Тенденции смертности от внешних причин смерти в России в 1990-2010 гг.

В.В. Юмагузин[1]
(Опубликовано в: Russian journal of Earth Sciences №10 (10), 2012, с. 23-43)

Внешние причины смерти включает в себя такие причины, как убийства и самоубийства, несчастные случаи (транспортные и производственные, утопления, пожары, падения с высоты), отравления (в том числе случайные отравления алкоголем) и другие. Смертность от внешних причин также называют травматической или насильственной, так как люди погибают не от болезней и не естественной смертью.

С 1960-х годов смертность от внешних причин смерти вместе со смертностью от болезней системы кровообращения и новообразований образовали триаду причин смерти, определявших общую смертность в мире, в том числе и в России. Вместе с тем в 1990-е гг. во всех постиндустриальных странах с наиболее высоким показателем ожидаемой продолжительности жизни внешние причины уступили свое место эндогенным причинам, то есть тем, которые обусловлены состоянием организма, естественным старением. В то же время в России вклад травматической смертности в общую смертность не только не сократился, но и в некоторые годы увеличивался. Смертность от внешних причин в России значительно превосходит показатели европейских стран и соседствует с показателями слаборазвитых африканских и азиатских стран.

Цель работы – охарактеризовать тенденции смертности от внешних причин в России в 1990-2010 гг. и определить место этих причин в структуре смертности в России и в развитых странах.

Смертность от внешних причин, как и смертность от любой другой причины, можно проанализировать с помощью различных показателей. Так, возможно использование следующих показателей:

• абсолютные числа умерших,
• общие коэффициенты смертности,
• возрастные коэффициенты смертности,
• стандартизованные коэффициенты смертности по причинам смерти,
• показатели таблиц смертности по причинам смерти.

Однако стоит отметить, что каждый из них обладает своими достоинствами и недостатками. Поэтому очень важно грамотно интерпретировать полученные результаты. Для того чтобы иметь полное представление о ситуации со смертностью от внешних причин необходимо использовать весь доступный демографический инструментарий.

Анализ абсолютных чисел умерших показывает, что в 1990-2010 гг. динамика смертей от внешних причин и общей смертности населения имела сходство. Для этого периода характерны значительные колебания обоих показателей (рис. 1). Только в 1990 г. число умерших от внешних причин было меньше 200 тыс. человек, и достигало максимума в 1994 г. – 368 тыс. человек. Очередной рост травматической смертности наблюдался в 1998-2002 гг. Одной из наиболее обоснованных причин увеличения смертности от внешних причин в 1990-1994 гг. и 1998-2002 гг. является рост потребления алкоголя, в т. ч. суррогатного[2].

Рисунок 1. Абсолютное число умерших в России, 1990-2010 гг., млн человек

Источник: Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг. URL:http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat/rosstatsite/main/
publishing/catalog/statisticCollections/doc_1137674209312

Однако данный повторный рост в 2002 г. имел несколько меньшее превышение над уровнем 1990 г., чем в 1994 г.: 1,71 против 1,89. С 2005 г. возврат к уровню 1990 г. стал более стремительным, однако все еще его не достиг. В среднем ежегодное число смертей от внешних причин составило около 290 тыс. человек, а в целом за 1990-2010 гг. от этого класса причин умерло более 6 млн человек, в то время как общее число умерших от всех причин смерти было равно почти 44 млн человек.

При анализе абсолютных чисел умерших значение травматической смертности не всегда осознается, потому что в течение длительного времени в России, как и в других странах, по числу смертей насильственная смерть занимала третье место среди причин смерти. По абсолютному количеству обусловленных ею смертей она и в 2010 г. намного уступала смертности от болезней системы кровообращения и даже новообразований: если от болезней системы кровообращения умерло 1152 тыс. человек, от новообразований 293 тыс. человек, то от внешних причин - всего 217 тысяч (рис. 2). «Занимая, таким образом, третье место среди причин смерти, внешние причины нередко привлекают и третьестепенное внимание»[3].

