"Гражданский брак" - между политикой и повседневностью

Лариса Шпаковская¹
(Опубликовано на сайте "Полит.ру" 23 ноября 2010 года, адрес: http://www.polit.ru/article/2010/11/23/grazhdbrak/)

Сегодня многие говорят о том, что современная семья сильно изменилась по сравнению с тем, какой она была каких-то 15-20 лет назад. Одним из наиболее заметных свидетельств этих изменений являются «гражданские браки»². В российском контексте обсуждение этих изменений не является нейтральным. Консервативно настроенные общественные деятели и ученые явно или косвенно оценивают эти изменения негативно и связывают их с разложением института семьи, влекущим за собой разного рода социальные проблемы: от неудовлетворенности браком и низкой успеваемости детей до снижения рождаемости, ведущей к депопуляции и вырождению нации. «Прогрессисты» полагают, что изменения в сфере семьи являются свидетельством существенных социальных сдвигов в направлении индивидуализации, рефлексивности и демократизации интимности. Согласно этому последнему взгляду, институт семьи не исчезает, а трансформируется, приобретая такие формы, которые отвечают потребностям современного человека.

Несмотря на то, что в дебатах по поводу направлений изменения семьи и гражданских браков сломано немало копий, я намерена внести свой вклад в эту дискуссию, попытавшись рассмотреть эту проблему с социологической точки зрения. В статье я использую материалы нескольких социологических исследований, посвященных семье, и проведенных Санкт-Петербургским филиалом Высшей школы экономики, участницей и организатором которых я выступала.

«Гражданский брак» – массовое явление?

В России еще недавно гражданские браки были достаточно маргинальным явлением. Сегодня эта практика становится более распространенной и морально приемлемой. Такие выводы позволяют сделать, в частности, результаты фокус-групп с представителями разных поколений, проведенные в рамках исследований. Так, представительницы старшего поколения, женщины в возрасте от 55 до 75 лет полагали в качестве видимого изменения в жизни молодого поколения распространение «гражданских браков». Одновременно представительницы старшего поколения крайне негативно оценили это явление. Представительницы молодого поколения, женщины в возрасте от 18 до 25 лет, были настроены толерантно в отношении гражданского брака, полагая, что он не только может, но и должен предшествовать браку официальному. Анализ статистических данных тем не менее показывает, что такие союзы сложно назвать массовым явлением. Так, перепись населения 2002 года показала, что примерно 7% россиян брачного возраста на этот момент состояли в гражданских союзах³. По данным опроса ФОМ (2004), опыт сожительства когда-либо имели 22% россиян.

Практика сожительства неодинаково распространена среди разных возрастных групп. Молодые люди менее склонны регистрировать свои отношения. Так, в возрасте 18-20⁴ лет две трети всех союзов являются незарегистрированными, в возрасте 21-24 года – четверть, 25-29 лет – пятая доля⁵. Эти тенденции вполне соответствуют западным трендам в области брачного поведения. Для сравнения, в 2000 году в США число проживающих совместно без регистрации брака пар составило 9% от всех брачных союзов⁶.

История вопроса

Несмотря на то, что «гражданский брак» часто рассматривается как явление достаточно новое, это понятие в России имеет длинную историю. Оно появляется во второй половине ХIХ века для обозначения супружеского союза, заключенного без религиозного освящения в органах государственной власти⁷. Большевистская политика после 1917 года лишила законного статуса церковные браки. Гражданскими браками стали называться светские браки – как прошедшие регистрацию в отделах ЗАГС, так и не зарегистрированные. Вплоть до 1944 года незарегистрированные союзы по закону были уравнены в правах с зарегистрированными, то есть давали возможность наследования, раздела совместно нажитого имущества в случае развода, а также автоматического признания отцовства детей, рожденных в таких союзах. В послевоенный период незарегистрированные союзы запрещаются, и против них разворачивается идеологическая кампания. Штамп в паспорте стал также важен для социальной успешности: продвижения по службе, выезда за рубеж. С этого времени выражение «гражданский брак» начинает использоваться как эвфемизм для обозначения сожительства без юридического оформления. Незарегистрированные союзы стали относительно редким явлением и были распространены, главным образом, среди маргинальных слоев общества. Семейная нестабильность, незарегистрированные союзы, частая смена партнеров, промискуитет были характерны для лиц, находящихся на дне общества, по разным причинам оказавшимися нелегалами, алкоголиками, преступниками. «Презрение к загсовскому штампику» было характерно и для советских диссидентских кругов, в которых крещение детей, совместная жизнь без официальной регистрации или частая смена партнеров выступали формой инакомыслия и инакодействия в условиях, когда открытый протест невозможен⁸. Пренебрежение официальными нормами брачного и сексуального поведения отличало также и «золотую» молодежь – выходцев из среды номенклатурной и культурной элиты в позднесоветском обществе⁹.

