Европа ищет ответы на вызовы старения

Над темой номера работал Александр СИДОРЕНКО

Взгляды правительств на вопросы старения

Является ли старение населения и связанные с ним демографические и социально-экономические последствия предметом обеспокоенности правительств соответствующих стран? Наличие обеспокоенности может быть предпосылкой для осуществления или, по крайней мере, планирования, мер государственной политики в области старения. Для ответа на поставленный вопрос мы воспользуемся материалами долговременного мониторинга государственной политики в области народонаселения, который на протяжении нескольких десятилетий осуществляется Отделом ООН по вопросам народонаселения и охватывает все государства – члены ООН, а так же государства, не являющиеся членами организации. Отдел ООН по вопросам народонаселения регулярно, начиная с 2001 года, – каждые два года, публикует доклад, содержащий информацию о взглядах правительств на вопросы народонаселения, а также об осуществляемых государственных программах. Кроме того, доклад содержит важнейшие индикаторы, характеризующие демографическую ситуацию в различных странах и регионах. Последний из серии докладов был опубликован в 2009 году; он содержит информацию, полученную из 195 стран¹⁸.

Взгляды правительств на возрастную структуру населения соответствующих государств категоризированы по декларированному правительствами уровню озабоченности явлениями трансформации возрастной структуры населения, особенно увеличением пропорции людей пожилого возраста (табл. 8).

Правительства одних стран выразили серьёзную озабоченность в связи со старением населения или в связи с возрастающей нагрузкой на системы здравоохранения и социального обеспечения, обусловленной возрастающей пропорцией лиц пожилого возраста (высокий уровень озабоченности). Правительства других стран выразили некоторую озабоченность в связи со старением населения или в связи с возрастающей нагрузкой на системы здравоохранения и социального обеспечения, обусловленной возрастающей пропорцией лиц пожилого возраста (низкий уровень озабоченности). Ни одно европейское правительство не указало, что старение населения не является предметом озабоченности (отсутствие озабоченности).

Из 15 государств группы ЕС-15, правительства 14 государств выразили высокую озабоченность явлениями трансформации возрастной структуры населения своих стран; правительство одного государства, Люксембурга, выразило низкую озабоченность. Заметим, что пропорция лиц в возрасте 60 и более лет в Люксембурге (19%) является второй, после Ирландии (16%), самой низкой в данной группе стран.

Таблица 8. Взгляды правительств стран Европы и Средней Азии на возрастную структуру населения: уровень озабоченности, 2009 год

Примечание. В скобках – доля населения в возрасте 60 и более лет в общей структуре населения (2009 г.).

Источник: United Nations (2010). World Population Policies 2009, United Nations, New York, 2010. http://www.un.org/esa/population/publications/wpp2009/wpp2009.htm

Правительства всех стран группы ЕС-10 выразили высокую озабоченность увеличением пропорции людей пожилого возраста в структуре населения. В группе ЮВЕ только правительство Албании, страны с самым низким относительным числом лиц пожилого возраста (13%), проявило низкую озабоченность, все остальные пять стран этой группы – высокую озабоченность. Наконец, из 12 стран СНГ+ правительства 8 стран заявили о высокой степени озабоченности, тогда как 4 страны (Киргизия, Молдавия, Таджикистан и Туркмения) – о низкой степени озабоченности.

Обращает на себя внимание то, что заявленный уровень озабоченности не обязательно согласуется со значением демографического показателя, характеризующего выраженность процесса старения населения в данной стране – пропорцией лиц 60 и более лет. Это несоответствие представляется очевидным для стран СНГ+. В самом деле, относительное число лиц в возрасте 60 лет и более в странах, заявивших о высокой озабоченности увеличением пропорции лиц пожилого возраста, варьирует от 21% (Украина) до 6% (Узбекистан). Среди стран СНГ+ с низким уровнем озабоченности находится Молдавия, где соответствующий показатель составляет 16%; у остальных трёх стран этой группы показатель не превышает 7% (Киргизия).

Возрастная структура населения может быть охарактеризована также численностью населения «трудоспособного возраста», что представляет особый интерес для экономического и финансового планирования, включая расчёты для определения стабильности пенсионных систем. Одним из основных индикаторов для характеристики соотношения численности населения в «трудоспособном возрасте» к численности населения в пожилом возрасте является коэффициент потенциальной поддержки (КПП); данные о его величинах в странах четырёх регионов приведены ранее (рис. 12). Информация об уровне озабоченности правительств современной (2009 год) численностью населения трудоспособного возраста представлена в табл. 9.

Часть правительств выразили серьёзную озабоченность в связи с тем, что сегодняшняя численность населения трудоспособного возраста слишком велика или слишком мала по отношению к национальному рынку труда (высокий уровень озабоченности). Другие правительства выразили лишь  некоторую озабоченность в связи с тем, что сегодняшняя численность населения трудоспособного возраста слишком велика или слишком мала по отношению к национальному рынку труда (низкий уровень озабоченности). Наконец, некоторые правительства полагают, что сегодняшняя численность населения трудоспособного возраста не является предметом озабоченности (отсутствие озабоченности).

