Конец североцентризма
		Над темой номера работал Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Север теряет контроль над своими границами

Эпоха геополитического европоцентризма началась с Великих географических открытий, которые положили начало европейской миграционной экспансии. На протяжении нескольких столетий выходцы из Европы распространялись по всему миру, включая заморские страны в свои колониальные империи или завладевая слабо заселенными просторами на далеких континентах, - главные потоки шли на неосвоенные или слабо освоенные территории Нового Света и Океании. Это движение достигло наибольшего размаха во второй половине XIX – первой половине XX веков. С 1820 по 1940 год из Европы за океан выехало более 60 миллионов человек. Одновременно шло распространение населения европейской части – сначала Российской империи, а затем СССР - по территории Северной Азии. Нынешний геополитический «североцентризм» пришел на смену «европоцентризму» именно в результате этого мощного миграционного движения.

Однако во второй половине XX века демографическая асимметрия и экономическая поляризация Севера и Юга привели к изменению направления межконтинентальной миграции и ее масштабов. За 30 лет (1960–1990) с «Юга» на «Север» переместилось около 60 миллионов человек³ (примерно столько же в свое время выехало из Европы за океан за 120 лет), и этот поток не сокращается. Только с 1990 по 2005 год число мигрантов в мире выросло на 36 миллионов человек (со 155 до 191 миллиона), годовые темпы увеличения числа мигрантов все время растут: в 1990–1995 годах они составляли 1,4%, в 2000–2004 – уже 1,9%⁴.

Далеко не все мигранты едут с Юга на Север, это лишь примерно треть из упомянутых 191 млн. человек, еще столько же перемещаются между странами Юга. Общее число мигрантов с Юга на Север в 2005 году оценивалось в 62 млн.⁵ Среднегодовое сальдо миграционного обмена развитых стран с развивающимися в пользу развитых составило в 2000-2005 годах 2,6 миллиона человек в год⁶. Согласно среднему варианту прогноза ООН, за первую половину нынешнего века в развитые страны переместится еще 120 млн. человек из развивающегося мира⁷, однако этот прогноз представляется заниженным, поскольку он предполагает сокращение притока мигрантов в развитые страны после 2010 г. Более вероятно, что миграционное давление Юга на Север будет усиливаться, это обусловлено рядом объективных обстоятельств. Отметим несколько важнейших.

Во-первых, - демографический взрыв в странах Юга, породивший их перенаселение и выталкивание «избыточного» населения, вынужденного эмигрировать в поисках средств существования.

Во-вторых, - демографическая и экономическая асимметрия современного мира, выражающаяся в существовании наряду с бедными и перенаселенными странами стран богатых, а часто и депопулирующих: страны Юга заинтересованы в доступе к экономическим и интеллектуальным ресурсам стран Севера, а эти последние, в свою очередь, - в использовании обильных людских ресурсов и дешевого труда из бедных государств Юга.

В-третьих, - рост мобильности населения этих государств, что всегда сопровождает «раскрестьянивание» и урбанизацию.

В-четвертых, - небывалое развитие средств сообщения и связи, резко упростившее перемещение между странами и континентами и поддержание контактов между ними.

Эти и другие обстоятельства не только обусловили нарастающий поток мигрантов с Юга на Север, но и породили мощные экономические и социальные механизмы, поддерживающие взаимодополнительность и взаимную заинтересованность в миграции как Юга, так и Севера.

Примером такого механизма могут служить денежные переводы мигрантов. В начале 70-х годов, когда современная трудовая миграция с Юга на Север делала только первые шаги, общая сумма этих переводов была незначительной, но сейчас она достигла колоссальных размеров (рис. 14). По оценке Всемирного банка, в 2007 году страны Юга получили только учтенных переводов на сумму 217 млрд. долларов, в том числе Индия 27 млрд., Китай 25,7 млрд., Мексика 25 млрд., Филиппины 17 миллиардов долларов. Только из США было переведено по учтенным каналам 42 млрд. долларов. А если бы удалось учесть переводы по неофициальным каналам, суммы были бы существенно большими⁸. Само наличие таких огромных финансовых потоков говорит о том, что мы имеем дело с очень серьезным звеном современной мировой экономики. Речь идет о перемещении сотен миллионов людей и сотен миллиардов долларов, и остановить эти перемещения по чьему-либо желанию едва ли возможно - все части света превратились в сообщающиеся сосуды.