В постсоветское время практика совместного проживания без регистрации брака становится не просто распространенной, но воспринимаемой многими как нормальная; она не ассоциируется больше с маргинальными слоями общества. Незарегистрированные союзы становятся возможными благодаря либерализации гражданского и семейного законодательства. Упрощенная процедура установления отцовства для детей, рожденных вне брака, право получения матерями социальных льгот и выплат вне зависимости от семейного положения, возможность оформления имущества в совместную собственность и заключения договора о совместном проживании – все это позволяет гражданским супругам не только регулировать имущественные отношения между собой, но и претендовать на некоторые социальные льготы и гарантии.

Во второй половине 2000-х в российских медиа наблюдается политизация общественного обсуждения незарегистрированных союзов, прежде всего, в связи с идеологией укрепления семьи, решения демографической проблемы и повышения рождаемости. Консервативно настроенные социологи и демографы определяют гражданские союзы как «ненастоящие» или «неполноценные» браки; распространение таких союзов считается ими причиной снижения рождаемости. Нормативной моделью супружеских отношений вновь провозглашается официально зарегистрированный брак. Православная Церковь также высказывается против гражданских союзов. Например, православная литература и публикации на Интернет-сайтах называют такие браки «греховными», «школой безответственных наслаждений», «блудом». Принятая в 2007 году «Концепция государственной политики в отношении молодой семьи» вводит понятие «благополучной семьи», основным критерием которой является наличие зарегистрированных брачных отношений между родителями, а также наличие детей, количество которых равно двум, трем и более для обеспечения «расширенного воспроизводства населения по данному региону». Сегодня сложно сказать, насколько эффективной оказывается эта пропаганда, останется ли она исключительно формой политической риторики или найдет какой-то отклик в сердцах граждан. Так или иначе, отношение к «гражданским бракам» в российской истории неоднократно менялось. Нужно отметить, что никакой значимой связи с проблемами рождаемости, которые предполагается решать путем укрепления семьи, при этом не наблюдалось – уровень рождаемости неуклонно сокращался на протяжении столетия.

Исчезает ли семья?

Социологи полагают, что распространение «гражданских браков» связано со спецификой организации современной экономики, которая становится все более быстро изменяющейся, а, следовательно, требующей мобильности трудовых ресурсов¹⁰, что в свою очередь ведет к растущей нестабильности, неопределенности и ненадежности социальных структур, что также касается и сферы брачных отношений. С одной стороны, люди все менее склонны вступать в долгосрочные отношения и обязательства «пока смерть не разлучит нас», предпочитая их временным, преходящим, соответствующим актуальным потребностям и отношениям «пока сохраняется удовлетворенность». С другой стороны, современные индивиды склонны медлить, оттягивать момент наступления некоторых значимых событий в своей жизни, которые могут угрожать их мобильному и текучему положению¹¹. Респонденты, принявшие участие в наших исследованиях, будучи профессионалами, занятыми в экономике крупного мегаполиса, оказываются подобны «странникам», которые склонны выбирать наиболее приемлемые для себя условия работы, организации повседневной жизни и интимных отношений. Брачное и репродуктивное поведение становится для них частью единого жизненного сознательного проекта. Например, вопрос о рождении ребенка и распределения ответственности за детей связан с выборами относительно профессиональной карьеры партнеров/супругов, места жительства, он также решается в связи с достижением определенного уровня благосостояния, потребительских стандартов, материальных и жилищных условий пары.

Для понимания смысла и ценности «гражданского брака» в современных условиях важным выступает такое понятие обыденного языка, как «отношения». По мнению принявших участие в исследовании молодых мужчин и женщин, «отношения» – это основное содержание любого союза, они характеризуют его качество (хорошие/плохие отношения). «Отношения» воспринимаются как нечто противоположное «обязательствам» и «ролям», с которыми ассоциируется официально зарегистрированный брак. Иначе говоря, современный союз мужчины и женщины заключается не столько как дань традиции или результат желания следовать официально одобряемым правилам поведения, сколько из стремления достичь хороших отношений, понимания и взаимной поддержки. «Отношения» являются результатом постоянных переговоров и соглашений, сознательно выбранных ограничений на основе взаимной привязанности и любви. Они возникают в результате целенаправленной эмоциональной работы партнеров по самоограничению и саморазвитию. «Гражданский брак» в глазах партнеров – это неписаный договор, который заключают партнеры, беря на себя личные обязательства по поддержанию «теплых взаимных отношений». При этом потери при расторжении этого неписаного контракта ощущаются как значимо меньшие, чем при расторжении официального брака. Возможность легко расторгнуть союз в случае неудовлетворенности также оказывается стимулом постоянной обоюдной работы, направленной на выработку компромиссов, самоограничения, что поддерживает «хорошие отношения».

