Представления христианства о социальном неравенстве и труде

Г.С. Солодова¹
(Опубликовано в журнале "ЭКО", 2006, №6, с. 138-154)

В отношении христианства к неравенству присутствуют два аспекта. Первый - равенство всех людей перед Богом. В православии изначально перед Богом все равны. Протестантизм придерживается принципа предопределения - деления всех людей на избранных и осужденных еще до их рождения.

Второй аспект связан с социальным неравенством. Христианство признает, что люди неодинаковы по своим физическим и интеллектуальным способностям, имеют разные личностные и духовные качества. «Христос вовсе не учит, что люди в настоящем мире физически равны между собою; между ними есть и хромые, и слепые. Едва ли можно счи­тать их равными и духовно, потому что есть люди, которым можно поверить лишь один талант, и есть люди, которым можно вручить и пять, и десять талантов. Люди братья — это не близнецы своего рода»². Христианские философы признают, что «мир, в котором мы живем, есть мир неравенства. Стремиться к установлению здесь равенства, значит стремиться к невозможному... Сама природа человеческих отношений делает это невозможным»³.

Основные положения

Христианство признает сам факт различия людей: «Богатый и бедный встречаются друг с другом; того и другого создал Господь» (Прит. 22.2). Оно принимает не только различия между людьми, но и то, что человеческое общество иерархично. «Богатый господствует над бедным, и должник делается рабом заимодавца» (Прит. 22.7).

Православно-христианское учение легитимизирует существующее социальное расслоение. Вражда и зависть к людям более богатым, занимающим более высокий социальный статус, рассматривается как несогласие, осуждение «премудрых промыслов судьбы». «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога» (Рим. 13:1). «В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся перед Богом» (1 Коринф. 7, 20, 24). Аналогичных позиций придерживается и ислам. В Коране написано: «Кто родился в бедности, пусть умрет в бедности». Вместе с тем это не означает отрицания смены своего социального положения. «Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучше воспользуйся» (1 Коринф. 7, 21).

Господство богатых людей, помимо прав и привилегий, накладывает особую ответственность. «В отношении богатых у Церкви такой обычай: они Ей служат. В отношении бедных: Она им служит. Бедные почитаются, таким образом, достойными помощи, богатые - достойными служения. Церковная психология прямо противоположна психологии, обычно наблюдаемой в миру, где бедные прислуживают, а богатые принимают их услуги как нечто должное»⁴.

Быть слугою не означает потерю человеческого достоинства или ущербность в личностном измерении. «Кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; И кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом» (Марк, 10.43, 44).

Богатство или бедность, высокое или низкое социальное положение сами по себе не делают человека лучше или хуже. Долг каждого христианина - смотреть на других как на равных и ближних себе. При этом «быть ближним какого-нибудь человека - это не значит принадлежать к одному и тому же обществу, классу, или одной и той же нации; это значит - пренебрегать всеми этими искусственными различиями, и оказывать каждому всякую помощь, в которой он может только нуждаться»⁵ (Лук. 10.25-37).

Социальное положение человека не является гарантией или предпосылкой особого отношения Бога. Определяющим параметром служит исполнение заповедей, божественной воли. «Христос не был другом ни рабочего, ни богача, как таковых. Он не поставил бы никому вопроса о том: "беден ты или богат"»⁶.

Социальная дифференциация необходима для слаженного функционирования общества, она лежит в основе общественного устройства. Имущественное неравенство является стимулом и регулятором хозяйственной активности. «Пусть те, кои порицают Провидение за неравное разделение будто бы благ земных, пусть рассмотрят устройство общественное, которым утверждается, поддерживается, обезопашивается их благосостояние житейское; - они увидят, что это самое неравенство и есть основание оного устройства»⁷.

Обосновывается взаимная связь и взаимное дополнение разных слоев, в частности богатых и бедных. Такие отношения носят не только и не столько хозяйственный характер, сколько имеют нравственную природу. Аргументируя полезность и необходимость неравенства, христианский автор предупреждает: «Вообразим себе общество, коего члены равны по богатству... Из равенства произошла бы независимость: все захотели бы повелевать, никто не согласился бы повиноваться. Земля, населенная людьми, равными по богатству, была бы зрелищем угнетений, злоупотреблений, неправд, насилий постоянных»⁸.