Рисунок 2. Структура абсолютных чисел умерших по основным классам причин смерти в России, 1990-2010 гг., %

Источник: Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг.

Вместе с тем стоит отметить, что в течение последних почти двух десятилетий ситуация сильно изменялась: насильственная смертность одиннадцать раз (в 1993-1996 и в 1999-2005 гг.) оказывалась на втором месте, а значит, число смертей от внешних причин превышало даже число смертей от новообразований. В сравнении с остальными основными классами причин смерти внешние причины вносят несравнимо больший вклад в общую смертность.

Анализ доли умерших от внешних причин среди всех умерших указывает на значительное превышение этого показателя в России в сравнении с другими развитыми странами, что является специфической российской особенностью. Если в начале ХХ века в России от внешних причин ежегодно умирало около 40 тыс. человек, и это составляло чуть больше 1% всех умерших[4], то сейчас в России от внешних причин в среднем умирает около 290 тыс. человек, и это составляет в среднем 14% всех умерших, а в некоторые годы и более (рис. 3). В европейских же странах доля смертей от внешних причин принципиально не менялась, составляя в мирное время 6-8%[5]. На рисунке 3 видно, что в России к 2010 г. доля смертей от внешних причин уменьшилась до 11%, однако она продолжает оставаться очень высокой.

Рисунок 3. Доля насильственных смертей в общем числе смертей, 1990-2010 гг., %

Источник: Расчеты автора по данным: Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг.

Благодаря расчетам Института Демографии НИУ ВШЭ, основанным на многочисленных источниках и материалах, был рассчитан коэффициент смертности от внешних причин в России, начиная с 1870 г. (рис. 4).

Рисунок 4. Общий коэффициент смертности от всех причин и от внешних причин (на 100000 населения), Российская Империя - РСФСР - Россия, 1870-2010 гг. (логарифмическая шкала)

Источник: Богоявленский Д.Д. Смертность от внешних причин в России. Ч. I и II //Демоскоп Weekly, 2001, - № 29-30. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/029/tema01.php; Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг.

Данный показатель в России непрерывно рос – и тогда, когда общий коэффициент смертности на протяжении ста лет постепенно, хотя и с перерывами, снижался, и тогда, когда он стал увеличиваться. «Этот рост насильственной смертности внес очень большой вклад в общее повышение смертности в России в последней трети ХХ века»[6]. Если в 1875 г. отношение одного показателя к другому было равно 1:85, то через столетие – уже 1:7, а в 1990 и 2010 гг. – 1:8 и 1:9 соответственно.

Следует особенно подчеркнуть, что в Концепции развития здравоохранения до 2020 г., а также в своих аналитических материалах[7] Министерство здравоохранения ограничивается анализом вышеприведенных показателей – абсолютным числом смертей по причинам смерти и общим коэффициентом смертности. Безусловно, эти показатели несут определенную информацию о положении дел с этим видом смертности. Они показывают, например, что смертность в России существенно выше, чем в европейских странах, говорят о росте вклада внешних причин в общую смертность и т.п. Тем не менее, их аналитические возможности недостаточны, в частности они не позволяют судить о том, насколько отмеченные различия связаны с самим уровнем смертности, а насколько – с возрастным составом населения в сравниваемых странах и годах. То есть они зависят от возрастной структуры населения. В целом учет одних лишь данных показателей ведет к недооценке травматической смертности в России. Такая недооценка очень дорого обходится российскому обществу, ведь травматической смертности значительно сильнее, чем смертности от болезней, подвержены дети, молодежь и взрослые люди в возрасте до 45 лет. Несмотря на то, что она является не первой по значению причиной, которая определяет общий уровень смертности, «внешние причины везде занимают первое место среди причин преждевременной смертности»[8].

Более информативны данные о возрастной смертности от внешних причин. По своему возрастному распределению смертность от внешних причин резко отличается от остальной смертности. Хотя от года к году вклад насильственной смертности в общую смертность в различных возрастах может несколько изменяться, но общая закономерность остается неизменной: доля этого вида смертей во всех смертях нарастает к 20-24 годам, когда смертность от болезней невелика, а затем начинает сокращаться - но не потому что насильственных смертей становится меньше, а потому, что нарастает смертность от болезней[9] (рис. 5).

