Молодежь на рынке вторичной занятости

Владимир Звоновский, Регина Белоусова
(Опубликовано в журнале "Вестник общественного мнения", 2006, №2, с. 62-72)

Понятие "вторичная занятость" хорошо знакомо большинству россиян еще с советских времен, хотя именно в тот период возможности вторичной занятости и совместительства были ограничены законодательством. Все запреты фактически перестали действовать уже в конце 80-х годов XX столетия, когда глубочайший кризис советского планового хозяйства "ударил" по доходам большинства граждан Российской Федерации. Для многих единственным выходом из создавшегося бедственного положения стал поиск дополнительных мест работы. Как свидетельствуют исследования российского рынка труда и занятости, если на рубеже 1980—1990-х годов среди российского населения различными видами приработков занимались около 16% россиян, то в середине 1990-х годов эта доля составляла уже 22%¹. Поэтому вполне оправданно рассматривать дополнительную занятость как составляющую более широкого процесса адаптации населения к новым экономическим условиям.

Однако применительно к молодежи такой подход к явлению вторичной занятости будет не совсем верным. Большая часть молодежи уже родилась и социализировалась в период рыночной экономики, что само по себе заставляет пересматривать значение термина "адаптация"². Практический интерес представляет изучение вторичной занятости молодежи как одного из процессов социализации.

Существуют две концепции дополнительной или вторичной занятости. Первая — статистическая, согласно которой к "дополнительной" относится работа, выполняемая помимо и параллельно с основной³. Термин "вторичная занятость" интерпретируется аналогичным образом⁴. Согласно этому пониманию, заработки неработающих категорий населения (студентов или пенсионеров) не могут быть отнесены к "дополнительным" или вторичным. Вторая — социологический подход — под дополнительной работой подразумевается «вторичная занятость работающего населения и занятость категорий населения, которые определяют свое основное занятие как "пенсионер", "безработный", "учащийся", "занятый в домашнем хозяйстве»⁵. Мы придерживаемся именно этого подхода, описывая дополнительную занятость в различных группах молодежи, в том числе среди учащихся и неработающих.

Исследования мотивации занятости российских граждан свидетельствуют, что включенность во вторичную занятость в первую очередь направлена на увеличение личного материального дохода. Вторым мотивом дополнительной занятости является реализация собственного трудового и культурного потенциала⁶.

Особенностью молодежного рынка труда является низкая конкурентоспособность молодежи, по сравнению со старшими возрастными группами. Эта проблема не так актуальна для тех, чей возраст приближается к 30 годам, однако очень остро стоит перед подростками и молодежью студенческого возраста. На сегодняшний день на рынке труда для них практически не имеется вакансий. К тому же законодательство Российской Федерации требует от работодателя соблюдения строгих норм и правил, касающихся работающих подростков, что зачастую препятствует их трудоустройству по причине "невыгодности" для работодателя.

При невозможности предложить себя в качестве квалифицированной и опытной рабочей силы ведущим мотивом вторичной занятости молодежи и особенно подростков является материальное обеспечение собственных интересов или поддержка семьи, а о приобретении трудовых навыков в большинстве случаев подрабатывающая молодежь не думает⁷.

Тем не менее, дополнительная работа независимо от целей способствует приобретению профессиональных и коммуникативных навыков, пусть даже и в минимальном объеме. Поэтому одной из задач нашего исследования было выявление влияния опыта дополнительной занятости на формирование качественных трудовых ресурсов, отвечающих требованиям рынка. Под такими ресурсами мы подразумеваем молодежь с высокими жизненными притязаниями, относящуюся к работе как к возможности реализации собственного творческого потенциала и источнику доходов для достижения поставленных перед собой целей. Наличие профессионально-статусных амбиций (желаемая в будущем должность и достаточный уровень образования) являются значимым стимулом для индивидуального развития⁸, что и определяет в конечном счете позицию молодежи как социальной группы на рынке труда.

В самом общем виде можно выделить два вида вторичной занятости молодежи: временная занятость, носящая "разовый" или "периодический" характер, и постоянная дополнительная работа.