Молодые люди склонны рассматривать свой жизненный проект как разделенный на два этапа: период мобильности, автономизации, выбора и партнерства и следующий за ним период стабильности, оседлости, брака и родительства. Оба этих этапа воспринимаются ими как привлекательные с различных точек зрения. Традиционный брак не исчезает и не подвергается коренной трансформации, оставаясь привлекательной формой совместного сосуществования, но приобретает новые смыслы в контексте рефлексивного биографического проекта молодых людей.

Эти тенденции стремления к личной удовлетворенности брачным союзом, отношениями с партнером/супругом(ой) и ответственности за принятые важные решения входят в противоречие с внешними политическими требованиями официального дискурса относительно брачного и репродуктивного поведения граждан, пропагандирующего зарегистрированный брак и раннюю детность в качестве нормативных моделей. Политизация «гражданского брака» возникает как результат напряженности между консервативным дискурсом и происходящими сдвигами в организации приватной жизни. «Трансформация интимности», таким образом, происходит незаметно, несмотря на официальные призывы к брачности и деторождению.

¹ Автор – канд. соц. наук, доцент факультета социологии СПб филиала ГУ-ВШЭ, старший научный сотрудник Центра Молодежных Исследований при СПб филиале ГУ-ВШЭ. Статья подготовлена при поддержке Фонда Генриха Белля
² Другими значимыми изменениями выступают такие показатели, как появление отставленного родительства, рост числа разводов, увеличение числа людей, сознательно выбирающих бездетность и/или одиночество. Российский демограф Сергей Захаров назвал данный процесс «тихой революцией» середины 1990-х, подразумевая под этим целый ряд явлений в области репродукции от повышения возраста вступления в брак и сокращения числа ранних браков до почти полного исчезновения незапланированных беременностей (Захаров С. (2007). Трансформация брачно-партнерских отношений в России: «золотой век» традиционного брака близится к закату Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе По материалам одного исследования Сб. аналитический статей вып 1. Под ред Т. Малевой, О. Синявской М.: НИСП. СС. 82-87).
³ Что составляет 11% от всех заявленных союзов. Всего 57% россиян считали себя замужними или женатыми.
⁴ При этом в возрастной группе 18-20 лет общее число брачных союзов (как зарегистрированных, так и незарегистрированных) составляет 12%.
⁵ Вовк Г. (2005). Незарегистрированные интимные союзы: "разновидности" брака или "альтернативы" ему? // Социальная реальность. №1
⁶ Dush C.M., Cohan C.L., Amato P.R. (2003). The Relationship between Cohabitation and Marital Quality and Stability: Change across Cohorts? // Journal of marriage and family. Vol. 65. No.3. P. 539-549
⁷ Гражданские или нецерковные браки в России были введены законом о светской регистрации раскольничьих браков в 1874 году. С этого момента браки раскольников получали законную силу посредством записи в метрические книги в полицейском или волостном управлении (Победоносцев К.П. (2003). Курс гражданского права. Часть 2: Права семейные, наследственные и завещательные. М.: «Статут».).
⁸ Zdravomyslova E. (2001).Tusovka of Cafe “Saigon” – the segment of quasi-public sphere of late Soviet society // Humpfrey R., Miller R. and Zdravomyslova; Чуйкина С. (1996). Участие женщин в диссидентском движении (1956-1986) // Гендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. Сб. научн. статей / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. Центр независимых социальных исследований. Труды. Вып. 4. – СПб., 1996. С. 61-81.
⁹ Козлова Н. (2005). Реконверсия // Советские люди. Сцены из истории. М.: Европа. С. 435-470.
¹⁰ Зигмунд Бауман относит к таким наиболее значимым изменениям экономического порядка глобализацию экономики, гибкость и быструю изменчивость различных секторов экономики, высокую мобильность рабочей силы, исчезновение долгосрочных трудовых контрактов, изменения принципов оплаты труда от квалификации и стажа к способности приносить прибыль в данных экономических условиях (Бауман З. (2008). Текучая современность. СПб: Питер.).
¹¹ Бауман З. (2008). Текучая современность. СПб: Питер. С. 176