Антиалкогольная кампания в России в годы Первой мировой войны

Е.В. Пашков¹
(Опубликовано в журнале "Вопросы истории", 2010, № 10, с. 80-93.)

Локальными моделями-предвестниками "сухого" порядка 1914-1917 гг. являлись закрытия питейных заведений во время призыва новобранцев в вооруженные силы, мобилизаций периода русско-японской войны, войсковых маневров, крестных ходов, крупных общегосударственных праздников. Возможность таких мер была установлена циркулярами Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей (ГУНСиКПП) управляющим акцизными сборами от 8 июля 1898 г., министра внутренних дел от 6 августа 1903 г. - губернаторам. В соответствующих случаях и на необходимое время в населенных пунктах, через которые следовали команды мобилизуемых, в местах, где проводились маневры и проходили крестные ходы, казенные винные лавки должны были закрываться по распоряжению управляющего акцизными сборами губернии по соглашению с губернатором, а частные питейные заведения распоряжением последнего при согласовании с начальником акцизного ведомства². В дни общегосударственных юбилеев, например, пятидесятилетия освобождения крестьян, трехсотлетия Романовых закрывались питейные заведения на территории всей страны по соглашению министров финансов и внутренних дел³.

Факторами, подтолкнувшими верховную власть отказаться от питейного дохода являлись законопроекты, письма, речи части депутатов Государственной Думы, отчеты некоторых губернаторов, постановления органов местного самоуправления, статьи в печати и записки частных лиц.

16 ноября 1907 г. известный борец за трезвость М. Д. Челышев выступил в Государственной Думе с речью против казенной винной монополии, в которой предложил конкретные меры борьбы с пьянством: "1) полное уничтожение выделки и продажи, а также ввоза заграничных спиртных напитков; 2) до полного уничтожения воспретить в тех уездах, где будет производиться продовольственная помощь, продажу всех спиртных напитков на все время оказания продовольственной помощи; 3) с начала 1909 г. систему взимания налогов с населения через спиртные напитки более не применять; 4) причислить алкоголь к ядам и продавать его только в аптеках по рецептам докторов; 5) предоставить всем крестьянским обществам право закрывать казенные кабаки; 6) в запретительных приговорах с правом голоса должны участвовать жены и матери домохозяев; ... 9) усилить наказания... за беспатентную торговлю и за покупку крепких напитков у лиц, не имеющих права торговли ими... 10) установить за обнаружение тайной продажи и покупки крепких напитков вознаграждение из имущества виновных..."⁴.

4 апреля 1908 г. внепартийная думская группа в составе 192 депутатов внесла в Думу законопроект о закрытии питейных заведений в сельской местности, т.к. пьянство "поражает главным образом сельское население". Министр финансов В.Н. Коковцов по просьбе председателя Совета Министров П. А. Столыпина написал свое заключение на данный законопроект, в котором не согласился как с основным посылом, так и с предлагаемой мерой. По мнению министра финансов, "наблюдение над сельской и городской жизнью, казалось бы, вовсе не может привести к убеждению, что в селах пьянство развито больше, чем в городах..., городской рабочий элемент, по большей части живущий на месячном жалованьи, не задумывается над интересами хозяев и, запьянствовав в праздник, продолжает пить и в следующий, а то и в два следующие за праздником дня. ... С этой точки зрения более последовательным представляется даже утопический проект полного запрета выделки, продажи и ввоза крепких напитков вообще в пределах всего государства"⁵.

6 марта 1909 г. Челышев на заседании Государственной Думы при обсуждении доклада бюджетной комиссии по смете расходов ГУНСиКПП произнес речь, в которой критиковал казенную винную монополию по всем пунктам⁶. Государственная Дума во время весенней сессии 1913 г. при обсуждении сметы ГУНСиКПП на 1914 г. обратилась к представителям указанного ведомства по борьбе "с чрезвычайным потреблением алкоголя. Они устанавливали предложения относительно систематической организации нормировки потребления населением вина, сокращения производства [и] числа мест продажи этих напитков, стеснения населения в свободном получении вина, осведомление населения о вреде пьянства и т.д. Соглашаясь с этими пожеланиями, но не находя нужным издания закона, направленного к сокращению винокурения вообще,... [ГУНСиКПП] указало в объяснительной записке, что оно не находит надобности в этой мере, т.к. полагает, что спирт может идти на технические потребности и за... границу...". Что касается стеснения "населения в свободном получении вина", ведомство указало, что большинство депутатских пожеланий "находятся в проекте закона о борьбе с пьянством, который был выработан специальной комиссией Государственной Думы и который в настоящее время находится в Государственном Совете". ГУНСиКПП решило "административным образом удовлетворить некоторые пожелания... [Думы]. Так, например, сократило время продажи питей в городской черте... Наконец, по поводу предложения члена Государственной Думы епископа Анатолия о сокращении числа мест продажи крепких напитков в местах, постигнутых неурожаем, также сделано распоряжение ведомством". На заседании бюджетной комиссии Думы 27 ноября 1913 г. по вопросу рассмотрения сметы ГУНСиКПП на 1914 г. "совещанием содокладчиков был поднят вопрос о нормировке выпуска количества вина ежегодно на рынок... С этим предложением представитель ведомства не мог согласиться, находя, что это практически неосуществимо, что теоретически это, может быть, совершенно правильное предложение..., [но] ведомство встретило бы затруднения при распределении количества вина на 328 имеющихся казенных винных складов в Империи... получатся, - по мнению представителя ГУНСиКПП И. Новицкого, - только затруднения для тех граждан..., которые потребляют вино, так сказать при обыкновенном употреблении, но те, которые злоупотребляют вином, всегда изыщут способы, каким образом это вино себе получить...

Представитель ведомства находил, что главной целью борьбы с этим злом есть уменьшение числа мест продажи, сокращение времени продажи и постепенное повышение стоимости вина"⁷.

"Деревенская нищета, увиденная царем на Волге в 1913 г. в дни празднования 300-летия Дома Романовых", оказалась одним из факторов подвигнувших его на решительные меры в борьбе с пьянством⁸. В отчете о состоянии Владимирской губернии за 1912 г. ее начальник привел "соображения о настоятельности принятия решительных мер борьбы с пьянством". Слова отчета о том, что "необходимы скорейшие законодательные меры борьбы с этим пагубным пороком, разъедающим жизнь народа", Николай II подчеркнул и написал: "Да, да и да"⁹.

