Социальные проблемы России и альтернативные пути их решения

Е. Гонтмахер, Т. Малева
(Опубликовано в журнале "Вопросы экономики" №2 2008, с. 61-72)

В 1990-е годы в России возникли беспрецедентные по сравнению с советской эпохой различия как в текущих доходах и потреблении населения, так и в его обеспеченности недвижимостью, предметами длительного пользования. Как следствие, в стране усилилось социальное расслоение, которое выражается не только в количественных параметрах. Образовавшиеся новые группы населения (богатые, средние классы, средне- и малообеспеченные) сформировали собственные уклады жизни. При этом в годы подъема, несмотря на благоприятные усредненные экономические показатели, различия между данными укладами продолжали углубляться. Видимо, происходит их «капсулирование» (закрепление) из-за фактического прекращения процесса диффузии социальных групп. После начального бурного социального перемешивания общественных слоев в 1990-е годы произошло резкое (полагаем, даже слишком резкое) уменьшение вертикальной мобильности и сформировалась ориентация на извлечение ренты из достигнутого положения.

Можно утверждать, что в результате экономических, социальных и политических процессов последних 15-20 лет российское общество еще не смогло консолидироваться вокруг общих целей и ценностей. В настоящее время оно представляет собой постепенно усложняющуюся совокупность микросообществ, возникших по множеству оснований.

На этом фоне проведение любых реформ сталкивается с практически неизбежным сопротивлением со стороны групп специальных интересов, поскольку рациональные действия «сверху» могут их непосредственно затрагивать. Власть вынуждена прибегать к авторитарным и манипулятивным методам управления обществом, что еще больше усугубляет ситуацию. Нынешнее его состояние характеризуют как стабильное прежде всего потому, что благодаря экономическому росту появилась возможность направить существенные средства на социальные цели, например на «монетизацию льгот», которая обошлась федеральному бюджету в сумму, в несколько раз превосходящую первоначально запланированную.

Любое значительное снижение цен на российские энергоносители, несмотря на наличие Стабилизационного фонда, приведет к серьезным проблемам с финансированием накопленных социальных мандатов, если, конечно, экономика уже в ближайшие годы не переориентируется на новые приоритеты. Но, абстрагируясь от цен на нефть, важно понимать, что раздробленное общество не отвечает потребностям высокотехнологичной, интеллектуальной и наукоемкой экономики, поскольку требуемое качество человеческого капитала не сводится только к физическому здоровью населения и современному образованию. Нужны принципиально иная социальная однородность общества, интенсивная мобильность его слоев и жизненных укладов, что, конечно, не должно приводить к потере этнической и культурной идентификации.

Основными принципами, способными объединить решающее большинство общества, могут стать:

• обеспечение равных стартовых возможностей на индивидуальном уровне;
• ясность положительных социальных перспектив для всех общественных слоев;
• формирование на этой базе образа жизни, приемлемого для максимального числа ее укладов.

Образ жизни

Какие черты желаемого (будущего) российского образа жизни можно назвать? При этом речь не идет о «выращивании в пробирке» некого «нового, идеального» человеческого материала. На самом деле уже сейчас имеются общие ценности, которые методами социальной политики нужно вывести на авансцену общероссийской жизни.

Справедливость

Экономический подъем позволил «разогнуться» тем, кто пережил кризисное десятилетие, но он не решил проблемы соответствия характера и уровня жизни представлениям о трудовых пли даже предпринимательских заслугах. Распространенное ныне в российском обществе ощущение социальной несправедливости крайне опасно, поскольку оно легко канализируется в поиск виновного: внутри страны — по этническому («инородцы») или социальному («олигархи», просто обеспеченные люди) признаку, а вне страны — в ненависть ко всему «американскому», «западному». Как показывают социологические опросы, это уже начинает происходить, хотя пока в основном в традиционно подверженных ксенофобии слоях общества.

Простая раздача бюджетных денег на социальные цели, внеочередные индексации пенсий и зарплат врачей, учителей, работников культуры и военнослужащих не смогут остановить эти негативные тенденции. С точки зрения большей части нашего общества, справедливость — это прежде всего моральная норма. Люди готовы согласиться с тем, что доктора наук должны жить лучше простых рабочих, потому что они много лет учились и их вклад в общественное благосостояние очевиден; к тому же в России интеллектуальный труд всегда был престижным. Но поверить в то, что долларовым миллионером можно стать честно и быстро, большая часть наших сограждан не может, тем более что для этого нередко имеются веские основания. В сфере бизнеса в качестве нормы выступает мелкий предприниматель, который на глазах местного сообщества тяжелым трудом формирует свое скромное благосостояние.

