Российское население в период экономических трудностей: пределы приспособляемости

Е. Гонтмахер[1]
(Опубликовано в журнале "Вопросы экономики", 2014, №8, с. 140-150)

Чем отличаются кризисные периоды

В истории России много эпизодов, когда экономика либо останавливалась в своем развитии, либо попадала в зону отрицательных темпов роста. В позднесоветской и российской истории можно выделить несколько подобных периодов снижения показателя валового внутреннего продукта на душу населения и реальных доходов на душу населения (табл. 1).

Как видно на примере длительного периода экономического спада (1990-1996 гг.), динамика обоих показателей очень близка. В то же время кратковременные периоды кризисов дали два противоположных примера влияния на уровень жизни населения: если в 1998 г. ухудшение социального положения было очень резким, то в 2009 г. его совсем не было.

Таблица 1. ВВП и реальные доходы в расчете на душу населения в отдельные периоды (в %)

Источник: рассчитано по данным Росстата (www.gks.ru).

В первой половине 1990-х годов причиной изменения показателя реальных доходов на душу населения были очень плохая макроэкономическая ситуация и связанное с ней отсутствие у государства каких-либо резервов для поддержания уровня жизни. Это относится и к феномену 1998 г., когда после впервые отмеченного в 1997 г. экономического роста произошел дефолт.

В 2009 г. ситуация была уже совсем иная. Государство к тому моменту, благодаря благоприятной конъюнктуре на мировых рынках сырья, накопило значительные резервы: в российском Стабилизационном фонде на 1 января 2008 г. находилось почти 160 млрд долл. Это позволило, несмотря на падение ВВП, сохранить относительно невысокий уровень инфляции (8,8% по итогам 2009 г.[2]), а также провести четыре (!) индексации пенсий, практически сохранить среднюю заработную плату, не допустить взрывного роста безработицы. В результате численность населения с доходами ниже прожиточного минимума сократилась с 18,9 млн в 2008 г. до 18,5 млн человек в 2009 г.

В настоящее время экономическая ситуация, конечно, отличается от ситуации первой половины 1990-х годов. Формально в стране сохраняется экономический рост: в первом квартале 2014 г. ВВП увеличился на 0,75% по сравнению с первым кварталом 2013 г. Однако главная черта складывающейся макроэкономической ситуации в том, что даже по официальным прогнозам рост ВВП на среднесрочную перспективу не будет превышать 2-3% в год. Независимые эксперты дают более сдержанные оценки[3]², хотя они находятся в зоне положительных значений.

Замедляется и рост реальных доходов населения. За январь-май 2014 г. он составил всего 0,2% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. Если принять упомянутую выше среднесрочную макроэкономическую перспективу наиболее вероятным вариантом развития событий, то можно ожидать весьма скромного роста реальных доходов населения.

Однако за средними цифрами, как известно, скрываются достаточно большие различия. За период май 2013 г. - апрель 2014 г. индекс потребительских цен увеличился на 7,3%. Приняв эту величину за дефлятор, проанализируем изменение реальной зарплаты в отдельных видах экономической деятельности (табл. 2). Как видно, наиболее благополучные сферы - образование и здравоохранение. В реальном секторе экономики (кроме химического производства) более скромные цифры, в некоторых секторах отрицательные значения. Объяснение очевидно: усилия федеральных и региональных властей сосредоточены на выполнении указа Президента России № 597 от 7 мая 2012 г., согласно которому предусмотрен форсированный рост оплаты труда именно в социальных отраслях.

Однако рост зарплат работников образования и здравоохранения имеет естественный макроэкономический ограничитель. Речь идет не о возможностях бюджета, а о замедлении темпов роста показателя "средняя заработная плата по региону", который выбран в качестве ориентира в упомянутых указах. Например, в целом по России номинальная оплата труда ежемесячно за период январь 2012 г. - январь 2013 г. в среднем росла на 0,80%, за период январь 2013 г. - январь 2014 г. - на 0,75%, а за период апрель 2013 г. - апрель 2014 г. - уже на 0,70. Таким образом, если темпы роста экономики в дальнейшем будут замедляться, то и оплата труда бюджетников не будет увеличиваться.

