Демографический переход в Киргизии
		Над темой номера работал Михаил ДЕНИСЕНКО

Рождаемость быстро снижается

Киргизия принадлежит к числу постсоветских стран Центральной Азии, (четыре бывшие советские республики Средней Азии + Казахстан) которые в настоящее время переживают активную фазу демографического перехода. Он начался в них давно, был тесно связан с процессами экономического развития и урбанизации в советское время и проявлялся в значительном снижении смертности, особенно детской, в заметном изменении демографического поведения городских жителей, число которых росло.

Тем не менее, рождаемость коренного населения всех этих стран оставалась очень высокой, и это было, пожалуй, самой яркой отличительной чертой республик Средней Азии в СССР. В течение длительного времени казалось, что процессы "социалистической модернизации", снизившие смертность у коренных народов, практически не сказываются на уровне их рождаемости. В итоге установились высокие темпы демографического роста, которые медленно, но уверено увеличивали их долю как в общей численности населения среднеазиатских республик, так и в общей численности населения Советского Союза. В недалеком прошлом советологи в подобной демографической тенденции видели один из главных факторов дестабилизации СССР¹.

Воздействие модернизации на рождаемость в Киргизии, как и в других республиках Средней Азии, стало проявляться в 1970-е годы, и уже в начале 1980-х исследователи полагали, что эта тенденция необратима, и предсказывали, что "периодом решающего перелома в прокреационном поведении народов Средней Азии и Казахстана скорее всего станут 80-90-е годы"².

В течение 20 лет - с 1971 (год максимального уровня рождаемости) по 1990 год включительно - коэффициент суммарной рождаемости в Киргизии сократился на 27% - с 4,97 до 3,63 рождений на 1 женщину. Правда, тенденция к снижению рождаемости, наметившаяся в середине 1970-х годов, временно затормозилась в середине 1980-х. В определенной степени это стало результатом мер демографической политики, хотя, в отличие от республик с низкой рождаемостью, позитивный эффект от нее был кратковременным и незначительным. Он выразился в некотором увеличении коэффициентов рождаемости в возрастах 25-34 года и рождении детей второй и третьей очередности.

Тем не менее, возможно, под влиянием затормозившегося снижения рождаемости, на рубеже 1980-х - 1990-х годов группа известных советских демографов предполагала, что в ближайшей перспективе "снижение рождаемости будет замедленным и склонность к малодетности не получит распространения из-за того, что женщины в своем репродуктивном поведении будут продолжать еще долго находится под консервативным влиянием старшего поколения и решающее слово в репродуктивном поведении семьи будет и впредь принадлежать мужчинам, которые, как правило, предпочитают иметь больше детей, чем их жены"³. Эти и другие авторы⁴ говорили о возможном возврате части семей к прежней практике неконтролируемого деторождения вследствие усиления в общественном сознании традиционных ценностей ислама.

Согласно последнему прогнозу демографов для бывших советских республик, в оптимистическом сценарии для Киргизии закладывалась гипотеза, что коэффициент суммарной рождаемости в 2001 году будет равен в городах 3,46, а в сельской местности - 6,28 рождений на одну женщину. По сценарию "демографическая катастрофа", основанному на экстраполяции социальной и экономической ситуации, сложившейся к началу 1990-х годов, коэффициент суммарной рождаемости в городах Киргизии в 2000 году равнялся 2,75, а в сельской местности - 4,85⁵.

Этим прогнозам не суждено было сбыться. С началом периода реформ снижение рождаемости в Киргизии ускорилось. За 10 лет коэффициент суммарной рождаемости уменьшился на 33% и достиг в 2000 году отметки 2,4.

Конечно, даже в 1991 году никто не мог предположить масштабов кризиса, который разыграется на постсоветском пространстве. Вместе с тем такие прогнозные оценки и содержание их обоснования свидетельствуют о том, как мало знали ученые о социальном и демографическом поведении народов Средней Азии в последнее десятилетие существования СССР. Фактически была недооценена глубина изменений, произошедших в жизни коренного населения Киргизии за советский период.

