Трудовые мигранты в России: оценки и перспективы взаимодействия

Анна Моргунова
(Опубликовано в журнале "Вестник общественного мнения", 2012, №3-4, с. 110-122)

Трудовая миграция в последние несколько десятилетий стала одним из значимых явлений в мировом масштабе. Причины этого сложны и многообразны. Они зависят от региона выезда мигрантов, исторического, демографического и социально-экономического развития последнего; от экономических и политических процессов в принимающих странах и странах-донорах рабочей силы, от доминирующего здесь философского и религиозного мировоззрения и т.д.

Трудовая миграция в России и в Россию — процесс, который имеет глубокую историю: он начинается с допетровской эпохи, включает затем дореволюционное отходничество, эпоху советской индустриализации и урбанизации. Совершенно очевидно, что он не ограничится современными трудовыми мигрантами, прибывающими из постсоветских стран, а будет модифицироваться и продолжаться в будущем.

Современная трудовая миграция в России — процесс неравномерный, многосоставной и сложно регулируемый. На него влияют региональные особенности России и постсоветского пространства в целом, специфика государственной политики, проводимой близлежащими странами, а также — изменения поведенческих установок населения как в принимающей стране, так и в странах выезда.

Для удобства в данной статье мы будем использовать термин «трудовой мигрант» только для обозначения внешних трудовых мигрантов, то есть прибывших в Россию из другой страны.

То, что существующая миграционная политика мало эффективна с точки зрения планирования и осуществления государственного регулирования миграционных потоков извне, писали давно и много. Система квотирования рабочих мест для иностранных работников и система получения разрешения на работу постоянно подвергается критике за свою сложность, непрозрачность, а также высокую коррупционную емкость¹. Попытки с помощью этой неэффективной системы ограничить приток работников из других государств на основании предположений о том, сколько и в каких отраслях требуется работников, ни к чему не приводят, т.к. значительная часть работников (точная цифра также неизвестна, но исчисляется миллионами) занята нелегально. Как отмечает И. Ивахнюк «система квотирования иностранной рабочей силы в том виде, в котором она существует в настоящее время, не дает четкого представления о реальной потребности российской экономики в привлечении работников из-за рубежа, т.к. обширный теневой рынок труда в заявочной кампании не проявляется»².

Некоторые положительные изменения, касающиеся найма иностранных работников, наметились в 2011 году, когда в России дополнительно была введена совершенно новая система получения разрешения на работу у физических лиц — патенты (до этого сфера привлечения иностранных работников физическими лицами была законодательно не урегулирована). Она предполагает авансовый налоговый платеж на доход на то количество месяцев, которое работник планирует трудиться у данного работодателя. Выдача патентов производится территориальными (не федеральными!) органами ФМС. Будучи достаточно прозрачной и понятной работнику, она сразу же стала очень популярной: за половину 2011 было выдано более 650 тыс. патентов, за 9 месяцев 2012 г. более 1 млн. (то есть столько же, сколько разрешений на работу для иностранных граждан)³. Введение этой достаточно недорогой (1 тысяча руб. в месяц) и понятной для работников системы позволило сразу же вывести из тени часть нелегальных работников (до этого официально работать у физических лиц было нельзя) и дополнительно пополнить региональные бюджеты. Однако, эта же система, кажущаяся на первый взгляд прорывной, стала работать не для того, для чего задумывалась. Проведенные обследования показали, что у большинства патентников (которые составляют 1/5 часть мигрантов, имеющих документы, позволяющие им работать), нет никакого опыта работы у физических лиц, что искажает представления о российском рынке труда и дискредитирует идею легализации части трудящихся-мигрантов⁴.

Важнейшим событием 2012 года в сфере миграционной политики можно считать принятие Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации до 2025 года. Одним из ее направлений стало «содействие переселению на постоянное место жительства квалифицированных специалистов, а также иных иностранных работников, востребованных на российском рынке труда»⁵. Несмотря на то, что в нынешней Концепции были сформулированы некоторые новшества, радикально отличающие ее от прошлой «Концепции регулирования миграционных процессов в Российской Федерации», принятой в 2003 году, наиболее сложные вопросы, касающиеся трудовых мигрантов, остались в ней не затронуты. Как отмечает Ж. Зайончковская, оставлены без внимания изменение трудно преодолимых правоприменительных практик и возможные упрощения правил пребывания и трудоустройства. Кроме того, Концепция не предлагает ничего из того, что могло бы решить или хотя бы изменить в лучшую сторону высокую коррупционную емкость всей миграционной сферы⁶.

Причины повышенного внимания к трудовой миграции со стороны государственных структур в России связаны во многом с демографическими процессами, происходящими в стране: постепенное уменьшение трудоспособного населения на фоне общего старения населения, сокращения продолжительности жизни и низкой рождаемости. Согласно среднему варианту демографического прогноза Росстата доля населения трудоспособного возраста до 2030 года будет постоянно уменьшаться: с 61,7% в 2011 году до 55% в 2030. При этом будет постоянно возрастать доля населения старше трудоспособного возраста: с 22% в 2011 году до 28,8% в 2030. А изменение доли населения младше трудоспособного возраста будет происходить неравномерно: возрастать, начиная с 2012 (16,3% в 2011 году) до 2020-2022, а затем за 10 последующих лет, к 2030 году, плавно вернется к цифрам 2011 года — 16,4%⁷. Об этом же говорили и писали известные демографы, занимающиеся миграцией как экономическим процессом⁸.