Конечно, ощущение справедливости в России не обязательно станет преобладать только тогда, когда самые богатые будут раскулачены. Имеются и более цивилизованные варианты.

Во-первых, обладателям крупных состояний нужно поменять свой образ жизни. Было бы разумным уделять меньше внимания демонстративной, откровенно вызывающей стороне «светской жизни», освещение которой занимает видное место в СМИ. Хотя в мире активно обсуждаются светские новости из жизни миллиардеров и киноактеров, но такой эпатаж остается развлечением и не вызывает социального раздражения у бедных, а также образованных слоев населения.

Во-вторых, для крупного и среднего бизнеса пришло время действительно серьезной системной благотворительности, направленной на решение конкретных и самых болезненных общественных проблем, например на финансовую помощь патронатным и приемным семьям или на создание рабочих мест и обучение инвалидов.

В-третьих, пора отказаться от аморальной сегрегации по признаку толщины кошелька в здравоохранении и школьном образовании. Государство должно приблизить максимальное число социальных учреждений к уровню, который сейчас характерен для немногих.

В-четвертых, государство должно перейти от слов к делу в борьбе с коррупцией. Надо, наконец, четко выделить те немногочисленные (по сравнению с нынешним положением) сферы, где оно действительно выступает более эффективным менеджером, чем саморегулируемые и общественные организации, а также бизнес.

Опека над социально незащищенными

Ощущение социального неблагополучия, распространенное в стране, обостряется массовой безнадзорностью детей, нищетой инвалидов, заброшенностью и полной беззащитностью стариков; особенно одиноких. В дореволюционной России государство практически не занималось этими проблемами, оставляя их решение на усмотрение частных и местных благотворителей. Но за годы советской власти ситуация в данной области кардинально изменилась, и до сих пор в общественном мнении доминирует представление о том, что именно государство должно нести основную ответственность за судьбы социально уязвимых граждан. В 1990-е годы оно резко ослабило свои усилия в сфере социальной защиты и фактически оставило без поддержки миллионы беспомощных людей, что лишь обострило в обществе чувство свершающейся несправедливости. Это тем более относится к настоящему времени, когда в бюджетной системе наблюдается изобилие средств, успешно стерилизуемых государственными финансовыми институтами.

Конечно, было бы ошибкой требовать срочной раздачи денег всем бедным и социально незащищенным. Общество поймет и поддержит меры, направленные в первую очередь на социальную реабилитацию безнадзорных детей, инвалидов и одиноких стариков.

Многое уже было сказано о необходимости ликвидации детских домов (за исключением тех, в которых находятся тяжело больные дети, требующие специализированного ухода). Но еще важнее из-за масштабов проблемы (речь идет о миллионах детей) позаботиться о детях из социально неблагополучных семей. Здесь возможны и ужесточение законодательства о лишении родительских прав, и временное изъятие детей в благополучные семьи (подкрепленное соответствующим материальным поощрением), и установление ежедневной опеки со стороны общественности и местных властей над семьями, где ребенок чувствует себя неуютно и создана реальная угроза его здоровью и нормальному развитию. Подключение общественности к решению этих проблем способно положительно повлиять на настроения жителей на поселенческом и муниципальном уровнях.

Интеграция инвалидов в общество может стать классическим примером государственно-частного партнерства. Государство определяет идеологию и механизмы действий, выделяет стартовые бюджетные деньги (например, на медицинскую реабилитацию и предоставление соответствующих технических средств), а бизнес, используя собственные ресурсы, обучает инвалидов и создает для них рабочие места. Это будет иметь и большую экономическую отдачу, так как, во-первых, в условиях дефицита рабочей силы инвалиды, как правило, оказываются востребованными именно как работники (в своей массе добросовестные и дисциплинированные) и, во-вторых, снижаются совокупные затраты общества на их содержание благодаря дополнительно производимому ими ВВП. Однако большинство инвалидов не могут работать по объективным причинам, поэтому требуется такая форма общественной солидарности, как обеспечение их жизни за счет налогоплательщиков. При этом нужны точные и эффективные механизмы распределения бюджетных средств и доведения их до адресатов, прежде всего в форме реабилитационных и поддерживающих натуральных услуг, и реорганизация системы денежных выплат инвалидам.