1 сентября 1911 г. управляющий акцизными сборами Пермской губернии секретно донес в ГУНСиКПП, "что, как оказалось, по наведенной справке, Пермским губернским земским собранием 46-й чрезвычайной сессии по рассмотрении доклада... губернской управы по вопросу о борьбе с алкоголизмом было действительно постановлено: 1) признать, что общественные учреждения бессильны бороться со злом алкоголизма до тех пор, пока доходы от винной монополии составляют столь крупную статью госбюджета и 2) признать, что самым действительным средством в борьбе с алкоголизмом является переустройство... бюджета в том направлении, чтобы доход от винной монополии был постепенно сокращен и в зависимости от этого должны сокращаться выкурка и выпуск на рынок спиртных напитков". Эта информация была доложена министру финансов Коковцову. 19 ноября 1912 г. Санкт-Петербургский губернатор написал министру финансов письмо, в котором сообщал: "Петергофская уездная земская управа вошла ко мне с представлением, коим просит... ходатайствовать перед Вашим Высокопревосходительством о запрете продажи крепких напитков во всем уезде, в селениях, где производится базарный и ярмарочный торг, в день такового". Изложенное было доложено товарищу министра финансов, который приказал данное представление "отложить до рассмотрения... законопроекта о мерах борьбы с пьянством". 16 февраля 1913 г. Тверской губернатор обратился к Коковцову с сообщением о том, что "Бежецкое уездное земское собрание очередной сессии 1912 г., рассмотрев вопрос о мерах борьбы с развитием хулиганства в сельских местностях, постановило, между прочим, просить Правительство отказаться от государственной питейной продажи, а доход от питейных налогов заменить доходами от прямого подоходного налога, как, например, доходами государственной монополии - страховой и аптечной"¹⁰.

"В 1913 г. кн. В. П. Мещерский, издатель влиятельного "Гражданина", на его страницах обвинял государственную монополию на водку в том, что она порождает в России "больше ужасов и опасностей", чем "любая война". Мещерский хотел свалить Коковцова, в котором видел узурпатора законных прав царя, а монополия на водку была "ахиллесовой пятой" позиции Коковцова"¹¹. В статье "Питейные успехи" газеты "Биржевые ведомости" за август 1913 г. сообщалось об огромных финансовых достижениях винной монополии: "на затраченный капитал казна получает более 50 проц. прибыли... В Государственную Думу внесена смета на 1914 год. В этой же смете доходы питейного дела исчислены в 1300 млн. руб. при расходах в 260 миллионов. Не только миллиард, но и миллиард с лишним имеет быть пропит страной по предвидениям ведомства, поставляющего материал для нашего бюджетного благополучия...", после этого автор статьи сделал очень важное замечание: "Но не захватывает ли алкогольное отравление той части населения, в которой дисциплина поведения является важнейшим моментом ее нормальной жизни. Мы имеем в виду армию". ГУНСиКПП направило в редакцию газеты опровержение цифровых данных, приводимых в статье, т.к. журналист принял общую сумму доходов указанного ведомства за доход от казенной продажи питей. Схожее опровержение было написано на статью столичной газеты "Свет" от июля 1913 года. Однако гораздо интереснее следующие слова данной статьи: "Мы только что слышали из уст одного из министров о необходимости взаимного доверия между обществом и властью. Пусть же это доверие скажется в привлечении земств, городов и общественных организаций к борьбе за народную трезвость. Пусть наш бюджет получит не "пьяную", а другую здоровую основу, зиждущуюся на производительном народном труде, на народном просвещении, благосостоянии и здоровьи"¹².

14 января 1914 г. барон К. В. Каульбарс направил председателю Совета Министров Кококцову доклад "К вопросу о пьянстве" с пометой "срочное", в котором указывал, что "все высказанные уже мысли по этому вопросу ни к чему не привели и, конечно, и не приведут". Он предлагал радикальные меры, "на что в печати мной было указано уже много лет назад: 1). Пьянство и водку оба необходимо уничтожить, ибо водка никому не нужна - разве аптеке - только с разрешения врача. 2) Государство должно увеличить свой доход, а вовсе его не уменьшать... Это вполне возможно, ибо 1). С богатого и трезвого прямым налогом можно взять "больше и легче"...". Коковцов перед текстом доклада написал: "Не сомневаюсь, что все проекты останутся при просящем. Никакой его проект не воспользуют"¹³.

10 августа 1913 г. ГУНСиКПП под давлением Думы и общественности сделало "распоряжение управляющим акцизными сборами, чтобы все приговоры [сельских обществ о закрытии питейных заведений на их территории]... удовлетворялись, не входя в существо приговора и причин, вызвавших составление оных"¹⁴. Дело в том, что по циркуляру министра финансов управляющим акцизными сборами губерний с казенной продажей питей от 26 июня 1898 г. "приговоры сельских обществ..., выражающие ходатайства о воспрещении производства торговли крепкими напитками в черте усадебной оседлости, могут быть признаваемы уважительными в тех случаях, когда они вызываются действительным стремлением местного населения противодействовать развитию пьянства... и если данные селения не принадлежат к числу таких, отсутствие в которых заведений для продажи крепких напитков может нарушать интересы не принадлежащих к сельским обществам лиц, или повести к открытию тайных мест продажи крепких напитков, таковы селения... с населением не менее 5000 наличных душ обоего пола, а из селений с меньшим населением все базарные, торговые, промышленные и фабричные села, а также находящиеся при станциях железных дорог, у пристаней и перевозов больших рек, на проезжих трактах и вообще в местах значительного скопления или проезда посторонних людей"¹⁵.

30 января 1914 г., на следующий день после отставки противника радикальных мер по борьбе с пьянством, председателя Совета Министров и министра финансов Коковцова Николай II издал рескрипт на имя нового министра финансов П.Л. Барка, где поручал ему улучшить экономическое положение народа, при этом, не боясь финансовых потерь, т.к. доход в казну должен поступать из "неисчерпаемых источников державного благосостояния и производительного труда народа", а не из продажи зелья, разрушающего "духовные и экономические силы" большинства верноподданных¹⁶.