Процессы, происходящие в России, не являются чем-то уникальным в мире: те же процессы начали происходить во многих развитых странах еще в 70-е годы XX века. И тогда же там начали вырабатывать политику по уменьшению негативного влияния снижения рождаемости и старения населения.

Изменения в перемещении населения в мировом масштабе привели к развитию совершенно новых подходов в описании демографических процессов. Как отмечает А. Вишневский, описание демографических процессов в терминах смертности и рождаемости, господствовавшее долгое время, сменяется на совершенно новое: идея Д. Коулмэна о миграции как ключевом компоненте демографического взаимодействия между странами стала прорывом в понимании происходящих процессов в сегодняшнем глобальном мире. Миграция становится источником пополнения населения постпереходных стран, а также ставит большое количество вопросов перед политиками, которые вынуждены действовать уже не в рамках одной страны, а включаться в контекст общемировых тенденций и реагировать на то, что происходит вне границ одной их страны⁹. Эти вопросы встают не только в России, но и во всех странах, привлекательных для мигрантов. Ситуации в разных странах при этом во многом сходны. Везде «коренное» население считает, что проблемы и конфликты, вызванные притоком мигрантов, следует отнести скорее к недостаткам внутренней политики в своей стране, чем к последствиям глобальным процессов: «Им, как и большинству российских интеллектуалов и политиков, кажется, что «ключи» от ситуации находятся внутри их стран, а желающие приехать к ним из числа 5 млрд. жителей развивающегося мира сегодня или 7-8 млрд. завтра будут вести себя в зависимости от того, что решат европейские или североамериканские парламенты и правительства»¹⁰.

Важно отметить, что вопрос привлечения рабочей силы извне — не только политический, но и социально-экономический. Проводимые еще в 2007 году (то есть до кризиса 2008) обследования российских предприятий, показывали, что нехватка квалифицированной рабочей силы была одним из главных факторов, лимитировавших развитие предприятий. Сами же предприятия мало тратились на то, чтобы решить эту проблему путем повышения квалификации и обучения имеющегося персонала. При том, что в России сочетаются относительно низкая квалификация рабочей силы для выполнения конкретных работ с высоким образованием этой же рабочей силы¹¹.

Если принять как данность, что Россия не может обойтись без привлечения рабочей силы из других стран, то неизбежно встает вопрос взаимодействия российских и иностранных работников.

В августе 2012 года в рамках исследования, посвященного проблемам взаимодействия мигрантов и российских работников в сфере трудовых отношений, Центр социально-трудовых прав провел опрос¹², задачи которого состояли в том, чтобы определить а) характер и частоту взаимодействия между российскими и иностранными работниками; б) выявить, как оценивают это взаимодействие население в целом, и работники — коллеги трудовых мигрантов.

Как показало исследование, на предприятиях и в организациях около четверти работающих по найму россиян работают вместе с коллегами-иностранцами (см. диаграмму 1).

Диаграмма 1. Работают ли на вашем предприятии (в организации) граждане других государств (т.е. мигранты не из России)? (в %% от числа работающих)

Частота описываемого взаимодействия прямо зависит от величины населенного пункта: чем крупнее город, тем чаще работники-россияне трудятся с работниками-иностранцами (см. таблицу 1). Данная зависимость легко объясняется, во-первых, тем, что в крупных населенных пунктах сосредоточены основные сектора занятости мигрантов — промышленность, торговля, строительство. А во-вторых, уровень зарплаты в крупных и средних городах выше, чем в малых и селе.

Таблица 1. Распределение ответов на вопрос: «работают ли на вашем предприятии/ в организации граждане других государств (т.е. мигранты не из России)?» (в %% от числа работающих) в зависимости от величины населенного пункта

* Сумма ответов: Да, несколько человек + Да, менее половины человек + Да, более половины человек

Трудовые мигранты, таким образом, являются частью имеющейся рабочей силы, вносящей свой вклад в производство благ и услуг.

Что касается взаимодействия на рабочих местах, то результаты того же опроса показали, что там, где работают и российские и иностранные граждане, контакт между ними достаточно плотный: 87% россиян, работающих вместе с гражданами других стран, регулярно контактируют с ними на работе. При этом абсолютное большинство (60%) включены в постоянное и ежедневное взаимодействие (см. диаграмму 2).

Диаграмма 2. Приходится ли вам лично взаимодействовать по работе с мигрантами? (в %% от числа работающих на предприятиях, где работают мигранты). (Вопрос задавался тем, кто ответил утвердительно на вопрос «Работают ли на вашем предприятии (в организации) граждане других государств (т.е. мигранты не из России)?»

Отличия в частоте контактов связаны с региональными различиями. Заметная разница прослеживается в 3-х округах — Сибирском, Уральском и Дальневосточном федеральном округе. То есть, чем дальше от Центральной России, тем реже взаимодействие на работе или по месту работы россиян и приезжих. При этом в ДФО количество работников, которые никогда не сталкиваются с трудовыми мигрантами примерно в 2,5-3 раза выше, чем в других округах (см. таблицу 2).

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «Приходится ли вам лично взаимодействовать по работе с мигрантами?» (в %% от числа работающих на предприятиях, где работают мигранты; в зависимости от федерального округа)

Складывающиеся трудовые отношения между российскими и нероссийскими работниками, несомненно, зависят от того, как стороны оценивают деловые качества друг друга, какие стереотипы преобладают у тех и других. В данном исследовании отражаются оценки трудовых мигрантов, данные только российским работниками и неработающим населением (студентами, пенсионерами, домохозяйками и безработными).

Общие оценки мигрантов как работников можно разделить на 3 группы.