Таблица 2. Реальная заработная плата в отдельных видах экономической деятельности, апрель 2014 г. к апрелю 2013 г. (в %)

Источник: составлено по данным Росстата. www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/wages/.

В относительно привилегированном положении пока находятся пенсионеры, размер реальных выплат которым постоянно повышается, опережая темпы экономического роста. Это особенно заметно в 2013-2014 гг. (табл. 3).

Таблица 3. Рост реального размера средней пенсии и ВВП (в %)

Источник: составлено по данным Росстата (www.gks.ru).

Источники поддержания стабильности

Как долго можно поддерживать такое благоприятное для бюджетников и пенсионеров соотношение, учитывая упомянутые выше макроэкономические перспективы? Обеспечение социальной стабильности (которая означает постоянный, пусть даже небольшой, рост благосостояния) тесно связано с электоральным календарем. И это особенность не только современной России. (Например, центром своей предвыборной кампании 2007 г. Б. Обама сделал реформу американской системы здравоохранения, целью которой, по его заявлению, была большая доступность медицинской помощи для малообеспеченных слоев населения). В России выборы в Государственную думу состоятся в 2016 г., а выборы президента - в 2018 г. Очевидно, что сложившаяся система власти стремится к максимально долгому самосохранению. В связи с этим можно уверенно прогнозировать на период до 2018 г. включительно:

• концентрацию бюджетных расходов на выполнении перечисленных выше параметров президентского указа № 597;
• поддержание умеренного, но последовательного роста номинального размера выплат пенсионерам;
• недопущение снижения материального содержания государственных служащих и денежного довольствия военнослужащих.

Проанализируем, за счет каких резервов это можно сделать.

Увеличение доходов бюджетной системы. Министерство финансов России предлагает программу действий в этом направлении[4]:

• повышение ставки налога на доходы физических лиц (НДФЛ) с 13 до 15% или введение прогрессивной шкалы;
• повышение ставки налога на добавленную стоимость с 18 до 20%, отмена льгот по его уплате;
• повышение налога на дивиденды с 9% до уровня ставки НДФЛ;
• предоставление регионам права вводить налог с продаж;
• отмена верхнего предела заработка, с которого уплачивается страховой взнос (5,1% от фонда оплаты труда) в Фонд обязательного медицинского страхования[5].

Пока неясно, поддержит ли правительство эти меры и когда они будут вводиться в действие, но тенденция сформировалась.

Однако вызывает большие сомнения возможность адекватного повышения бюджетных доходов при реализации перечисленных выше мер. Как известно, в конце 2012 г. было принято решение о двукратном повышении фиксированного платежа в Пенсионный фонд самозанятым населением. Но вместо ожидаемого повышения произошло массовое закрытие и уход в тень сотен тысяч микробизнесов[6]. Пришлось в авральном порядке вносить поправки, смягчающие только что принятые нормы[7].

Этот пример иллюстрирует давно сложившуюся тенденцию на российском рынке труда - переход занятости из формального сектора в неформальный[8]. Причиной этого выступает не столько уровень налогообложения, сколько его постоянные разнонаправленные изменения, что не позволяет предпринимателям выстраивать даже среднесрочные планы своей деятельности. Кроме того, уровень доверия к государству как распорядителю собранных налоговых средств крайне низкий из-за масштабной коррупции и общей неэффективности его функционирования. Поэтому массированные действия по повышению уровня налогообложения в современной России не могут дать ожидаемого фискального эффекта, прямо пропорционального увеличению той или иной ставки налога. Более того, они вызовут усиление тенденции к уходу от уплаты налогов.

Увеличение масштабов инфляции и девальвация рубля, за счет чего можно получать дополнительные доходы бюджета и выплачивать зарплаты и пенсии. Самый свежий опыт такой финансовой политики в России наблюдался в конце 2013 - начале 2014 г. Индекс роста потребительских цен в июне 2014 г. составлял 107,8% к июню 2013 г. (аналогичный показатель 2013 г. к июню 2012 г. - 106,9%). Официальный курс доллара на 1 июля 2013 г. составлял 32,7 руб., а 1 июля 2014 г. - 33,8 руб. По оценкам экспертов, это может принести в бюджет порядка 1 трлн руб. дополнительных доходов[9]. Однако при этом увеличивается разрыв между номинальной и реальной покупательной способностью зарплат бюджетников и выплат пенсионерам.

