… о переселении соотечественников глазами самих соотечественников

В уходящем году президент России Владимир Путин утвердил программу по содействию переселению в Россию бывших соотечественников из постсоветских республик. Очевидно, что это официальное российское предложение адресовано, в первую очередь, жителям Казахстана. Именно здесь находится самая внушительная по численности русская диаспора и, соответственно, резервы для возможного массового переселения. Диаспора в Казахстане составляет почти 4,5 млн. человек плюс еще примерно 1 млн. «русскоязычных европейцев»: белорусов, украинцев, немцев, евреев и других.
По данным последней переписи 1999 года, доля русских в составе населения Казахстана составляет 30 процентов. Другой большой массив русских и «русскоязычных» проживает на Украине, но трудно себе представить, что жители Луганска, Харькова, Крыма и Одессы массово воспользуются путинским приглашением. Еще одна крупная русская диаспора находится в Узбекистане - около 2 млн. человек (почти 5,5 процентов населения). Однако диаспоры постепенно сокращаются в численности, и программа переселения способна лишь подтолкнуть к переезду из депрессивных стран постсоветского региона тех, кто этого еще не сделал.

Борьба за трудовые ресурсы
В Казахстане заявление российского руководства спровоцировало широкую общественную дискуссию о путях развития наших государств, о некоторых результатах экономического роста за последние пятнадцать лет и, естественно, о последствиях возможной миграционной активности русских. По этому поводу высказывались такие видные казахстанские аналитики, как С. Жусупов, С. Акимбеков и другие.
На страницах прессы разгорелись и споры между националистами. Так, казахские радикалы предложили всем казахстанским русским поскорее воспользоваться приглашением Путина. В свою очередь, аналогичным образом настроенные русские радикалы воспользовались поводом, чтобы покритиковать национальную политику государства и тех из числа своих соотечественников, кто ему служит.
Борьба за потенциальные трудовые ресурсы становится жесткой, поскольку казахстанское руководство заявило, что также готово встретить и разместить в Казахстане своих бывших соотечественников. Началось повсеместное обсуждение вопросов о том, что русским живется в Казахстане, в принципе, неплохо, о занимаемой ими социальной нише и так далее. Вот цитата из интервью аналитика Сабита Жусупова: «По моему глубокому убеждению, русскоязычное население, которое проживает в нашей стране, чувствует себя вполне комфортно. У многих есть собственный бизнес. Скажу больше, средний бизнес – это преимущественно русский бизнес. Тем более, если связан он с производством. Тогда однозначно эта ниша закрывается русскими. Это благодатная и достаточно серьезная предпринимательская ниша, в которой представители русского населения идут вне конкуренции. На самом деле, если посмотреть по структуре безработицы, то в процентном соотношении, в пересчете на количественный состав, безработных и неустроенных среди русскоязычного населения существенно меньше. В свое время, когда мы проводили специальное исследование, вышло, что казахи по индексу человеческого развития в Казахстане стояли лишь на 5 месте. Но мне кажется, что реально они стояли еще ниже».