Аналогичные программы необходимы и применительно к одиноким пенсионерам (одиноким супружеским парам пенсионеров), нуждающимся в постороннем уходе. Однако здесь роль государства сводится к публичному размещению бюджетного госзаказа между муниципальными, частными и общественными организациями, специализирующимися на работе в этой сфере.

Крайне важно децентрализовать политику в отношении социально уязвимых групп населения, максимально приблизив ее к адресатам помощи. Для этого надо передать соответствующие функции по крайней мере на уровень муниципальных округов, закрепив за ними стабильные источники бюджетных доходов. Подобный маневр благотворно скажется на мнении населения о проводимой борьбе с социальным неблагополучием, позволит вовлечь в данный процесс представителей общественности.

Достойная оплата достойного труда

Богатые могут позаботиться о своем благополучии сами. Социально незащищенных должно взять под опеку государство вместе с бизнесом и общественностью. Но большинство населения — это люди, работающие по найму, мелкие предприниматели, военнослужащие, отчисления с доходов которых во многом и позволяют функционировать государству. Несмотря на снижение уровня безработицы в российской экономике и рост доходов населения, ситуация продолжает оставаться тревожной.

Во-первых, крупнейший работодатель — государство — выплачивает врачам, учителям, работникам культуры, военнослужащим в подавляющем большинстве случаев мизерную зарплату. Именно поэтому российские бедные — не столько пенсионеры и инвалиды (хотя среди них бедных тоже немало), сколько бюджетники с женами-бюджетницами и одним-двумя несовершеннолетними детьми и молодые семейные офицеры.

Во-вторых, миллионы людей все еще заняты на убыточных предприятиях, конкурентоспособность которых восстановить невозможно. Прямое социальное следствие этого — низкие зарплаты в сельском хозяйстве, текстильной и кожевенно-обувной промышленности, большинстве подотраслей машиностроения.

В качестве социального норматива, соответствующего желаемому российскому образу жизни, можно предложить не просто «достойную» заработную плату, а занятость на эффективных рабочих местах, связанных с производством конкурентоспособных товаров и услуг, что, в свою очередь, и позволит обеспечить достойную зарплату.

Требует расшифровки и понятие «достойная». По нашему мнению, оно определяется сочетанием двух факторов: минимальная оплата труда должна обеспечивать по крайней мере «минимальный потребительский бюджет» (примерно вдвое больше «прожиточного минимума трудоспособного человека») одинокого работника, а средняя оплата труда по стране — быть не ниже совокупного минимального потребительского бюджета работника и двух членов его семьи, то есть на свою зарплату работник сможет скромно, но достойно содержать семью с неработающей женой и ребенком¹.

Семья

Несмотря на многочисленные новации в организации семьи, в России по-прежнему доминируют традиционные семейные ценности. Но реализовать их на практике удается далеко не каждому: мешают неуверенность в завтрашнем дне, низкая материальная обеспеченность молодежи, широкое распространение алкоголизма и наркомании.

Эффективная семейная политика невозможна без создания благоприятных внешних условий, например достойной оплаты достойного труда, оздоровления всей атмосферы в обществе и долгосрочных усилий властей и элиты, направленных на рост образованного здорового населения. Уже сейчас можно предложить отдельные меры, которые, не подменяя настоящую семейную политику, способны поднять престиж института семьи. Так, целесообразно предоставлять дополнительные вычеты по подоходному налогу работника, если у него на иждивении находятся другие члены его семьи, или ощутимую скидку по оплате путевок на курорты и санатории, если отдыхать едут все члены семьи. Нужно поощрять (в частности, налоговыми каникулами) именно семейный малый бизнес, когда муж и жена (или совместно с другими членами семьи) открывают кафе, мини-гостиницу, магазинчик, мастерскую по оказанию бытовых услуг. Государство могло бы материально поддерживать семейные клубы, где люди встречаются и проводят свой досуг, в виде, например, бесплатного предоставления помещения, телефонов и т.п. (разумеется, занятие бизнесом на этой площади должно быть запрещено).