Первые видят у трудовых мигрантов ориентацию на зарабатывание денег (то есть приезжие воспринимаются как «работники, готовые на любую работу, лишь бы за нее платили») и «работники, готовые работать столько, сколько надо и в любых условиях». При этом самым значимым качеством является именно ориентация выполнять любую оплачиваемую работу (этот признак указали 41% опрошенных).

Вторая группа оценок связана с тем, что трудовые мигранты — жертвы обстоятельств и поэтому «вынуждены работать в плохих условиях и за низкую оплату» (30%). Это делает из них также и легко управляемых и послушных работников (24%).

Третья группа оценок связана непосредственно с квалификацией работников: по мнению респондентов, работников-мигрантов нужно постоянно контролировать (29%), хотя среди них есть и недостаточно квалифицированные, но добросовестные работники (15%). При этом наименее распространенными являются оценки мигрантов как «хороших и добросовестных работников» (6%) (см. диаграмму 3).

Диаграмма 3. С какими из следующих высказываний, касающихся деловых и профессиональных качеств большинства работников-мигрантов, вы, скорее всего, могли бы согласиться? (возможны несколько вариантов ответов)

N=1600, август 2012

Если детально рассмотреть ответы на эти вопросы, обращая особое внимание на род занятий респондентов, то приходится констатировать существенные отличия (от среднего) оценок, данных руководителями. Они явно выделяют один момент в характеристике профессиональных качеств работников-мигрантов: трудовые мигранты для них, в первую очередь, это — работники, которые вынуждены работать в плохих условиях и за низкую плату (см. таблицу 3). Таким образом, косвенно признается тот факт, что часть мигрантов работает в худших условиях труда, по сравнению с российскими работниками, и за меньшую плату. С другой стороны, именно среди руководителей, в отличие от всех других категорий респондентов, преобладают позитивные оценки деловых качеств работников-мигрантов: по их мнению, они добросовестны, но недостаточно квалифицированы (впрочем, как мы отмечали выше, недостаток квалифицированных кадров — это проблема российских предприятий вне зависимости от наличия или отсутствия иностранных работников). Именно поэтому, у руководителей чаще, чем в среднем, проявляется озабоченность необходимостью постоянно контролировать работников-мигрантов (это обстоятельство непосредственно связано с предыдущей оценкой).

Таблица 3. С какими из следующих высказываний, касающихся деловых и профессиональных качеств большинства работников-мигрантов, вы бы, скорее всего, могли согласиться?

Если рассмотреть то, как оценивает российское население вклад, который вносят мигранты в экономику России, то следует отметить, что доля оценивающих их роль негативно, заметно больше, тех, кто говорит о позитивной роли (см. диаграмму 4).

Диаграмма 4. С какими из следующих высказываний, касающихся роли работников-мигрантов в экономике страны, вы бы, скорее всего, могли согласиться? (возможны несколько вариантов ответов)

N=1601, август 2012 г.

При этом оценки работающего и неработающего населения достаточно однородны: при анализе сложившихся у россиян негативных и позитивных стереотипов в отношении трудящихся-мигрантов, можно заметить, что у всех групп опрошенных преобладают негативные оценки трудовых мигрантов (см. таблицу 4). Заметно выделяются на этом фоне военнослужащие и рабочие: обе группы считают мигрантов виновными в том, что они отнимают рабочие места и снижают зарплаты российских работников. И если у рабочих такие оценки можно объяснить преимущественно тем, что трудовые мигранты, работая на промышленных предприятиях, в строительстве, то есть потенциально могут быть конкурентами российских рабочих, то у военнослужащих это связано в большей мере с тем, что сама профессия предполагает обязательный поиск и нахождение врага: тема мигранта, как «чужого» и, следовательно, чуждого общим ценностям группы, будучи актуализированной политическими элитами, в том числе президентом, создает легко объяснимую черно-белую картину мира.

Таблица 4. С какими из следующих высказываний, касающихся роли работников-мигрантов в экономике страны, вы бы, скорее всего, могли согласиться? (возможны несколько вариантов ответов)

Противоречивыми представляются оценки, данные руководителями: с одной стороны, у этой группы респондентов заметно больше, чем в среднем, встречаются позитивные оценки той роли, которую играют мигранты в экономике: по их мнению, без мигрантов проблема дефицита рабочих рук стояла бы в России гораздо более остро, кроме того, мигранты работают там, куда по разным причинам не идут российские работники. С другой стороны, в этой же группе достаточно широко распространены негативные стереотипы о влиянии мигрантов: они, дескать, снижают уровень зарплаты российских работников и тем самым ухудшают экономическую ситуацию в стране.

Заметных различий в оценках роли трудовых мигрантов у неработающего и занятого населения нет. Исключение касается мнений работающего и неработающего населения о характере зарплаты мигрантов: вторые реже склонны считать, что мигранты снижают уровень зарплат российских работников (38% из них отметили этот вариант ответа); тогда как работающие и лично контактирующие с мигрантами респонденты настроены гораздо критичнее: 49% из них выбрали в качестве одного из вариантов ответ «мигранты снижают уровень зарплаты российских работников».

Преобладание негативных мнений о роли мигрантов. Частота негативных установок в отношении трудовых мигрантов связана со многими факторами. Институциональная реформа 2002 г., когда ФМС из гражданского ведомства стала ведомством, подчиненным МВД (притом что МВД не имело опыта управления миграцией), привела к тому, что для поддержания порядка в миграционной сфере стали использоваться преимущественно насильственные методы. При этом аппарат ФМС с 2005 по 2010 гг. вырос в 2 раза, став более закрытым для научного сообщества и правозащитников¹³. Как отмечает И. Ивахнюк, «создание ФМС при МВД было недальновидным решением не потому, что министерства внутренних дел в принципе не пригодны для реализации миграционной политика, а потому что российское милицейское ведомство специфично своей чисто силовой направленностью, что в результате перевело миграционную политику из разряда управленческих задач в разряд задач обеспечения национальной безопасности»¹⁴.