У каждого этноса – своя сфера
Андрей, 39 лет, предприниматель, работает и живет в Алма-Ате, имеет среднемесячный доход около 4–5 тысяч долларов. О программе Путина по содействию соотечественникам в переезде в Россию слышал, но воспользоваться преимуществами данной программы пока не желает и свое место жительства менять не собирается. Андрей считает, что у казахстанских властей в ближайшей перспективе ничего не получится с переводом делопроизводства на казахский язык, а именно этот момент особенно тревожит русскоязычное население страны. По мнению Андрея, пока конкуренции от казахов ждать не приходится: они занимают в основном чиновничьи места, хотят работать в банках, а в среднем бизнесе, где нужно весь день трудиться, проявлять свою смекалку и расторопность, казахи работать не могут. К тому же бизнес не терпит кумовства, так распространенного у титульного этноса. Андрей считает, что шансом переехать в Россию воспользуется лишь через восемь лет, когда будет определять дочку на учебу, скорее всего, в российский вуз. Возможно, тогда семья Андрея и задумается о переезде. А в настоящий момент в Казахстане его все устраивает. Алма-Ата, по его мнению, отличается от других казахстанских городов особым психологическим микроклиматом, в котором сложился тип взаимодействия, не способствующий развитию межэтнической напряженности. Население города всегда славилось отзывчивостью, добротой, внимательностью. Кроме того, спектр рынка труда в Алма-Ате весьма широк, поле для своей деятельности здесь находят представители различных этнических групп, и не только главных.
Пока распределение сфер занятости в Казахстане не вызывает острых межэтнических противоречий: русские исконно проживали в городах и были задействованы в индустриальном секторе экономики, трудились на промышленных предприятиях, в чиновничьем аппарате, в общем - были равномерное представлены во всех сферах городской жизни. В то время как традиционное население размещалось в сельской местности и специализировалось на выращивании сельскохозяйственной продукции и разведении животноводства. Некоторая конкуренция на рынке труда между русскими и казахами появилась в 90-е годы прошлого века ввиду значительной миграции сельского населения в города, где казахи стали претендовать на те сферы занятости, которые считались прерогативой русского населения. Это и стало одной из причин миграционной активности русскоязычных за пределы Казахстана.
В настоящее время распределение статусных позиций этносов несколько стабилизировалось и не вызывает особых противоречий. Русские по-прежнему трудятся в промышленности, а казахское население, не считая данную сферу перспективной, занимает посты в чиновничьем аппарате, властных и силовых структурах, посты руководителей крупных промышленных предприятий, в банковской сфере. Тот факт, что значительную долю чиновничьего аппарата составляют представители титульной национальности, следует отнести за счет усилий по повсеместному внедрению государственного языка, а также известному фактору поддержки «своих». Такое положение, на взгляд аналитиков, является временным, и в некоторых регионах страны, заселенных преимущественно русскими, может обостриться при действии катализирующих факторов, таких, как повсеместный перевод делопроизводства на казахский язык.

Возможное снижение уровня жизни тревожит
Светлана, 51 год, домохозяйка, проживает в городе Семипалатинске. О программе не слышала и переезжать не собирается, несмотря на то, что её семья живет в депрессивном городе, где полностью разрушено промышленное производство, сельское хозяйство, инфраструктура. «Нас никто здесь не притесняет, сын учится в техникуме, у мужа стабильная работа, мы ехать никуда не собираемся. У нас есть пример того, как устроился брат мужа в России, который еле-еле купил там жилье, не сравнимое с тем, что у него было в Семипалатинске, и сейчас собирается строить новое. Мы не хотим терять наш дом, а такой же в России не купим, несмотря на путинскую помощь».
Характерно, что представители старшего поколения очень болезненно относятся к возможности изменения места жительства и не проявляют склонности к мобильности. В то время как молодежь интересуется подобными программами и изучает различные варианты обустройства знакомых в России. Например, Владимир, 29 лет, живет и работает в Семипалатинске, женат, имеет двоих детей, младшему исполнилось всего лишь полгода. Владимир живо интересуется возможностью обустройства в ближайших регионах России, уровнем заработной платы и спектром предложений на рынке труда. Его беспокоит будущее сыновей, а также сможет ли он после внедрения казахского языка остаться на прежней работе и обеспечивать семью. Владимира огорчает тот факт, что российское руководство первоочередными местами расселения бывших соотечественников определяет сельскую местность. А семья Владимира привыкла жить в городе и не представляет себе возможностей адаптации в условиях сельской глубинки России.

С мечтой о лучшей жизни
Вера, 52 года, работает продавцом хлебобулочных изделий в Усть-Каменогорске. В беседе с ней сразу чувствуется стойкое неприятие того, что происходит в Казахстане. «Я все равно отсюда уеду, - говорит Вера, - нужно только до пенсии доработать. В Россию уехал мой брат с семьей, и в первое время я рассчитываю на его помощь». У Веры есть больной сын и муж, которого жизнь в Казахстане хотя и не устраивает, но он не хочет уезжать «с насиженного места». Поэтому в данной семье тема переезда – это яблоко раздора.
О межэтнических противоречиях Вера высказывается так: «Все места получше занимают казахи, русских никуда не берут, скоро все сделают на казахском языке. Что нам здесь делать? Хочется, чтобы внуки получили нормальное образование, чтобы дети не боялись потерять работу». Веру не смущает тот факт, что пенсионеры не являются желательной категорией при переезде и их квота значительно снижена. Она настолько не приемлет своей жизни в Казахстане, что уверена в том, что ей предстоит жить на своей этнической родине.
Уверенность в том, что нужно уезжать, и твердый настрой на переезд наблюдаются в большей степени у неустроенных слоев населения Казахстана, не имеющих прочной основы для обеспечения достойного уровня жизни или потерявших её в условиях перемен. В основном это рабочие и лица без специальности, но также и занятые в тех отраслях, которые являются привлекательными и для титульного этноса, например, сфере услуг. Другая прослойка – успешные в бизнесе или получающие приемлемую заработную плату наемники, представители чиновничьего аппарата, интеллигенции и деятели культуры, – в основном только намереваются покинуть Казахстан, но не в ближайшем будущем, а с течением времени при определенных условиях.