Наметившееся после 1987 года (год максимального числа рождений за всю историю республики, когда оно составило 136,5 тысячи) падение числа рождений было очень глубоким. Минимум рождений (96,8 тысячи) был достигнут в 2000 году, причем в городе и сельской местности относительное сокращение числа рождений равнялось одной и той же величине - 25%.

Рисунок 1. Динамика числа рождений (левая шкала) и общего коэффициента рождаемости (правая шкала) в Киргизии, 1960-2002 годы

Источник: материалы Нацстаткомитета Киргизии.

Уменьшение числа рождений происходило в условиях увеличения численности и улучшения (с точки зрения рождаемости) возрастного состава женщин. Благодаря этому при прочих равных условиях общее число рождений в республике за 1990-е годы должно было бы не уменьшиться, а увеличиться на 7%. Однако из-за сокращения интенсивности деторождений этого не произошло.

Миграция повлияла на динамику числа рождений в небольшой степени. Если бы ежегодный миграционный прирост в 1990-х годах был бы равен нулю, а в коренном и некоренном населении наблюдались зарегистрированные уровни рождаемости, то число рождений за десятилетие в Киргизии увеличилось бы на 3%. Однако, влияние миграции на динамику числа рождений у некоренных народов было значительным. При отсутствии миграционного оттока у них родилось бы детей на 25% больше. Это ускорило тенденцию к уменьшению доли родившихся в среде европейских по происхождению народов. К началу XXI века доля новорожденных у русских среди всех родившихся детей сократилась до 5,7%, в том числе в городах - до 12,4%, в сельской местности - до 3%. Аналогичные величины у киргизов выросли и составили 72%, в том числе в городах - 62%, а селах - 76%. У узбеков они были равны 15%, 16,2% и 14,7%.

Общий коэффициент рождаемости в республике за 1990-е годы снизился с 29‰ до 19,7‰. Из-за особенностей миграционных потоков общие коэффициенты рождаемости в городах снижались медленнее, чем в сельской местности. Основной поток русскоязычных эмигрантов, отличающихся низкими показателями рождаемости, шел из городов. Из сельской местности в города прибывали коренные жители с более высокими показателями рождаемости.

К началу XXI века коэффициент суммарной рождаемости в Киргизии снизился до 2,4 рождений на одну женщину условного поколения, в том числе в городах - до 1,7, и в сельской местности - до 2,9. В городах уровень рождаемости был ниже того, который необходим для обеспечения простого воспроизводства, начиная с 1994 года⁶. Приведенные цифры существенно ниже вышеупомянутых прогнозных оценок, основанных на идее "усиления традиционных ценностей" в среднеазиатском регионе, ниже даже тех, которые предусматривались "катастрофическим сценарием". По уровню рождаемости Киргизия сегодня относится к группе таких стран, как Турция, Бразилия, Аргентина, Чили, а если бы развитие шло по "катастрофическому сценарию", по уровню рождаемости она находилась бы среди таких гораздо менее продвинувшихся по пути демографического перехода стран, таких как Сирия, Бангладеш или Боливия.

Важно отметить, что Киргизия не была исключением среди своих ближайших соседей - постсоветских стран Центральной Азии. Снижение рождаемости шло синхронно во всех этих странах.

Рисунок 2. Коэффициент суммарной рождаемости в бывших советских республиках Центральной Азии, 1958-2002

Не было больших различий и с другими постсоветскими странами. С 1990 по 2000 годы коэффициент суммарной рождаемости в Киргизии уменьшился примерно на 33% - так же, как в Белоруссии, Казахстане и Узбекистане. В России, Литве и Эстонии он снизился на 36-37%. В других бывших союзных республиках (за исключением Азербайджана) сокращение превысило 40%.

Особенностью снижения рождаемости в Киргизии в 1990-е годы стало то, что оно охватило возрастные группы от 20 до 34 лет, коэффициенты рождаемости в которых долгое время не только не испытывали явной тенденции к снижению, но даже росли (рис. 3). В возрастной группе до 20 лет, главным образом под влиянием роста уровня брачности в сельской местности, возрастные коэффициенты рождаемости увеличивались с 1989 по 1996 год, а затем началось и их уменьшение. В старших же возрастах тенденция к снижению рождаемости, проявившаяся еще в 1970-х годах, в середине 1990-х годов приостановилась. Но дальнейшее снижение уровня рождаемости в молодых материнских возрастах практически полностью нейтрализовало эффект от несколько повысившейся интенсивности деторождения в возрастах старше 25 лет.