Рисунок 14. Денежные переводы мигрантов в страны Юга, млн. долларов в год

Источник: World Bank staff estimates based on the International Monetary Fund's Balance of Payments Statistics Yearbook 2008.

В то же время нельзя не видеть, что современные международные миграции уже сейчас вымывают почву из-под ног североцентризма, в дальнейшем же этот их эффект будет лишь усиливаться. Это связано не только с масштабами миграционных потоков, но и с изменившимся характером миграционного взаимодействия.

Миграционная экспансия европейцев в прошлом не считалась ни с какими государственными границами колонизуемых территорий, да их во многих случаях просто не существовало. Сами же европейцы с середины XVII века жили в условиях Вестфальской системы, которая отводила центральное место идее абсолютного суверенитета государства над своей территорией в ее четко установленных границах. Соответственно все государства контролировали свои границы, пересекать которые можно было только с их ведома. Этот принцип распространился и на новые государства, созданные иммигрантами, - на США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, и пока он соблюдался, сохранялась и цивилизационная целостность Севера, который диктовал правила отбора иммигрантов и их последующей интеграции в принимающие общества.

Сейчас этот принцип подвергается серьезному испытанию – и не в последнюю очередь именно из-за новой ситуации с миграцией.

Ее наиболее очевидное проявление - быстро нарастающие проблем недокументированной (нелегальной) миграции. Несмотря на растущее противодействие правительств, количество нелегальных мигрантов в США, Европе, России исчисляется миллионами⁹ и все время растет, демонстрируя тем самым и растущую проницаемость границ.

Устранить нелегальную миграцию невозможно, она всегда будет спутником легальной. Разница демографических масс Севера и Юга такова, что даже при самой высокой оценке странами Севера выгод иммиграции и их самом благоприятном отношении к приему мигрантов, их спрос на мигрантов всегда будет меньше соответствующего предложения Юга. Каким бы ни было разрешенное число иммигрантов, многие желающие останутся за бортом, и какая-то их часть будет пытаться обойти установленные законом ограничения. Все будет зависеть от рисков, на которые способны пойти потенциальные мигранты, чтобы обойти закон, и цены, которую они готовы за это заплатить.

Однако истинные проблемы Севера связаны не только, а может быть даже и не столько с нелегальной миграцией, сколько с миграцией вообще, включая и ее вполне легитимную составляющую.

Еще в первой половине ХХ века большинство мигрантов, перебираясь в новую страну, порывали с родиной навсегда. Огромное физическое и социальное расстояние препятствовало сохранению родственных, дружеских, культурных связей, они быстро ослабевали, а то и вовсе прекращались даже у первого поколения иммигрантов, не говоря уже о последующих. Жизненный успех человека и его детей после эмиграции в решающей степени зависел от того, насколько успешно им удавалось интегрироваться в принимающее общество и приобрести новую национальную идентичность, усвоить незнакомые им ранее цивилизационные ценности Севера. Переплавка в «плавильном котле» новой родины завершала процесс, начатый в момент пересечения ее государственной границы.

К концу ХХ века все изменилось – прежде всего, из-за того, что исчезли непреодолимые расстояния прошлого. Современные средства транспорта свели к минимуму физическое расстояние, но сократилась и социальная дистанция – благодаря тому, что изменились сами страны Юга, по крайней мере, многие из них. Современные мигранты с Юга на Север приезжают из стран, уже частично индустриализованных и урбанизированных, обладают определенным, иногда довольно высоким уровнем образования и профессиональной подготовки и не нуждаются в полном переучивании. Новые возможности средств коммуникации, распространение Интернета, позволяют сколь угодно долго сохранять тесные связи со страной выхода, быть в курсе ее общественной и политической жизни и даже участвовать в ней, поддерживать постоянное общение со своими родственниками и друзьями и т.п. Даже если де-факто иммиграция оказывается постоянной, психологически она долгое время может восприниматься самими мигрантами как временная. Появляются и все время расширяются возможности для жителей Юга дистанционного присутствия на рынке труда стран Севера. Одним словом, множатся формы миграции, которые не требуют той кардинальной переплавки, которая была необходима иммигранту столетие назад, и становится возможной и обычной множественная идентичность мигрантов - цивилизационная, культурная, гражданская.