Еще одним фактором, очень влияющим на негативное восприятие населением ми гратов, стала подача преимущественно шокирующей информации в СМИ, касающейся разных аспектов положения дел в сферах, связанных с работой и поведением мигрантов. Российские СМИ, в надежде привлечь аудиторию, предпочитают кормить зрителей и читателей «жареными» фактами. А это означает явно тенденциозные подбор и освещение фактов, подмену серьезного и компетентного обсуждения положения дел в российской экономике и обществе, замену анализа разных аспектов миграции, включая необходимость защиты прав мигрантов, их адаптации и т.п., разговором об этнических особенностях поведения приезжих, различиях в образе жизни и культуры, то есть смещением сути вопросов на национальную принадлежность людей, в том числе — на их гражданство. При этом негативные последствия такого рода журналистских материалов практически не обсуждаются. «Все телекомпании страны имеют неявную корпоративную договоренность не обсуждать не только в эфире, но и вообще в публичном поле содержание, качество и тем более воздействие своей продукции на различные аудитории и сферы жизни — тут присутствуют только анонсы, реклама, пиар-продвижение, самоирония или субъективные критические оценки. Никакой объективной аналитики!»¹⁵. Кроме того, для обозначения работников — мигрантов с низкой квалификацией или занятых «грязной» работой чаще используются формулировки, призванные подчеркнуть их национальность, в то время как для мигрантов, занимающих высокие должности — их статус¹⁶.

И, наконец, еще одним важнейшим фактором формирования негативного отношения к мигрантам вообще и к приезжающим на заработки, в частности, являются постоянные попытки политиков сделать «проблемными» вопросы, которые практически не имеют значения для всего населения страны, в том числе с помощью использования ответов, данных в ходе проведения опросов общественного мнения. При этом последствия принятия того или иного политического решения используется как раз для того, чтобы доказать существование проблемы¹⁷.

Для нашего анализа важно заметить также и то, что россияне отрицательно относятся не только к приезжим работникам-иностранцам, но и к жителям других российских регионов, меняющих место жительства или просто приезжающих на заработки (выступающие в прежней роли так называемых «лимитчиков», социальных «омег») (см. диаграмму 5).

Диаграмма 5. Вы были бы за или против того, чтобы ограничить приезд в ваш город/регион на постоянное место жительство и на заработки жителей других регионов?¹⁸

N=1600, сентябрь 2012 г.

Для нашей темы важным является также и постоянное упоминание проблемы нелегального использования труда и «серой» экономики в России, особенно когда речь идет о мигрантах. При этом вопросы официального оформления и получения полностью «белой» зарплаты встают и перед российскими работниками: полностью или частично «серая» зарплата не является чем-то экстраординарным, поскольку её наличие обусловлено специфическими интересами работодателей, их нежеланием платить высокие социальные налоги. В этой связи проблема легализации работников-мигрантов прямо связана с удешевления труда со стороны работодателя. Дело не только в стремлении снизить уровень оплаты труда, но и во множестве трудностей, возникающих при оформлении и найме работников-иностранцев, формальной зарегулированности всей сферы трудовых отношений, норм ТК. Желание работников работать в существующем правовом пространстве сталкивается с повышением юридической ответственности работодателя, которая иногда становится чрезмерной. Как отмечала один из наиболее известных российских экспертов по трудовой миграции Е. Тюрюканова, для работодателя «реальную выгоду дает не экономия на зарплате, а возможность неформального характера занятости и ухода от налогов, которая гораздо выше в случае найма мигрантов, чем местных работников, так как последние гораздо реже соглашаются на неформальный труд. Согласие работать «по-черному», таким образом, является козырем мигрантов в конкурентной борьбе за рабочие места между собой и с местными работниками. Есть и другие источники экономии для работодателя при найме мигрантов, связанные, например, с непритязательностью мигрантов, их пониженными требованиями к условиям труда и быта»¹⁹.

По данным крупномасштабного²⁰ обследования трудовых мигрантов, проведенного в 2011 году, средняя продолжительность рабочей недели работающего мигранта составляет 61 час и варьируется в зависимости от сектора: от 37 часов в образовании до 72 в сельском хозяйстве. Если сравнить легальных и нелегальных трудовых мигрантов, то нелегальные работники работают почти на 3 часа больше легальных. При этом не более 2/5 всех работающих мигрантов имеют письменные договора с работодателем²¹.

Как мы уже отмечали выше, одним из направлений принятой Концепции миграционной политики до 2025 года, является привлечение в Россию работников из других стран. В данной ситуации важно еще раз подчеркнуть субъективные представления населения, касающиеся изменения численности работни- ков-мигрантов. Значительная часть россиян (40%) считают, что в ближайшие годы численность мигрантов в России не изменится. Лишь 10% россиян склонны полагать, что количество трудовых мигрантов в ближайшие годы будет уменьшаться. Более трети опрошенных (36%), напротив, уверены, что в будущем поток трудовых мигрантов будет увеличиваться.

Диаграмма 6. Как, на ваш взгляд, будет меняться количество работников-мигрантов в России в ближайшие один-два года?