24 февраля 1914 г. ГУНСиКПП направило управляющим акцизными сборами предписание с просьбой донести,  сколько за 1912 и 1913 гг. сельскими обществами было составлено приговоров о закрытии мест продажи крепких напитков и сколько из них удовлетворено. За эти два года в Тверской губернии был составлен 51 приговор, из них удовлетворено 40; Минской в 1912 г. - соответственно 4 и 3 и в 1913 г. - 5 и 3; Орловской - 3 и 3, из них 1 удовлетворен в 1913 г. и 2 в начале 1914 г.; Калужской в 1912 г. - 8 и 1, в 1913 г. - 8 и 4; Виленской в 1912 г. - 7 и 2, в 1913 г. - 6 и 3; Курской в 1912 г. - 3 и 2, в 1913 г. - 2 и 2; Санкт-Петербургской в 1912 и 1913 гг. - 39 и 24; Архангельской в 1912 г. - 7 и 6, в 1913 г. - 3 и 3; Полтавской в 1912 г. - 18 и 15, в 1913 г. - 35 и 27; Тобольской и Акмолинской обл. в 1912 г. - 25 и 19, в 1913 г. - 46 и 37¹⁷.

Желая оправдать доверие царя, Барк 11 марта выпустил циркуляр местным акцизным управляющим, где просил выработать конкретные предложения для выполнения воли государя (пока что в пределах действующего законодательства). "Надлежит направить все усилия к пресечению... [тайной торговли водкой и винокурения]... Каждые три месяца Вами должны быть представляемы... списки продавцов [казенных винных лавок], отличившихся в открытии корчемства с указанием числа случаев открытия для оказания им поощрения денежными наградами"¹⁸.

Теперь уже работа закипела на местах. В губернских акцизных управлениях проводились заседания хозяйственных комитетов, где обсуждались конкретные меры. Управляющие издавали свои циркуляры с конкретными мерами, отправляли копии всем другим управлениям и просили их сделать то же самое, что обеспечило координацию действий в масштабах всей страны. Зачастую получалось, как в Курской губернии, что меры других управлений просто списывались¹⁹.

Вначале, вплоть до августа, на местах не проявили особого рвения в деле отрезвления народа, называя главной причиной высокого уровня пьянства не государственную продажу водки, а ее незаконный оборот, прежде всего нелегальную перепродажу, именуемую шинкарством или корчемством. В основном все меры были направлены на борьбу именно с этим злом. От продавцов винных лавок требовали выдавать шинкарей и поощрять то же самое от населения. Но со стороны народа особой поддержки этому не нашлось, люди покрывали шинкарей, а лавки продавцов-доносчиков сжигали²⁰.

В Астраханской губернии винным лавкам запретили переливать водку из стеклянной посуды в бочки и складывать ее в ящики, чтобы затруднить шинкарщикам перевозку больших партий товара²¹. Отчасти это было связано с тем, что в этой губернии водочная спекуляция приняла особо большие размеры из-за наличия огромных территорий, где отсутствовали поселения, но зато были кочевники, которых и спаивали шинкари. Хозяйственный комитет при Московском губернском акцизном управлении пришел к заключению, что т.к. "продавцам уездных казенных винных лавок известны лица, занимающиеся беспатентной торговлей вином, желательно чтобы таким лицам или совсем запретить отпуск вина или ограничить его не более пяти бутылок в день. 2. В г. Москве отпуск вина из казенных винных лавок в мелкой посуде также ограничить пятью бутылками в одни руки"²². Одновременно происходило усиление репрессивных мер и надзора, для чего выделили дополнительно деньги на лошадей, увеличили штат акцизных надсмотрщиков и помощников надзирателей, подключили полицейских сопровождать лиц акцизного надзора для беспрепятственного входа в жилища.

19 июня начальник ГУНСиКПП направил управляющему акцизными сборами Московской губернии следующее разъяснение: "В Главное управление поступают от управляющих акцизными сборами запросы о том, следует ли удовлетворять ходатайства о прекращении торговли крепкими напитками, возбужденные волостными, приходскими и т.п. сходами, санитарными попечительствами и др. местными учреждениями. При этом управляющие нередко выступают за отклонение этих приговоров только потому, что перечисленные учреждения не упомянуты в циркуляре управляющего министерством финансов от 11 марта с.г... наряду с сельскими обществами... не отступая от формальных требований закона, учитывать прежде всего запросы жизни и ее потребности. Посему, если ходатайства перечисленных учреждений отвечают интересам населения и действительно направлены к утверждению в нем трезвости, то Вам, при согласии местного губернатора, надлежит благожелательно идти на встречу этим ходатайствам"²³.

"В разъяснение вопросов, возникших в некоторых акцизных управлениях при исполнении циркулярного предложения" министра финансов от 11 марта 1914 г., Барк 8 июля сообщил управляющим акцизными сборами, "что удовлетворению подлежат все законно состоявшиеся приговоры сельских обществ по ходатайствам как об общем воспрещении всякой торговли крепкими напитками, так и о частичном недопущении продажи или только казенных спирта, вина и водочных изделий, или кроме указанных еще других напитков, особо означенных в приговорах. По удовлетворении... [этих] ходатайств казенные винные лавки должны быть закрываемы в ближайшее время, не считаясь с договорами о найме помещений, частные же места продажи подлежат... закрытию по окончании срока выданных разрешений, если в разрешительных свидетельствах не оговорена возможность немедленного прекращения их силы в случае составления запретительного приговора"²⁴.

"В феврале-июле 1914 г. правительство утвердило 800 просьб сельских обществ запретить продажу алкоголя на их территории. Это было на 200 обращений больше, чем за весь период с 1895 по 1906 г."²⁵.

Что касается закрытия винных лавок, то здесь особых темпов не было. В Курской губернии на 4 июля 1914 г. закрыли 20% мест продажи. Наряду с этим лавки продолжали открываться, но с запретом торговли вблизи учебных заведений и больших скоплений народа. На местах не спешили прекращать торговлю крепкими напитками, понимая с какими финансовыми потерями это будет связано.