Христианство выступает за сглаживание неравенства. Способом нивелирования и предупреждения враждебности является смирение, принятие своего положения как Божьего промысла. «Да удалится от меня зависть, происходящая от представления выгод, доставляемых богатством, и то чувство враждования, коим бедные силятся как бы отмстить богатым за неравенство счастья... Да удалится от меня и это отчаяние, эти мучительные беспокойства, коим так часто предаются бедные... Я не осуждаю жребий, какой Ты определил мне на земле, слово твое говорит мне, что богатый и бедный равно суть чада твоей любви»⁹.

Другим способом, позволяющим избежать социальной напряженности, выступает необходимость терпимого отношения друг к другу. Христианство призывает учитывать интересы ближних, не злоупотреблять властью и силой, быть милосердным. «Кто теснит бедного, тот хулит Творца его; чтущий же Его благотворит нуждающемуся» (Прит. 14.31).

На социальное неравенство существуют разные точки зрения. Весомой является оценка социального разделения благ и людей как следствия греховности. Так, христианский писатель П. Хельчицкий говорит о социальном неравенстве как о неугодном, идущем во вред и тягость Богу и людям¹⁰. Другой автор обвиняет церковь в том, что она, «забыв бессмертные принципы своего Основателя, успела выдвинуть на верх горы сильных мира сего, сделать христианство религией властных и богатых»¹¹. Сказать, что бедность необходима и происходит от Божьих законов, «значило бы произнести самую гнусную хулу на Бога», считает Генри Джордж. «Бедность происходит от человеческой несправедливости к ближнему» и является преступлением, за которое «ответственно общество и из-за которого общество должно страдать»¹².

Российское восприятие неравенства

Неравенство, с большими или меньшими оговорками, в разных слоях российского общества воспринималось как неотъемлемая часть общественного и государственного устройства. С точки зрения древнерусских понятий, расстояние между богатым и бедным оказывалось весьма значительным. Простой человек, по тогдашним понятиям, был маломощнее боярина в 225 раз и менее состоятелен, чем староста, в 125 раз (рассчитано на основе известного соответствия налоговой тяготы - С.Г.). При этом «капиталы, которыми частные лица обладали в древней Руси, представляют собою огромное состояние, и количество таких лиц бесспорно было велико»¹³.

Весьма показательно, что в Киевской Руси, славившейся торговлей мехами, торговали и рабами (челядью), труд которых был основой благосостояния, источником прибыли и накоплений. Двадцать три статьи древнерусского свода юридических законов «Правды Ярослава», вошедшей в историю под названием «Русской Правды», устанавливают целую систему кредитных отношений, направленных «к охране и защите заимодавца и его прибыли».

Стремление к социальной справедливости не означает стремления к нивелированию способностей и возможностей разных людей, материальному уравниванию без учета вклада каждого человека. «Но кто не согласится, что только по недомыслию можно не сознавать, сколько требуется практического ума и деловитости, чтобы стоять во главе большого предприятия... А ведь все эти познания и весь этот опыт добывается не без труда, не без упорного напряженного и многолетнего труда... Если взвесить одно с другим, то окажется, что условия жизни людей не так различны, как многие предполагают»¹⁴.

Справедливым считалось стремление к адекватной оценке и оплате труда. Для крестьянина было безнравственно заплатить равную плату и мастеру, и простому работнику. Квалифицированный труд должен вознаграждаться значительно выше: «Работнику - полтина, мастеру - рубль».

