Города и веси: поляризованное пространство России
	Над темой номера работали Татьяна НЕФЕДОВА Андрей ТРЕЙВИШ

Города и районы российского Центра: общая диагностика

Общая диагностика территории представляла самую сложную задачу, поскольку в оценки городов и сельской местности заложены разные показатели. По рядам оценок или диагностическим картам городов и сельской местности, взятым порознь, видно, где лучше и где хуже. Но "успеваемость" города, особенно крупного, – это далеко не то же самое, что "пятерка" у сельского района. В нашем банке порайонных данных не хватает реактивных, "быстрых" индикаторов, однако сельский социально-экономический рельеф в субъектах РФ весьма устойчив20. Поэтому оценки состояния села не содержат, в отличие от городских, поправок на уязвимость к кризису. Поселки же городского типа (до сих пор многочисленные, хотя их вдвое меньше, чем в советское время: 1350 с 8 млн. человек, или 5,5% россиян21) не учитывались совсем; по ним сплошной статистики просто нет.

Наконец, технически нелегко уместить на карте мелкообзорного масштаба тысячи единиц. Поэтому большие города мы решили показать внемасштабно. А малые и средние – с их полудеревенским обликом, образом жизни, слитностью с окружением – рискнули "погрузить" в районы. Их сводная оценка – это средняя величина из баллов сельской компоненты, средних и малых городов данной территории (подчиненных району или нет), взвешенных на их население, ведь урбанизированность районов бывает разной - от почти стопроцентной до нулевой.

Оценки задуманы по всей России, но из-за упомянутых сложностей на рис. 15 пока приводится фрагмент – Центральный федеральный округ. Сам ряд конечных оценок растянулся от 1 до 7. Коэффициент их вариации у больших городов невелик (0,35), у малых и средних – разброс сильнее (0,62), а у сельских районов – средний (0,55). Но если оценки небольших городов и сельской местности разнонаправлены, то они гасят друг друга. В самом деле, вариация сводных оценок районов оказалась ниже – 0,47.

Рисунок 15. Фрагмент карты общей диагностики состояния территории РФ
(на примере ЦФО)
1 балл – наихудшее состояние, 6-7 баллов – наилучшее

На карте, конечно, выделяется в лучшую сторону Подмосковье, где нет безнадежно "неуспевающих" городов и районов. Правда, на северо-востоке старопромышленный ареал с пониженными оценками контрастирует с успешным ближайшим окружением столицы. Явно депрессивных мест нет в Белгородской, Липецкой областях, практически нет их и в Орловской. Ядро ЦЧР – вообще ареал относительного благополучия, как сельского, так и городского, а вот на его окраинах (северо-запад Курской, восток Тамбовской области) все же встречаются проблемные территории.

На фоне общего градиента север-юг в большинстве регионов ясно видны различия центр-периферия, хотя порой близость к Московской области важнее, чем к "столице" своей (Гагаринский район в Смоленской области, Жуковский в Калужской). А Тульская, Рязанская и Тверская области местами примыкают к Московской депрессивными и просто глухими углами. Конечно, карта не учла сезонно-дачной дезурбанизации и связанного с ней бума недвижимости, быстро меняющего пространство вокруг Москвы и ряда крупных городов. По официальной статистике учесть его вообще невозможно22.

Об адекватности наших оценок судить, быть может, рановато, и не нам. Понимая, что каждый шаг описанной выше процедуры можно подвергнуть жесткой критике, мы потому и спешим поведать коллегам о ней самой и ее первых результатах. Тем более что мы намерены в обозримый срок довести работу до "географического конца", охватив всю Россию, а если получится, то и усовершенствовать метод оценки в рамках возможного.

20 Нефедова Т.Г. Российская периферия как социально-экономический феномен// Региональные исследования, № 5(20), Смоленск, 2008, с. 14-31.
21 Численность населения РФ по городам, поселкам городского типа и районам на 1 января 2009 года. М.: Федеральная служба государственной статистики РФ, 2009
22 Подробнее см. Махрова А.Г., Нефедова Т.Г., Трейвиш А.И. Московская область сегодня и завтра: тенденции и перспективы пространственного развития. М.: Новый хронограф, 2008.