В апреле 1914 г. собралось совещание в Петербурге при ГУНСиКПП с участием управляющих акцизными сборами 7 губерний под председательством начальника указанного ведомства. Была подытожена работа местных управлений, а также приняты новые меры, уже обязательные для всей страны. Т.к. "в настоящее время военные власти озабочены упрочением в войсках трезвости, идя навстречу этому, следует, с соблюдением установленных правил, прекратить всякую торговлю крепкими напитками... вблизи мест постоянного или периодического расположения войсковых частей. Предположение это подлежит осуществлению по почину самого акцизного надзора, независимо от ходатайства о том военных властей"²⁶. Решено было сократить время торговли крепкими напитками. Продавать разрешалось до 18 часов. Запретили продажу на вынос в городах, а на селе ввели полный запрет в праздничные дни: 1 и 5 января, 9 мая, 29 июня, 20 июля, 29 и 30 августа, 26 сентября, 1 и 2 октября, 6, 24, 26 и 27 декабря, в день рождения императора, наследника и т.д. Запретили продажу 57% спирта, т.к. его смешивали с водкой, чтобы увеличить крепость. Ограничили крепость разрешаемых к продаже казенных питий на 37%. В итоге увеличилось потребление денатурированного спирта, тем более что он не облагался акцизом и был дешев. На его покупку требовалось специальное разрешение акцизного ведомства, которые народ легко получал. Главному управлению поручено было ужесточить выдачу разрешений²⁷.

Начавшаяся война оказалась катализатором антиалкогольной кампании. Дело в том, что согласно "Руководству для призыва нижних чинов запаса... на действительную военную службу", изданному в 1908 г., под каждое мобилизационное расписание уездными по воинской повинности присутствиями при участии представителя акцизного ведомства составлялись предположения о местах и времени прекращения торговли крепкими напитками, которые утверждались губернскими по воинской повинности присутствиями²⁸. По общему положению должны были закрываться питейные заведения: "1) в дни и в пунктах прохождения маршевых команд нижних чинов запаса и ратников ополчения при следовании таковых из уездных городов в части войск или в пункты формирования отдельных частей; 2) в дни и в пунктах выступления мобилизованных частей в поход или посадки их в вагоны и 3) во время прибытия и стоянок на станциях железных дорог воинских поездов, причем в этом последнем случае закрытию подлежат места продажи крепких напитков, расположенные от железнодорожных станций на расстоянии до 250 сажен"²⁹. В апреле-марте 1913 г. некоторыми уездными по воинской повинности присутствиями, например Новгородским, были приняты постановления "о необходимости при мобилизации закрывать все казенные винные лавки и частные места продажи крепких напитков в уезде на все время мобилизации и распространить эту меру и на железнодорожные буфеты в отношении продажи питей как распивочно, так и на вынос тем лицам, которые не состоят пассажирами поездов".

В марте 1913 г. ГУНСиКПП уведомило управляющих акцизными сборами губерний, в которых были приняты данные постановления, "что не находит достаточных оснований к отступлению... от общепринятого порядка прекращения питейной торговли во время мобилизации". Но в июне присутствия еще раз обратились с такими же ходатайствами к Военному министру и губернаторам, те в свою очередь - к управляющим, а те - в ГУНСиКПП. В результате "по состоявшемуся между Министерствами финансов и военным соглашению... "Руководства для призыва..." были "изменены в том смысле, что питейная торговля во время мобилизации, призыва новобранцев и учебных сборов запасных нижних чинов должна прекращаться во всех населенных пунктах мобилизуемых уездов до закрытия сборных пунктов"³⁰. "Военный министр В.А. Сухомлинов к маю 1914 г. подготовил план закрытия всех питейных заведений, кроме ресторанов первого разряда, в районах мобилизации. ...Сухомлинов в июне 1914 г. просил министра внутренних дел Н. А. Маклакова проследить, чтобы во время мобилизации не велась продажа алкоголя"³¹.

С началом войны продажа крепких напитков была полностью запрещена по всей стране, кроме ресторанов I разряда, клубов, собраний и аптек, а в определенном радиусе от призывных участков и железных дорог - всяких, в том числе пива и виноградного вина. Кроме того, запрещались передвижение государственной водки из казенных винных складов в лавки и торговля казенным денатурированным спиртом (последнее до 16 августа)³². Например, в Курской губернии губернское воинское присутствие запретило продажу спиртного в районах Московско-Курской железной дороги на третий день мобилизации (с 15 ч.) Подключился и губернатор, издавший 4 августа обязательное постановление: "1. Запрещение пить в публичных местах, появление там пьяным, 2. Запрещение хранить крепкие напитки в больших количествах, 3. За нарушение: в административном порядке арест, тюрьма или крепость до 3 месяцев, или штраф до 3000 р."

Сроком открытия продажи крепких напитков Министерством финансов первоначально было намечено 7 августа, затем 16 и 1 сентября. Но 4 августа под председательством Николая II произошло заседание Совета Министров в Москве. "Сообщив нам, - пишет в мемуарах П. Барк, - о многочисленных полученных им просьбах, государь добавил, что он еще утром принял депутацию от крестьян, которая умоляла его не открывать вновь винных лавок и посему он желал бы выслушать мнение Совета Министров насколько такое желание осуществимо. Все присутствующие министры в принципе ответили утвердительно. Я сказал, что вначале эта мера планировалась как постепенная, и внезапная убыль в средствах может серьезно отразиться на бюджете. ...для переходного времени необходимо ряд новых налогов"³³. Незадолго до этого "законом 27 июля 1914 г... общий акциз со спирта и вина [был] повышен с 11 до 20 коп. за градус...". "Далее возник вопрос о возможности и дальнейшего, после 1 сентября, воспрещения питейной торговли. В губерниях, где введено военное положение, разрешение этого вопроса предоставлено усмотрению военных властей, в отношении же остальных местностей министр финансов [9 августа] просил генерал-губернаторов и начальников губерний обсудить вопрос о возобновлении питейной торговли или продолжении запрета... после 1 сентября в совещаниях с представителями местных правительственных, земских и городских учреждений". Мнения разделились, сторонники продления сухого порядка чаще высказывались за его пролонгацию до окончания войны или демобилизации, реже - навечно. Начальник Астраханской губернии не согласился с мнением совещания "о необходимости воспрещения продажи безусловно всех спиртных напитков... до окончания войны...". Нередко регионы высказывались против водочной торговли, но за разрешение пивной³⁴.

"На следующей нашей встрече, - вспоминал Барк, - государь сказал, что твердо решил не возобновлять торговлю водкой. Я же хотел ее закрыть пока до ноября"³⁵.

22 августа 1914 г. продажа спирта, водки и водочных изделий для местного потребления высочайше была прекращена до окончания войны; торговля виноградным вином крепостью свыше 16% и производство пива крепостью более 3,7% также воспрещались. Еще "9 августа Особым журналом Совета Министров положено предоставить министру финансов... разрешать, на определяемых им условиях, продажу с 16 августа виноградного вина и денатурата... 25 сентября в Совет Министров представлено о разрешении с 1 ноября... в городах выносной торговли пивом..., на условиях, определяемых министром финансов... 21 октября издан циркуляр..., воспрещающий, по распоряжению Верховного главнокомандующего возобновление продажи пива... в местностях, состоящих на военном или осадном положении"³⁶.