Теперь пересечение государственной границы ничего не означает, оставаясь формально «на замке», она размывается, становится проницаемой, перестает отделять одну страну от другой, Север от Юга, Юг оказывается внутри Севера, этнокультурный состав его населения быстро меняется.

По имеющимся прогнозам, уже к середине нынешнего столетия белое неиспаноязычное население США перестанет быть большинством в этой стране, во многих европейских странах доля мигрантов и их потомков превысит 25% и даже 30% и будет продолжать нарастать¹⁰. Существует высокая вероятность того, что во второй половине XXI в. и в ряде других стран «Севера», в результате иммиграции и неодинаковой рождаемости коренных и вновь прибывших жителей страны, больше половины ее населения будут составлять недавние мигранты и их потомки. Этот новый этап мирового демографического развития, приводящий к тому, что меняется сам состав населения целых стран, британский демограф Д. Коулмен назвал «третьим демографическим переходом». Говоря его словами, в странах Севера «низкие уровни рождаемости приводят к изменению политики в отношении миграции, а миграция, в свою очередь, оказывая влияние на состав населения. В конечно счете, она может привести к полному изменению этого состава и замене нынешнего населения населением, которое составляют либо мигранты, либо их потомки, либо население смешанного происхождения»¹¹.

Как скажутся все эти процессы на соотношении Севера и Юга, на их цивилизационном развитии?

Скорее всего, влияние будет двояким. С одной стороны, огромный приток мигрантов с менее развитого, все еще полугородского, полукрестьянского Юга может внести элементы архаизации в жизнь Севера, особенно тех его стран, которые модернизировались позднее и где все еще жива ностальгия по «добрым старым временам». С другой же стороны, появление мощного «промежуточного» слоя живущих и работающих на Севере выходцев из стран Юга может существенно ускорить сближение этих двух, ныне все еще цивилизационно разделенных частей человечества. Приобретаемые мигрантами профессиональные знания и социальный опыт, превращают их в агентов модернизации, носителей новых технологических и институциональных представлений, проводников нового социального и политического мышления, которого так не хватает на Юге. Но это лишь ускорит изживание цивилизационного разлома и приблизит конец североцентризма.

³ Zlotnik H. Migration to and from Developing Regions: A Review of Past Trends // Lutz Wolfgang, ed. The Future Population of the World. What Can We Assume Today? IIASA, Earthscan,  London, 1996, p. 314.
⁴ Международная миграция и развитие. Доклад Генерального секретаря ООН на Генеральной Ассамблее ООН, май 2006 г. (A/60/871), п. 122.
⁵ Там же, пп. 48, 128.
^6. Population Division of the Department of Economic and Social Affairs of the UN Secretariat. International migration 2006 Wallchart.
⁷ Population Division of the Department of Economic and Social Affairs of the UN Secretariat (2007). World Population Prospects: The 2006 Revision. Highlights. New York: United Nations.
⁸ Всемирный Банк, Информационный бюллетень №:2008/243/DEC.
⁹ Как отмечалось в Докладе Генерального секретаря ООН 2006 года, число нелегальных мигрантов в США оценивается в 11-12 млн., а имеющиеся оценки для Европы менее обоснованы. То же можно сказать и о России. Вполне вероятно, что такие оценки обычно завышаются, но даже и в этом случае присутствие в Европе и в России миллионов недокументированных мигрантов едва ли можно поставить под сомнение.
¹⁰ Coleman D. Migration in the 21st century: a third demographic transition in the making? Plenary Address to the British Society for Population Studies Annual Conference, Leicester, 13 September 2004. См. также: Coleman D.  Immigration and ethnic change in low-fertility countries: a third demographic transition. (Statistical data). Population and Development Review, vol. 32, 3 (Sept 2006).
¹¹ Ibid.