В дореволюционном обществе хорошо понималось, что одной из предпосылок социального расслоения является личностная неодинаковость людей. На примере разного отношения к делу В.П. Рябушинский делил всех людей на пять групп. «Первая группа - хозяева в душе, работящие, бережливые, деловитые. Они - организаторы труда, созидатели ценностей, накопители мировых богатств. Вторая группа - святые, бескорыстные, неприхотливые, невзыскательные... Третья группа - завистники, люди озлобленные и бесплодные, тип, дальнейшего пояснения не требующий. Четвертая группа - бесхозяйственные люди, безалаберные, лишенные делового чутья и понимания, бездарные, расточительные, бестолковые, ленивые... Пятая группа - это пассивное большинство, не имеющее ни определенных мнений, ни определенных убеждений, совершенно неустойчивое в своих настроениях. Эта бесформенная масса способна примкнуть к любой из вышеупомянутых активных групп - сегодня к одной, завтра к другой»¹⁵.

Стремление к поддержанию имущественной однородности и сведение равенства к чисто внешнему, демонстрируемому, чревато социальными противоречиями и конфликтами. «Идея равенства, понятая чисто внешним образом, логически развиваемая вне идеи Бога, не может остановить­ся на равноправности перед законом, на уничтожении привилегий: она выставит знамя бунта против неравенства состояний и Божьих даров, потребует уравнения ленивого с прилежным, бездарного с даровитым, невежды с ученым и в вечном протесте против природы и Бога - убьет самую жизнь, ни к чему не приведет, кроме смерти и разрушения»¹⁶.

На защите социального неравенства как «не только закона существующего человеческого общества», но и «неизменного закона морали» стояли многие социальные мыслители, в том числе М.И. Туган-Барановский, А.И. Ильин, В.С. Соловьев, П.А. Сорокин.

Способом сглаживания социальных различий и контрастов, помимо милостыни, благотворительности и освобождения себя от зависти, является создание социальных условий, дающих человеку реальную возможность для обеспеченной жизни. «Имущественное неравенство преодолевается не переделом богатств, а освобождением души от зависти; ...помышлением не о тех, кто "богаче меня", а о тех, кто "беднее меня"... Важно не то, чтобы не было имущественного неравенства, а то, чтобы в стране не было хозяйственно беспочвенных, бессильных, безработных, бесперспективных людей... Чтобы масса живо чувствовала поощряющее влияние частной собственности, а также успешность и почетность честного труда»¹⁷.

Принятие христианством личной разности людей и социального неравенства, исключение насильственных способов перераспределения богатств не означало отсутствия противоречий в реальной жизни. Печальным подтверждением внутреннего несогласия с социальным неравенством стали три русские революции. Однако их результаты не привели к установлению социальной справедливости.

Христианское отношение к милостыне

Отдельно стоит сказать о таком способе сглаживания социального неравенства, как материальное перераспределение. В православии основной его формой является благотворительная деятельность и подача милостыни. Заметим, что радикальные попытки обеспечения продолжительного равенства людей (религиозные общины, израильские кибуцы, коммуны) не достигли успеха и не получили широкого распространения. Советское общество, видимо, является примером наиболее продолжительного и массового воплощения идей социального равенства, но и оно, в силу разных причин, потерпело неудачу.

Подача милостыни в христианстве носит не рекомендательный характер, а возведена в закон. «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф. 5.7). В любом своем виде благотворительность благословляется, правда, не от всякого помощь может быть принята.

Требование помощи ближним является обязательным и для малоимущих. Каждому человеку есть чем поделиться - не обязательно материально. «...Кто еще думает, что бедность препятствует ему быть полезным для других; тот вспомни, что Спаситель, апостолы и большая часть первенствующих христиан жили в бедности»¹⁸.

Человек, делающий добро, испытывает радость от этого: «Радость человеку - благотворительность его» (Прит. 19.22), то есть если для принимающего часто более важна материальная сторона, то для дающего более актуальна духовно-нравственная компонента.

Отказ в помощи оценивается как грех, влекущий за собою наказание. Богачу, бесчувственному к бедствиям своих собратьев, пророчится «горе, страшное горе». Но не следует давать милостыню всем без различия, а только тем, кто действительно нуждается.