27 сентября Николай II утвердил положение Совета Министров, которое давало право земским собраниям и городским думам возбуждать ходатайства "о воспрещении [после войны] в пределах подведомственных им местностей и стосаженной полосы от их границ продажи крепких напитков, причем этим положением закона не установлено никаких стеснений или ограничений... в отношении объема их ходатайств". Решение об удовлетворении данных ходатайств должны были принимать управляющие акцизными сборами "по соглашению с подлежащей административной властью [губернаторами]"³⁷. "Вскоре... [28] сентября... государь, отвечая на телеграмму почетного председателя Общества трезвости, великого князя Константина Константиновича, упомянул, что он предрешил запретить навсегда продажу водки"³⁸. Согласно высочайше утвержденному 13 октября положению Правительства "впредь до окончания военного времени, по ходатайствам заинтересованных общественных учреждений о полном прекращении торговли крепкими напитками, таковая прекращается, в подлежащих местностях, во всех, без всякого изъятия местах продажи питей, по ходатайствам сельских и волостных обществ, земских собраний и городских дум - распоряжениями губернаторов и градоначальников, по ходатайствам же прочих заинтересованных учреждений, в случаях признания таковых ходатайств уважительными, - распоряжениями министра внутренних дел"³⁹.

В 1914 г. было удовлетворено 54 ходатайства городских дум о прекращении питейной торговли "навсегда" и 5 ходатайств земств; до конца войны 51 и 26 соответственно, что являлось явным меньшинством от общего количества городских дум и земских собраний (уездных и губернских)⁴⁰. А. Мак-Ки же пишет о 549 думских и 255 земских прошениях, полученных правительством на май 1916 г.⁴¹, что являлось уже относительным большинством. Например, на июнь 1916 г. городские думы 4 уездных городов Курской губернии из 15 приняли сухие ходатайства, и 7 из 12 - Воронежской⁴². По сообщению из Рязанской губернии "в первое время народ кричал: "Что же это царь наделал? Какой такой праздник без водки и свадьба с квасом?"" В Тульской губернии население отнеслось к запрету продажи крепких напитков "поначалу совершенно безразлично, как к мере временной; затем, когда стали говорить о прекращении продажи вина до окончания войны и даже навсегда - отношение стало скептическое. Народ не верил... и ждал открытия продажи, причем народная молва приурочивала это открытие к известным определенным дням"⁴³.

Таким образом, общественная поддержка сухого порядка отнюдь не являлась всеобщей, особенно в первые полгода его действия.

16 октября 1914 г. начальник ГУНСиКПП отправил циркуляр управляющим акцизными сборами, в котором сообщил о приказе министра финансов "закрыть около половины наличных казенных винных лавок и приступить к постепенному увольнению..., с выдачей заштатного пособия соответствующего числа продавцов и сборщиков денег, а равно подвергнуть некоторому сокращению администрацию казенных винных складов...". А 20 февраля 1915 г. он же написал вышеуказанным адресатам о распоряжении Барка постепенно закрыть все казенные винные лавки, "за исключением тех, в которых производится или предлагается производить продажу денатурата..."⁴⁴. В Курской губернии на начало 1916 г. действовало 13 лавок, 7 из них было закрыто в течение года, практически все оставшиеся располагались в городах. По всей стране к маю 1916 г. закрылись 96% частных питейных заведений от имевшихся на начало 1914 года⁴⁵.

Мобилизация не обошлась без эксцессов. "Толпы в основном запасных солдат атаковали примерно 230 питейных заведений в 33 губерниях и уездах. Полиция сообщала о 107 раненых и 145 погибших во время этих вспышек насилия, причем две трети погибших пришлось на беспорядки в Барнауле. Резервисты останавливали транспорты со спиртом и заставляли сопровождающих продавать водку толпе под страхом разграбления. ... Только пермский губернатор обратился к вышестоящим инстанциям с просьбой разрешить продажу алкоголя хотя бы два часа в день во избежание "кровавых столкновений""⁴⁶. Две казенные винные лавки около станции Ярцево Александровской железной дороги на территории Смоленской губернии окружила "тысячная" толпа, требуя отпуска водки, грозя в противном случае их разгромить. Губернатор сообщил управляющему акцизными сборами, что данные лавки, уступив давлению толпы, открыли питейную торговлю, но второй категорически отвергал этот факт⁴⁷.

С 22 августа 1914 г. спирт официально шел только на технические, медицинские, научные цели, причем исключительно по разрешениям полиции, военного и акцизного ведомств. Как сообщал управляющий акцизными сборами Московской губернии начальнику ГУНСиКПП от 1 марта 1916 г., "очень многие из... [лазаретов Москвы] предъявляют требования на количества [спирта], превышающие действительную надобность; установить же норму этой надобности не представляется никакой возможности... Несомненно этим и объясняется возможность для многих ресторанов продавать спиртные напитки в отдельных кабинетах за огромные деньги". "В Московских ресторанах и трактирах продажа крепких напитков производится в самых широких размерах. Означенные заведения... продают посетителям крепкие напитки в чайниках, чашках, бутылках из-под прохладительных напитков и др. способами". Многие врачи Московской губернии свободно выдавали рецепты на приобретение в аптеках спирта⁴⁸. Из-за употребления людьми разных суррогатов, например, на территории Киевского военного округа запретили свободную продажу лаков, красок, политуры. Они отпускались только по разрешениям винных складов крупным или мелким оптом. А в Курской губернии власти запретили свободный оборот твердого спирта, поскольку легко научились его перегонять в жидкий. Теперь он отпускался только на военные нужды и по разрешениям военных чинов⁴⁹. Татары Казанской губернии с целью опьянения стали есть дрожжи в сухом виде, запивая их фруктовым квасом⁵⁰.

