Демографические изменения и экономика Статья вторая
	Над темой номера работали Анатолий ВИШНЕВСКИЙ Михаил ДЕНИСЕНКО Никита МКРТЧЯН Елена ТЮРЮКАНОВА

Возможности внутренней миграции почти исчерпаны

На протяжении многих десятилетий, начиная с периода индустриализации 1930-х годов, решение ключевых вопросов рынка труда в России было тесно связано с внутренней миграцией в двух ее взаимосвязанных основных формах: миграция из деревни в город и межрегиональная миграция, позволявшая осваивать новые территории, развивать существующие или создавать новые промышленные и городские центры. Территориальное перераспределение населения в значительной степени управлялось из государственного центра в соответствии с его экономическими планами.

Сейчас это этап остался в прошлом. В современной России государство ограничено в мерах стимулирования миграции в «нужных» направлениях. В условиях повсеместной нехватки населения нет ясности в том, куда необходимо направлять миграционные потоки, а главное, – откуда брать: в России недонаселены не только восточные районы, но и центр европейской части. По расчетам, в европейской части России недостает около 5 млн. человек сельского населения¹. Для успешного развития сельского хозяйства только в основной сельскохозяйственной зоне Европейской России (без севера) «недостает» 64 больших города с 6-7 миллионами населения².

Излишнего населения, «трудоизбыточности», сегодня нет в России нигде, за исключением ряда республик Северного Кавказа и юга Сибири³, но и здесь избыток не очень велик. Высоким переселенческим потенциалом обладают только Дагестан и Чечня, где он составляет несколько сот тысяч человек в рабочих возрастах, которые и будут, скорее всего, постепенно перераспределяться по территории России.

В последние 20 лет направления внутрироссийской миграции имеют устойчивый центростремительный характер: население стягивается в Центральный федеральный округ, прежде всего - в столичный регион. Только за 1989-2002 годы Москва и область получили 2,8 млн. миграционного прироста, частично за счет международной миграции, но на 70-80% - за счет притока населения из других регионов страны, в первую очередь, из самого Центрального округа. Притягивающая роль столичного региона сильно ощущается в пределах всей европейской части страны.

Притягивающая роль Москвы не ослабеет в будущем, она может только усилиться, так как два ближайших десятилетия будут отмечены очень сильным сокращением численности ее населения в трудоспособном возрасте. По нашим расчетам, при отсутствии миграции (как международной, так и внутренней) в Центральном федеральном округе и в столичном регионе сокращение населения в трудоспособном возрасте будет сильнее, чем в целом по стране (табл. 1, рис. 1). Только для компенсации потерь населения в трудоспособном возрасте Центральному округу потребуется приток трудовых ресурсов в 6,4 млн. человек, в т.ч. 3,2 млн. понадобится столичному региону. Учитывая, что в потоках внутренней миграции лица в трудоспособных возрастах составляют около 75% общего потока, миграционный прирост, необходимый для компенсации потерь, должен составить 8,5 и 4,3 млн. соответственно. Рост рождаемости и снижение смертности могут скорректировать эти цифры, но ненамного и уже не в этом десятилетии. Источником такого миграционного прироста могут быть либо внутренняя, либо международная миграция, либо и та, и другая.

Таблица 1. Оценка изменения численности населения в трудоспособном возрасте в 2005-2025 годах при отсутствии миграции

Источник: расчеты ЦДЭЧ ИНП РАН, 2004 г.

Рисунок 1. Численность населения в трудоспособном возрасте в 2025 г., в % к 2005 г. (миграция отсутствует)

Источник: расчеты ЦДЭЧ ИНП РАН, 2004 г.

Власти наиболее миграционно привлекательных регионов страны, прежде всего - Москвы, уже не первый год говорят о необходимости замены иностранных работников россиянами «из глубинки»⁴. Но прогнозные расчеты показывают, что при миграционном приросте населения России на уровне 200-250 тысяч человек в год (нынешний уровень) только для стабилизации численности населения в трудоспособном возрасте в столичном регионе на уровне середины 2000-х годов отток населения из регионов Южного, Приволжского, Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов должен в ближайшие полтора десятилетия усилиться. Миграционные потери регионов Сибири и Дальнего Востока, уже и без того значительные (по оценке, за 1990-2002 гг. миграционные потери составили около 1,7-1,8 млн. человек⁵, в последующие годы отток, по данным статистики, был на уровне 50 тыс. в год, т.е. суммарные потери превысили 2 млн. человек), за 2010-2025 годы составят еще около 1,2 млн. человек. При этом на регионы Центрального федерального округа будет приходиться 60-70% прироста за счет внешней миграции, полученной Россией.