Уже в первые века христианства осуждались те, кто может обеспечить себя сам, но попрошайничает без объективной на то необходимости. «Берущие отдадут отчет Богу... Дающий же не будет виноват, ибо он исполнил служение, какое получил от Бога»¹⁹.

Традиционной для российского восприятия считается особая симпатия к «униженным и оскорбленным» - таких людей жалели, им сочувствовали. Не подать нищему, пришедшему в дом за милостыней, было грешно. Делились не от избытка, а потому что так было принято. Немаловажным было желание лучше дать, нежели самому оказаться в положении просящего.

В дореволюционной России существовала система частного призрения и благотворительности - милостыни в более крупных размерах. «Богатеи» строили и содержали храмы, дома милосердия, школы. «Благотворительность совершенно необходима человеку, но она должна быть непременно целесообразна, серьезна. Нужно знать, кому дать, сколько нужно дать...»²⁰.

Одной из причин пожертвований на мирские и церковные нужды являлась неуверенность, сомнение в богоугодности предпринимательской деятельности. Здесь было и стремление улучшить к себе отношение в обществе, занять более высокое положение, добиться чьего-то расположения. Однако в большей степени присутствовали все-таки религиозные побуждения, желание «жить в Боге».

Представления христианства о труде

Среди святых отцов и религиозных философов, обращавшихся к оценке места труда в жизни человека, нет заметных разногласий. Труд рассматривается как органичный элемент человеческой жизни, а заповедь о труде - одна из важнейших. Трудовое начало закладывалось в человека одновременно с его созданием. «Создав первого человека в состоянии невинности, Он ввел его, - говорит Писание, - в земной рай для того, чтобы правый человек там трудился... Если бы человек не согрешил, - и тогда и его потомки подчинены были бы закону труда. Человек приходит в мир для того, чтобы трудиться»²¹. «Бог создал человека существом, нуждающимся (в труде), с целью дать ему возможность всюду упражнять свои познавательные силы и чрез это не оставлять его бездеятельным»²².

Труд признается необходимой составляющей на протяжении всей жизни человека. Виды труда могут быть разными, однако неоспоримым является его принципиальная необходимость и всеобщность. «В жизни есть занятия для каждого во всех состояниях, какие Бог установил на земле. Для одних - труд умственный, для других - работа телесная; для одних - ремесла, для других - торговля»²³. Вся жизнь человека должна быть «непрерывным, полезным и честным трудом». Не случайно для работы отведено шесть дней в неделю и лишь один день - для отдыха.

Дохристианский мир не видел нравственной ценности труда и не рассматривал его как всеобщую обязанность. В античном мире физический труд презирался, работа воспринималась как неизбежное зло, а для свободного человека считалась стыдом. Даже Аристотель считал, что «одни люди по природе свободны, а другие рабы, и последние призваны к низшему труду», вызывающему к себе только «аристократическую брезгливость».

Христианство привнесло принципиально новое видение труда. Хозяйственный труд перестает рассматриваться как низший, отцы церкви высказываются в пользу физического труда. Впрочем, первоначально наиболее важными были не столько этико-экономические, «сколько гигиенические и аскетические соображения». Такая работа, как прядение, молотьба и печение хлеба, стряпанье и прислуживание мужу за столом, будет полезной для здоровья женщин, считал Климент Александрийский. Она также будет угодна и Богу. Для мужчин тоже нет ничего позорного в земледельческом труде и работе по дому. Вместе с тем, «работа хороша перед едой, но, если перейти известную меру, она становится источником болезни, утомляет и вредна организму. Надо избегать праздности, но не следует также работать до изнеможения»²⁴.

Предубеждение против физического, хозяйственного труда преодолевалось довольно длительное время. И в России, и в Западной Европе на протяжении многих веков существовало и существует социальное разделение труда, на практике не исключающее пренебрежения и даже презрения к неквалифицированному труду.

Функции труда

Упорный и прилежный труд рассматривается как приближение к Богу, как один из способов его почитания. Труд дает возможность развить способности, данные свыше, сделать человека полезным для общества. «Кто не знает, что труд и прилежание умножают данные нам от Бога силы и способности вдвое и втрое, а леность и беспечность и с лучшими способностями остается без плода, как семя, упавшее при пути и потоптанное проходящими»²⁵.