Узловые моменты межэтнических отношений
Интересен тот факт, что в проблемных регионах, например, в Восточно-Казахстанской области, власти регулярно отслеживают развитие этнополитической ситуации. В зависимости от характера, форм и интенсивности межэтнические отношения могут стать как дестабилизирующим, так и позитивным фактором. Поквартирный опрос жителей области, проведенный в июне-июле 2005 года, свидетельствует, что динамика межэтнических отношений является положительной. К примеру, 72,3 процента опрошенных не заостряют внимание на национальной принадлежности окружающих людей. Причем наибольшую толерантность в вопросах национальной принадлежности демонстрирует молодежь в возрасте 18-29 лет. Число тех, для кого этническая принадлежность окружающих не имеет значения, в этой возрастной категории самая высокая – 95,8 процента. Новое поколение социализировалось в условиях суверенного Казахстана, поэтому у него процесс формирования общеказахстанской идентичности протекает более успешно. Около 78,1 процента опрошенных охарактеризовали межэтнические отношения положительно («Скорее хорошие» или «Хорошие»).
Более конкретные вопросы о проблемах в межэтнических отношениях показывают другие результаты и фиксируют узловые проблемные моменты. Опрошенные респонденты считают проблемами в межэтнических отношениях следующие: агрессия, межнациональная нетерпимость среди молодежи - 26,5 процентов; языковой барьер -19,8 процентов; проблема трудоустройства и карьерного роста из-за национальности (предпочтение коренному населению, неуверенность в будущем у русскоязычного населения) - 18,8 процентов.
Таким образом, специальные вопросы выявляют озабоченность русскоязычного населения проблемами языкового строительства в Казахстане, продвижения по карьерной лестнице. Значительная часть опрошенных лично сталкивалась со случаями притеснения и ущемления прав по национальному признаку. Причем большинство таких фактов приходится на сферу служебных отношений – 23,8 процента, в общественных местах – 25,4 процента, в межличностном общении – 9 процентов. Таким образом, негативный опыт притеснения или ущемления прав носит частный, локальный характер, но наличие подобного конфликтного опыта и потенциала может привести к негативной реакции на изменения политического или экономического характера, затрагивающих определенные этнические группы.
В случае возникновения межэтнического противостояния 18,9 процента опрошенных готовы занять сторону представителей своей национальности. То есть почти каждый пятый опрошенный в случае обострения межнациональной ситуации готов забыть о личностных межэтнических связях и толерантности. Активно помогать властям в погашении конфликта собираются 20 процентов опрошенных, не примут в этом никакого участия 18,2 процентов. Таким образом, потенциал распространения этнического экстремизма, который в нестабильный переходный период может обостриться, все-таки существует.
В одном из опросов о своем желании уехать из Казахстана заявили в совокупности 26 процентов опрошенных г. Усть-Каменогорска. При этом ответ «да, хочу» дали 17 процентов, а «хочу, но нет возможности» - 9 процентов. Со своим желанием не определились 19 процентов респондентов. Однако данную категорию можно с наибольшей вероятностью отнести к желающим покинуть Казахстан, так как отвечающие таким образом люди заведомо не имеют установки на то, чтобы остаться. Не хотят уезжать из Казахстана, в общей сложности, 53 процента опрошенных. Участниками опроса выбирался в основном ответ «пока переезжать не хочу» (39 процентов). То есть респондентами осознается, что в случае ужесточения некоторых обстоятельств им просто придется покинуть Казахстан. А пока бывшие соотечественники следят за жизнью в России издалека, но оставаться они предпочитают на родине, пусть и не этнической.

ПРИМЕЧАНИЯ:
Использованы данные Мониторинга этнической и религиозной ситуации Восточно-Казахстанской области // Материалы предоставлены акиматом г. Усть-Каменогорска.

Юлия ГУЖВЕНКО. «Фергана.ru», 19 декабря 2006 года