Желаемые характеристики российского общества

Какое общество может возникнуть в России, если перечисленные выше базовые ценности станут основой образа жизни и материализуются в конкретных действиях?

Прежде всего будет достигнуто устойчивое равновесие между всеми частями, слоями, группами и элементами общества, что крайне важно для обеспечения долгосрочной социальной и политической стабильности в стране. Причем заработают механизмы общественного саморегулирования, а не ручного управления, осуществляемого узкой группой бюрократов.

Удастся сохранить разнообразие (этническое, культурное и пр.) укладов жизни, создав при этом возможности для их взаимной диффузии и формирования общей политической, управленческой и интеллектуальной элиты.

Основная часть российского общества по уровню своего материального положения станет концентрироваться вокруг найденной «золотой середины». К числу бедных будут относиться только безнадежные маргиналы — не более 5% населения. В случае превышения этого уровня общество мобилизует дополнительные средства для нормализации положения.

Обладатели огромного богатства начнут рассматривать его не как признак собственного превосходства и победы над себе подобными, а как приобретенную ответственность за то, чтобы эти деньги направлялись в том числе и на общественные цели (создание новых рабочих мест, благотворительность и пр.). Это вполне соответствует исконной русской (и не только русской) духовной традиции.

Государство, как неотъемлемая часть общества, расстанется со многими из нынешних функций и прежде всего откажется от прямого вмешательства в экономику в качестве крупнейшего владельца или совладельца наиболее ценных активов. Функции надзора и контроля, как правило, будут переданы саморегулируемым организациям и профессиональным сообществам. Тем самым кардинально сократится база коррупции и неэффективного администрирования.

Стратегии возможного развития

Сопоставим сформулированные выше основные черты желаемого образа жизни с возможными стратегиями развития России².

Стратегия «Инерция»

Эта стратегия складывается стихийно, базируясь на традиционном русском «авось», или «кривая вывезет». России повезло с ценами на нефть, так, может быть, везение продолжится и дальше? Пока же будем копить деньги в Стабилизационном фонде (или в новых фондах, создаваемых на его базе), распределяя лишь небольшую часть из них на цели решения только самых неотложных социальных проблем.

Различия в материальном положении россиян будут углубляться. Официально учитываемая заработная плата и сейчас различается в десятки раз, но дифференциация усиливается из-за сопоставимых по объему «серых» выплат. Однако в рыночной сфере такое положение во многом объективно обусловлено разделением на успешный (крупные госмонополии, экспортеры сырья и обслуживающие их отрасли) и неконкурентоспособный сектор (легкая промышленность, сельское хозяйство, значительная часть машиностроения и оборонки, малый бизнес). В то же время сохраняются административные и коррупционные препятствия для развития малого бизнеса, доля которого и в ВВП, и в занятости недопустимо мала и не соответствует требованиям современной высокоинтеллектуальной экономики. Наиболее острая ситуация в области заработной платы сложилась в бюджетной сфере (образование, здравоохранение, культура), а также в отношении военнослужащих, где работодатели — государство и органы местного самоуправления — пока не нашли оптимального соотношения между уровнем оплаты труда и его результатами.

Развитие по инерционному сценарию приведет к маргинализации многих работников (в неконкурентоспособных секторах и бюджетной сфере), когда их значительная часть (не менее 20—25 млн. человек) потеряют реальные шансы на эффективную занятость и соответствующую оплату труда. Опасаясь социального взрыва, государство будет вынуждено фактически дотировать мизерную зарплату в этих секторах, принимая на себя дополнительные финансовые обязательства, источником покрытия которых (через налогообложение) станет конкурентная сфера нашей экономики, что, в свою очередь, еще больше ее обременит, уменьшая возможности для дальнейшего развития.

Массированное социальное обременение грозит конкурентному сектору экономики и в связи с нынешними тенденциями в пенсионном страховании и обеспечении. Рост дефицита Пенсионного фонда во все большей степени покрывается за счет федерального бюджета. Старение населения и необходимость поддерживать достигнутый уровень пенсий рано или поздно сделают неизбежным либо повышение ЕСН, либо «раскупорку» Стабилизационного фонда. Оба варианта прямо противоречат долгосрочным экономическим интересам страны.