Рисунок 5. Доля смертей от внешних причин во всех смертях по возрасту и полу, Россия, 1990-2010 гг.

Источник: Расчеты автора по данным: Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг.

Длительное время концентрация смертей от внешних причин у обоих полов в России приходилась на возрастную группу 20-24 года, однако, начиная с профилей 2003 г., максимум у мужчин смещается на группу 15-19 лет, - то есть смертность от внешних причин «омолаживается», тогда как в развитых странах происходит ее оттеснение к старшим возрастам[10]; у женщин максимум в 20-24 года сохраняется.

Что касается возрастных коэффициентов смертности, то можно увидеть (рис. 6), что смертность от внешних причин, достигнув минимума в возрасте 5-14 лет, увеличивается и достигает максимума в средних возрастах (от 25 до 65 лет), затем снижается и вновь растет уже в старости. В то же время для смертности от болезней после прохождения точек минимума в том же возрасте характерен постоянный рост показателей с возрастом до самых поздних возрастов. На графике это выглядит как выпуклость – «горб травматической сверхсмертности». Рост смертности от внешних причин выражается, в основном, в выбухании этого «горба» (особенно это было заметно в 1994-1995 гг.), сокращение насильственной смертности - в его опадании, как это было, например в 2007 или 2010 гг. (рис. 6). Следует отметить, что у мужчин «горб сверхсмертности» в трудоспособных возрастах намного больше, чем в самых старших возрастах. У женщин аналогичный «горб» смертности в профилях 2007-2010 гг. и вовсе исчез.

Рисунок 6. Возрастные коэффициенты смертности от внешних причин, Россия, 1990-2010 гг., число смертей на 1 млн населения соответствующего пола

Источник: Расчеты автора по данным: Богоявленский Д.Д. Смертность от внешних причин в России. Ч. I и II //Демоскоп Weekly, 2001, - № 29-30. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/029/tema01.php

Сопоставляя уровни и динамику возрастной смертности от внешних причин в России и других странах, можно было бы расширить представление об особенностях российского неблагополучия. Однако такой анализ по всем возрастным группам был бы очень громоздким и труднообозримым, и в нем едва ли есть необходимость, поскольку многие задачи сравнительного анализа успешно решаются с помощью такого обобщающего показателя, как стандартизованный коэффициент смертности.

Стандартизованные коэффициенты дают основу для корректных сравнений различных стран и периодов между собой, так как они рассчитаны на основе единого «европейского» стандарта возрастной структуры, что позволяет исключить искажающее влияние различий в возрастной структуре в разных странах и в разные периоды.

В частности, этот показатель позволяет сделать вывод о том, что снижение доли умерших от внешних причин в 2010 г. до уровня 1990 г. еще не означало, что травматическая смертность достигла уровня начала исследуемого периода (рис. 7).

Рисунок 7. Стандартизованный коэффициент смертности от внешних причин, на 100000 человек соответствующего пола, мужчины и женщины

Источник: Health for all Database (HFA) of World Health Organization.
URL: http://www.euro.who.int/en/what-we-do/data-and-evidence/databases/european-health-for-all-database-hfa-db2

В мировом рейтинге травматической смертности Россия занимает одни из первых позиций. По данным ВОЗ в 2004 г. среди 192 стран Россия была на 4 месте по смертности от внешних причин у мужчин и на 22 месте у женщин. Россия, являясь промышленно развитой страной с не самым низким уровнем экономического развития, по уровню травматической смертности находится на одном уровне с такими беднейшими африканскими странами как Кот-д'Ивуар, Судан, Бурунди и др., а также со слаборазвитыми азиатскими государствами - Непал, Бутан и др.[11]. Вообще такая смертность наиболее характерна для стран с невысокой ценностью человеческой жизни, с низким уровнем экономического развития, для стран, в которых часты войны и гражданское насилие[12]. Наиболее низкий уровень насильственной смертности характерен для промышленно развитых стран Европы, Северной Америки, Японии, Австралии, а также для Океании.