Труд служит и способом изменения мира. Как проявление соработничества человека с Богом в деле восстановления утраченной мировой гармонии рассматривал труд С.Н. Булгаков. Повседневная хозяйственная деятельность становится исполнением библейской заповеди «возделывать и хранить» землю.

Труд является священной обязанностью каждого человека и нравственным долгом, возложенным на него Творцом, вне зависимости от социального и имущественного положения. «Великие и малые, богатые и бедные, люди всех состояний, всех стран, всех возрастов и полов, - все рождаются, подвергаясь этому закону. Он продолжится до самого отдаленного потомства, и кончится только под ударом, который сокрушит вселенную»²⁶. Даже люди, в силу своего социального положения имеющие возможность не работать, не должны жить без труда - вопрос в выборе занятий, соответствующих их статусу. Бедный добывает хлеб физический, богатый - хлеб духовный. Но оба трудятся для себя и других.

«Если ты не трудишься, - ты не стоишь того, чтобы земля производила плоды для твоего пропитания, - не стоишь, чтобы и люди терпели тебя в своем обществе, потому что ты член бесполезный»²⁷. «Остерегайтесь тех, которые сами не работают, а, выезжая на своем христианстве, норовят жить на счет других»²⁸.

Молитвенное сосредоточение не должно служить предлогом для лени и бегства от работы, но, напротив, побуждать к еще более упорным трудам. «Совершать молитву человек может не только между делом, но имеет возможность воспевать Бога, если не устами, то, во всяком случае, сердцем, и в то время как он выполняет свою работу».

Как религиозная обязанность наибольшее значение труд приобрел в протестантизме, где вера в предопределение соединилась с аскезой труда. Каждодневный методичный профессиональный труд стал религиозным долгом и одним из основных условий спасения.

Постоянный труд может служить средством спасения и в православии. В особой мере это важно для богатых людей, не имеющих объективной необходимости трудиться: «Вам нужен труд не для поддержания вашей жизни, а для выполнения обязанности гораздо большей: он необходим для вашего спасения»²⁹.

Труд является средством самообладания, способом предупреждения болезней, социальных недугов и разногласий. Отношение к труду как нравственному и религиозному долгу предотвращает человека от недовольства, зависти к тем, кто состоятельнее его. «Избери для себя какую-нибудь работу, и тебя не постигнет никакая болезнь», - говорит благочестивый Сирах, помимо физического здоровья имея в виду и нравственное благополучие. «Исторгая из земли... всякую негодную траву, молите Всевышнего, чтобы Он исторг из вашего сердца семена греха и исправил развращенные наклонности»³⁰.

Трудясь, человек подчиняет свои силы и способности позитивному делу, становится хозяином своих страстей. «Труд для человеческой природы является тем же, чем узда для коня... Тот, кто занят работою, не скоро допустит что-либо излишнее и в делах, и в словах, и в мысли, так как вся душа его совершенно предана трудолюбивой жизни»³¹.

Ощущение полезности труда приносит чувство гармонии с собой и миром. «Для человеческого духа необходимо быть занятым каким-нибудь предметом, и, если он не мыслит о добре, он мыслит неизбежно о зле. Поэтому нужно трудиться, чтобы избежать зла».

Еще одной функцией труда является самообеспечение и достижение достатка. Человек должен своим трудом зарабатывать себе на жизнь, быть бременем для других - тяжкий грех. Логично, если работающий будет пользоваться плодами своего труда: «Кто, насадив виноград, не ест плодов его? Кто, пася стадо, не ест молока от стада?» (1 Кор. 9, 7.) «Трудолюбивые приобретают богатство» (Прит. 11.16). Иначе говоря, христианство не отвергает заботы о собственном благосостоянии, и труд признается как неоспоримо легитимный источник безбедной жизни. «Каждый делатель достоин мзды своей» - закон Священного Писания, подтверждаемый здравым смыслом.

