Дискретность и неравномерность процесса глобализации

Э.А. Араб-Оглы
(опубликовано в: «Мир и Россия на пороге XXI века». Материалы Вторых Горчаковских чтений (23-24 мая 2000 года). МГИМО МИД Российской Федерации М.: Россмэн, 2001)

Глобализация - сложный, рассчитанный на длительный исторический срок процесс, который не только охватит XXI век, но и, несомненно, выйдет за его пределы. Здесь необходимо отметить два аспекта. Первый - произойдет сближение существующих сейчас цивилизаций, причем это сближение будет не абсолютным во всех отношениях, так как сохранит в той или иной мере традиционные, специфические черты этих цивилизаций, особенно в области культуры и образе жизни. Это в первую очередь относится к Китаю, Индии, многим исламским странам. Для этих стран главным в сближении будет интенсивное вовлечение их в международные экономические отношения, международное разделение труда, обмен различными видами деятельности, заимствование передовой технологии, современных форм менеджмента и т.д. Таким образом, экономический процесс глобализации очевиден: об этом свидетельствует уже тот факт, что объем мировой торговли постоянно растет более быстрыми темпами, чем совокупный валовой продукт отдельных стран. Согласно закону Рикардо об относительном преимуществе во внешней торговле, в мировой обмен экономической деятельностью втягиваются даже самые отсталые страны с низкой производительностью труда.

Второй аспект - процесс становления общепланетарной цивилизации, подразумевающий вовлечение в него самых широких слоев населения, находящихся на различных ступенях социально-экономического, научно-технического и культурного развития. В этом отношении каждое общество весьма многогранно и своеобразно. Различие же заключается в пропорциональном соотношении этих слоев в населении разных стран. В 80-х годах XX века известный американский социолог О. Тоффлер условно разделил население мира на три категории: люди будущего, люди настоящего и люди прошлого. Первые, по его мнению, составили менее 15% населения, а третьи - 75%. За тридцать лет после выхода книги О. Тоффлера "Шок от столкновения с будущим" ситуация претерпела дальнейшие изменения.

Мировое население оказывается гораздо более расчлененным и фрагментированным во всех отношениях. В середине XIX века для обозначения отрицательных последствий индустриализации общества стало употребляться выражение "частичный работник", т.е. такой, лишь часть которого, в отличие от ремесленника, включается в общественно необходимую производительную деятельность. Сейчас в масштабе мира речь скорее идет уже о фрагментарно расчлененном человеке. Разделительная черта проходит здесь не только между отдельными странами (развитыми, передовыми, отсталыми, развивающимися); она рассекает отдельные группы населения и даже отдельных людей во всех странах, хотя и в разных соотношениях.

Если говорить о развивающихся странах, то там эта расчлененность достигает огромного масштаба. Ибо в основной массе население этих стран по своим запросам, а тем более в стремлении к какому-либо идеалу или образцу для подражания (в основном западному), хочет обладать всем тем, чем обладают обеспеченные люди в развитых странах конца XX века, благосостояние которых основано на веками создававшихся богатствах, благодаря высокой производительности труда и преемственности культурных и трудовых традиций. В то же время значительная часть населения слаборазвитых стран по своей производительности труда находится по существу на разных уровнях XIX столетия. По состоянию здравоохранения и медицины (во многом благодаря помощи экономически развитых стран и международных организаций), а также по средней продолжительности жизни населения они уже достигли уровня развитых стран первой трети XX века, но в то же время по рождаемости находятся на рубеже ХVIII - начала XIX века. Что же касается уровня образования - их мужское население в основном грамотно, но по складу сознания и традициям многие жители этих стран еще не вышли целиком из Средневековья. То же относится и к семейным отношениям, положению женщин и ко многим другим показателям.

Становление планетарного общества, как и аналогичный процесс культурной ассимиляции в прошлом (например, эллинизация), будет исходить из городов, прежде всего центральных, столичных, мегаполисов. То есть получит место своеобразная "культурная иррадиация" на все более широкие пространства. Уже сейчас столицы и крупные города мира по скорости сообщения между ними, во многом по образу жизни и ее уровню находятся ближе друг к другу, даже если они расположены на разных континентах, чем столица и провинциальная периферия одной и той же страны. Сегодня столицы и крупные города земного шара связаны между собой такими средствами сообщения, что практически из одних в другие можно попасть всего за несколько часов, тогда как в большинстве отсталых стран добраться из отдаленного периферийного места до столицы представляет часто целую проблему как по времени, так и технически. В этом также проявляется фрагментарность расчлененного мира и отдельных стран.