Проведенные в России исследования структуры вторичной занятости россиян демонстрируют значительное преобладание временной работы над постоянной дополнительной⁹. Согласно этим исследованиям, например в 1999 году, среди всех дополнительных заработков случайные составляли около 75%, в то время как постоянные — 25%¹⁰.

Результаты нашего исследования показали практически аналогичную структуру занятости молодежи Самарской области. Около 80% всех дополнительных заработков составляют случайные приработки, и около 20% — постоянные. Именно поэтому при анализе вторичной занятости мы в большинстве случаев использовали суммарный показатель дополнительной работы, который включал в себя оба вида вторичной занятости.

Структура занятости молодежи. В структуре общей занятости молодежи Самарской области доля работающих составляет 69%, неработающих — 31%¹¹. В группе трудящейся молодежи по основному месту работы были заняты лишь 30%. Только подработку имели 21%, а сочетали основную и дополнительную работу 18% (рис. 1).

Рисунок 1. Занятость молодежи Самарской губернии (в % от числа опрошенных, N=811 человек, сентябрь 2004 г.)

Как свидетельствуют собранные данные, почти две трети молодежи Самарской области (61%) за последний год не подрабатывали (рис. 2). Чуть более трети респондентов (39%) имели опыт подработок в предшествующем году. Причем у 31% молодых людей был опыт "разовых подработок", а 8% имели или имеют постоянную дополнительную работу.

Рисунок 2. Распределение ответов на вопрос: "приходилось ли вам за последний год заниматься дополнительной или временной работой?" (%)

Среди тех, кто имел опыт подработок, около 80% работали на временной работе, у 20% была постоянная дополнительная работа. Таким образом, структура молодежной занятости дублирует структуру занятости российского населения в целом.

На рисунке 3 представлена динамика вторичной занятости молодежи в различные периоды, без учета ее характера — временной или постоянной¹². По сравнению с ноябрем 1994 года, доля подрабатывающей молодежи возросла на 8%. Минимальная доля включенных во вторичную занятость наблюдалась в 1995—1997 годах. (22—25%). Вероятно, это было связано с отсутствием потребности экономики области в дополнительных трудовых ресурсах. Аналогично, стабильный рост "подрабатывающей" молодежи после 1999 года указывает на возникший дефицит рабочих рук, причем рук именно молодых — мобильных и быстро перетекающих в наиболее доходные отрасли народного хозяйства.

Рисунок 3. Динамика доли подрабатывающей молодежи (в %)

Менявшаяся за последнее десятилетие доля подрабатывающей молодежи свидетельствует о значительном влиянии макроэкономических факторов на вовлеченность молодежи во вторичную занятость.

Социально-демографические факторы, определяющие занятость молодежи. Кроме макроэкономических, на занятость молодежи оказывают влияние социально-демографические факторы, такие, как пол, возраст, социальное положение (табл. 1).

Таблица 1. Взаимосвязь социально-демографических характеристик и занятости
(в % от числа опрошенных в каждой социально-демографической группе)

* Низкодоходные — имеющие среднедушевой доход в семье ниже одного прожиточного минимума (ПМ) в соответствующий период, среднедоходные — от одного до двух ПМ, высокодоходные — более двух ПМ.

Очевидно, что в большинстве своем подростки (молодежь в возрасте от 14 до 16 лет) могут быть вовлечены только во вторичную занятость, так как не имеют квалификации и возможности сочетать основную занятость и учебную деятельность. Среди них около 29% подрабатывали в предшествующем году.

Юношеская группа (17—19 лет) наиболее активна в подработках: среди них около 41% имели опыт вторичной занятости. К тому же ее представители обладают более высоким уровнем квалификации, по сравнению с подростками, и более востребованы на рынке труда. Это позволяет ей не только активнее участвовать в подработках, но и претендовать на основную занятость: в юношеской группе около 20% заняты по основному месту работы либо исключительно (10%), либо совмещая ее с дополнительной (10%).