Из 15 стран ЕС-15, правительства 12  стран  заявили о высоком уровне озабоченности численностью населения трудоспособного возраста; правительства 3-х стран выразили некоторую озабоченность; и правительство одной страны полагало, что современная (2009 год) численность населения трудоспособного возраста не является предметом озабоченности. Как уже отмечалось выше, разброс значений коэффициента потенциальной поддержки в экономически более развитых странах ЕС-15 сравнительно низок: он колеблется от 3,2 (Италия) до 6,1 (Ирландия). При этом две страны с минимальной и максимальной величиной коэффициента потенциальной поддержки оказались в одной и той же группе стран, правительства которых выразили серьёзную озабоченность численностью населения трудоспособного возраста. Между тем, Португалия, в которой величина коэффициента потенциальной поддержки составила 3,8 в 2009 году, и в которой величина этого коэффициента предположительно понизится до 2,9 в 2025 году, озабоченности не проявила.

Таблица 9. Взгляды правительств стран Европы и Средней Азии на показатели численности населения «работоспособного возраста»: уровень озабоченности, 2009 год

Примечание. В скобках – коэффициент потенциальной поддержки, 2009 г. → 2025 г.

Источники: United Nations (2010). World Population Policies 2009, United Nations, New York, 2010. http://www.un.org/esa/population/publications/wpp2009/wpp2009.htm

World Population Ageing 2009, United Nations, New York, 2010
http://www,un,org/esa/population/publications/WPA2009/WPA2009-report,pdf

Правительства пяти стран, относящихся к группе ЕС-10, заявили о серьёзной озабоченности в связи с численностью населения трудоспособного возраста; четыре страны – о низкой озабоченности; и одна страна (Эстония) – об отсутствии озабоченности. При этом, в Эстонии в 2009 году был самый низкий уровень коэффициента потенциальной поддержки (4), - столь же низкий, как в Болгарии и Латвии, однако правительства этих двух стран выразили более высокую озабоченность, чем правительство Эстонии.

Правительства четырёх стран ЮВЕ заявили о высоком уровне озабоченности показателями численности населения работоспособного возраста в своих странах; и ещё две страны – о низком уровне озабоченности.

В группе стран СНГ+, как уже отмечалось выше, коэффициент потенциальной поддержки варьирует достаточно широко: от максимальной величины среди всех 43 стран из всех 4 групп, равнявшейся в 2009 году 16,3 (Таджикистан), до «умеренного» показателя 4,5 на Украине, такого же, например, как в Нидерландах. При этом, в группе стран, правительства которых заявили о высоком уровне озабоченности, вместе с Украиной и двумя другими странами с близкими величинами КПП – Белоруссией (КПП=5,3) и Россией (КПП=5,5), оказались также Таджикистан (КПП=16,3), Узбекистан (КПП=10) и Казахстан (КПП=9,7). В то же время, среди стран, вовсе не проявивших озабоченности, находились две страны с показателями коэффициента потенциальной поддержки, близкими к показателю Украины, Белоруссии и России: Грузия (КПП=4,8) и Молдавия (КПП=6,5); третьей страной была Туркмения (КПП=15,7). Наконец, Азербайджан (КПП=10,4), Армения (КПП=6,1) и Киргизия (КПП=12,6) заявили о низком уровне озабоченности; различия по КПП между этими тремя странами выглядят менее выраженными.

Возможное объяснение такого «расположения» стран по трём группировкам с различным уровнем озабоченности численностью населения работоспособного возраста может заключаться в следующем. В возрастной структуре населения, помимо категории «трудоспособного возраста» (15-64 лет) и категории «старше трудоспособного возраста» (65+), присутствует ещё одна категория «нетрудоспособного возраста» - дети (0-14 лет). В странах на ранних этапах демографического перехода возрастная структура населения существенно отличается от таковой в странах, находящихся на более поздних этапах демографического перехода. Несколько стран СНГ+, в первую очередь страны Средней Азии, имеют возрастную структуру, в которой доля детей преобладает над долей населения нетрудоспособного возраста старших возрастов (рис. 13). Более того, в странах Средней Азии доля населения трудоспособного возраста ниже, чем в странах с преобладанием нетрудоспособного населения в возрасте 65 и более лет. Например, доля населения в возрасте 15-65 лет в Таджикистане является самой низкой среди стран СНГ+ и составляет 59,5%; в Узбекистане и Киргизии эта доля несколько выше: 66%; в Туркмении – 67%. Соответствующий показатель в странах на более поздних стадиях демографического перехода составляет на Украине – 70%; в Белоруссии – 71% и в России – 72%. Кроме того, в связи с различной возрастной структурой населения доля «младшего» и «старшего» населения нетрудоспособного возраста в разных странах СНГ+ различна; например, доля населения в возрасте 0-14 лет в Таджикистане 37%, а доля населения в возрасте 65 и более лет – 3,5%. На Украине соответствующие показатели равны 16% и 14%, в Белоруссии – 15% и 14%, в Российской Федерации – 15% и 13%. Можно сказать, что если озабоченность возрастной структурой населения трудоспособного возраста в последних трёх странах «распределена» примерно поровну между двумя возрастными категориями лиц нетрудоспособного возраста, то в странах Средней Азии озабоченность правительств, по-видимому, связана в основном с преобладанием в структуре населения детей, а не лиц пенсионного возраста.