N=1600, август 2012

Среди работающего населения, и особенно — среди тех, кто работает вместе с мигрантами, доля ожидающих увеличения объема мигрантов в стране, немного выше, чем среди неработающих. Другими словами, те, кто не имеет контакта с мигрантами-работниками (в селах, малых городах) и меньше включен в современные трудовые отношения (пенсионеры, домохозяйки, студенты), склонны считать, что предел насыщения экономики мигрантами достигнут. А те, кто включен в эти отношения, понимают, что лимиты не исчерпаны, что мигрантов из других стран на российском рынке труда будет все больше и больше.

Каким видят своё будущее трудовые мигранты? Как показывают исследования, более 40% трудовых мигрантов — постоянно живут в России. При этом около 1/3 из них планируют остаться в России навсегда²². Учитывая то, что часть их них работает неофициально, на основе устных договоренностей, а то и просто нелегально (то есть без разрешений на работу и регистрации), они являются хорошим «материалом» для нелегального рынка труда: работодатели могут уйти от налогов, а также не соблюдать любые установленные законом нормы (санитарные, труда и отдыха и т.п.).

Принимая во внимание неизбежность увеличения числа внешних трудовых мигрантов в российской экономике, приходится говорить, что трудовые отношения, а также социальный контекст, в котором они складываются, становятся фактором, влияющим на оценки населением гораздо более широкого круга вопросов и оценок социально-экономической ситуации в стране. Важно, чтобы отношения внутри рабочих коллективов не становились источником раздражения и зависти. Нужно учитывать, что вне зависимости от того, насколько обоснованы существующие стереотипы, свое реальное поведение люди выстраивают именно в соответствии с ними. Сформировавшееся в российском обществе восприятие работников-мигрантов пока можно оценить как нейтральное с легким негативным уклоном.

Особое значение получает при этом роль работодателей и профсоюзы, учитывая перспективы проводимой государством политики. Теоретически, выработку решений, приемлемых для всех трех сторон, можно было бы ожидать от Российской Трехсторонней Комиссии (РТК) по регулированию социально-трудовых отношений, состоящей из представителей объединений работодателей, профсоюзов и представителей Правительства. В ее задачи входит, в числе прочих, и проведение консультаций по вопросам, связанным с миграцией рабочей силы²³. Однако на практике, она никак не может влиять на проводимую политику: это совещательный орган, чьи решения носят рекомендательный характер.

Если взять каждую из заинтересованных сторон отдельно, то ситуация складывается следующая.

Государство. Как мы уже говорили ранее, проводимая государством политика достаточно противоречивая: после долгих лет подчинения МВД в мае 2012 ФМС переподчинена Правительству, причем какие будут последствия этого решения пока никому непонятно. Принятие Концепции миграционного развития, несмотря на достаточно революционные формулировки, не означает, что они найдут отражение в принимаемых законах и тем более практиках. Концепция сама по себе является декларативным документом, положения которого имеют рекомендательный характер. Ее целью является скорее выразить интересы всех ведомств, участвующих в формировании миграционной политики, и стимулировать трудовую иммиграцию. Здесь нет стремления сформулировать задачу изменить уже сложившуюся ситуацию и ослабить или предотвратить негативные тенденции в различных областях. В Концепции представлен «ведомственный подход к разрешению проблем миграционной политики, в рамках которого основное внимание уделено вопросам стимулирования трудовой иммиграции, без постановки задач по изменению сложившихся негативных тенденций социально-экономического и иного характера»²⁴¹. Однако, несомненный положительный эффект от конструирования сложностей в системе миграционного учета и постоянных алармистских заявлений чиновников, особенно системы МВД, есть! Его можно проиллюстрировать следующей информацией: в 90-е годы, когда была гражданская миграционная служба, ее бюджет никогда не превышал $100 млн. В двухтысячных, как только ее передали в систему МВД, бюджет стал расти, перевалил за полмиллиарда еще в 2004-2005 и сейчас составляет более $700 млн.²⁵. Таким образом, в выигрыше оказываются как раз ведомства, занимающиеся регулированием миграционной сферы: усложнение правил игры и постоянные изменения законодательства и негласных практик, с одной стороны, поддерживают благополучие и благосостояние чиновников, а с другой стороны — выталкивают даже законопослушных работодателей и работников в неправовое поле: использование «серых» тактик в управлении трудовыми отношениями — дело хоть и рискованное, но дающее эффект намного более быстрый, хотя не всегда дешевле.

Профсоюзы. В России данный канал артикуляции интересов работников мало влиятелен, а практика работы с мигрантами у них весьма ограниченна и незначительна по масштабу. Это отмечают и сами профсоюзы, которые на данном этапе только начали определяться с собственной позицией в этих вопросах.²⁶

Представители МОТ неоднократно призывали профсоюзы активнее включаться в эту работу, причем не только с позиции прав работников-мигрантов, но и для выполнения их обязанностей. Для профсоюзов важно не допускать социального демпинга путем, например, заключения секторальных договоров, оговаривающих минимально допустимые уровни зарплаты, а также принимать участие в процессах адаптации работников и повышения их правовой грамотности²⁷. Примеры успешной работы профсоюзов по защите прав работни- ков-мигрантов в России есть, особенно в АПК и в строительстве²⁸. В странах, где деятельность профсоюзов оказывает достаточно заметное влияние, их успех часто зависит от умения создавать союзы с другими общественными объединениями, защищающими те же группы работников, а расширение членской базы за счет незащищенных категорий работников дает импульс профсоюзам в целом²⁹: ведь изначально они создавались именно для защиты прав работников, недопущения их дискриминации и расизма, а не для распределения путевок, выдачи подарков к праздникам и т.п.