По мере взросления молодежи растет число занятых лишь по основному месту работы (среди молодежи от 20 до 24 лет их доля составляет около 35%, среди молодежи старшего возраста почти в полтора раза больше — 52%), а также увеличивается доля тех, кто имеет основное и дополнительное места работы. Таким образом, наличие только подработок без основного места работы — признак младших групп молодежи.

Гендерный признак не влияет на вовлеченность в основную занятость, однако в значительной степени определяет наличие или отсутствие второго места работы. Среди женщин существенно меньше тех, кто имеет лишь одну подработку (17%, среди мужчин — 25%), и тех, кто занят на основной и дополнительной работе (14%, среди мужчин — 22%).

Студенты — наиболее активно подрабатывающая группа: здесь около половины имели опыт подработок (49%). Разумеется, для них самой важной деятельностью является учеба, что существенно ограничивает возможности устройства на основную работу. Именно поэтому студенты чаще, чем все остальные группы, вовлечены только во вторичную занятость. Помимо возможности совмещения, дополнительная занятость позволяет приобретать профессиональные и коммуникативные навыки, что является дополнительным стимулом для подработок этой молодежной группы.

Главное занятие большинства молодых рабочих и служащих — лишь основная работа (53 и 61% соответственно).

Доход в семьях, где живут молодые люди, существенно связан с наличием основного источника заработка. В низкодоходной группе, по сравнению со среднедоходной, меньшая доля занята на основной работе (27 и 41% соответственно), в то время как среди высокодоходных семей не имеют никаких личных заработков почти вдвое меньше, чем среди низкодоходных (18 и 30% соответственно). Что касается подработок, то здесь противоположная ситуация: в подработках занята большая доля низкодоходных, по сравнению со среднедоходными и высокодоходными (23, 15 и 14% соответственно). Вероятно, дополнительная работа дает возможность повысить свои доходы молодежи, которая не имеет основного источника заработков. В первую очередь это касается студентов и учащихся. В силу этого вполне справедливым является утверждение, что неполная занятость (наряду с учебой или даже без нее, но в любом случае без полноценного, "основного" источника заработка) используется в условиях крайне неблагополучного материального положения молодежи.

Среди тех, кто не нуждается в самостоятельных заработках, только 10% заняты на основной работе и 19% подрабатывают, совмещают же основную работу с дополнительной незначительное число (1%), большинство же не работает (71%). Отсутствие потребности в работе в значительной степени определяет отказ и от различного рода подработок, и от основного места работы.

Напротив, среди нуждающихся в самостоятельном заработке только 22% не работают. Все остальные работают или подрабатывают. Можно говорить о четкой связи: осознание необходимости заработка во многом определяет наличие любой занятости, отсутствие такой потребности, соответственно, ведет к незанятости. Таким образом, не реальный доход — его абсолютное, цифровое выражение — влияет на временную занятость, а ощущение необходимости собственного заработка.

Среди осознающих необходимость собственного заработка подработку имеют только 21%, т.е. практически столько же, сколько и среди отрицающих эту необходимость (19%). Иначе говоря, частичное (неполное) присутствие на рынке труда свойственно как той молодежи, которая считает для себя важным иметь собственный заработок, так и той, которая не считает это необходимым.

А вот сочетание основной и вторичной занятости, т.е. наличие как раз дополнительной работы, является почти исключительным признаком этой группы. Среди тех, кто назвал собственный заработок необходимым для себя, такое сочетание характерно для 22% в то время, как для тех, кто полагает, что может обойтись без него, оно практически отсутствует — 1%. Сочетание основной и дополнительной работы — важное следствие именно осознания значимости независимого источника личного благополучия.

Среди всей молодежи губернии за последний год опыт подработок имели 39%, столько же (37%) собирались работать и в следующем году (табл. 2). Соответственно, в ближайшее время рост доли подрабатывающей молодежи, имевший место в последние годы, скорее всего, ослабеет, а возможно, и вовсе прекратится.