Финансовое положение Пенсионного фонда не позволяет в обозримой перспективе существенно повысить пенсии. Максимум, на который можно рассчитывать, — сохранение нынешнего коэффициента замещения (25%), а также современного реального содержания пенсий. Это означает, что отдельно проживающие пенсионеры, как правило, будут в массе своей по-прежнему относиться к малообеспеченным слоям.

К этим же слоям будет относиться и значительная часть семей с несовершеннолетними детьми. Несмотря на постоянно повышающиеся размеры единовременного пособия при рождении ребенка и пособия по уходу за ним до достижения возраста 1,5 лет, основным каналом поддержки семей с детьми остается ежемесячное пособие, выплачиваемое малообеспеченным семьям до достижения ребенком возраста 16 лет (а при продолжении очного обучения — 18 лет). Оно передано в ведение регионов, и его размер колеблется, как правило, от 70 до 200 руб., что явно недостаточно. Ситуацию усугубляет и выплата ежемесячного пособия в денежной форме, не позволяющая региональным властям оказывать помощь «в натуре», что зачастую более предпочтительно в отношении детей из неблагополучных семей.

Как показывают обследования, «монетизация льгот» практически не повлияла на снижение уровня бедности в России из-за сохранения категориального подхода к социальной помощи, никак не связанного с уровнем дохода семьи льготника. Если и в дальнейшем в этой сфере не произойдет принципиальных изменений, то увеличение размера ежемесячных денежных выплат, введенных для «федеральных» и части «региональных» бюджетников, в лучшем случае не будет превышать показатель инфляции.

Сложившиеся тенденции не способствуют снижению в перспективе социального неравенства как в плане доступа к социальным услугам, так и с точки зрения денежных доходов. Структура российского общества останется неизменной:

• 1-2% населения — богатые;
• 15-20% — средние классы (доходы позволяют делать сбережения, широко пользоваться кредитными механизмами, обладать собственной квартирой, автомобилем и дачей, образ жизни предполагает заботу о собственном здоровье, вложение денег в свое образование и образование детей, участие в программах дополнительного медицинского и пенсионного страхования, отдых за пределами места жительства, активное участие в местном самоуправлении и т.п.);
• 60-65% — промежуточный слой между средними классами и бедностью (жизнь от зарплаты до зарплаты, стесненность в расходах на высококачественные продукты питания и товары длительного пользования, практически случайный доступ к качественным услугам образования и здравоохранения, высокая вероятность потери доходов и соответственно сползания в бедность);
• 15-20% — бедность (борьба за выживание, невозможность доступа к качественным социальным услугам);
• 5-7% — социальное «дно» (беспросветная нищета, окончательная люмпенизация).

Такая социальная структура не гарантирует общественной стабильности, не может обеспечить и перелом к лучшему с точки зрения поддержания доверил в треугольнике «общество — государство — бизнес».

Стратегия «Рантье»

В рамках данной стратегии социальная политика предполагает существенное усиление перераспределительных функций государства без проведения модернизационных реформ. В результате такой политики (если она будет проводиться достаточно профессионально) возможно некоторое сокращение имущественных различий за счет форсированного повышения доходов (в том числе в рыночном секторе — через давление на бизнес) наименее обеспеченных слоев населения.

Продолжится наращивание финансирования через национальные проекты. При этом объемы выделенных средств могут возрасти в несколько раз, что позволит осуществлять дальнейшее обновление материально-технической базы образования, здравоохранения и, возможно, культуры (в качестве нового национального проекта), а также повышение заработной платы бюджетников.

Пенсионный фонд окончательно превратится в часть федерального бюджета. При этом индексации пенсий будут проводиться очень часто, исходя из необходимости поддержания стабильности в обществе.

Реализация всех названных мер будет сопровождаться мощной пропагандистской кампанией прежде всего через электронные СМИ, суть которой — показать, как социально ориентированное государство (наконец-то появившееся в стране, пережившей «непростой советский период и хаос 1990-х годов») решает назревшие проблемы. Временная трудовая миграция в страну может принять своеобразный характер. Обласканные государством «коренные жители» будут замещать только «чистые» рабочие места, перекладывая на гастарбайтеров уборку улиц и строительство дорог, бэби-ситерство и даже работу станочником на заводе.