Рисунок 3. Динамика возрастных коэффициентов рождаемости (на 1000 женщин)

В результате изменений возрастных коэффициентов рождаемости и сокращения числа детей более высоких очередностей средний возраст матери при рождении ребенка к середине 1990-х годов во всем населении уменьшился на полгода, а в сельской местности, где произошло заметное омоложение рождаемости, - на год. В дальнейшем он стал увеличиваться и достиг своего дореформенного уровня 27,5 лет.

Одновременно вследствие снижения рождаемости в молодых возрастах увеличивался и средний возраст матери при рождении первого ребенка. К 2002 году он вырос по сравнению с 1989 годом более чем на год, и равнялся в среднем по стране 24 годам, в городах - 24,7 года, в селах - 23,7 года. Следует отметить, что средний возраст рождения первенца в Киргизии был несколько выше, чем в России, как в конце 1980-х годов, так и в конце 1990-х годов⁸.

В течение 1990-х годов интенсивность рождения первенцев в возрастах 20-24 года снизилась в два раза, интенсивность рождения детей 2 и 3 очередностей в возрастах 25-29 лет уменьшилась на 1/3. Начавшееся с 2001 года пусть слабое увеличение рождаемости в возрастах старше 25 лет заставляет предположить, что идет процесс частичной реализации отложенных рождений. В возрастах 25-29 лет он касался главным образом рождения первенцев, в 30-34 года - первых - третьих детей, в старших возрастах - детей до пятого порядка включительно.

Тенденция к сокращению рождаемости детей высокой очередности, как необходимое условие перехода к обществу с низкой рождаемостью, сохранялась. Вклад в итоговую рождаемость детей пятой и более высоких очередностей сократился за 1990-е годы с 18% до 12%. В сельской местности, где демографический переход начался позже, это сокращение было более существенным (с 23,0% до 14,2%), чем в городах (с 8,6% до 5,6%). В 2001-2002 годах роста интенсивности рождений детей более высоких порядков не наблюдалось.

Скорость снижения и изменения в возрастной модели рождаемости свидетельствуют о необратимости демографического перехода и малой вероятности возврата общества к таким "ценностям традиционного общества" как ранняя брачность и рождаемость, многодетность. В начале 1990-х годов некоторые ученые заговорили о такой возможности, основываясь на омоложении и повышении рождаемости в сельской местности, которые оказались кратковременными. Тенденции последних лет заставляют предположить, что к концу демографического перехода, рождаемость в Киргизии будет более поздней, по сравнению с тем, какой она была в республиках бывшего СССР, у которых переход к низкой рождаемости закончился в еще советский период. Как известно, социалистическая система поддерживала раннюю брачность и рождаемость⁹.

1 - Верт Н. История советского государства. М. 1992.
2 - Воспроизводство населения СССР. М., 1983, с. 244.
3 - Андреев Е.М., Дарский Л.Е, Харькова Т.Л. Население СССР. Москва.1993. с. 107
4 - Барбьери М., Блюм А., Долгих Е., Эргашев А. Демографический переход и рождаемость в Узбекистане. // Рабочие доклады Центра демографии и экологии человека. Вып.17. M. 1994
5 - Андреев Е.М., Дарский Л.Е, Харькова Т.Л. Население СССР. Москва.1993.
6 - Простое воспроизводство обеспечивает коэффициент суммарной рождаемости, равный примерно 2,1 рождения на одну женщину.
7 - В 1998 году средний возраст матери при рождении первого ребенка в России был равен 23 года. Более поздних статистических оценок не существует из-за реформы сбора демографических данных. См. Вишневский А.Г. (ред.). Население России, 1999. Центр демографии и экологии человека ИНХП РАН. Москва 2000.
8 - Jones S E., Grupp F.N., Modernization, values changes and fertility in the Soviet Union, Cambridge: Cambridge University Press. 1987; United Nation, Partnership and Reproductive Behaiour in Low-Fertility Countries, New-York, 2002.