Российская молодежь в брачно-семейном интерьере[1]
		Над темой номера работали Сергей ЗАХАРОВ[2] Екатерина МИТРОФАНОВА[3]

Меняющиеся жизненные стратегии молодежи [4]

В настоящий момент демографическая нагрузка на трудоспособное население России не велика, более того, она самая низкая за всю историю страны (табл. 1). Это объясняется относительной малочисленностью как пожилого, так и детского населения при относительной многочисленности лиц трудоспособного возраста (рис. 1).

Но такая экономически выгодная возрастная структура населения просуществует недолго. В состав рабочего населения начинают вступать малочисленные поколения 1990-х годов рождения (рис 1). В соответствии со средним вариантом прогноза Росстата (2012) к 2030 году доля лиц моложе трудоспособного возраста (до 16 лет) будет такой же, как и сегодня (около 17%), а вот доля лиц старше трудоспособного возраста при современном пенсионном возрасте (женщины – 55 лет, мужчины – 60 лет) существенно увеличится - с 23% до 29%. Малочисленные поколения, которые сегодня начинают трудовую деятельность, будут обременены высокими трансфертными обязательствами, прежде всего, в отношении пожилого населения. Неизбежное повышение налоговых отчислений, и, соответственно, относительное сокращение индивидуальных и семейных затрат на текущее потребление будет выступать для молодежи серьезным ограничением для демографического поведения и выбора жизненных стратегий в целом. Нынешней молодежи и последующим поколениям предстоит принципиальным образом повысить как совокупный социальный капитал, так и эффективность его использования, чтобы ответить на категорический императив демографического старения российского общества. В связи с этим не сложно предположить, что демографическое поведение молодежи будет адаптироваться к фундаментальным социально-экономическим изменениям посредством поиска таких жизненных стратегий, которые будут способствовать поддержанию экономико-демографического взаимодействия между поколениями с минимальными рисками для возникновения межпоколенных конфликтов, возможность возникновения которых очень велика.

Таблица 1. Демографическая нагрузка в России по данным переписей населения и в соответствии со средним вариантом прогноза Росстата на 2020 и 2030 годы

Источник: Население России 2010-2011. Восемнадцатый ежегодный демографический доклад / Отв. ред. А.Г. Вишневский. М.: НИУ ВШЭ, 2013

Рисунок 1. Половозрастная пирамида России на 1 января 2013 года

Источник: Данные Росстата

Демографические и социально-экономические условия при рождении поколений, а также экономическая, политическая ситуация в стране в начале их трудовой, брачной, репродуктивной карьеры – все это оказывает влияние на ценности, нормы, поведенческие практики каждого поколения, и, в конечном итоге, на их судьбу. Чем медленнее меняется ситуация в стране, тем более единообразным бывает поведение разных поколений, проходящих одинаковые жизненные этапы.

Россияне прошли такой период унификации в послевоенные десятилетия, когда советская власть как рестриктивными, так и стимулирующими методами направляла экономическое, демографическое и социальное поведение граждан вдоль строго очерченного коридора допустимых сценариев[5]. Исследования демографического поведения, проведенные на репрезентативном эмпирическом материале последнего времени, подтверждают это. Так, например, было выявлено, что на протяжении почти всей второй половины 20-го века интервалы между вступлением в первый брачно-партнерский союз (брак или сожительство) и рождением первого ребенка в России были практически одинаковы не только для всех советских поколений, но и для всех типов брачно-партнерских союзов[6] (рис. 2).

Рисунок 2. Медианные интервалы между созданием первого брачно-партнерского союза и зачатием первого ребенка (в разрезе пола и типа брачно-партнерского союза)

Источник: Митрофанова Е.С. Демографическое поведение поколений россиян в сфере семьи и рождаемости // Экономический журнал Высшей школы экономики, Том 15, №4, 2011.

Рис. 2 демонстрирует стабильность и единообразие семейного и брачно-партнерского поведения в течение послевоенного времени вплоть до «эпохи смены вех» во второй половине 1980-х годов. Мы видим, как слитны были три типа воспроизводственного поведения: репродуктивное, брачное и сексуальное. Вступление в первый брачно-партнерский союз и рождение первого ребенка были тесно взаимосвязаны. Наступление одного события без другого считалось отклонением от общепринятой нормы и, в той или иной степени, порицалось обществом.

Тем не менее, реальные практики, продемонстрировавшие первые признаки изменений уже во второй половине 1960-х годов, начали входить в противоречие с этими предписаниями[7]. Возраст начала сексуальной жизни становился ниже, и в отсутствие эффективных и широкодоступных средств контрацепции первые сексуальные опыты часто приводили к нежелательной беременности. В этом случае было два пути: либо аборт, либо заключение брака «вдогонку». Хотя аборты и были разрешены и широко распространены, однако не все девушки решались прерывать первую беременность, и многие делали выбор в пользу рождения ребенка. К этому шагу их подталкивали и врачи, единодушно предупреждавшие об отрицательных последствиях прерывания первой беременности. А так как внебрачные рождения, следуя традиции, продолжали осуждаться, то молодые люди были вынуждены оформлять отношения, т.е. регистрировать браки, которые при других обстоятельствах были бы отложены. В результате, там, где, казалось бы, по примеру развитых стран Запада, должен был произойти разрыв шаблона (сексуальное поведение стало опережать брачное и должно было начать от него отделяться), напротив, в российских условиях произошла еще более тесная склейка всех форм демографического поведения в молодом возрасте.