Денатурированный спирт оставался единственным товаром, продававшимся в немногочисленных казенных винных лавках. На денатурат также был введен акциз. Получение разрешений на его покупку было ужесточено. Теперь их выдавали только классные чины полиции после тщательной проверки целей и объемов планируемого использования⁵¹. В городе денатурат добывали через знакомых служанок, которые в разрешительных книжках господ отрывали больше билетиков, чем было необходимо для хозяйства и, соответственно, покупали лишний денатурат. Хозяева такие мелочи как правило не проверяли. "А то пойдет прислуга в лавку, а ты ей сунешь разбитую бутыль. "Скажи барыне, что нечаянно разбила и что купишь ей спирту на свои деньги"..., а после прислуга уже сама торгует синим спиртом в свою пользу". Чтобы денатурат сделать более приятным на вкус, его процеживали через горячий черный хлеб, обрезав у последнего корки; потом кипятили спирт в "самоварке" с гвоздикой, корицей, луком и "всего лучше с лимонной кислотой". "В результате получается сравнительно прозрачная жидкость, неприятный запах и вкус несколько смягчается, что, однако ж, нисколько не изменяет специфических свойств [денатурированного] спирта,.., а потому зарегистрировано немало случаев отравления, даже со смертными исходами"⁵².

В Курской губернии по постановлению губернатора от 15 августа 1914 г. торговля виноградным вином крепостью до 16% разрешалась в городах и только на вынос. Уездный исправник доложил губернатору о массовом потреблении дешевого вина и в связи с этим усилившемся пьянстве в городах. Далее он просил прекратить эту торговлю. Хотя полностью на удовлетворение этой просьбы власти не пошли, но отдельные попытки имели место. Например, в октябре 1915 г. продажа вина в г. Белополье была закрыта, а 16 декабря 1915 г. Суджанская городская дума по предложению управляющего акцизным ведомством губернии запретила продажу не только водки, но и вина и пива. После этого возросло число отравлений денатуратом и одеколоном. Дума, видя это, просила разрешить торговлю легким виноградным вином. Что касается деревни, то там торговля винами осуществлялась из частных погребов. Во время войны власти взяли курс на прекращение и этой торговли. Когда владельцы просили продлить разрешения на деятельность погребов, то чаще всего эти просьбы не удовлетворялись. 31 мая 1916 г. царь разрешил свободную торговлю виноградными винами до 16% в местностях, где нет военных действий. Однако, по сообщению управляющего Министерством финансов, министру внутренних дел "в местностях, в коих последовало разрешение продажи виноградных вин, вновь возрождается пьянство, причем ни резкое возрастание цен на вино, ни сдабривание его примесями перца, денатурата и проч. не только не влияет на сокращение спроса на вино, но, наоборот, незаконное укрепление виноградных вин разного рода спиртовыми примесями содействует усиленному их потреблению"⁵³.

Во времена сухого порядка резко возросло потребление бражки, выгоняемой в домашних условиях, либо добываемой с винокуренных заводов.

Пили ее как в чистом виде, так и смешанную с денатуратом. Также заметно распространилось самогоноварение. До войны оно было слабо развито. В 1913 г. сообщалось только о 600 случаях по России в целом. В 1915 г. положение значительно изменилось. Теперь уже выявили 6 тыс. фактов тайного винокурения, а с сентября 1916 по май 1917 г. - 9351 случай. Хотя реальное число самогонщиков было раз в десять больше⁵⁴. Наиболее распространен этот промысел был в Сибири, где "в некоторых деревнях... тайная выкурка спирта производится почти в каждой избе, если не для собственного употребления, то для продажи... За последнее время в деревнях стал появляться... особый тип "винокуров" из числа населяющих Сибирь в достаточном количестве ссыльнопоселенцев. За определенное жалованье они нанимаются к более состоятельным крестьянам и, принимая на себя всю ответственность в случае обнаружения тайного винокурения, достаточно смело занимаются последним". "В центральной и северной частях Европейской России самогоноварение было развито сравнительно мало"⁵⁵. "Тайное винокурение и... продажа питей в районе каменноугольных рудников и заводов Донецкого бассейна приняли размеры, существенно отзывающиеся на производительности местной добычи каменного угля и коксовом производстве, ...в рудничном районе Екатеринославской губернии в... [1916 г.] только в течение первого полугодия обнаружено 262 случая тайного винокурения, особенно широкое развитие получило оно в с. Успенском, в пределах рудничного района в Луганском уезде и в поселке Юзовке, в которой только в августе обнаружено было 107 случаев тайного винокурения"⁵⁶.

В изучаемый период в Сибири стало развиваться потребление наркотиков (морфия, кокаина, опиекурение). "До введения принудительной трезвости, явление наркомании замечалось среди восточной части сибирского населения и с каждым годом там заметно прогрессировало, а теперь это ужасное зло перенесено с Востока Сибири во все почти города и начинает проникать в села и деревни". Антиалкогольная кампания вызвала широкое распространение среди сельской молодежи и городских рабочих карточной игры, в том числе и на деньги⁵⁷.

"А.И. Шингарев, финансовый эксперт от партии кадетов, подсчитал, что к середине 1917 г. сухой закон лишил казну 2,5 миллиардов рублей дохода, что составляло около 10% затрат на войну. Как признался Барк царю в октябре 1916 г., у правительства ушло два года на компенсацию потерь от запрета продажи спиртного"⁵⁸.

С другой стороны, значительно сократилась преступность. Наибольшее ее понижение "отмечается... по губерниям чисто русским (Псковской - 35%, Новгородской - 45% и Олонецкой - 50%), где преобладают преступления на почве алкоголизма, и сравнительно меньшее для губерний с крупными промышленными центрами, в которых подавляющий процент уголовных дел падает на кражи, мошенничества, растраты, подлоги и другие корыстные преступления, где влияние алкоголя менее заметно"⁵⁹. "За август - декабрь 1914 г. в Москве было составлено 238 протоколов о нанесении более или менее тяжких телесных повреждений; за те же месяцы 1913 г. - 590; о драках, буйстве, нарушении общественной тишины - 1644 против 5035 в 1913 году. Разумеется, на уменьшение преступности оказала влияние война, и нельзя с точностью отделить действие этих двух факторов. Число лиц, арестованных в пьяном виде во всем Петрограде в течение второй половины 1914 г. - 13 447; во второй половине 1913 г. - 38 509, столько же приблизительно в 1912 г."⁶⁰. 1 марта 1916 г. управляющий акцизными сборами Московской губернии сообщил начальнику ГУНСиКПП: "Я всесторонне наблюдал Москву в последнюю масленицу и утвердительно могу сказать, что за всю неделю я заметил только двух выпивших, тогда как в прежнее время от пьяных было опасно ходить по многим (вначале было написано "некоторым", но затем зачеркнуто и надписано "многим". - Е.П.) улицам"⁶¹. По сообщению из сельской местности Воронежской губернии "таких преступлений, как изнасилование, растление и т.п., совершение которых происходит под возбуждением алкоголя, теперь совсем нет". "Хулиганство практически исчезло, даже ругательств не было слышно. ... Случаи сельских пожаров в последние пять месяцев 1914 г. сократились более чем на треть". Управляющий канцелярией Тульского губернатора 5 августа 1914 г. сообщал министру внутренних дел, что "прекратились почти совсем страшные деревенские пожары, возникавшие вследствие неосторожного обращения пьяных с огнем"⁶².