Рисунок 13. Возрастная структура населения в странах СНГ+ и Западной Европы,
2010 год

Примечание. Западная Европа – см. таблицу 1.

Источник: Population Division of the Department of Economic and Social Affairs of the United Nations Secretariat, World Population Prospects: The 2010 Revision, http://esa.un.org/unpd/wpp/index.htm

Между тем, принадлежность к определённой возрастной категории не обязательно совпадает с принадлежностью к категории социально-экономической: человек, перешагнувший порог в 15 лет редко становится субъектом рынка труда, а человек старше 65 лет достаточно часто продолжает трудиться. Так, во многих странах СНГ+, за исключением Белоруссии, доля лиц старше 65 лиц, занятых в производственной сфере, значительно превосходит показатель стран Западной Европы (рис. 14). В Грузии, например, общая занятость лиц старше 65 лет в 12 раз превосходит показатель стран Западной Европы. Показатель Грузии уникален среди стран СНГ+, но и в других странах СНГ+ этот показатель выше соответствующего показателя в странах Западной Европы: в Армении – почти в 7 раз; на Украине – почти в 6 раз, в Российской Федерации (один из самых низких показателей в СНГ+) – в полтора раза.

Рисунок 14. Занятость лиц в возрасте 65 и более лет в странах СНГ+, Европы, Восточной Европы и Западной Европы, %, 2011 год

Примечание. Восточная и Западная Европа – см. табл. 1.

Отношение правительств к показателям ожидаемой продолжительности жизни в своих странах оценивалось по двоичной системе: приемлемая или неприемлемая (табл. 10). Из 15 стран ЕС-15, 12 стран посчитали уровень ОПЖР приемлемым, 3 страны – неприемлемым. Оценка уровня ОПЖР правительствами стран ЕС-10 распределилась следующим образом: правительства 4 стран посчитали уровень приемлемым, и 6 стран – неприемлемым. В группе ЮВЕ, правительства 4 стран признали уровень приемлемым, а правительства двух стран – неприемлемым. Распределение числа стран СНГ+, признавших уровень ОПЖР приемлемым или неприемлемым является почти зеркальным отражением распределения стран в группе ЕС-15: правительства 2 стран СНГ+ оценили соответствующий показатель как приемлемый, а правительства 10 стран – как неприемлемый.

Таблица 10. Взгляды правительств стран Европы и Средней Азии на современный уровень ожидаемой продолжительности жизни при рождении, 2009 год

Примечание. В скобках – ОПЖР мужчины/женщины

Источники: United Nations (2010). World Population Policies 2009, United Nations, New York, 2010. http://www.un.org/esa/population/publications/wpp2009/wpp2009.htm

World Population Ageing 2009, United Nations, New York, 2010
http://www,un,org/esa/population/publications/WPA2009/WPA2009-report,pdf

Вновь обращает на себя внимание, что практически во всех группах стран высказываемое правительствами мнение о демографическом показателе ожидаемой продолжительности жизни при рождении не всегда соответствует величине самого показателя. Трудно, например, объяснить неудовлетворённость правительств Великобритании и Нидерландов вполне, казалось бы, «достойными» уровнями продолжительности жизни в своих странах; правительства ряда стран ЕС-15 с меньшими уровнями этого показателя (например, Дания или Португалия) посчитали их приемлемыми. То же можно сказать и о группе стран ЕС-10: правительство Литвы, где показатель ОПЖР в 2009 году был самым низким в группе, признало его приемлемым, а правительство Словении – страны с самым высоким уровнем этого показателя в группе – неприемлемым. Босния и Герцеговина из группы стран ЮВЕ посчитали уровни ОПЖР неприемлемыми, а Сербия и Черногория, где этот показатель у мужского населения был такой же, как в Боснии и Герцеговине и бывшей югославской республике Македонии, а у женского населения – даже ниже, признали уровни ОПЖР в своих странах приемлемыми. Можно понять мнение правительства Армении, которое посчитало уровень ОПЖР в своей стране – самый высокий среди стран СНГ+ – приемлемым. В Узбекистане же, правительство которого также удовлетворено уровнями этого показателя, его значения не относятся к числу самых высоких в СНГ+.

Трудно сказать, какова доля политического подтекста в декларируемых взглядах правительств на значение различных демографических индикаторов, характеризующих старение населения: в самом деле, очень часто правительственные декларации представляются не связанными с демографическим контекстом. В какой-то степени ответ на этот вопрос можно получить при инструментальном анализе действий (или бездействия) правительств различных государств в области старения.

18 World Population Policies 2009, United Nations, New York, 2010. http://www.un.org/esa/population/publications/wpp2009/wpp2009.htm