В поздний советский период темп наступления первых событий в жизни человека, меняющих его статус в социальной, семейной, образовательной, трудовой сферах жизни был очень высок. Все эти этапы взросления концентрировались на одном небольшом промежутке времени, составляющем примерно три-пять лет, накладывались друг на друга и конкурировали друг с другом[8]. Молодые люди стремились поскорее обрести статус взрослого человека, получить престижные статусы родителя, работника, образованного человека, и, в конце концов, обрести независимость, в первую очередь, от родительского контроля. В советском обществе получение доступа к целому ряду социальных благ и гарантий (очередь на квартиру, повышение по службе, льготы и т.д.), возможности вертикальной социальной мобильности также в немалой степени связывались с брачно-семейным статусом индивида. В то же время нарастала внутренняя конфликтность ситуации, при которой требовалось практически одновременно обретать все социально значимые роли в очень молодом возрасте (рано «взрослеть»).

Негативные следствия поддержания традиционной слитности сексуального, матримониального и репродуктивного поведения в молодом возрасте, вступающей в противоречие с образовательной и профессиональной карьерой, проявлялись в исключительно высоком на мировом фоне уровне разводимости, высокой распространенности абортов, отказов от новорожденных детей, низкой вероятности повторных рождений и пр. Раннее начало семейной жизни тормозило рост образования, повышение квалификационного уровня и миграционной мобильности, расширяло сферу бедности. В силу явной социально-экономической иррациональности подобного положения вещей, сложившаяся «советская» модель демографического поведения не имела будущего. Правда, если под будущим подразумевать неизбежность экономической, социальной и политической модернизации общества, завершающего индустриальную и вступающего постиндустриальную стадию своего развития.

Поколения 1970-х и 1980-х годов рождения, социализация которых проходила в революционную эпоху политических и экономических реформ, продемонстрировали стремительный рост интервалов между вступлением в первый брачно-партнерский союз и рождением первого ребенка. Этот, казалось бы, малозначительный эмпирический факт на деле свидетельствует о начале фундаментальной трансформации модели начальных стадий формирования семьи, сохранявшейся в России на протяжении столетий практически без изменений. Сексуальное, брачное и репродуктивное поведение больше не связаны между собой так неразрывно, как это было ранее. Этому способствует появление доступной контрацепции, включение вопросов, касающихся интимной сферы, в общественный дискурс, рост лояльности к внебрачной рождаемости и сожительствам.

Как подобные изменения стали возможными и что повлекла за собой смена, вернее, диверсификация образцов поведения – на эти и сопутствующие вопросы мы попытаемся ответить далее, рассмотрев такие составляющие демографического поведения нынешней молодежи, как брачное, репродуктивное, сексуальное и контрацептивное.

[1] Данная статья представляет собой более полную авторскую версию статьи, частично опубликованной ранее в виде главы в монографии: Россия и Китай: молодежь XXI века /Отв.ред.: М.К.Горшков, Ли Чунлинь, П.М.Козырева. М.: Новый Хронограф, 2014: 55-79. В статье использованы результаты проекта "Новейшие тенденции демографического развития России и их учет при социально-экономическом прогнозировании", выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2013 г., а также исследования "Изучение динамики формирования и развития семей и процессов рождаемости на данных выборочных обследований" (Грант Научного фонда НИУ ВШЭ № 14-05-0054, 2014).
[2] Захаров Сергей Владимирович - к.э.н., заместитель директора Института демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва)
[3] Митрофанова Екатерина Сергеевна - магистр социологии, аспирантка, младший научный сотрудник Института демографии Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва).
[4] Общепринятого определения возрастных границ «молодежи» на международном уровне не существует. Фонд Организации Объединенных Наций в области народонаселения (ЮНФПА) предлагает относить к этой категории лица в возрасте от 15 до 24 лет. Федеральная служба государственной статистики России относит к «молодежи» население в возрасте от 15 до 29 лет. В нашей работе мы будем придерживаться последней трактовки, которая является расширительной и позволяет учесть и международные стандарты, и российские (См.: Щербакова Е.М. Молодежь мира: основные демографические тенденции // Демоскоп Weekly № 509 – 510 (от 1 - 20 мая). 2012 http://demoscope.ru/weekly/2012/0509/barom02.php/; Молодежь в России. 2010. Статистический сборник. /ЮНИСЕФ, Росстат. М.: ИИЦ «Статистика России», 2010. http://www.gks.ru/free_doc/doc_2011/MOLODEG_RUS_2010.pdf).
[5] Блюм А., Себий П., Захаров С. Взросление во Франции и России: различия в перспективе поколений // Эволюция семьи в Европе: Восток–Запад. По материалам исследования «Родители и дети, мужчины и женщины в семье и обществе». Выпуск 3 / Под науч. ред. С.В. Захарова, Л.М. Прокофьевой, О.В. Синявской. М.: НИСП, 2010. с. 150-154.
[6] Митрофанова Е.С. Демографическое поведение поколений россиян в сфере семьи и рождаемости // Экономический журнал Высшей школы экономики, Том 15, №4, 2011, с.519-542.
[7] Блюм А., Себий П., Захаров С. Указ соч. с. 153.
[8] Там же, с. 160.