Однако, необходимо именно здесь заметить, что профсоюзы имеют крайне низкий уровень доверия у российских граждан. Опросы Левада-Центра показывают, что профсоюзы по рейтингу недоверия постоянно находятся в пятерке списка³⁰. Кроме того, если посмотреть на динамику оценок населением роли профсоюзов в общественной жизни, то на протяжении 10 лет это мнение о них сохраняется почти без изменений: по сравнению с другим институтами профсоюзы стабильно занимают последнее место, и эта тенденция не меняется³¹ (см. таблицу 5).

Таблица 5. Какую роль играют в жизни России?

Приводится средний балл по 5-бальной шкале от «очень большую» до «очень малую»

** вопрос не задавался N=1600

Как считает российский социолог Б. Дубин, доверие институту мало зависит от его эффективности: «большинство институтов в России плохо работают именно потому, что россияне им исходно не доверяют, то есть решительно ничего не делают для того, чтобы институты стали иными, а в случае связанных с тем, или иными институтом... собственных проблем предпочитают решать их обходными средствами и неформальными путями — взяткой, по знакомству и т.п.»³².

По нашему мнению, именно проблема доверия и, следовательно, возможной солидарности является основной для работы профсоюзов с мигрантами. С одной стороны, сами работ- ники-россияне не считают профсоюзы организацией, к чьему мнению прислушиваются и которая может реально что-то сделать. С другой стороны, профсоюзным лидерам предстоит объяснять именно этим — мало доверяющим им работникам, что защита «приезжих» нужна для их же блага.

В странах, где количество трудовых мигрантов — сезонных или временных — достаточно значительное, уже несколько десятилетий ведутся споры о необходимости их привлечения, и о проводимой в отношении их государственной политики. Мировой опыт по мобилизации усилий в защиту мигрантов (в основном трудовых) дает богатый материал для осмысления сегодняшних вопросов, связанных с различными аспектами интеграции и адаптации мигрантов. Кроме того, его анализ создает почву для размышлений о возможных сложностях и проблемах, которые уже возникают как у мигрантов, так и в принимающем их обществе. И если результаты такого изучения систематизируются и старательно учитываются бюрократией и общественностью в каждой европейской стране (что дает богатейший материал, как для корректировки политик, так и для философско-культурологических и даже футуристических рассуждений), то происходящие в России социально-экономические процессы (из которых миграция, в том числе трудовая, составляет лишь часть общей картины) рисуются в основном в черно-белых красках, и не столько предметно и компетентно обсуждаются, сколько служат поводом для политических выступлений. Заинтересованный же разбор социально-экономической ситуации с участием всех сторон пока не имеет места.

Роль работодателей. Вопросы, которые здесь возникают, связаны скорее с социальной ответственностью бизнеса, то есть с принятием дополнительных мер по улучшению качества жизни работников, их обучением, повышением квалификации, в том числе — и обучением работников-мигрантов. Вытеснение из общественного обсуждения других вопросов, помимо легального привлечения приезжих работников или их адаптации, может стать причиной последующего кризиса, а краткосрочные выгоды — обернуться долгосрочными издержками для общества в целом.

Заключение. Как мы попытались показать в данной статье, внешняя трудовая миграция, воспринимаемая как временное явление, постепенно становится повседневностью российского общества. Восприятие мигрантов как приехавших «поработать» и вернуться уже не отвечает тем реалиям, которые складываются. Безусловно, часть из трудовых мигрантов вернется, в то же время значительная часть останется. И эта перспектива связана не только с тем, какие изменения произойдут в ближайшее время в российском законодательстве в связи с принятием Концепции миграционной политики до 2025 г. и как будет регулироваться численность принимаемых трудовых мигрантов. В значительной степени это связано с тем, что перемещения людей в поисках лучшей работы, оплаты, политической системы и т.п. — это общемировая тенденция.

Значительная часть приезжающих на работу остаются на срок, достаточный, чтобы называть их «постоянными», хотя и статистически неучтенными, т.к. у них в лучшем случае есть «временное пребывание» или «временное проживание». Кроме того, желающие остаться или те, кто по каким-то причинам не могут уехать из России, будут искать любые пути для натурализации. Эти вопросы актуальны для всех принимающих стран, вне зависимости от жесткости или мягкости их миграционных политик. А в России на это накладывается еще и коррупционная составляющая самой государственной миграционной контрольно-распределительной системы, закрытой от внешнего контроля.

В этом плане, трудовые мигранты являются отличным материалом для конструирования и поддержания мифов: они не представлены в медийном пространстве и не могут ответить. Общественные организации и фонды, защищающие интересы мигрантов, в большей степени выступают с позиции равенства всех людей перед законом и парадигмы прав человека. Тогда как силовые ведомства и государственные чиновники, ответственные за весь спектр деятельности, связанной с миграцией (в том числе и внутренней), действуют преимущественно в национально-охранительной, регулирующей манере, с акцентом на экономическую составляющую решения возникающих проблем и исходя из внутриведомственной необходимости получить максимальный «транш» бюджетных денег. При этом ответственности за озвучивание неверной статистики или заведомо ложных цифр никто в принципе нести не может! Статистическая информация только-только становится доступной не по специальному запросу, а в интернете, на сайте ФМС. И это уже большой прорыв! Несколько лет назад обывателю или исследователю получить официальные данные о количестве разрешений на работу, о выданных временных регистрациях и т.п. можно было, только приложив огромное количество усилий, например, написав письмо, ответом на которое могло стать только «сухое» письмо-ответ с некоторыми цифрами (ни о какой базе данных или электронном документе речи просто не могло идти!). И конечно о разъяснении методологии получения данных и способах подсчета речи просто не шло. Доступ к точной информации — это возможность критически осмысливать слова чиновников, политических деятелей и просто всех, кто публично высказывается о любом социальном явлении или проблеме. Если информации нет, она трудно доступна или тяжело «дешифруема», то вероятность того, что ею будут манипулировать заметно повышается. Российский опыт в этом плане очень показателен. Если говорить о политических спекуляциях, то тут большое значение имеет способ получении статистических данных. Учитывая несовершенство учета в Росстате, ФМС и всех ведомствах, занимающихся сбором и обработкой информации, любые статистические данные могут лишь отражать некоторые тенденции, но не давать четкую картину происходящего и подтверждать ее цифрами. Это связано также и с постоянными изменениями системы учета, что не позволяет получать сопоставимые данные в динамике³³.