Таблица 2. Взаимосвязь опыта и планируемого участия во вторичной занятости (в %)

Конечно, опыт вторичной занятости тесно связан с желанием и в дальнейшем подрабатывать. Среди тех, кто не имел опыта дополнительного или временного заработка, только 22% планируют в ближайший год работать, среди тех, кто в предшествующий год имел подобный опыт, собираются продолжать трудиться почти в три раза больше — 60%. При этом, если среди "опытных" соотношение имеющих и не имеющих планы подработать примерно 2 к 1, то среди не имеющих такого опыта — 1 к 3. Как видим, вторичная занятость даже для имевших ее опыт представляется временным статусом на рынке труда.

Опыт подработки или намерение подрабатывать одобряют и родители, и друзья молодых людей. Как полагают сами молодые люди (82%), их родители одобряют активность в подработках (не одобряют только 4%), в отношении друзей аналогичные показатели составляют 76 и 3% (рис. 4). Таким образом, вторичная занятость современной молодежи является социально одобряемым поведением в повседневном окружении.

Рисунок 4. Распределение ответов на вопрос: "Насколько одобряют ваши родители и друзья то, что вы занимаетесь дополнительной или временной работой?"

Динамика социально-демографического портрета подрабатывающей молодежи за последние десять лет. Динамика социально-демографического портрета подрабатывающей молодежи свидетельствует не только об изменении активности в подработках различных социально-демографических групп, но главным образом отражает структурные изменения самого рынка вторичной занятости (меняющиеся требования к работникам, увеличение или уменьшение мест вторичной занятости для определенных категорий молодежи и т.д.).

Для наглядной демонстрации и более удобного сравнения вовлеченности различных социально-демографических групп во вторичную занятость можно использовать индекс роста охвата дополнительной занятостью, рассматриваемый как отношение доли подрабатывающих в сентябре 2004 года к доле подрабатывающих в ноябре 1994 года (табл. 3).

Таблица 3. Динамика вовлеченности различных групп молодежи во вторичную занятость за 1994-2004 гг. (в % от числа опрошенных)

За последние десять лет число подрабатывающих мужчин не увеличилось, зато число женщин, занятых на дополнительной работе, возросло в полтора раза. Рост активности женщин может объясняться развитием инфраструктуры области, увеличением рабочих мест в сфере услуг, которые занимают по большей части женщины.

Более активно стали подрабатывать юношество и студенты. Как уже отмечалось, эти группы, по сравнению с жителями среднего возраста, не обладают достаточным уровнем квалификации, однако более квалифицированны, по сравнению с подростками. С одной стороны, растущая активность, вероятно, свидетельствует о возросшем числе предложений неквалифицированного и низкоквалифицированного труда, который могут выполнять эти группы. С другой стороны, стремление как можно быстрее после окончания учебного заведения получить рабочее место заставляет учащихся повышать свою конкурентноспособность на рынке труда уже в период обучения, развивая профессиональные и коммуникативные навыки на рынке вторичной занятости.

Возросшая активность жителей села (индекс роста охвата составил 1,7) может указывать на увеличение возможностей вторичной занятости в сельской местности.

Таким образом, на вовлеченность во вторичную занятость влияют макроэкономические, социально-демографические факторы и внутрен­нее ощущение необходимости самостоятельных заработков.

Цели временной занятости. Мы уже отмечали, что наличие только подработок без основной занятости — признак младших групп молодежи. Однако именно они находятся на иждивении у родителей, и рабочая деятельность не является для них необходимостью. В связи с этим особый исследовательский интерес представляет собой изучение целей дополнительной занятости молодежи.

Данные исследования показали, что в молодежной среде наблюдается сильное различие между восприятием функций основной и дополнительной работы (рис. 5). Основная работа в большей степени, чем дополнительная, призвана реализовывать творческий и профессиональный потенциал молодежи. Такой функцией основную работу наделяют 31%, а дополнительную — только 9%.

Рисунок 5. Различия в восприятии функций основной и дополнительной занятости (%)

* Сумма в каждой группе превышает 100%, так как допускался множественный ответ.