Перераспределение в пользу повышения зарплат бюджетникам и пенсий средств, идущих на другие статьи расходов внутри "социальных" разделов бюджетной системы. Сейчас отмечается явный дефицит мест в школах, прежде всего городских, в результате дети обучаются во вторую и даже третью смены. В 2013/2014 уч. году такая ситуация сложилась почти в 11 тыс. школ, или в 60% городских общеобразовательных учреждений. При этом численность городских школ в России постоянно уменьшается: с 22,7 тыс. в 2000/2001 уч. году до 18,3 тыс. в 2013/2014 уч. году. Конечно, это сокращение происходит и за счет объединения школ, но приведенные выше данные о доле учеников, занимающихся во вторую и третью смены, показывают хроническое отставание масштаба строительства новых школ от потребностей в качественном обучении. Эта ситуация обострится, поскольку к 2020/2021 уч. году численность школьников в России увеличится, как ожидается, примерно на 2,5 млн человек[10].

В здравоохранении также происходит оптимизация сети, которая, как планировалось, повысит качество обслуживания. В первую очередь быстро сокращается сеть медицинских учреждений в сельской местности (табл. 4).

Фактически ликвидировано муниципальное здравоохранение, существенно снизилась доступность услуг здравоохранения для сельского населения. Президент России В. Путин отметил, что в пылу оптимизации и сокращения затрат на здравоохранение закрыли немало фельдшерских пунктов, участковых, районных больниц. В итоге сельские жители лишились даже первичной медицинской помощи[11].

Таблица 4. Число медицинских учреждений в сельской местности

Источник: составлено по данным Росстата (www.gks.ru).

Сокращение численности занятых в бюджетной сфере с повышением нагрузки на оставшихся работников. Это позволит вывести на плановый уровень ("средняя зарплата по региону") оплату труда бюджетников. Наиболее характерный пример - школьное образование (табл. 5).

Таблица 5. Численность учащихся и учителей в общеобразовательных учреждениях

Источник: составлено по данным Росстата. http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/obraz/o-obr2.htm.

В сфере высшего образования Основными направлениями бюджетной политики на 2015 г. и на плановый период 2016 и 2017 гг., подготовленными Минфином России, предусмотрено изменить соотношение численности обучающихся и численности профессорско-преподавательского состава вузов с 10,5:1 в 2014 г. до 11,6:1 в 2017 г. и 12:1 в 2018 г.[12]

Замещение бесплатных социальных услуг платными. Это явление в России было отмечено еще несколько лет назад на примере здравоохранения[13], несмотря на увеличение расходов консолидированного бюджета с 1271,75 млрд в 2008 г. до 1885,55 млрд руб. в 2012 г. Однако в консолидированном государственном бюджете на 2014 г. и его проектировках до 2017 г. этот рост в реальном исчислении будет незначительным. Аналогичная тенденция будет и в образовании[14]. При этом все большая часть расходов перекладывается на проблемные (с точки зрения наполнения доходами) региональные бюджеты и Фонд обязательного медицинского страхования. Поэтому не случайно в Основных направлениях бюджетной политики на 2015 г. и на плановый период 2016 и 2017 гг. предложено ввести частичную плату за медицинское обслуживание неработающими гражданами трудоспособного возраста[15].

Перераспределение в пользу нынешних пенсионеров пенсионных прав работников среднего и молодого возраста. Это фактически предусмотрено решениями, принятыми в конце 2013 г.[16]:

• замораживание перевода негосударственным пенсионным фондам и управляющим компаниям средств обязательного накопительного элемента за 2014 г.;
• превращение обязательного накопительного элемента в полуобязательный - работникам предоставлено право отказаться от него;
• введение с 1 января 2015 г. новой пенсионной формулы, в которой ключевое значение приобретает фактор трудового стажа, а также появление понятия "индивидуальный пенсионный коэффициент", стоимостное наполнение которого зависит от ежегодного решения правительства.

