Успехи в развитии обращают спад рождаемости вспять

Mikko Myrskylä¹, Hans-Peter Kohler² & Francesco C. Billari³.
(Опубликовано в журнале Nature, Vol. 460, 6 August 2009: 741-743.Текст статьи на английском языке доступен по адресу: http://www.nature.com/nature/journal/v460/n7256/full/nature08230.html)

На протяжении двадцатого века мировое население прошло через период беспрецедентного экономического и социального развития, которое совпало со значительным спадом рождаемости и темпов роста населения. Отрицательная связь рождаемости и социально-экономического развития стала наиболее прочно укоренившейся и всеми признанной эмпирической закономерностью в социальных науках.

В результате этой тесной связи между развитием и снижением рождаемости более половины мирового населения сейчас живут в регионах с уровнем рождаемости ниже простого воспроизводства (менее 2,1 ребенка на 1 женщину). Во многих высокоразвитых странах тенденция снижения рождаемости считался необратимым. Быстрое постарение населения, и в некоторых случаях перспектива значительного сокращения численности населения, стали по этой причине главными социально-экономической проблемами и политическими вызовами.

В этой работе мы продемонстрируем, используя новый поперечный и продольный анализ коэффициента суммарной рождаемости (КСР) и индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП), фундаментальные изменения в твердо установившейся отрицательной взаимосвязи между уровнем рождаемости и уровнем развития, с которой мировое население вошло в двадцать первый век. Несмотря на то, что развитие продолжает способствовать снижению рождаемости на низких и средних уровнях ИРЧП, наш анализ показывает, что на высоком уровне развития дальнейшее развитие может повернуть в противоположном направлении тренд снижения рождаемости. Ранее отрицательная между развитием и рождаемостью теперь становится J-образной, то есть ИРЧП оказывается положительно связанным с уровнем рождаемости в развитых странах. Это изменение в тенденции изменения рождаемости в результате продолжающегося экономического и социального развития имеет потенциал к замедлению уровней старения населения, таким образом, уменьшая социальные и экономические проблемы, связанные с появлением и сохранением очень низкой рождаемости.

Связь между КСР и ИРЧП, характерная для всех стран в 1975 и 2005 годах, показана на графике 1. И в том, и в другом году связь была отрицательной при уровне ИРЧП между 0,85 и 0,9. Но если страны достигают наивысшего уровня развития (ИРЧР > 0,9), то зависимость между ИРЧП и КСР меняется фундаментальным образом. Как только уровень ИРЧП приближается к 0,9, связь между ИРЧП и КСР на графике 1 становится положительной; более высокий уровень ИРЧП соответствует более высокому уровню рождаемости. Например, в 2005 году КСР для стран с ИРЧП между 0,9 и 0,92 составлял в среднем 1,24; и, наоборот, -  средний КСР в странах с высокими показателями развития (ИРЧП>0,95) составляет 1,89. Это различие в уровнях рождаемости между среднеразвитыми и высокоразвитыми странами имеет существенно разные долговременные последствия: в странах первого типа, в случае долговременного отсутствия миграции, население и когорты родившихся будут сокращаться вдвое примерно через каждые 40-45 лет; во второй группе стран возможно поддержание замещения населения при  относительно умеренном притоке  иммигрантов.

График 1. Межстрановая зависимость между КСР и ИРЧП в 1975 и 2005 гг.

КСР отражает число детей, которые могли бы родиться у женщины в течение ее жизни при возрастных коэффициентах рождаемости, наблюдаемых в данном календарном году. ИРЧП – это основной индекс, используемый Программой развития Организации Объединенных Наций (ПРООН) для мониторинга и оценки  человеческого развития в широком смысле слова, объединяющий с равными весами показатели здоровья, уровня жизни и человеческого капитала. Значению ИРЧП 0,9 соответствует ожидаемая продолжительность жизни 75 лет, ВВП на душу населения по паритету покупательной способности 25000 долларов США и индекс образования равный 0,95 - взвешенная сумма уровня грамотности взрослого населения страны и совокупной доли учащихся (начальное, среднее и высшее образование).  Данные 1975 года включают 107 стран, ИРЧП (1975) варьируется от 0,25 до 0,877 и КСР (1975) – от 1,45 до 8,5; данные за 2005 год включают 140 стран, чей уровень ИРЧП (2005)  изменяется от 0,3 до 0,966 и уровень рождаемости -  от 1,08 до 7,7. Коэффициент ранговой корреляции Спирмена между ИРЧП и КСР в 1975 году составлял -0,85(P<0,1); Коэффициент ранговой корреляции Спирмена между ИРЧП и КСР в 2005 году был -0,84 (P<0,01) для стран с ИРЧП < 0,85 и 0,51 (P < 0,01) для стран с ИРЧП ≥ 0,9.Более подробно см. Дополнительную информацию⁴. Страны с ИРЧП ≥ 0,9 (2005 год): Австралия (0,966), Норвегия (0,961), Исландия (0.965), Ирландия (0,95), Люксембург (0,949), Швеция (0,947), Канада (0,946), Финляндия (0,945), Франция (0,945), Нидерланды (0,945), США (0,944), Дания (0.943), Япония (0,943), Швейцария (0,942), Бельгия (0.94), Новая Зеландия (0,938), Великобритания (0,936), Австрия (0,934), Италия (0,934), Израиль (0,922), Греция (0,918), Германия (0,916), Словения (0,913) и Южная Корея (0,911).