В то же время дополнительная работа в большей степени воспринимается как источник достижения определенного материального положения. Данной функцией основную работу наделяет 71% молодежи, основную — 61%. Кроме этого, для потенциального работника дополнительный источник заработка может не представлять интереса как инструмент для получения высокого социального и профессионального статуса (8 и 3% соответственно).

Однако можно наблюдать различия между теми, у кого был опыт дополнительной работы в предшествующем опросу году, и теми, у кого его не было. Доля "опытной" молодежи, наделяющей дополнительную работу функцией улучшения материального благосостояния, превышает долю имеющих аналогичную точку зрения среди "неопытной" молодежи на 14% (рис. 6). Можно предположить, что полученный на дополнительной работе опыт убеждает молодых людей, что она служит (может служить) прежде всего решению их материальных и финансовых проблем.

Рисунок 6. Разница в восприятии функции дополнительной работы среди тех, у кого был опыт работы, и тех, у кого его не было (в %)

Реальная ситуация на рынке труда такова, что в большинстве случаев предлагаются вакансии, позволяющие в первую очередь улучшить лишь собственное материальное положение, не получая при этом значимых профессиональных навыков. Поэтому "опытная" молодежь более адекватно воспринимает функции дополнительной работы.

Это подтверждают и сами опрошенные. Почти трое из каждых четырех (70%) заявляют, что их собственный состоявшийся опыт дополнительной работы способствовал преимущественно зарабатыванию денег (табл. 4), но лишь каждый четвертый (25%) согласился с тем, что она в равной степени способствовала и получению необходимых трудовых и профессиональных навыков.

Таблица 4. Соотношение реальных и желаемых функций дополнительной занятости (в % от числа тех, кто имел опыт подработок)

Тем не менее, более трети (35%) молодежи хотели бы видеть вторичную занятость не только способом решения своих материальных проблем, но и возможностью накопить столь необходимые в этом возрасте профессиональные навыки. Таким образом, можно говорить о некотором диссонансе между характеристиками реальной и желаемой дополнительной работы. На практике это указывает на дефицит профессиональной занятости у молодежи.

В ходе опроса респондентам, имевшим в течение последнего года опыт подработок, задавался вопрос: "Кем Вы работали за последний год на дополнительной или временной работе?" Ответы анализировались с позиции квалифицированности труда. Только 20% занимались деятельностью, требующей определенных знаний или квалификации. К такой деятельности нами были отнесены следующие профессии: бухгалтер, слесарь в автосервисе, автомеханик, библиотекарь, преподаватель, подготовка рефератов, парикмахер, автоэлектрик, врач, медсестра, юрист, лаборант, переводчик и т.д.

Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод: молодежь не считает, что рынок вторичной занятости предлагает вакансии, позволяющие ей реализовать собственный творческий и профессиональный потенциал.

В этом можно убедиться, проанализировав взаимосвязь между карьерными притязаниями молодого работника и его реальной деятельностью (влияние временной занятости на их формирование обнаружить не удалось). Две группы, имеющих и не имеющих опыта подработок, не отличаются друг от друга по уровням достаточных должностей (рис. 7).

Рисунок 7. Достаточная в будущем должность в группах тех, у кого есть опыт подработок, и тех, у кого он отсутствует(в %)

Место проживания молодежи как фактор вовлеченности во вторичную занятость. Поиск места основной и дополнительной работы люди в первую очередь будут осуществлять в собственном городе или селе. Следовательно, исследование дает оценку локального рынка труда.

В среднем молодежь Самарской области невысоко оценивает ресурсы своего города/села в предоставлении основного места работы. Почти половина (46%) отметили, что в их населенном пункте тяжело найти основную работу, которая бы их устроила, и всего 9% считают, что довольно легко найти такую работу (рис. 8).