Большая сырьевая рента позволит состоятельным российским гражданам проводить отпуск за границей. При сохранении социального неравенства это означает двух-трехкратный выезд в год вместо расширения круга выезжающих. Рентополучатели из состоятельных слоев быстро освоят мир, посетят те столицы, острова и курорты, куда раньше было невозможно попасть, может быть, купят там дома и виллы. Следующее поколение уже не будет знать своей страны и переключится на жизнь за рубежом. В принципе в глобализации молодежи нет ничего удивительного — масса молодых людей и сейчас уезжает на хорошо оплачиваемые рабочие места за границей. Но расширятся ли при этом возможности самореализации для среднего класса как в сфере культуры, так и в плане отдыха?

Если раздавать средства понемногу всем группам недовольных или активно лоббирующих, трудно ожидать серьезной политики и области культуры, отдыха и развития человека. Намного проще вывозить людей за границу, создавать элитные клубы, покупать игроков и привозить «звезд», подрабатывать за рубежом, чем систематически помогать российской культуре, неординарным людям, особенно молодым. Меценаты способны повысить качество обслуживания самых богатых и поддерживать вместе с государством наиболее знаменитые учреждения культуры. Чем равномернее распределены по целям средства небогатой страны, тем менее вероятны масштабное возрождение культуры и формирование желаемого образа жизни.

В принципе подобная стратегия может быть успешной, и продолжительность ее реализации зависит в первую очередь от таких факторов, как цены на нефть и другое экспортируемое сырье, торговый и платежный балансы страны. Если, как прогнозирует нынешнее правительство, уже через два-три года в России стоимость импорта сравняется со стоимостью экспорта, то это будет первым признаком близкого исчерпания финансовых возможностей проведения масштабной государственной перераспределительной политики. А в случае падения цен на нефть государство может столкнуться с необходимостью отказа от стратегии «Рантье». Возникающая тогда развилка очень проста: либо переход к мобилизационному сценарию, либо формирование и реализация модернизационной стратегии.

Стратегия «Мобилизация»

В условиях экономического подъема мобилизация в социальной сфере представляется маловероятной. Однако в случае ограничения доходов государства, усиления тенденций к управлению социальными процессами «сверху» может проявиться ряд ее элементов. При наличии больших групп состоятельных людей мобилизация означает определенное давление в области налогов, ужесточение контроля над потреблением, привлечение частных компаний к полупринудительному решению социальных проблем, согласно усмотрению чиновников различных уровней.

Мобилизации — и прежде всего государственных расходов на культуру — присущи хорошо известные проблемы. Во-первых, она характеризуется архаичными подходами к формированию культурной среды, которые не приемлет интеллигенция и которые невозможно реализовать в открытой стране. «Свой» образ жизни не может просто отличаться от «чужого», он должен быть современным, модным, отвечать нынешнему уровню развития средств массовой информации, легко распространяющих сведения о жизни в разных странах, то есть быть конкурентоспособным. Во-вторых, бюрократические методы проведения такой политики определяют неэффективность распределения ресурсов. При этом подходе еще можно построить необходимые для осуществления соответствующей деятельности помещения, но очень трудно сделать саму деятельность в сфере массовой культуры и формирования образа жизни эффективной.

Мобилизационный сценарий возникает или как попытка быстро и просто решить сложные проблемы страны, или как прямое следствие предыдущей стратегии («Рантье») в случае наступления «тощих годов» (падение цен на нефть и другие экспортные товары в сочетании с неудачей структурной перестройки экономики), даже до исчерпания средств Стабилизационного фонда (или других финансовых резервов). Тогда вряд ли возможно говорить о какой-либо цивилизованной социальной политике. Мобилизационная социальная политика предполагает:

• ограничение денежных доходов (зарплат, пенсий);
• более широкое использование методов прямого распределения некоторых благ и услуг (карточки, нормы) в зависимости от иерархического положения в общественном устройстве;
• «сжатие» всех видов неконтролируемой государством общественной активности.

Как показывает история, такой поворот событий длится недолго, но может привести к большим социальным и экономическим потерям.