Немаловажная задача труда - помощь ближним, необходимость быть полезным другим людям. «Трудись, делая своими руками полезное, чтоб было из чего уделять нуждающемуся» (Ефес. 4, 28). Церковь говорит «о двух нравственных побуждениях к труду: трудиться, чтобы питаться самому, никого не отягощая, и трудиться, чтобы подавать нуждающемуся»³². Однако заниматься благотворительностью можно лишь в том случае, когда сам человек имеет необходимые для этого средства. И это одна из важных причин того, почему человек должен трудиться.

Значимым представляется рассмотрение труда как способа социального продвижения. Человек, обладающий хорошими деловыми качествами, умением, сноровкой, не останется незамеченным и будет по достоинству оценен. «Видел ли ты человека проворного в своем деле? Он будет стоять перед царями; он не будет стоять перед простыми» (Прит. 22.29).

Существенной является оценка труда как наказания за грехопадение и нравственное разобщение с Богом. После грехопадения творческая составляющая труда ослабла, в значительной степени он стал способом получения средств к жизни. «Трудящийся трудится для себя, потому что понуждает его к тому рот его» (Прит. 16.26). Необходимость трудиться приобрела оттенок проклятия. «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят» (Быт. 3.19).

О праздности и лени

В священных Книгах недвусмысленно порицается праздность как источник многих пороков. Бездеятельный человек не способен к волевым усилиям, «унывает при малейшей трудности; не знает, что значит делать себе принуждения». Отсюда легкость, с какою он подвергается различным соблазнам и искушениям. «Такая душа не плодоприносит добрых дел и изобилует делами нечестия... Праздные люди... дурно думают и говорят о своих ближних»³³.

Лень рассматривается как одна из главных причин бедности. «Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его... Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; Но он заготавливает летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою. Доколе ты, ленивец, будешь спать?... Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: И придет, как прохожий, бедность твоя...» (Солом. 6. 6-11). «Рука прилежных будет господствовать, а ленивая будет под данью» (Прит. 12.24).

Жестко, но справедливо оценивает нетрудящихся Апостол Павел: «Если кто не хочет трудиться, тот и не ешь» (2 Фес. 3.10). Иоанн Златоуст писал: «Будем считать бесчестием не работу, но праздность и безделие». Св. Авросий называет праздность вторым возмущением против Бога.

Это не означает, что человек не имеет права на отдых. Однако он не должен быть бездумным и пустым. Одной из основных задач перерыва в работе является восстановление сил, приготовление к будущим трудам.

Некоторые особенности российского отношения к труду

К главным чертам российских предпринимателей - «несметных богатеев» - относят их фанатическую стойкость и энергию, громадную трудоспособность. Своих детей они так же, как и крестьяне, приобщали к работе очень рано, с 10-11 лет. В. Прохоров в 14 лет открыл свою набивную фабрику, а в 16 - возглавил дело родителей. М. С. Кузнецов принял заводы до совершеннолетия. «И ни одного праздного часа не было у них, да и откуда ему взяться, когда на плечах производство»³⁴.

Среди крестьянства труд представлялся единственно справедливым источником благосостояния и богатства. Это проявлялось, в том числе, и при разделе семейного имущества. Притязания на большую долю в наследовании имущества могли быть обоснованы большим трудовым вкладом. Напротив, «отсутствие такого вклада становилось причиной отказа в выделении доли наследства. Это значит, что сын, ушедший из семьи, определяется как "отрезанный ломоть" и не имеет никакого права ни на семейную землю, ни на лошадей и т.д. А "влазень", то есть человек, который женился на дочери и начал работать во дворе, имеет полные права сына. Решение этого вопроса зависит именно от труда, а не от наличия кровнородственных связей»³⁵.