Рисунок 8. Оценка молодежью ресурсов собственного места жительства в удовлетворении потребностей устройства на работу

Несколько иная картина складывается при восприятии локального рынка дополнительной работы: равные доли молодежи считают, что "довольно тяжело" найти нужную дополнительную работу (28%) и "довольно легко" найти такую работу (25%).

Как видим, молодежь считает, что дополнительную работу найти проще, чем основную. Этому существуют два объяснения: современная конъюнктура рынка труда и сознательное занижение молодежью требований к содержанию труда на дополнительной работе. Мы уже говорили, что увеличившаяся за последнее десятилетие дополнительная занятость молодежи может свидетельствовать о возросшем числе вакансий низкоквалифицированного труда, который можно совмещать с основной деятельностью.

Сознательное занижение требований к содержанию труда связано с целью поиска дополнительной работы. Большинство молодых людей используют дополнительную работу в основном для улучшения собственного материального положения, и отсутствие профессиональных требований значительно облегчает поиск вторичного рабочего места.

Разумеется, различные населенные пункты обладают отличными возможностями в удовлетворении потребностей устройства на работу. В наименее выгодном положении находятся молодые жители села. Среди них около трети (30%) указывают на то, что в селе трудно найти любую дополнительную работу, и только от 5 до 7% жителей различных городов считают аналогично (табл. 5).

Таблица 5. Оценка молодежью возможностей локального рынка дополнительной работы в зависимости от места жительства (в % от числа опрошенных)

Однако, как мы уже отмечали, молодые жители сел подрабатывают столь же активно, как и жители остальных населенных пунктов. Среди тех, кто высоко оценивает ресурсы собственного локального рынка дополнительной работы, доля вовлеченных во вторичную занятость такая же (45%), как и среди невысоко оценивающих ресурсы своего города/села (39%) (табл. 6). Другими словами, оценка возможностей локального рынка дополнительного труда не влияет на деятельность на этом рынке. В частности, отрицательная оценка возможностей локального рынка не препятствует "устройству на дополнительную работу.

Таблица 6. Взаимосвязь оценки возможностей локального рынка дополнительной работы и участие в подработках(в %)

Источники информации о дополнительных вакансиях. При поиске дополнительной работы молодежь наиболее активно использует ресурсы своих знакомых: 74% среди тех, кто собирается подрабатывать, планируют использовать этот ресурс (рис. 9). Вторым источником по частоте использования являются газетные объявления. К ним планируют обратиться 34% молодых людей при поиске работы.

Рисунок 9. Источники информации о вакансиях дополнительной занятости (в % от числа планирующих подрабатывать, N=375 человек)

Такие источники поиска информации, как газеты, непосредственное обращение в организации, бесплатная биржа труда, Интернет и кадровое агентство — формальные источники поиска работы. К неформальным источникам можно отнести поиск информации через знакомых, родителей или предложение работы без затраченных на это усилий.

Среди молодежи, намеренной в следующем году подрабатывать, более половины (51%) предполагают пользоваться только неформальными источниками поиска информации. Сочетать формальные и неформальные источники информации намерены 32% молодежи, и пользоваться только формальными — всего 19% (рис. 10). Как видим, современный рынок трудовой занятости, по крайней мере, вторичной, оказывается доступным молодежи по преимуществу через неформальные каналы информации, что вполне определенно указывает на неразвитость этого рынка.

Рисунок 10. Использование различных источников поиска информации (в % от числа планирующих подрабатывать, N=375 человек)

Жители различных населенных пунктов обладают неравными возможностями по поиску дополнительной работы (рис. 11). Жители сел в большей степени намерены пользоваться только неформальными источниками (59%), чем жители Самары (43%). Это легко объяснимо двумя причинами: во-первых, в сельской местности более ограниченные информационные возможности; во-вторых, по отношению к размеру локальной общности круг знакомств и возможности использовать неформальные каналы для поиска работы у молодежи села (по отношению к размерам самого локального рынка труда) шире, чем у городских жителей.

Рисунок 11. Использование различных источников информации среди жителей разных типов поселения (в %)

Вероятно, создание рабочих мест на селе практически не нуждается в информационном сопровождении, так как жители все узнают по "сарафанному радио". А вот создание рабочих мест в городах нуждается в широком информационном сопровождении.