На рис. 7 представлено сравнение стандартизованных коэффициентов смертности от всех внешних причин, и оно показывает, насколько велик разрыв между Россией и европейскими странами. Он был максимальным для обоих полов в 1994 г. Так, стандартизованный коэффициент смертности от внешних причин для мужчин в России и ЕС-27 был равен соответственно 457 человекам на 100000 мужчин и 67 человекам на 100000 мужчин. Разница для женщин также была велика: 101 человек на 100000 женщин в России и 26 человек на 100000 женщин в ЕС-27. Таким образом, превышение российских показателей над европейскими достигало 4 раз у женщин и 7 раз у мужчин.

За последние 30 лет стандартизованный коэффициент смертности от внешних причин был минимальным во второй половине 1980-х гг., в начале 1990-х гг. он резко вырос, затем колебался в соответствии с колебаниями смертности от внешних причин в России, в то время как травматическая смертность в Европе неуклонно снижалась. Разрыв, весьма заметный и в начале 1990-х годов, еще более увеличился к 1994 г., немного сократился к 1998 г. Повторное увеличение наблюдалось до 2003 г., после чего наметилось снижение, но прежние показатели пока не достигнуты, хотя стандартизованный коэффициент смертности от внешних причин уже приближается к уровню начала 1990-х гг. Однако и при этом он в 5 раз выше, чем в ЕС-27 у мужчин и в 3 раза – у женщин. Пока трудно сказать, насколько существенным окажется в будущем наметившееся снижение стандартизованного коэффициента смертности и является ли это снижение долговременным трендом либо очередным колебанием показателя.

Сходные тенденции с некоторыми вариациями прослеживаются и при рассмотрении динамики отдельных видов травматической смертности (рис. 8-10).

На графике смертности от транспортных происшествий видно (рис. 8), что в период антиалкогольной кампании второй половины 1980-х гг. этот вид смертности резко снизился в России и вышел на европейский уровень, а затем еще более резко взлетел, в то время как в Европе стандартизованный коэффициент смертности от транспортных происшествий устойчиво снижался.

Рисунок 8. Стандартизованный коэффициент смертности от транспортных происшествий, на 100000 населения, мужчины и женщины

Источник: Health for all Database (HFA) of World Health Organization.
URL: http://www.euro.who.int/en/what-we-do/data-and-evidence/databases/european-health-for-all-database-hfa-db2

Очень высок, по европейским меркам, российский уровень смертности от самоубийств и самоповреждений. Это, пожалуй, одна из важнейших внешних причин смерти в России. В 2010 г. потери от нее (33,5 тыс. человек) в 1,2 раза превысили потери от транспортных несчастных случаев. В последние два десятилетия российский стандартизованный коэффициент смертности от самоубийств превышал европейский в 3-4 раза у мужчин и в 1,5-2 раза – у женщин (рис. 9).

Рисунок 9. Стандартизованный коэффициент смертности от самоубийств и самоповреждений, на 100000 населения, мужчины и женщины

Источник: Health for all Database (HFA) of World Health Organization.
URL: http://www.euro.who.int/en/what-we-do/data-and-evidence/databases/european-health-for-all-database-hfa-db2

И уж совсем несопоставим с европейским российский уровень смертности от убийств. У мужчин превышение российского уровня над европейским достигает десятков раз, и даже у женщин оно более чем десятикратное (рис. 10).

Рисунок 10. Стандартизованный коэффициент смертности от убийств и умышленных травм, на 100000 населения, мужчины и женщины

Источник: Health for all Database (HFA) of World Health Organization.
URL: http://www.euro.who.int/en/what-we-do/data-and-evidence/databases/european-health-for-all-database-hfa-db2

К этому следует добавить еще очень высокую смертность от внешних причин, которые относятся статистикой к группе «повреждения с неопределенными намерениями». Обращает на себя внимание не только большое число смертей, относимых к этой рубрике (в последние годы оно превышает даже лидировавшее ранее число самоубийств), но и его очень быстрый рост за 1990-е гг. В 1990 г. таких смертей было зарегистрировано 16,6 тыс., в 2000 г. – 41,8 тыс., в 2010 – 39,7 тыс. Весьма вероятно, что в эту группу попадает значительная часть не идентифицированных должным образом самоубийств и убийств[13].