Для прекращения миграционных потерь регионов Сибири и Дальнего Востока необходим миграционный прирост населения России на уровне 600-700 тысяч человек в год, только тогда потери этих регионов в результате внутренней миграции сократятся и будут перекрыты притоком международных мигрантов. Прирост за счет международной миграции на уровне 1 миллиона мигрантов в год и более способен привести к устойчивому притоку в регионы Сибири и Дальнего Востока, однако и он не позволит восполнить потери, понесенные населением этих округов в последние два десятилетия.

Поэтому возможность «разворота» миграционных потоков вспять - не столько вопрос сложностей управления пространственной мобильностью, отсутствия полюсов роста в тех частях страны, куда необходимо организовать приток населения, сколько вопрос нехватки демографических ресурсов.

Помимо дефицита трудовых ресурсов, существует еще проблема их  территориальной мобильности, которая представляет собой один из видов общей мобильности рабочей силы, наряду с отраслевой, профессиональной, квалификационной мобильностью. Мобильность рабочей силы – очень важная характеристика рынка труда, который постоянно меняется, пульсирует, требует от всех участников рынка быстрых реакций.

Территориальная мобильность рабочей силы на российском рынке труда крайне низка, этот известный факт лишний раз подтвердили исследования мобильности безработных во время экономического кризиса.

Как показывает статистика, в США в настоящее время уровень миграционной активности безработных выше, чем занятых. В частности в межрегиональных потоках участвует 1,5% всех занятых и 3,7% всех безработных, в местных перемещениях – 2,7% всех занятых и 4% всех безработных. Данные по Великобритании показывают, что вероятность для безработного переехать в другой регион в 1,5 выше, чем для занятого. Перемену работы в качестве причины миграции здесь называют примерно 12-13% мигрантов. Из них 1% указывают среди причины поиск работы и 6% - новую работу у нового работодателя. Относительно высокую мобильность безработных связывают с тем, что многие из них переезжают туда, где им предоставляется новое рабочее место, а также дешевое жилье.

Демографические соображения не позволяют ожидать существенных изменений в территориальной мобильности российских трудовых ресурсов. При общем сокращении трудоспособного населения в ближайшие десятилетия, особенно сильно уменьшатся контингенты молодежи (17-29 лет), а именно в этом возрасте отмечен пик территориальной мобильности (рис. 2). Этот пик устойчив во времени, в 2004-2008 годах на лиц в этом возрасте приходилось 41-42% всех внутристрановых миграций. По расчетам, только за счет изменения структуры населения в пределах трудоспособного возраста (сокращение доли молодежи) миграционная активность населения снизится к 2025 году на 9%⁶. Негативное воздействие изменения возрастной структуры уже ощущается на динамике пространственной мобильности, но наблюдаемый сейчас низкий уровень пространственной мобильности – не предел.

Рисунок 2. Распределение внутрироссийских мигрантов по возрасту, тыс. человек

Обобщая сказанное о внутренней миграции, нельзя не прийти к выводу, что ее возможности внести вклад в смягчение напряжений на рынке труда минимальны. В той же мере, в какой этот рынок способен все-таки формировать отдельные устойчивые потоки внутренней миграции, он лишь обнажает скудность наличных демографических ресурсов, приводя к обезлюдению и без того слабо заселенных пространств.

Этот вывод заставляет с особым вниманием отнестись к международной миграции, которая никогда не имела ни для российской экономики, ни для  жизни российского общества в целом того значения, какое имела даже в дореволюционном прошлом, а тем более приобрела в ХХ в. внутренняя миграция, но которая сейчас, судя по всему, выходит на первые роли.

¹ Подробнее см.: Вишневский А.Г., Андреев Е.М., Трейвиш А.И. Перспективы развития России: роль демографического фактора. М.: ИЭПП., научные труды №53Р, 2003. с. 33-36
² Нефедова Т.Г. Сельская Россия на перепутье: географические очерки. М.: Новое издательство, 2003. с. 299-301
³ Методику оценки трудоизбыточности см.: Государственный контракт (№ 55-юр от 11.07.2008 г.) по теме: «Разработка модели организации трудоустройства в другой местности граждан, ищущих работу, органами государственной службы занятости и рекомендации по ее администрированию». Руководитель работы – М.Б. Денисенко.
⁴ См., например: Елков И. Вместо иностранных гастарбайтеров столица призовет безработных из глубинки / Российская газета - Неделя 2 апреля 2009 г.
⁵ Данные статистики, скорректированные по результатам переписи населения 2002 г. См.: Мкртчян Н. Миграция в России: западный дрейф / Демоскоп Weekly №185-186, 10-23 января 2005 г. http://demoscope.ru/weekly/2005/0185/tema01.php
⁶ Карачурина Л.Б., Мкртчян Н.В. Демографические и социально-экономические факторы динамики миграционной активности населения России: современная ситуация и перспективы / Научные труды: ИНП РАН // Гл. ред. А.Г. Коровкин. М.: МАКС Пресс, 2008. с. 571-604.