Такие факты создают иллюзию, что мы уже вступили в век мгновенной информации, но в действительности между этими центрами и столицами отдельных государств и их периферией "культурное расстояние" в несколько раз превышает "культурное расстояние" между столицами и центрами мировой культуры. Ярким примером может служить Мексика, недавно вошедшая в Североамериканскую ассоциацию свободной торговли (NAFTA). Ее столица, город Мехико, является экономическим и культурным центром, мало чем уступающим мегаполисам других развитых стран. Однако уже в ста-двухстах километрах к югу и юго-востоку от Мехико находится как бы "другой мир", населенный индейцами, образ жизни которых напоминает конец XIX - начало XX века. Такова ситуация во многих латиноамериканских странах.

Жители мегаполисов потребляют продукцию всего мира, и духовную и материальную. Слово "универсам" в разных странах понятно всем и имеет приблизительно одинаковое значение. Тем самым более разителен контраст между потреблением товаров в центре и в большинстве провинций.

Процесс урбанизации, глобализации жизни в мировых центрах и его последующее распространение на периферию, вопреки мнению таких романтиков всемирной либерализации, как Френсис Фукуяма, не является прочным и гарантированным. Ибо ему противостоит обратный процесс - влияние отсталой периферии и перенаселенных беднотой пригородов на социальное положение самого мегаполиса. Движущей силой этого процесса становится охватывающее широкие массы населения разочарование в возможности быстрого перехода через границу, отделяющую два образа жизни, обеспеченность от обездоленности. Это обстоятельство питает многие ретроградные, в том числе религиозно-фундаменталистские, настроения, направленные против "богатых стран", против вовлечения "третьего мира" в процесс глобализации. Пример этому - исламская революция в Иране, которая задушила шахскую модернизацию и надолго отбросила страну в духовное средневековье. Аналогичные тенденции имеют место в Алжире, Египте и других странах. Нет сомнения, что и в будущем подобные ретроградные процессы будут апеллировать к националистическим традициям и "культурному и религиозному наследию" прошлого.

По мере социально-экономического развития и культурного прогресса в начале Нового времени произошло резкое нарастание иерархии развитых и развивающихся стран. Если прежде между наиболее развитыми и отставшими странами существовало лишь несколько контрастных уровней развития, поскольку все последние находились на уровне традиционного общества (за исключением отдельных племен и народностей Америки и Африки, пребывавших на архаичной ступени), то теперь, к началу XXI столетия, иерархия уровней развития значительно усложнилась. Так, одни человеческие сообщества находятся на уровне развитого постиндустриального общества, другие - на разных ступенях индустриального общества; значительная часть мирового населения все еще не вышла из традиционного общества, и часть, хотя и сократившаяся, по-прежнему задержалась на архаической ступени развития. Иначе говоря, социально-экономическое и культурное разнообразие населения мира возросло в несколько раз.

Разумеется, все эти границы между различными обществами не являются строгими, ибо человечество развивается неравномерно и во взаимодействии регионов и цивилизаций друг с другом. Поэтому черты разного типа обществ мы можем встретить почти повсюду. Различные современные научно-технические достижения усваиваются всеми "избирательно", идет ли речь о вооружении, средствах информации и отчасти средствах передвижения, технических способах развлечения (кино, телевизор и т.д.) и др. Эта фрагментарность одновременно и облегчает процесс глобализации, и затрудняет его.

Все перечисленное подтверждает, что становление планетарной цивилизации - крайне противоречивый и дискретный процесс, подверженный противодействующим тенденциям. Тем не менее, все это не должно порождать пессимизма, потому что общее направление развития человечества, пусть и с неравномерной скоростью, устремлено в общепланетарное будущее.
Возникает вопрос: с какой скоростью этот процесс может идти? Вторая половина XX века свидетельствует, что в плане научного и технологического развития он движется с ускорением. Компьютеризация производства, Интернет, вовлечение разных стран в обмен экономической деятельностью, рост внешней торговли, международных связей, тенденций к эйкуменизму - все эти факторы способствуют вовлечению все большего числа стран в процессы глобализации. Ассимиляция отдельно взятых людей - процесс относительно несложный, быстрее всего он протекает вне связи со своими соплеменниками. Ассимиляция же даже одной африканской деревни или сообщества людей представляет собой несравненно более сложную задачу.

Важнейшим средством создания и устойчивого укрепления общепланетарного сообщества будет служить дальнейшее возрастание мирового человеческого потенциала во все трех его измерениях:

• рост образованности, профессиональной компетентности населения, в особенности среди женщин;
  
• дальнейшее увеличение средней продолжительности жизни и повышение роли женщин в семье;
  
• рост среднедушевого национального дохода всех слоев населения, включая беднейшие.