Высокие показатели смертности от практически каждой из причин насильственной смерти - свидетельство того, что россиянин слабо защищен от неосторожности, халатности или насилия[14].

Наиболее компактное и информативное описание вклада различных причин смерти (в том числе и внешних причин) в общую смертность позволяют получить таблицы смертности по причинам смерти, дающие возможность оценить вклад каждой причины смерти в структуру и изменения ожидаемой продолжительности жизни.

Для сравнения ситуации в России с другими странами автором была построена модель смертности «средней» западноевропейской страны, которая включала 5 стран: Францию, Швецию, Финляндию, Австрию и Нидерланды. На основе данных о числе умерших от внешних причин и численности возрастных групп были рассчитаны усредненные повозрастные коэффициенты смертности, после чего были построены так называемые «чистые» таблицы смертности по причинам смерти. Именно из этих таблиц смертности для анализа использовались числа умерших от внешних причин по возрасту (табличные числа умерших - d_x). На рисунке 11 виден существенный разрыв между кривыми чисел умерших от насильственной смерти в европейских странах и в России. При этом число западноевропейских мужчин и женщин, умерших от внешних причин, к2010 г. снизилось, а в России практически не изменилось. Превышение общего числа умерших мужчин от внешних причин в России по сравнению с Западом увеличилось несильно: с 2 раз в 1990 г. до 2,3 раза в 2010 г., женщин – с 1 раза в 1990 г. до 1,2 раза в 2010 г.

Рисунок 11. Распределение табличных чисел умерших d_x от внешних причин смерти на 100 тыс. родившихся по возрасту и по полу в России и на Западе в 1990 г. и 2010 г.

Источник: Расчеты автора по данным: World Health Organization Mortality DataBase (WHO MDB). URL: http://www.who.int/whosis/mort/download/en/index.html

Важно учесть другое: в процессе установления контроля над внешними причинами на Западе, смерти от них все более перераспределяются в сторону старших возрастов. Равномерное распределение смертей мужчин приводит к тому, что кривая имеет более «плоский» вид, чем в России. Вместе тем в России, в сравнении с западноевропейскими странами, форма кривой осталась прежней, а значит смертность от этих причин продолжает быть характерной для наиболее жизнеспособных мужчин в возрасте 20-65 лет. Кривая для российских женщин более «плоская», но в сравнении с формой кривых западных женщин у нее также выделяется превышение в возрасте 15-60 лет, что также говорит о ранней смерти россиянок от этих причин.

В целом для населения европейских стран характерно то, что числа умерших при одновременном их сокращении со временем увеличиваются с возрастом: если люди и погибают от внешних причин, то в глубокой старости, прожив долгую жизнь. В России за двадцатилетие и число умерших, и возрастное распределение смертей практически не изменилось. Потому в нашей стране отставание со временем только увеличилось. Концентрация чисел умерших в возрасте 20-60 лет по сравнению с другими возрастными группами свидетельствует о том, что в нашей стране от внешних причин люди умирают раньше, и преимущественно в активном, трудоспособном возрасте. В нашей стране травматическая смертность характеризуется также наличием сильной половой диспропорции. Так, например, в России превышение числа мужчин, умерших от внешних причин, над числом женщин, умерших от этих же причин во всех возрастах составило 3,1 раза в 1990 г. и 2010 г. На Западе аналогичный показатель на начало и конец период периода также имел одинаковое значение и был равен 1,6 раза. Для возрастов 15-60 лет подобные соотношения были выше: для России в 1990 г. и в 2010 г. составили 4,7 и 4,2 раза, для Запада – 3,3 раза в обоих годах. То есть и на Западе мужчины умирают от травматической смерти больше, чем женщины, однако диспропорция по полу в европейских странах для всех возрастов в 2 раза меньше, чем в России, для возраста 15-60 лет в 1,3-1,4 раза меньше.