"Промышленники сообщали о росте производительности труда рабочих на 25% и более, хотя в действительности на московских фабриках "отрезвление рабочих" привело к более скромному подъему производительности труда - лишь на 7,1%". В Московском районе на 36% уменьшились прогулы рабочих, "а для взрослых мужчин более 60%"⁶³.

"За вторую половину 1914 г. прирост денежных вкладов в сберкассах... достиг 70,4 млн. руб., а за второе полугодие 1913 г. - 17,3 млн."⁶⁴.

Наиболее успешным введение сухого порядка оказалось в сельской местности, "т.к. ни спирт, ни водка, ни суррогаты" туда почти не доходили⁶⁵. Впрочем, следует заметить, что и до войны проблемы пьянства в деревне стояли гораздо менее остро. Например, сельские противники антиалкогольной кампании говорили: "В каждой деревне были свои пьяницы, а народ был трезв. Нет причины и опекать его от пьянства"⁶⁶. "Только 1/10 часть типичных деревенских потребителей нелегко мирилась с трезвостью, и то лишь в первое время... Наиболее трудно с запретом мирились мастеровые и чернорабочие, потом торговцы, затем крестьяне-земледельцы и, наконец, сельская интеллигенция. Чем старше группа, тем труднее переносился ею запрет". В Рязанской губернии "молят бога о войне... Весь народ в ужасе, когда говорят, что казенки закрыты только на время войны. По всей нашей губернии услышите эту молитву, особенно у женщин"⁶⁷.

"В г. Туле жены заводских мастеровых приходили выражать свою благодарность полиции за закрытие питейной торговли, говоря, что они теперь поправили свои хозяйства и мужья их стали людьми, приносящими все заработки домой, а не пропивающими их..."⁶⁸. "Уменьшилась продажа задешево продуктов и сдача зимой по дешевой цене пашни и покосов в аренду. Не пропиваются покосные душевые наделы. Уменьшилась продажа надельных земель. Стараются завести лишнюю сбрую, завести скотину, сделать пристройку, чтобы было все с избытком. Стараются лучше удобрить землю, обновить и улучшить инвентарь". "Поступление податей усиливается"⁶⁹. В деревне возросло потребление белого хлеба. "Благодаря увеличению материального достатка явилась возможность во многих семействах удовлетворять культурно-просветительские потребности: давать обучение детям в школах, приобретать книги, музыкальные инструменты (например, граммофоны)... Многие крестьяне, ходившие всегда в лаптях, теперь щеголяют в сапогах, несмотря на то, что они в последнее время стали вдвое дороже. Почти все завели самовары и пьют чай всей семьей... Хорошая обработка полей. Своевременность посева. Увеличение спроса на сельхозмашины... Торговля оживлена. Прежде жил мужик на шахте в Екатеринославской губернии и лет десять письма домой не посылал, а кончил водку пить, присылает деньги жене исправно... Жен стали меньше бить"⁷⁰.

Но с другой стороны, по мнению Д. Крисчиана, "сухой закон косвенно способствовал инфляции. До войны через торговлю алкоголем каждый год перекачивалось более одного миллиарда рублей. Когда этот канал был перекрыт, волна спроса искала выхода. Вместо водки население начало тратить деньги на одежду, сельскохозяйственный инвентарь, другие промышленные товары. В перегретой экономике России военного времени такое замещение продуктов потребления подстегнуло рост цен. Государство и дворянство веками с помощью водки отбирали у населения все наличные деньги. Чтобы выпить, крестьянину не было иного выхода, как продать свои скудные излишки зерна, которое, в свою очередь, шло населению городов. Таким образом, сухой закон расширил пропасть между городом и деревней"⁷¹. "Скотина вполне порядочная. Стали больше сидеть дома. Во время скотина напоена, убрана, накормлена. Забор, смотришь, починили. Другое орудие к весне осматривает. ...свадьбы стали не шумны, кратковременны, малолюдны и не разорительны. Сначала чудно было такое время препровождения, но теперь начинают свыкаться с ним. Новый порядок нравится особенно хозяевам: расходы на угощение сократились в 5 - 10 раз против прежнего. Ввиду этого, некоторые крестьяне, как отмечают харьковские корреспонденты, даже спешат устраивать свадьбы, пока нет продажи водки, несмотря на неблагоприятное военное время". Вместо водки на свадьбах стали пить квас или фруктовые воды, которые делались на сырой воде; так что "выпивают много, и у всех потом животы болят. Пьют сначала даже по рюмочке, как будто горилку, а потом хозяин кричит жинке, чтобы она в миску лила, да ложки несла..."⁷². "На вопрос харьковской анкеты - не откладывались ли свадьбы из-за отсутствия вина - получилось только 9% утвердительных ответов. Многие корреспонденты сравнивают запрещение спиртных напитков по своим последствиям с великой реформой освобождения крестьян..."⁷³.

Вызванный во многом активностью меньшинства, сухой порядок имел и успехи, и недостатки. Наиболее благотворно его действие оказалось в сельской местности, где жило большинство населения страны.

