респондентов по числу когда-либо рожденных детей (%) и среднее ожидаемое число рождений при реализации намерений, высказанных в 2004, 2007 и 2011 гг., в сравнении с аналогичными показателями, полученными в результате построения таблицы рождаемости по очередности рождений на основе данных о состоявшихся рождениях в 2010 г.

Источник – Расчеты автора на основе базы данных трех волн выборочного исследования РиДМиЖ, проведенных в 2004, 2007 и 2011 гг. Фактическое распределение  - расчет на основе неопубликованных данных Росстата.

К каким же выводам о перспективах рождаемости в России мы приходим?

Во-первых, никаких оснований для ожиданий роста рождаемости не прослеживается. Более того, нельзя исключить возможность снижения в перспективе доли людей, у которых будет два и более рождений к концу репродуктивного цикла, и соответствующего снижения среднего ожидаемого числа рождений. Эффективность «стимулирующих» мер государственной политики может быть поставлена под сомнение. Уровень итоговой рождаемости в 1,6 рождения в расчете на одну женщину едва ли будет существенно превышен в ближайшей перспективе.

Во-вторых, если рассматривать намерения 25-35-летних респондентов в качестве верхней планки ожидаемого распределения по числу когда-либо рожденных детей, а намерения всей совокупности опрошенных - в качестве нижней границы этого распределения, то приходим к непротиворечивому соответствию с результатами демографического анализа рождаемости для условных поколений в России, наблюдаемой в 2010 году. Если также принять во внимание данные о российской рождаемости в проекции реальных поколений, о чем пойдет речь ниже, то можно сформулировать важный вывод, заключающийся в том, что намерения людей, замеренные на основе трех волн опросов по программе РиДМиЖ, на среднем уровне находятся в непротиворечивом соответствии с фактической реализацией этих намерений – показателями рождаемости, оцениваемыми на основе текущих данных официальной статистики.

⁴ О дискуссии по данному вопросу см., например: Архангельский В.Н. Факторы рождаемости. /Центр по изучению проблем народонаселения. Эк. факультет МГУ им. М.В.Ломоносова. М.: ТЕИС, 2006, с. 54-58.
⁵ Синявская О.В., Тындик А.О., Головляницина Е.Б. В каких семьях рождаются дети? Факторы репродуктивного поведения в России // Семья в центре социально-демографической политики / Отв. Ред. О.В.Синявская. М.: НИСП, 2009. С.37.