Только незначительная часть молодежи (6%) намерена обратиться на бесплатную биржу труда в случае необходимости. Среди тех, кто за предшествующий год уже имел опыт подработок и вновь намерен искать работу, обратятся на биржу труда около 3%. В 1998 и 2000 гг. молодым жителями губернии в рамках Мониторинга молодежи задавался вопрос: "Обращались ли Вы на биржу труда?" В 1998 г. таких было 20% среди молодых жителей губернии, в мае 2000 г. — 11%. И хотя данные 1998 и 2000 гг. касались уже реального опыта обращения на биржу труда, а в нынешнем году мы изучаем планируемое поведение, тем не менее, можно сделать вывод о снижении популярности данного социального института.

Заключение. На активность молодежи на рынке вторичной занятости влияют объективные макроэкономические условия и внутреннее ощущение необходимости заработка, являющееся отражением стремления к определенному уровню жизни.

Можно говорить о некотором диссонансе между характеристиками желаемой и действительной работы. Молодежь в большей степени заинтересована в реализации на дополнительной работе собственного творческого потенциала, чем это на данный момент может предложить рынок дополнительного труда. Существует потребность трудящейся молодежи в рабочих местах, позволяющих приобретать/реализовывать профессиональные или коммуникативные навыки.

Сегодняшний рынок вторичной занятости молодежи не влияет на формирование трудовых ресурсов, отвечающих требованиям рынка. Мало того, опыт подработок не способствует формированию в группе подростков высоких карьерных притязаний. Вероятно, при формировании молодежной политики не стоит включать во вторичную занятость подростков, а сосредоточить внимание на трудоустройстве более старших возрастных групп и, как уже говорилось, по возможности увеличить число вакансий, способствующих формированию профессиональных и коммуникативных навыков молодежи.

¹ Клопов Э.В. Вторичная занятость как форма социально-трудовой мобильности // Социологические исследования. 1997. №4.
² Молодежь в Самарской области в 2003 г. / Под ред. В. Звоновского. Самара, 2004. С. 102-143.
³ Проблема занятости населения Самарской области, 2003 г. Самара: ФС государственной статистики по Самарской области, 2004. С. 9.
⁴ Ассистент-Словарь Проф // <http://yas.yuna.ru/71879053312@08124720647>
⁵ Перова И. Дополнительная занятость: Масштабы, структура, характер // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1999. №4. С. 31.
⁶ Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996; Перова И. Указ. соч.; Средние классы в России: Экономические и социальные стратегии. М., 2003. С. 285.
⁷ Пронина ЕМ. Причины детской занятости в Москве // Социологические исследования. 2001. № 1. С. 118
⁸ Молодежь в Самарской области в 2002 г. / Под ред. В. Звоновского. Самара, 2003. С. 194.
⁹ Динамика ценностей населения реформируемой России. М., 1996; Перова И. Указ. соч.; Средние классы в России: Экономические и социальные стратегии. М., 2003. С. 285.
¹⁰ Перова И. Указ. соч.
¹¹ Данное исследование было проведено по заказу Министерства культуры, спорта и молодежной политики правительства Самарской области в сентябре 2004 года и представляет собой 18-й этап Мониторинга молодежи области, начатого в 1993 году. В ходе каждого из этапов мониторинга опрашивалось более 800 жителей Самарской области в возрасте от 14 до 30 лет, представляющих различные половозрастные группы молодежи, проживающих в различных городах, районах области и репрезентирующих население области в этом возрасте.
¹² На всех исследовательских этапах, кроме сентября 2004 г., вопрос о подработках задавался в следующей редакции: "Многие молодые люди сейчас, помимо основной работы и учебы, подрабатывают. А Вы лично подрабатываете, и если да, то как часто?" Вариант ответа "практически никогда" приравнивался к варианту ответа "не подрабатывал в прошедшем году" в редакции 2004 г.