Нетрудовая жизнь, праздность и на индивидуальном, и на государственном уровне оценивались негативно. Дабы избежать их, «...Аще бо кои крестьяня живут и в хлебных местах, обаче и те бы зимою даром не лежали, но трудились бы, овыя в лесах, овыя ж в домовых рукоделиях, иныи ж в подводах бы ездили, а лежа и своего припасенного хлеба, не потрудясь, не ели бы и дней бы своих даром не теряли»³⁶.

К отличительным особенностям российского отношения к труду относят ценность знаний и умений в разных хозяйствен­но-бытовых областях. Такая многопрофильность крестьянского труда, видимо, стала одним из следствий длительного сохранения натурального хозяйства. Помимо земледельческих навыков, каждый крестьянин должен был быть немного и плотником, и столяром, и печником, и сапожником.

Другой особенностью является то, что «православие явно или неявно формировало своеобразную гедонистическую мотивацию трудовой деятельности. Труд оказывался ценным только в связи с тем, что сам его процесс доставлял удовольствие мастеру. Другая возможная составляющая трудовой мотивации (труд как источник прибыли) православной этикой была в значительной степени блокирована»³⁷.

Труду в православии не придается самостоятельного значения. Несмотря на то, что он рассматривается как добродетель и нравственно-богоугодное дело, он не является безусловной ценностью.

Православие выступает против погружения в труд как исключительно хозяйственную деятельность. Многотрудная жизнь без достойной в религиозном смысле цели порицается. Посвящение себя труду «до забвения великого дела» расценивается как «недостаток». «Вместо того чтобы в нуждах житейских полагать свое упование на Бога, они, кажется, не доверяют Его промыслу; а рассчитывают только на изворотливость своего ума, и обременяют трудами и себя и своих близких». Неумеренный труд и труд в дни, «нарочно отданные для служения Богу», недвусмысленно рассматриваются как препятствие к спасению и проявление «жадности к прибыли».

К опасностям, также сопровождающим чрезмерное погружение в труд, относят божбу, проклятия, гнев, когда человек не успевает что-то сделать. Такие люди, хотя и «ведут жизнь многотрудную, обремененную заботами, которые не оставляют их и за столом и во время отдыха, от которых не имеют они свободного времени», имеют при этом «только временное счастье, думают только о том, как обогатиться или выйти из затруднительного положения». Подобная жизнь по своим последствиям приравнивается к праздности. И это является принципиальным положением, сформировавшим особенности российского отношения к труду. Современное православие также выступает против постоянного труда, даже интеллектуального. Отсутствие отдыха, смены видов деятельности ведет к неразвитости, обеднению личности.

В.О. Ключевский отмечал, что для русских характерен «взрывной» характер труда. «...Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, такое может развить только великоросс»³⁸. В советский период идея особенно интенсивного, в том числе социального, труда трансформировалась в лозунги «Догнать и перегнать», «Пятилетку - за четыре года». Позднее, в период реформ, - в программу «500 дней».

Отдельным, принципиально важным по своим последствиям явлением стало старообрядчество, внесшее новое отношение к труду и послужившее одним из толчков к развитию российского предпринимательства.

Масштабы и интенсивность служебных поездок в последние годы резко возросли: рыночная экономика интенсифицировала хозяйственные связи между предприятиями, учреждениями и фирмами, и увеличила количество деловых контактов между ними. Необходимость личного взаимодействия с потенциальными клиентами и деловыми партнерами, активное участие в выставках и конференциях сделали служебные командировки существенной частью жизнедеятельности сильного, рассчитывающего на успех руководителя.