Для полного представления и понимания вклада внешних причин смерти в формирование ожидаемой продолжительности жизни необходимо проанализировать содержащиеся в таблицах смертности по причинам смерти показатели среднего возраста смерти от причины i– Eⁱ_o и вероятность смерти от различных классов причин смерти, или доля умерших от некоторой причины i во всех возрастах – lⁱ на 1000 новорожденных.

Средний возраст смерти от внешних причин в России значительно ниже, чем от любых других причин, за исключением инфекционных и паразитарных болезней (рис. 12). Так, разница между средним возрастом смерти от внешних причин и болезней системы кровообращения составляет 24,5 года для мужчин и 27,6 года для женщин, а в сравнении с новообразованиями - 21,3 года и 17 лет соответственно. В связи с этим с точки зрения демографии россиянам более «выгодно» умереть от тех болезней, средний возраст смерти которых выше, потому что в таком случае он может прожить дольше.

Рисунок 12. Средний возраст смерти женщин и мужчин от основных классов причин в России в 2010 г.

Источник: расчеты автора по данным: Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг.

Для сравнения демографической ситуации в России в области смертности и ожидаемой продолжительности жизни продолжим использование модели «средней» западноевропейской страны. В России, помимо низкого среднего возраста смерти от внешних причин, также высока вероятность смерти от этих причин. В таблице 1 представлены вероятности смерти от основных классов причин смерти в России по сравнению с западноевропейскими странами в 2010 г. Из таблицы также видно, что наибольшее превышение характерно именно для внешних причин смерти: для мужчин оно составило 2,3 раза, для женщин - 1,2 раза (табл. 1).

Таблица 1. Вероятности для новорожденного умереть от основных классов причин в России и в стране западноевропейской модели, на 1000 человек, 2010 г.

Источник: Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг., расчеты автора по данным World Health Organization Mortality DataBase (WHO MDB). URL: http://www.who.int/whosis/mort/download/en/index.html

Стоит отметить, что при небольшом превышении вероятностей смерти от болезней органов дыхания в России, на Западе смертность от этих причин приобрела эндогенную доминанту, и от них умирают в пожилом возрасте. В то же время в России смертность от болезней органов дыхания остается по своему характеру экзогенной: ей подвержены в первую очередь младенцы с неокрепшим еще здоровьем. Таким образом, экзогенные причины смерти, от которых погибают в раннем возрасте, в России до сих пор не поставлены под контроль.

Рассмотрим, наконец, сам вклад внешних причин смерти в формирование ожидаемой продолжительности жизни в начале и в конце изучаемого периода в России и стране западноевропейской модели. Оба измерения структуры продолжительности жизни - вероятность и средний возраст смерти от отдельных причин смерти - преобразуем в графический вид, как это было впервые использовано российскими демографами в 1986 г.[15] (рис. 13, 14).

Как видно из рисунков основные различия в структуре ожидаемой продолжительности жизни сосредоточены в распределении умирающих от тех причин, вероятность смерти от которых наивысшая – это болезни системы кровообращения, новообразования и внешние причины.

Рисунок 13. Структура продолжительности жизни по возрасту и причинам смерти, Россия и страна западноевропейской модели, 1990 г., 2010 г., мужчины

Источник: расчеты автора по данным Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг., World Health Organization Mortality DataBase (WHO MDB). URL: http://www.who.int/whosis/mort/download/en/index.html

Рисунок 14. Структура продолжительности жизни по возрасту и причинам смерти, Россия и страна западноевропейской модели, 1990 г., 2010 г., женщины

Источник: расчеты автора по данным Демографический ежегодник России (Росстат), 2001-2010 гг., World Health Organization Mortality DataBase (WHO MDB). URL: http://www.who.int/whosis/mort/download/en/index.html

Если рассматривать только внешние причины, то, во-первых, вероятность смерти новорожденного от этих причин в России у мужчин как была высокой в 1990 г., так она и сохранилась в 2010 г. Во-вторых, возраст смерти от внешних причин у российских мужчин значительно ниже, чем в западноевропейских странах – причем если в 1990 г. отставание было равно 11,8 года, то к 2010 г. оно увеличилось до 19,3 года.