Риски для граждан и экономики

Для ответа на вопрос, позволят ли перечисленные меры сохранять социальную стабильность в России в среднесрочной перспективе, необходимо выделить основные социальные риски. Можно использовать риски, принятые в социальном обеспечении[17]. Однако для ответа на вопрос о пределах приспособляемости населения необходимо выявить риски, которые называют сами граждане. Представляют интерес данные Левада-центра, полученные в 2013 г. (табл. 6).

Таблица 6. Ответы респондентов на вопросы о социальных рисках

Источник: Левада-Центр (2014). Общественное мнение-2013: Ежегодник. Москва.

Обобщая, можно использовать для дальнейшего анализа следующий набор основных социальных рисков:

• снижение реальных доходов;
• потеря работы;
• уменьшение доступности бесплатных услуг здравоохранения и социальной помощи;
• неопределенность жизненной ситуации.

Исходя из анализа в предыдущих разделах данной статьи, можно связать наличие или отсутствие этих рисков с основными социально-экономическими группами населения (табл. 7).

Таблица 7. Основные социальные риски для социально-экономических групп населения России наличие (+), отсутствие (-), промежуточный вариант (+/-)

Как видно, в наиболее уязвимом положении (высокие риски) оказываются занятые в обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве, финансовом секторе и сфере предоставления платных услуг населению, а также в малом бизнесе и индивидуальные предприниматели.

В группу со средними рисками попадают занятые в инфраструктурных отраслях (транспорт, связь, строительство), работники бюджетной сферы и пенсионеры.

Наименьшие риски - у государственных служащих и военнослужащих, а также занятых в экспортных отраслях экономики.

Как могут реагировать представители каждой из этих групп в случае реализации указанных рисков? Из советской и российской истории известно несколько потребительских стратегий приспособления населения к подобным ситуациям.

1. Ограничение текущего потребления за счет перехода к приобретению исключительно товаров первой необходимости[18] по самой низкой из возможных цен.

2. Возрастание роли личного подсобного хозяйства, собирательства в обеспечении продуктами питания в сельской местности и малых городах.

3. Сокращение - вплоть до полного отказа - спроса на услуги парикмахерских, химчисток, кинотеатров, оздоровительных центров, туристических агентств, платных учреждений здравоохранения.

4. Прекращение покупок товаров длительного пользования (домашняя техника, электроника, мебель, автомобили и т.п.) при одновременном росте пользования услугами соответствующих ремонтных мастерских.

5. Аннулирование планов ипотечного и прочего кредитования.

6. Уменьшение объема личных сбережений, хранящихся в банках. Возможна реализация некоторых социально-поведенческих стратегий приспособления:

а) согласие на снижение работодателем оплаты труда в обмен на сохранение пусть даже формальной занятости[19];

б) уход из формальной занятости в неформальную вплоть до самообеспечения за счет личного подсобного хозяйства и мелких эпизодических подработок;

в) расширение масштабов криминогенного и девиантного поведения.

При реализации перечисленных выше потребительских и социально-поведенческих стратегий возможны следующие изменения в экономической, социальной и общественно-политической сферах.

В экономической:

• ухудшение качества рынка труда за счет снижения мобильности рабочей силы и недооценки стоимости труда;
• снижение качества человеческого капитала, что не позволит перейти к инновационному развитию и повысить общественную производительность труда;
• поддержание на экономически неэффективном уровне спроса на неквалифицированную иностранную рабочую силу;
• переход все большей части экономической активности в теневые формы, что приведет к потерям значительной части налогооблагаемой базы бюджетной системы;
• кризис банковской системы из-за роста оттока вкладов.

В социальной:

• маргинализация населения, особенно в географических точках, где сконцентрированы представители групп с высоким уровнем социальных рисков (сельская местность, моногорода, малые города, депрессивные районы крупных и средних городов);
• массовое распространение настроений патернализма и иждивенчества в отношении государства;
• повышение уровня заболеваемости и инвалидизации населения;
• рост эмиграции наиболее квалифицированных работников и, как следствие, снижение качества российской совокупной рабочей силы.

В общественно-политической:

• усиление настроений ксенофобии вплоть до массовых столкновений на межнациональной почве;
• полное обесценение институтов общественного мнения, гражданской активности, политической деятельности;
• массовая общественно-политическая апатия, которая может перерастать в публичные беспорядки локального масштаба.

