|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
Потенциал роста
рождаемости в Москве |
|
|
Над темой номера работали
|
|
|
Татьяна
МАЛЕВА
|
Алла
ТЫНДИК
|
|
"На качелях" половозрастной структуры населения
Демографическая ситуация в настоящее время прочно заняла
одно из ведущих мест в социально-экономической повестке российского
государства. В XXI век Россия вступила с крайне низкими показателями
рождаемости условных поколений. Это в решающей степени предопределяло
как абсолютное сокращение численности населения страны, так и деформацию
его возрастной структуры – постарение возрастного состава населения
в целом и особенно его трудоспособной части.
Современная половозрастная пирамида населения России
(рис. 1) сформировалась под влиянием эволюционных изменений режимов
смертности и рождаемости, а также воздействий, связанных с экономическими
и социальными потрясениями ХХ века. На ней все еще заметен резкий
провал в числе рождений в 1942–1945 годах и «эхо» этого сокращения
спустя 20 лет, усиленное падением рождаемости в 1960-е годы. Далее
заметно уменьшение числа родившихся, наметившееся в конце 1980-х
годов («второе эхо» войны), сменившее рост числа рождений в первой
половине 1980-х годов, – «эхо» послевоенного подъема рождаемости,
усиленное мерами демографической политики6.
Пирамида 2013 года отражает и падение числа рождений в 1990-е годы,
и его рост в 2000-е (тоже во многом «эхо» подъема в 1980-е годы).
Она также дает возможность предугадать, когда при неизменном режиме
воспроизводства населения произойдет следующее сужение: примерно
через 5 лет. К 2017 году, в активных репродуктивных возрастах окажутся
самые малочисленные поколения 1990-х годов рождения. Одновременно
с этим пенсионный порог переступят многочисленные поколения 1957–1962
годов рождения, а это означает, что естественная убыль населения
снова усилится.
Рисунок 1. Половозрастная пирамида населения России
на начало 2013 года
Источник: Демографический ежегодник России, 2013 г.
В ближайшее десятилетие уровень рождаемости будет определяться
мужчинами и женщинами, находящимися в настоящий момент в возрасте
10-29 лет. Из табл. 1 видно резкое сокращение численности поколений
– так, численность мужчин и женщин 15-19 лет составляет около 66%
от предыдущего поколения. При условии сохранения интенсивности деторождения
снижение абсолютного числа рождений в предстоящие годы неизбежно.
Таблица 1. Численность отдельных поколений мужчин и
женщин на 2013 год, тыс. человек
Возраст, лет
|
Мужчины
|
Женщины
|
10-14
|
3428,1
|
3261,2
|
15-19
|
3656,7
|
3495,4
|
20-24
|
5519,2
|
5329,6
|
25-29
|
6327,5
|
6228,1
|
30-34
|
5648,1
|
5697,9
|
Источник: Демографический ежегодник России, 2013 г.
Москве, как и России в целом, приходится иметь дело
с тяжелым демографическим наследием. Возрастная структура населения
на текущий момент, а в значительной степени и на ближайшие десятилетия,
уже сложилась, и изменить ее существенным образом невозможно. Миграционный
приток в столицу действует на возрастную структуру омолаживающе,
но его влияние в целом не столь значительно. Существуют объективные
предпосылки для проявления неблагоприятных тенденций естественного
движения населения, воспрепятствовать которым могут серьезные положительные
сдвиги в режимах рождаемости и смертности. Последние годы нередко
можно услышать о том, что Москва переживает так называемый «бэби-бум».
Насколько правомерно это утверждение?
На самом деле, действительно можно говорить о некотором
компенсаторном росте числа рождений (см. далее рис. 3, 4). Если
вернуться к возрастной структуре населения (рис. 2), видно, что
численность детского контингента в 2012 году превзошла уровень начала
2000-х годов. В то же время более устойчивой тенденцией на долгие
годы вперед становится старение населения – численность лиц старше
трудоспособного возраста неуклонно возрастает. Другими словами,
Москва стареет быстрее, чем омолаживается. И именно это, скорее
всего, будет определять будущее демографическое развитие города.
Рисунок. 2. Возрастная структура населения г. Москвы,
тысяч человек
Источник: оперативная информация Мосгорстата
Об опасностях, которыми чревата депопуляция, происходящая,
в том числе, и за счет низкой рождаемости, экспертное сообщество
предупреждало давно. Государство обратилось к этой теме в середине
2000-х годов, когда были сформулированы меры стимулирования рождаемости7.
С 2007 года началась эпоха борьбы за ее рост. Не будет преувеличением
утверждение, что в новейшей истории как России, так и зарубежных
стран аналогов подобных государственных программ не было – с точки
зрения ее замысла и масштаба поставленных целей.
Не только депопуляция, но и «волны» половозрастной пирамиды
России имеют негативные последствия для социально-экономического
развития страны. Очевидные последствия – колебания спроса на услуги
образовательных учреждений и системы здравоохранения. Менее очевидные
– колебания предложения на рынке труда, уровня демографической нагрузки.
Исследование Европейской Комиссии 2005 года показало, что есть и
демографические последствия: поколения, переживавшие в молодых репродуктивных
возрастах бэби-бум, демонстрируют в дальнейшем более низкую рождаемость.
Это происходит вследствие возросших для них проблем с трудоустройством,
жильем, собственным образованием и т.п.8
Таким образом, сглаживание острых краев пирамиды и затухание
этих волн также может быть отнесено к целям социально-демографической
политики. Рост числа рождений последних лет, сложившийся под действием
нескольких факторов и стимулированный новыми политическими мерами,
снова послужил «раскачиванию качелей». Поэтому сейчас, в ожидании
снижения численности контингента репродуктивных возрастов, необходимо
продолжать курс поддержки семьи и рождаемости.
6 Вишневский
А.Г., Андреев
Е.М., Кваша Е.А.
и др. (2005). Российская половозрастная пирамида // Демоскоп Weekly,
№215-216 http://demoscope.ru/weekly/2005/0215/tema01.php
7 Послание Президента
(2006). Послание Президента Федеральному собранию Российской Федерации,.
2006. Режим доступа: http://archive.kremlin.ru/text/appears/2006/05/105546.shtml.
8 Confronting demographic
change: a new solidarity between generations (2005). European Commission’s
Green Paper. Brussels.
|