Женщины в России в 2010 г. от внешних причин в среднем умирали на 6,5 года позже, чем российские мужчины, однако они существенно уступали среднему возрасту смерти от этих причин женщинам западноевропейских стран: отставание в начале периода составляло 16,9 года и 24,2 года в конце изучаемого периода.

Таким образом, главная причина низкой продолжительности жизни в России заключается в том, что в нашей стране не только высокая вероятность смерти от внешних причин, но и крайне низкий возраст смерти от этих причин. Поэтому мероприятия, нацеленные на сокращение травматической смертности, позволили бы существенно увеличить ожидаемую продолжительность жизни в России.

Анализируя структуру продолжительности жизни в целом, стоит также отметить, что в европейских странах в отличие от России средний возраст смерти от любой причины оттеснен в старшие возраста, что привело, во-первых, к слабой дифференциации по среднему возрасту умирающих, а во-вторых, к более равномерному распределению смертей по причинам [5]. Другими словами, от какой бы причины на Западе человек не умер, смерть его произойдет в старших возрастах.

Выводы

В ряде случаев государственные ведомства, напрямую ответственные за политику в области здравоохранения, при оценке приоритетов действий ограничиваются анализом недостаточно корректных показателей, которые приводят к неверным выводам; переход к более корректным показателям может поставить эти выводы под сомнение. Так, анализ более корректного стандартизованного коэффициента смертности показал, что снижение доли умерших от внешних причин в 2010 г. по сравнению с 1990 г. еще не позволяет судить о том, что смертность от этих причин достигла уровня начала исследуемого периода.

В течение последних 20 лет динамика стандартизованного коэффициента смертности от внешних причин была разнонаправленной, поэтому невозможно с точностью сказать, является ли снижение смертности, которое наблюдается с 2004-2005 гг. долгосрочным трендом или очередным колебанием этого показателя. К 2010 г. смертность от внешних причин все еще не вернулась к уровню 1990 г., хотя и тогда она была существенно выше, чем в большинстве развитых стран.

Возрастные коэффициенты смертности показали, что в России значительная часть смертей от внешних причин до сих пор приходится на самые активные и жизнеспособные возрасты – 20-60 лет, это особенно характерно для мужчин. Высокие показатели обусловлены не столько высокой смертностью от каких-то конкретных причин смерти внутри целого класса, сколько от каждых причин практически одинаково: смертность от убийств и умышленных травм, от самоубийств и самоповреждений, от транспортных несчастных случаев и пр. значительно выше соответствующих показателей развитых стран. А так как в этих странах смертность от внешних причин все время сокращается, отставание России еще более увеличивается. И в результате в начале XXI века нашими соседями по уровню насильственной смертности стали беднейшие африканские и слаборазвитые азиатские страны.

Анализ табличных чисел умерших по причинам смерти также показал выраженную концентрацию смертей от внешних причин в России в трудоспособных возрастах в течение последних двадцати лет. В то же время в европейских странах они распределены по возрасту более равномерно, увеличение их числа наблюдается преимущественно в старших возрастах.

Наконец, сравнение таких показателей таблиц смертности, как вероятность смерти и средний возраст смерти по причинам смерти, с аналогичными показателями западноевропейских стран подтвердил, что первоочередная борьба с целью повышения ожидаемой продолжительности жизни в России должна быть направлена против внешних причин смерти. Поэтому важно, чтобы государственные ведомства, ответственные за выработку социально-демографической политики в области здоровья и смертности, использовали весь спектр доступного демографического инструментария. Только в этом случае возможно говорить о выборе правильных приоритетов.

Стоит отметить, что в середине 1960-х гг. в России были наилучшие показатели смертности, и по показателю ожидаемой продолжительности жизни наша страна находилась ближе к западным странам. Однако позже расхождение стало нарастать. Если в странах Запада на смену регулирования средовых факторов смертности пришло регулирование поведенческих, то в России этого не произошло[16]. Опыт западноевропейских стран показывает, что борьба с внешними причинами может быть вполне успешной, а значит, в России существуют существенные резервы для роста ожидаемой продолжительности жизни.