На этом фоне возникает проблема границ приспособляемости населения, при достижении которых возможны массовые лавинообразные и открытые кризисные проявления. Опыт позднесоветского времени (усиление дефицита товаров народного потребления в сочетании с массовым разочарованием в коммунистических идеалах), а затем и 1990-х годов (затяжное и весьма ощутимое падение уровня жизни подавляющей части населения) говорит о том, что в России продолжает функционировать социальная модель, характеризующаяся очень высоким потенциалом приспособляемости и не мотивирующая людей переходить к общенациональным открытым протестам. Дело обычно ограничивается локальными конфликтами, которые государство оперативно гасит с применением имеющихся финансовых резервов, кадровых решений, точечных силовых действий правоохранительных органов.

Ситуация не меняется, хотя во взрослую жизнь вступили поколения, не имеющие опыта советской жизни. Для объяснения этого феномена необходимо проанализировать опыт реформирования политической системы за период с 1991 г., а также изучить тренды из сферы социальной психологии.

Общему выводу о сохранении патерналистской модели не противоречит опыт поведения российской элиты, которая в отличие от основной массы населения при ухудшении социально-экономической ситуации начинает резко политизироваться и инициирует радикальные перемены. (Можно вспомнить реформы Александра II, февральскую и октябрьскую революции 1917 г., завершение хрущевской оттепели, распад СССР.) Среди причин такого поведения можно назвать борьбу внутриэлитных группировок за контроль над государством, неудовлетворенные бизнес-интересы, желание реализовать на практике ту или иную идеологему. Будут ли события в России развиваться по такому сценарию - станет ясно, видимо, уже в ближайшие годы, достаточно сложные с точки зрения социально-экономической ситуации.

[1] Гонтмахер Евгений Шлемович - д.э.н., проф., замдиректора ИМЭМО РАН (Москва).
[2] Здесь и далее - если не указано иное - использованы данные Росстата (www.gks.ru).
[3] Например, см. консенсус-прогноз Центра развития НИУ ВШЭ: http://dcenter.hse.ru/nep.
[4] http://www.minfin.ru/ru/press/speech/index.php?id_4=22260.
[5] Кроме того, необходимо отметить законодательно оформленное введение с 1 января 2015 г. налога на недвижимое имущество физических лиц, исходя из его кадастровой оценки.
[6] Например, см.: http://www.deloros.ru/main.php?mid=52&doc=26516.
[7] Федеральный закон от 23.07.2013 N 237-ФЗ.
[8] Шохина Е. (2014). Неформальная занятость поглощает россиян // Эксперт Online. 28 февраля. http://expert.ru/2014/02/28/neformalnaya-zanyatost-pogloschaet-rossiyan/.
[9] http://kapital-rus.ru/lite/larticle/448
[10] http://www.rg.ru/2014/05/20/shkoli.html
[11] http://state.kremlin.ru/face/18973
[12] Министерство финансов России (2014). Основные направления бюджетной политики на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов. http://www.minfin.ru/common/upload/library/2014/07/main/ONBP_2015-2017.pdf.
[13] см., например: Шейман И. (2007). Платные медицинские услуги или фиксированные соплатежи? // Здравоохранение. N 4. С. 53-65; Институт современного развития (2008). Российское здравоохранение: сценарии развития (2007-2016 гг.) // http://www.insor-russia.ru/ru/programs/doc/343.
[14] Министерство финансов России (2014). Основные направления бюджетной политики на 2015 год и на плановый период 2016 и 2017 годов. http://www.minfin.ru/common/upload/library/2014/07/main/ONBP_2015-2017.pdf.
[15] Там же
[16] http://www.pfrf.ru/paketzak/.
[17] Истомина Е. (2012). К вопросу о классификации социальных рисков // Вопросы управления: [электронный журнал]. № 3. http://vestnik.uapa.ru/ru-ru/issue/2012/03/28/.
[18] Их перечень в каждой социальной группе зависит от множества факторов (традиции, наличие или отсутствие заболеваний, климат и т.д.).
[19] Гимпельсон В., Монусова Г. (2009). Страх безработицы и поведение работников на рынке труда: опыт межстрановых сопоставлений // Препринт ГУ ВШЭ. N WP3/2009/04