Стратегия «Модернизация»

Для России наиболее желательна модернизационная стратегия. Только ее успешная реализация поможет избежать крупных потрясений, чреватых исчезновением нашей страны как суверенного государства. Именно модернизационная стратегия подразумевает переход российского общества к желаемому образу жизни, в котором можно выделить две сферы: моральную и материальную.

Моральная сфера предполагает (в качестве идеала, к которому следует стремиться):

• исчезновение столь распространенной сейчас социальной розни (это относится к контрастным парам: общество — государство; бедные — богатые; молодые — пожилые);
• создание и функционирование многообразных саморегулируемых механизмов для решения всех типов потенциальных конфликтов.

При этом важно понимать, что такой итог — не результат массированной промывки мозгов или настойчивой рекламы, а прямое следствие новой социальной политики, охватывающей все общественные группы, и нового типа государства, не пытающегося узурпировать функции гражданского общества.

Материальная сфера предполагает:

• неантагонистическое распределение богатства между членами общества — от нынешнего показателя 15,3 : 1 (соотношение между средними доходами 10% наиболее и наименее обеспеченных людей) нужно перейти к 8—10 : 1; аналогичная по масштабам задача стоит и в региональном разрезе (очевидно, здесь надо учитывать различия в укладах жизни);
• превращение образования, здравоохранения и культуры в важнейшие производственные отрасли с точки зрения как инвестиций, так и инновационного вклада в рост ВВП;
• изменение в динамике карьерного роста, с тем чтобы носче полного курса обучения (11—12 лет школы + бакалавриат или специалитет) в начале трудовой деятельности обеспечивалась заработная плата, достаточная для быстрого приобретения недвижимости и другого имущества (прежде всего с использованием кредитных схем); реализацию пенсионных программ, предусматривающих коэффициент замещения на уровне не менее 50%;
• широкое распространение такой формы собственности, как ценные бумаги и акции, которые приносят не решающий, но ощутимый доход;
• массовый переход к обеспеченности населения комфортабельным жильем с количеством комнат по формуле N+1, где N — число членов семьи; при этом все более распространенной станет тенденция выезда на постоянное место жительства из крупных городов в пригороды, из многоквартирных домов — в малоэтажное жилье с собственным земельным участком;
• получение возможности отдыха в России и за рубежом в соответствии с собственными интересами.

Исходя из желаемого образа жизни, который оказывается достижимым только при выборе модернизационной стратегии, можно сформулировать конкретные планы действий в каждом сегменте социальной политики. При этом отметим, что модернизация осуществима на основе нескольких сценариев, лежащих внутри «спектра возможностей», которые могут сменять и дополнять друг друга. Крайними его границами мы условно принимаем «индивидуалистский» и «общественный» сценарии.

Основные принципы «индивидуалистского» сценария:

• форсированный перенос ответственности за формирование семейного благосостояния на трудоспособного человека;
• оказание государственной социальной помощи (в том числе предоставление значимого пакета бесплатных услуг образования, здравоохранения и культуры) только тем одиноким людям и семьям, доходы которых находятся ниже признанной обществом черты бедности по объективным причинам (прежде всего нетрудоспособность и наличие большого числа несовершеннолетних детей), а также — на незначительный период времени — официально зарегистрированным безработным.

Основные принципы «общественного» сценария:

• интенсификация участия государства в перераспределении денежных доходов от богатых к бедным;
• стремление обеспечить бесплатные минимальные социальные стандарты в области образования, здравоохранения и культуры для всех граждан России независимо от уровня семейных доходов;
• рост бюджетных расходов на социальные цели как в абсолютном, так и в относительном выражении (при сохранении благоприятной экспортной конъюнктуры);
• стимулирование участия в социальной политике профсоюзов и других неполитических общественных организаций.

¹ По итогам II квартала 2007 г. прожиточный минимум и целом но России для трудоспособного человека, пенсионера и ребенка составлял соответственно 4116, 3033 и 3647 руб. и месяц (http:www.gks.ru/scripts/db_inet./dbinet.egi?pl=2340007). Таким образом, минимальная оплата должна быть не ниже 8232 руб., а средняя зарплата — не ниже 23758 руб. Сравним: и конце 2007 г. «минималка» составляла 2300 руб., а средняя зарплата достигла 13-14 тыс. руб.
² Подробнее о возможных сценариях развития России см. статьи под этой рубрикой и январском номере журнала.