|
Для цитирования: Колосницына
М.Г., Хоркина Н.А., Доржиев Х.Н., Ситдиков М.Т. Меры антиалкогольной
политики -
работают ли в России? //Демоскоп Weekly. 2015. № 665 - 666.
URL: http://demoscope.ru/weekly/
2015/0665/tema01.php
|
|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Меры антиалкогольной
политики -
работают ли в России? |
 |
|
Над темой номера работали
|
 |
 |
|
Марина
КОЛОСНИЦЫНА
|
Наталья
ХОРКИНА
|
 |
 |
|
Хонгор ДОРЖИЕВ
|
Марат СИТДИКОВ
|
|
О чем говорит мировой опыт
Ограничение физической доступности алкоголя путем временных
запретов
Глобальная стратегия сокращения вредного употребления
алкоголя, одобренная ВОЗ в 2010 году, относит меры по снижению физической
доступности алкоголя к числу рекомендуемых целевых направлений действий
национальных правительств[23].
Согласно данным ВОЗ, в 2010 году временные ограничения на продажу
спиртного действовали почти в 45% стран по всему миру[24].
Большинство исследований свидетельствуют о результативности
этой меры. Обзор 14 работ, анализирующих последствия увеличения
числа дней в неделю, в течение которых разрешена продажа спиртных
напитков, показал, что ослабление временных запретов вызывает рост
потребления алкоголя[25].
Подробный анализ научных работ, посвященных оценке эффективности
действия временных запретов, можно найти в работе Поповой и соавторов[26].
Авторы проанализировали 15 статей на основе данных из разных стран
и обнаружили положительную корреляцию между разрешенными часами
и днями продаж и потреблением алкоголя. Авторы другого обзора действующей
практики введения подобных запретов также пришли к выводу об относительно
высокой эффективности данных мер[27].
Ограничение ценовой доступности алкоголя
Антиалкогольная политика, приводящая к росту розничных
цен, считается одной из самых эффективных в мировой практике[28],
и в первую очередь речь идет о введении или повышении акцизов на
спиртные напитки. Согласно глобальному отчету ВОЗ, акцизы на спиртные
напитки введены более чем в 90% стран по всему миру[29].
В то же время установление минимальных цен продажи спиртного - не
столь широко распространенная мера, поскольку противоречит правилам
свободной конкуренции: она применяется менее чем в 10% стран[30].
Отрицательная эластичность спроса на алкоголь по цене
подтверждается многими исследованиями. Результаты двух обширных
обзоров, представляющих мета-анализ около 2200 оценок, сообщают
о схожих значениях показателя эластичности спроса по цене: в среднем
от -0,497[31] до -0,5[32].
В работе российских ученых были получены следующие оценки эластичности
потребления алкогольных напитков по цене: -3 для пива, -1,8 для
водки и вина, что заметно превышает показатели в других странах[33].
Авторами также было установлено, что при повышении цены водки растет
потребление пива и самогона (значения перекрестной ценовой эластичности
составили 4,1 и 5,6 соответственно)[34].
Несмотря на то, что установление минимальных цен на
спиртные напитки не является широко используемым инструментом антиалкогольной
политики развитых стран, исследования также свидетельствуют о результативности
подобного механизма. Например, оценки, проводившиеся для Англии
и Уэльса, показали, что при установленной цене в 20 пенсов за стандартную
дозу (10 мл этанола) общее потребление спиртного сокращалось на
0,1%, при цене 30 пенсов – на 1,4%, при цене 70 пенсов – уже почти
на 19%[35].
В другой работе на основе данных опроса 6750 домохозяйств
рассмотрено ожидаемое влияние введения минимальной цены алкоголя
на потребление спиртных напитков в Англии[36].
В целом, согласно оценкам, для всех видов алкогольной продукции
ее потребление в среднем сократится почти на 15%.