Пока в российском обществе еще не сформировалось однозначное восприятие работников-мигрантов. В настоящий момент его можно характеризовать, как нейтральное, но с уклоном в негативную сторону. При этом трудовое взаимодействие с мигрантами не порождает однозначно негативных или однозначно позитивных оценок. Можно говорить только о большей критичности тех, кто работает вместе с мигрантами. При этом особую озабоченность могут вызывать оценки влияния мигрантов на зарплату и доступ к рабочим местам на рынке труда.

Большую критичность работников, непосредственно взаимодействующих с мигрантами, следует рассматривать как симптом, требующий повышенного внимания, т.к. именно работники могут стать источником передачи негативного отношения к мигрантам в остальные слои общества, которые пока настроены менее критично.

То, что в ближайшие годы тематика трудовых мигрантов окончательно войдет в дискурс профсоюзов не вызывает сомнений. При этом полярность дискурса будет зависеть, в том числе, и от государственной политики в отношении внутренней миграции. Проблематизация этих вопросов до последнего времени была крайне незначительной и ограничивалась поверхностными наблюдениями даже при проведении переписей.

Опыт стран, где миграционные процессы — постоянный объект изучения и сильный фактор, влияющий на политические процессы, как например, США, позволяет лишний раз убедиться в сложности как сравнения происходящих в разных странах процессов, так и принятия их опыта или обсуждения возникающих проблемных вопросов. Как отмечает А. Пеку и П. де Гюштенер, миграционная политика не может быть выгодна всем. Когда различные социальные акторы пытаются оказать влияние на политические решения, то в более выгодном положении оказывается наиболее влиятельный сегмент населения, что может повлечь за собой усиление внутреннего неравенства в обществе³⁴. Уже сейчас нужно думать о вопросах, связанных, с одной стороны, с высоким образованием российской рабочей силы, а с другой — с тем, какими будут трудовые ресурсы, привлекаемые из-за рубежа, и каковы будут социально-экономические последствия их привлечения. Как отмечает Р. Капелюшников, «уже сейчас в России двое работников из каждых трех имеют либо высшее, либо среднее специальное образование. И доля обладателей вузовских дипломов будет только расти, причем ускоренными темпами. По моим прикидкам, лет через 30 каждый второй российский работник будет иметь высшее образование. Трудно поэтому представить, что в стране, где половина работников будут иметь дипломы вузов, найдется много желающих занимать неквалифицированные рабочие места»³⁵.

В российском политическом пространстве, однако, доминирует стремление отрицать очевидное в угоду политической конъюнктуре, очевидно желание политиков любым способом уйти от ответственности, от обсуждения вопросов стратегического планирования и долгосрочной политики. Они явно предпочитают этим трудным занятиям гораздо более легкий и дешевый путь популистской риторики и демагогии, эмоционально выгодной в пред- и меж- выборный период.

Тем не менее, учитывая позитивные сдвиги, происшедшие на институциональном уровне регулирования миграционной политики в России, в том числе озвучивание необходимости привлечения трудовых мигрантов и уход ФМС из под «крыла» МВД, можно ожидать некоторые изменения роли России как самого влиятельного актора, на постсоветском пространстве, в том числе и в сфере миграционных процессов. «Россия, как и все индустриальные страны, находящиеся на примерно одинаковом этапе демографического развития... должна выработать, возможно, вместе с ними, политические подходы, предусматривающие не только изменение того, что может быть изменено, но и адаптацию к тому, что изменить уже нельзя»³⁶.