¹ Институт философии и права СО РАН, Новосибирск.
² Шейлер М. Социальное учение Христа // Бесплатное приложение к духовному журналу «Странник». СПб., 1911. С. 9-95.
³ Лютардт X. Апология христианства. СПб.: Издание книгопродавца И.Л. Тузова. 1892. С. 503.
⁴ Бедность и богатство. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Из книги «Листья древа» (опыт православного духоведсния). Нью-Йорк, 1964 hup: //blago.bogoslov.ru
⁵ Шейлер М. Социальное учение Христа. С. 93-94.
⁶ Там же. С. 85.
⁷ О милостыне. Христианское чтение. 1843. Ч. 2. С. 508-509.
⁸ Там же. С. 508-510.
⁹ Чувствование бедного. Христианское чтение. 1836. Ч. 2. С. 232-234.
¹⁰ Хельчицкий П. Христианство и разделение людей. Издание «Посредника». № 1206. С. 3-7.
¹¹ Денисов Л. Труд и праздность (Евангельское решение социальной проблемы). М.: Книгоиздательство «Искра», 1906. С. 11.
¹² Джордж Г. Преступность бедности. Типолитограф.Т-ва И.Н. Кушнсрсвъ и К°. М., 1906. С. 4-33
¹³ Довнар-Запольский М. В. История русского народного хозяйства. Киев- Санкт-Петербург, 1911. Т. 1. С. 336-341.
¹⁴ Работа в свете материализма и христианства. («Голос церкви». 1912. Сентябрь)// Экономика русской цивилизации. Сост. О.А. Платонов. М., 1995. С. 370.
¹⁵ Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. Русский хозяин. Статьи об иконе. Москва-Иерусалим: «Мосты», 1994.
¹⁶ Аксаков И. С. Ответ на рукописную статью «Христианство и прогресс», присланную в редакцию газеты «Русь» // Отчего так нелегко живется в России? М.: РОССПЭН, 2002. С. 798.
¹⁷ Ильин А.И. О частной собственности. 1954 // Исупов К., Савкин И. Русская философия собственности (XVII-XX века). СПб.: СП «Ганза», 1993. С. 131.
¹⁸ О благотворительности // Христианское чтение. СПб., 1848. Ч. II. С. 117-120.
¹⁹ Экземплярский В. Учение древней церкви о собственности и милостыне. Киев, 1910. С. 28.
²⁰ Прохоров Т.В. О богатении. Материалы к истории Прохоровской Трехгорной мануфактуры. М., 1915 // Экономика русской цивилизации /Под ред. О.А. Платонова. М., 1995. С. 108-109.
²¹ Труд. Христианское чтение. СПб., 1853. Ч. II. С. 140.
²² Цит. по: Булгаков С. Н. Труды по социологии и теологии. Т. 2. М.: Наука, 1999. С. 226.
²³ Труд. Христианское чтение. Ч. П. С. 141.
²⁴ Зеппель И. Хозяйственно-этические взгляды отцов церкви / Пер. с нем. с предисловием С. Н. Булгакова. М., 1913. С. 128-129.
²⁵ Прот. Дебольский Г. С. О любви к Отечеству и труду по слову Божию. Московский Богородице-Рождественский женский монастырь. Изд-во «Правило веры», 1996. С. 48-49.
²⁶ О праздности // Христианское чтение. СПб., 1841. Ч. 4. С. 260.
²⁷ Труд// Христианское чтение. СПб., 1853. Ч. П. С. 141
²⁸ Зейпель И. Хозяйственно-этические взгляды отцов церкви. Пер. с нем. с предисл. С.Н. Булгакова. М., 1913. С. 127.
²⁹ О праздности // Христианское чтение. СПб., 1841. Ч. 4. С. 265
³⁰ Труд // Христианское чтение. Ч. П. С. 151
³¹ Зарин С. Аскетизм по православно-христианскому учению. СПб., Типография В. Киршбаума, 1907. С. 603.
³² Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви. М., 13-16 августа 2000 г.
³³ Труд // Христианское чтение. Ч II. С 142-143.
³⁴ Абалкин Л.И. Избранные труды: В 4-х т. Т. III. M.: ОАО НПО «Экономика», 2000. С. 371.
³⁵ Шанин Т. Обычное право в крестьянском сообществе // ОНС. 2003. № 1. С. 120.
³⁶ Посошков И.Т. Книга о скудости и богатстве. М.: Изд-во Академии наук СССР. 1951. С. 18, 178.
³⁷ Шкаратан О.И. Русская культура труда и управления. ОНС, 2003. № 1 С.41.
³⁸ Ключевский В.О. Соч. в 8 т. Т. 1. М., 1957. С. 314