Стоквелл и соавторы провели исследование влияния изменений
минимальных цен на потребление различных алкогольных напитков в
провинциях Канады за период 1989-2010 годов. Анализ панельных данных
показал, что 10-процентное увеличение минимальной цены на один вид
алкогольного напитка сокращает его потребление на 16% по сравнению
с другими напитками. Оценки, сделанные на базе временных рядов,
выявили, что 10-процентный рост минимальной цены приводит к снижению
потребления крепкого алкоголя на 6,8%, вина - на 8,9%, сидра - на
13,9%, пива - на 1,5%[37].
В другом исследовании на данных Британской Колумбии
за 2002-2009 годы было выявлено, что увеличение минимальной цены
на все типы алкогольных напитков в среднем на 10% приводит в течение
двух лет к сокращению на 9% количества срочных обращений к врачу
по причинам, связанным с чрезмерным потреблением алкоголя, и почти
на 10% уменьшает количество обращений с жалобами на хронические
заболевания, спровоцированные злоупотреблением алкогольными напитками[38].
Учеными также обнаружена связь между повышением цен на алкоголь
(как прямым путем, так и косвенным - через увеличение налогов) и
снижением уровня заболеваемости, числа несчастных случаев, преступлений
и случаев насилия[39].
Следует отметить, что, несмотря на возможное сокращение
потребления спиртных напитков в результате воздействия ценовых мер,
их эффективность может быть ограничена. В частности, исследователи
упоминают возможность замещения одних видов алкогольной продукции
другими[40] и переключения
на иную продукцию, вызывающую привыкание (например, легкие наркотики)[41].
Кроме того, возможен рост нелегального производства спиртного, которое
зачастую не отличается высоким качеством[42].
В то же время, согласно российским и мировым исследованиям, рост
потребления теневой продукции оказывается существенно ниже, чем
снижение потребления легального алкоголя. Так, пример Польши, повысившей
акцизы на алкоголь в 2,5 раза, показывает, что введение данной меры
действительно вызвало некоторый рост объемов самогоноварения, подделки
и контрабанды водки. Однако эти процессы не компенсировали снижение
потребления легальной водки, так что итоговый результат оказался
положительным – продолжительность жизни польских мужчин увеличилась
до 70 лет, и Польша первой из постсоветских стран преодолела кризис
сверхсмертности[43]. История
антиалкогольной политики, осуществляемой в России, свидетельствует,
что в те годы и в тех регионах, где водка стоила относительно дороже
в сравнении со средней заработной платой, значимо снижался уровень
смертности[44].
Таким образом, временные запреты на продажу алкогольной
продукции, а также рост акцизов и цен на крепкие спиртные напитки,
в целом сокращают потребление алкоголя, и как следствие, способны
внести существенный вклад в улучшение здоровья населения. Однако
реализуемые меры обязательно должны сопровождаться усилением борьбы
с производством и продажей нелегальной алкогольной продукции.
[23] World Health Organization.
The global strategy to reduce the harmful use of alcohol. 2010.
[24] World Health Organization.
Global status report on alcohol and health. 2014.
[25] Middleton J.C., Hahn
R.A., Kuzara J.L., Elder R., Brewer R., Chattopadhyay S., Fielding
J., ... Lawrence B. Effectiveness of policies maintaining or restricting
days of alcohol sales on excessive alcohol consumption and related
harms. // American Journal of Preventive Medicine. Vol. 39. No.
6. P. 575–589.
[26] Popova S., Giesbrecht
N., Bekmuradov D. & Patra J. Hours and days of sale and density
of alcohol consumption and damage: A systematic review // Alcohol
& Alcoholism. 2009. No. 44. Р. 500–516.
[27] Babor T., Caetano R.,
Casswell S., Edwards G., Giesbrecht N., Graham K., ... Rossow I.
Alcohol: No ordinary commodity. Oxford, United Kingdom University
Press. 2010.
[28] Anderson P., Baumberg
B. Alcohol in Europe: A Public Health Perspective. A report for
the European Commission. London: Institute of Alcohol Studies, 2006.