[1] ГОУ ВПО «Государственный академический университет гуманитарных наук»
[2] Халтурина Д.А., Коротаев А.В. Алкогольная катастрофа. Как остановить вымирание России? В кн. Алкогольная катастрофа и возможности государственной политики в преодолении алкогольной сверхсмертности в России / Отв. ред. Д.А. Халтурина, А.В. Коротаев. - М.: ЛЕНАНД, 2008; Милле Ф., Школьников М.В., Эртриш В., Вален Ж. Современные тенденции смертности по причинам смерти в России в 1965-1994., Paris, INED, М.: ЦДЭЧ, 1996. - 140 с. URL: http://demoscope.ru/weekly/knigi/shkol/shkol.html; Немцов А.В. Потребление алкоголя в России во второй половине 90-х годов //Вопросы наркологии, 2001. - №2. - сс.59-64.
[3] Богоявленский Д.Д. Смертность от внешних причин в России. Ч. I и II //Демоскоп Weekly, 2001, - № 29-30. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/029/tema01.php
[4] Демографическая модернизация России, 1900-2000 / Под ред. Вишневского А.Г. М.: Новое издательство, 2006, с. 342
[5] Богоявленский Д.Д. Смертность от внешних причин в России. Ч. I и II //Демоскоп Weekly, 2001, - № 29-30. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/029/tema01.php
[6] Демографическая модернизация России, 1900-2000 / Под ред. Вишневского А.Г. М.: Новое издательство, 2006, с. 342
[7] Концепция развития системы здравоохранения в Российской Федерации до 2020 года. URL:http://federalbook.ru/files/FSZ/soderghanie/Tom%2012/1-9.pdf; Аналитический обзор «Об основных показателях развития здравоохранения и социально-трудовой сферы в 2007 году». Министерство Здравоохранения Российской Федерации. URL: http://www.rosminzdrav.ru/docs/mzsr/analytics/2
[8] Демографическая модернизация России, 1900-2000 / Под ред. Вишневского А.Г. М.: Новое издательство, 2006, с. 359
[9] Там же, с. 353
[10] Богоявленский Д.Д. Смертность от внешних причин в России. Ч. I и II //Демоскоп Weekly, 2001, - № 29-30. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/029/tema01.php
[11] World Health Organization Mortality Database: Tables. URL: http://www.who.int/entity/healthinfo/morttables/en/index.html
[12] Богоявленский Д.Д. Смертность от внешних причин в России. Ч. I и II //Демоскоп Weekly, 2001, - № 29-30. URL:http://www.demoscope.ru/weekly/029/tema01.php
[13] Семенова В.Г., Антонова О.И Достоверность статистики смертности (на примере смертности от травм и отравлений в Москве) // Социальные аспекты здоровья населения, 2007. - №2. URL: http://vestnik.mednet.ru/content/view/28/30/; Смертность подростков в Российской Федерации, М.: ООО «БЭСТ-принт», 2010.
[14] Вишневский А.Г., Школьников, В.М. Смертность в России: главные группы риска и приоритеты действия. Научные Доклады. М.: Московский центр Карнеги, 1997. - Вып. 19.
[15] Андреев Е.М., Вишневский А.Г., Шабуров К.Ю. Продолжительность жизни и причины смерти // Демографические процессы и их закономерности / Под ред. А. Г. Волкова. М.: Мысль, 1986, сс.110-130
[16] Вишневский А.Г. Незавершенная демографическая модернизация в России, Демоскоп Weekly. 2010, - № 417-418. URL:http://demoscope.ru/weekly/2010/0417/analit01.php; Андреев Е.М., Вишневский А.Г. 40 лет снижения продолжительности жизни россиян, Ч. I и II // Демоскоп Weekly, 2004. - № 171-172. URL:http://demoscope.ru/weekly/2004/0171/tema01.php.