¹ См. например, Градировский С.Н., Выхованец О.Д. Квоты: Cui prodest? / Миграция в современной России: состояние, проблемы, тенденции: Сб. науч. ст. / Под.общ.ред. К.О. Ромодановского, М.Л. Тюркина. –М.: ФМС России, 2009.
² Ивахнюк И.В. Перспективы миграционной политики России: выбор верного пути. - М.: МАКС Пресс, 2011. С. 97.
³ См. сайт ФМС http://www.fms.gov.ru/about/statistics/data/ details/38297/дата просмотра 15/10/2012 г.
⁴ Мукомель В.И. «Профили трудовых мигрантов в России (по материалам социологического исследования)». Выступление на Двенадцатом заседании Научного совета Федеральной миграционной службы, 24 апреля 2012 г. http://www.fms.gov.ru/upload/iblock/208/mykomel.pdf? Дата просмотра 28/09/2012 г.
⁵ См. http://президент.рф/acts/15635
⁶ Зайончковская Ж. Адекватные ориентиры // Миграция XXI век. 2012, №3(12), май-июнь. С. 26.
⁷ Демографический ежегодник России. 2010: Стат. сб. / Росстат. - М., 2010. С. 503 http://www.gks.ru/doc_2010/demo.pdf
⁸ См. например, Зайончковская Ж. Трудовая миграция. / Отечественные записки. 2003, №3 (11). http://www.strana-oz.ru/2003/3Arudovaya-migraciya; Вишневский А. Демографическое будущее России. / Отечественные записки. 2004, №4(18). http://www.strana-oz.ru/2004/4/demograficheskoe-budushchee-rossii
⁹ Вишневский А. Демографическая модернизация России. // Российская модернизация: размышляя о самобытности: (сб. ст.}/ ин-т Кеннана; под ред. Э.А. Паина и О.Д. Волкогоновой. - М.: Три квадрата, 2008. С. 141-142.
¹⁰ Там же. С. 142.
¹¹ Ясин Е.Г. «Структура российской экономики и структурная политика: вызовы глобализации и модернизации: доклад к IX Междунар. научн. конф. «Модернизация экономики и глобализации», Москва, 1-3 апреля 2008 г. Гос. ун-т - Высшая школа экономики. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. С. 142.
¹² Вопросы, разработанные ЦСТП, были включены в ежемесячный опрос по репрезентативной выборке населения России, проводимый «Левада-Центром». Было опрошено 1601 человек в возрасте 18 лет и старше, даты проведения 17-21 августа 2012 года.
¹³ Ивахнюк И.В. Перспективы миграционной политики России: выбор верного пути. -М.: МАКС Пресс, 2011. С. 67.
¹⁴ Там же. С. 69.
¹⁵ Дондурей Д.Б. Кризис и ТВ как фабрика смыслов. // Россия и современный мир. 2009, № 4(65). С. 97.
¹⁶ См. Регаме А. Образ мигрантов и миграционная политика в России. /Антропологический форум. 2010, №3. С, 399.
¹⁶ Причем, речь здесь идет о «настоящих» профсоюзах, входящих в ФНПР или КТР, а не общественных организациях, в названии которых используется слово «профсоюз», как например «Профсоюз трудящихся мигрантов, занятых в строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве и смежных областях» и т.п.
¹⁷ Там же. С. 391-392.
¹⁸ Опрос Левада-Центра, проведенный в сентябре 2012 г. 21-24 сентября 2012 http://www.levada.ru/16-10-2012/47-rossiyan-otritsatelno-otnosyatsya-k-gastarbaiteram
¹⁹ Тюрюканова Е. О влиянии миграции на рынок труда. Россия будет все сильнее зависеть от труда мигрантов, http://www.socpolitika.ru/rus/social_policy_research/applied_research/document7000.shtml - дата просмотра 02/08/2012 г.
²⁰ Выборка исследования составляла 8499 человек.
²¹ Мукомель В.И. «Профили трудовых мигрантов в России (по материалам социологического исследования)» - выступление на Двенадцатом заседании Научного совета Федеральной миграционной службы, 24 апреля 2012 г. http://www.fms.gov.ru/upload/iblock/208/mykomel.pclf
²² Там же. - http://www.fms.gov.ru/upload/iblock/208/mykomel.pdf
²³ См. http://правительство.рф/gov/agenoies/141/
²⁴ Обсуждение Концепции государственной миграционной политики на расширенном заседании Ученого совета Института 26 апреля 2012 г. // Сайт Института и права Российской академии наук http://www.igpran.ru/newsal 1/3203/, дата просмотра 24/09/2012 г.
²⁵ Цифры были озвучены В.И. Мукомелем во время чтения курса «Миграционные процессы и миграционная политика» в Институте социологии РАН в сентябре 2012 г.
²⁶ См. Экспертный круглый стол «Трудовая миграция и трудовые отношения: роль и сотрудничество профсоюзов и общественных организаций» - http://trudprava.ru/index.php?id=2046
²⁷ МОТ предлагает активно принимать мигрантов в российские профсоюзы. http://www.ria.ru/society/20110727/407815158.html
²⁸ Причем, речь здесь идет о «настоящих» профсоюзах, входящих в ФНПР или КТР, а не общественных организациях, в названии которых используется слово «профсоюз», как например «Профсоюз трудящихся мигрантов, занятых в строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве и смежных областях» и т.п.
²⁹ Дэвид Н. Мигранты возвращают профсоюзы к основам http://www.tpkk.ru/text/migrant_prof.pdt
³⁰ http://www.levada.ru/26-06-2012/instituty-vlasti-teryayut-doverie-grazhdan
³¹ См. сборник «Общественное мнение» 2011. М.: Левада-Центр, 2012. С. 91.
³² Дубин Б. Россия нулевых: политическая культура - историческая память - повседневная жизнь / М.: Российская политическая энциклопедия (Р0ССПЭН), 2011. С. 296.
³³ См. подробно: Чудиновских 0. «Статистика международной миграции. Практическое руководство для стран Восточной Европы и Центральной Азии». Научный редактор Валенте П. Женева: Европейская экономическая комиссия ООН, 2011.
³³ См. Мигранты на рынке труда. - http://www.inliberty.ru/interview/366/
³⁴ Пеку А. и де Гюштенер П. Миграция без границ // Миграция без границ. Эссе о свободном передвижении людей. Под. ред. А. Пеку и П. де Гюштенер. Юнеско, 2007. С. 34.
³⁵ См. Мигранты на рынке труда. – http://www.inliberty.ru/interview/366/
³⁶ Вишневский А. Демографическая модернизация России. // Российская модернизация: размышляя о самобытности:{сб.ст.}/ ин-т Кеннана; под ред. Э.А. Паина и О.Д. Волкогоновой. –М.: Три квадрата, 2008. С. 143.