[29] World Health Organization.
Global status report on alcohol and health. 2014.
[30] Там же
[31] Galett C. The demand
for alcohol: a meta-analysis of elasticities // The Australian Journal
of Agricultural and Resource Economics. 2007. Vol. 51. No. 2. P.
121–135, 1172 оценки.
[32] Wagenaar A.C., Tobler
A.L., Komro K.A. Effects of alcohol tax and price policies on morbidity
and mortality: a systematic review // American Journal of Public
Health. 2010. Vol. 100. No. 11. P. 2270–2278, 1003 оценки.
[33] Андриенко Ю.В., Немцов
А.В. Оценка индивидуального спроса на алкоголь // Препринты из серии
«Научные труды ЦЭФИР и РЭШ». 2006. №89.
[34] Там же.
[35] Meier P., Brennan A.,
Purshouse R., Taylor K., Rafia R., Booth A., Stockwell T., Sutton
A., Wilkinson A., Wong R. Independent review of the effects of alcohol
pricing and promotion: Part B - Modelling the potential impact of
pricing and promotion policies for alcohol in England: Results from
the Sheffield Alcohol Policy Model. The University of Sheffield,
2008.
[36] Arnoult M., Tiffin R.
Minimum pricing of alcohol and its impact on consumption in the
UK // 84th Annual Conference. Scotland, Agricultural Economics Society,
March 29-31, 2010.
[37] Stockwell T., Auld C.,
Zhao J., Martin G. Does minimum pricing reduce alcohol consumption?
The experience of a Canadian province // Addiciton. 2012. Vol. 107.
No 5. P. 912–920.
[38] Stockwell T., Zhao J.,
Martin G., Macdonald S., Vallance K., Treno A., Ponicki W., Tu A.,
Buxton J. Minimum Alcohol Prices and Outlet Densities in British
Columbia, Canada: Estimated Impacts on Alcohol-Attributable Hospital
Admissions // American Journal of Public Health. 2013. Vol. 103.
No. 11. P. 2014–2020.
[39] Booth A., Meier P.,
Stockwell T, Sutton A.,, Wilkinson A., Wong R, Brennan A., O’Reilly
D., Purshouse R., Taylor K. Independent review of the effects of
alcohol pricing and promotion: Part A - Systematic Reviews. The
University of Sheffield, 2008.
[40] Андриенко Ю.В., Немцов
А.В. Оценка индивидуального спроса на алкоголь // Препринты из серии
«Научные труды ЦЭФИР и РЭШ». 2006. №89; Rabinovich L., Brutscher
P.-B., de Vries H., Tiessen J., Clift J., Reding A. The affordability
of alcoholic beverages in the European Union Understanding the link
between alcohol affordability, consumption and harms. Technical
Report, RAND Europe, 2009.
[41] Chaloupka F.J., Laixuthai
A. Do youths substitute alcohol and marijuana ? Some econometric
evidence // Eastern Economic Journal. 1997. Vol. 23. No 3. P. 253–276;
DiNardo J., Lemieux T. Alcohol, marijuana, and American youth :
the unintended consequences of government regulation // Journal
of Health Economics. 2001. Vol. 20. No 3. P. 991-1010.
[42] Room R., Jernigan D.,
Marlatt B.C., Gureje O., Makela K., Marshall M., Medina-Mora M.E.,
Monteiro M., Parry Ch., Partanen J., Riley L., Saxena S. Alcohol
in developing societies : a public health approach. Helsinki : Finnish
Foundation for Alcohol Studies. 2002.
[43] Халтурина Д.А. Алкогольная
политика: мировой опыт и российские реалии // Наркология. 2007.
№5. С. 10–18.
[44] Treisman D. Death and
Prices: The Political Economy of Russia’s Alcohol Crisis // Economics
of Transition. 2010. Vol. 18. No. 2. P. 281–331.
|