¹ Пашков Евгений Викторович - кандидат исторических наук. Курская область.
² Государственный архив Курской области (ГАКО), ф. 1, оп. 1, д. 7316, л. 1 - 160; ф. 37, оп. 1, д. 744, л. 3 - 180об.; д. 675, л. 39, 43 - 60; ф. 1602, оп. 3, д. 79, л. 26 - 27, 34.
³ Государственный архив Орловской области (ГАОО), ф. 497, оп. 1, д. 79, л. 4; Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 575, оп. 2, д. 2315, л. 1 - 2.
⁴ ЗАЙЦЕВА Л. И. С. Ю. Витте и Россия. Ч. I. Казенная винная монополия (1894 - 1914). М. 2000, с. 113, 270.
⁵ РГИА, ф. 575, оп, 2, д. 2271, л. 2 - 2об., 4 - 4об., 8.
⁶ Там же, оп. 6, д. 824, л. 1,2 - 28. Челышев не только на словах критиковал монополию, но и саботировал ее политику, занимая пост Самарского городского головы. В 1910 г. чиновник особых поручений Министерства финансов Л. Б. Скаржинский совершил с немцем д-ром Эггерсом поездку по некоторым губерниям России с целью ознакомления с деятельностью Попечительств о народной трезвости. В Самаре деятельность Попечительства показалась им "менее утешительной", причиной чего было, в том числе, "отсутствие настоящего сочувствия со стороны местной интеллигенции... Городской голова М. Д. Челышев, с которым д-р Эггерс желал познакомиться, по получении сообщения о нашем приезде в Самару, - писал в заметках Скаржинский, - и желании, выраженном д-ром Эггерсом, уехал на дачу в день нашего приезда, избегая всякой с нами встречи". Там же_г оп. 11, д. 192, л. 1, 2об.
⁷ Там же, оп. 6, д. 530, л. 56 - 56об.
⁸ МАК-КИ А. "Сухой закон" в годы первой мировой войны: причины, концепция и последствия введения сухого закона в России: 1914 - 1917 гг. Россия и первая мировая война: (материалы международного научного коллоквиума). СПб. 1999, с. 150.
⁹ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 72, л. 11об.
¹⁰ Там же, д. 824, л. 54; д. 854, л. 34, 50.
¹¹ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 150.
¹² РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 529, л. 90 - 91; д. 982, л. 70, 72.
¹³ Там же, д. 855, л. 17.
¹⁴ Там же, д. 530, л. 59.
¹⁵ ЗАЙЦЕВА Л. И. Ук. соч., с. 165.
¹⁶ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 151.
¹⁷ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 836, л. 1, 2, 7, 10, 16, 17, 22, 61, 75, 91.
¹⁸ Там же, д. 857, л. 1 - 2об.
¹⁹ ГАКО, ф. 37, оп. 1, д. 1897, л. 1об., 2.
²⁰ Там же, д. 1908, л. 12об.
²¹ Там же, л. 21 - 21об.
²² РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 857, л. 4".
²³ Там же, л. 19 - 19об.
²⁴ Там же, д. 829, л. 31.
²⁵ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 151.
²⁶ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 857, л. 29об.
²⁷ ГАКО, ф. 37, оп. 1, д. 1908, л. 108, 120, 128
²⁸ Там же, д. 1253, л. 1, 4, 5, 10, 14, 15.
²⁹ ГАОО, ф. 580, оп. 1, д. 3064, л. 10.
³⁰ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 824, л. 96 - 96об., 137 - 137об.
³¹ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 151.
³² РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 841, л. 4об.
³³ БАРК П. Мемуары. - Возрождение. 1965, N 158, с. 79 - 80.
³⁴ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 531, л. 25; д. 841, л. 4об.; д. 843, л. 2 - 119об.
³⁵ БАРК П. Ук. соч., с. 81.
³⁶ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 861, л. 60; д. 841, л. 23, 31, 43.
³⁷ Там же, д. 832, л. 68об; д. 833, л. 113.
³⁸ БАРК П. Ук. соч., с. 81.
³⁹ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 844, л. 73.
⁴⁰ Там же, д. 833, л. 204 - 208.
⁴¹ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 153.
⁴² РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 833, л. 206 - 208.
⁴³ ФАРЕСОВ А. И. Народ без водки... Пг. 1916, с. 29, 175.
⁴⁴ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 532, л. 45 - 47.
⁴⁵ Отчет Курского губернского акцизного управления за 1916 г. Курск. 1917, с. 4; МАК-КИ А. Ук. соч., с. 153.
⁴⁶ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 152.
⁴⁷ РГИА, ф. 575, оп. 6. д. 86, л. 210, 211.
⁴⁸ Там же, д. 857, л. 88 - 89, 148, 153.
⁴⁹ ГАКО, ф. 37, оп. 1, д. 1929, л. 135об., 136; д. 1976, л. 1, 2.
⁵⁰ РГИА, ф. 575, оп. 11, д. 201, л. 3.
⁵¹ ГАКО, ф. 37, оп. 1, д. 1915, л. 5.
⁵² ФАРЕСОВ А. И, Ук. соч., с. 43, 45; РГИА, ф. 575, оп. 11, д. 199, л. 18об.
⁵³ ГАКО, ф. 37, оп. 1, д. 1908, л. 145; д. 1929, 130, 154, 161; РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 862, л. 207 - 207об.
⁵⁴ Там же, оп. 11, д. 201, л. 25; ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 43; МАК-КИ А. Ук. соч., с. 156.
⁵⁵ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 862, л. 157; 68. МАК-КИ А. Ук. соч., с. 156.
⁵⁶ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 856, л. 260 - 260об.
⁵⁷ ДИНОЭЛЬ. Трезвость в Сибири. - Летопись. 1916, N 5, с. 266; ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 99, 113, 156, 273.
⁵⁸ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 155.
⁵⁹ ВВЕДЕНСКИЙ И. Н. Опыт принудительной трезвости. М. 1915, с. 12.
⁶⁰ МЕНДЕЛЬСОН А. Итоги принудительной трезвости. Пг. 1916, с. 8, 29.
⁶¹ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 857, л. 89об.
⁶² ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 91; МАК-КИ А. Ук. соч., с. 154; РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 843, л. 118об.
⁶³ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 154; ВОРОНОВ Д. Н. Жизнь в деревне в дни трезвости (по данным земских и других анкет). Пг. 1916, с. 39.
⁶⁴ МЕНДЕЛЬСОН А. Итоги принудительной трезвости. Пг. 1916, с. 32.
⁶⁵ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 857, л. 89об.
⁶⁶ ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 7.
⁶⁷ ВОРОНОВ Д. Н. Ук. соч., с. 10; ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 18.
⁶⁸ РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 843, л. 118 - 118об.
⁶⁹ ВОРОНОВ Д. Н. Ук. соч., с. 18; РГИА, ф. 575, оп. 6, д. 843, л. 118.
⁷⁰ ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 29, 59, 68, 92, 160.
⁷¹ МАК-КИ А. Ук. соч., с. 155.
⁷² ВОРОНОВ Д. Н. Ук. соч., с. 18, 21; ФАРЕСОВ А. И. Ук. соч., с. 122.
⁷³ ВОРОНОВ Д. Н. Ук. соч., с. 21, 31.