График 2 дополняет межстрановой анализ продольным, сосредоточенным на внутристрановых траекториях движения рождаемости и ИРЧП. График 2 содержит все страны, достигшие в 2005 году как минимум уровня ИРЧП равного 0,95, и, для которых продольные данные с 1975 по 2005 года доступны. (24 страны, смотри Дополнительную информацию). Уровень рождаемости показан для 1975 и 2005 года относительно наименьшего КСР, который наблюдался, пока уровень развития страны находился в промежутке между 0,85 и 0,9. Базовый год – это тот год, в который первый раз наблюдался наименьший суммарный коэффициент рождаемости. Линия проведена для соединения ИРЧП-КСР комбинаций 1975 года, базового года и 2005 года. В качестве образцов были выбраны четыре страны (Япония, Нидерланды, Норвегия и США). График 2 показывает полные траекторий ИРЧП-КСР изменений на протяжении 1975 – 2005 гг.

График 2. Внутристрановые временные траектории ИРЧП-КСР для всех стран с ИРЧП ≥ 0,9 (2005 год)

График отображает различия между КСР 1975 и 2005 года относительно наименьшего уровня рождаемости отмеченного в данной стране, когда ИРЧП был в промежутке от 0,85 до 0,9. Первый год, в который наблюдался наименьший уровень рождаемости, принят за базовый. Для четырех в особенности интересных и принятых за образец стран – США (USA), Норвегии, Нидерландов (NL) и Японии – график изображает подробные траектории развития зависимости ИРЧП и КСР на протяжении периода с 1975 по 2005 год. График включает все страны, которые достигли уровня ИРЧП большего или равного 0,9 в 2005 году за исключением Словении, для которой ИРЧП до 1990 года не может быть рассчитан. Для всех стран ИРЧП 2005 года был выше, чем ИРЧП базового года; для 18 из 26 стран, где ИРЧП больше или равен 0,9, КСР в 2005 году был выше, чем данный показатель в базовом году. Страны, расположившиеся в верхнем правом квадранте в 2005 году: Норвегия, Нидерланды, США, Дания (1), Германия (2), Испания (3), Бельгия (4), Люксембург (5), Финляндия (6), Израиль (7), Италия (8), Швеция (9), Франция (10), Исландия (11), Великобритания (12), Новая Зеландия (13), Греция (14), Ирландия (15). Страны, графики для которых заканчиваются в 2005 г. в нижнем правом квадранте: Япония, Австрия (16), Австралия (17), Швейцария (18), Канада (19) и Южная Корея (20). Для более подробного анализа см. Дополнительную информацию.

Если зависимость КСР-ИРЧП действительно меняет направление в промежутке ИРЧП 0,85 – 0,9, то долговременные траектории для стран, представленных на графике 2, должны быть преимущественно J-образными. Более точно, траектории стран должны начинаться в верхнем левом квадранте с относительно низким ИРЧП и высоким коэффициентом суммарной рождаемости и заканчиваться в верхнем правом квадранте, где и уровень рождаемости, и индекс развития человеческого потенциала выше, чем соответствующие показатели базового года. Несмотря на то, что есть явные исключения (например, Япония, Канада и Южная Корея), траектории для большинства стран (18 из 24 представленных на графике  2, на которые приходится 75% населения этих 24 стран) подтверждают наш вывод об изменении направления взаимосвязи ИРЧП-КСР. Иными словами, когда уровень развития в этих 18 странах, повышаясь, достиг ИРЧП, равного 0,9 или выше, прежняя тенденция к снижению рождаемости сменилась ее ростом. В результате, рождаемость в 2005 году была выше того минимального уровня, который наблюдался, когда ИРЧП стран находился в интервале от 0,85 до 0,9. Например, в США тренд в рождаемости изменился  в 1976 году (базовый год) при ИРЧП равном 0,881; изменение направления тренда в Норвегии произошло в 1983 году при ИРЧП равном 0,892; в Италии поворотная точка была достигнута в 1994 году при ИРЧП равном 0,892; а в Израиле тенденция снижения рождаемости изменилась в 1992 году при ИРЧП равном 0,880.

Графические результаты изменений зависимости развитие - рождаемость при высоком ИРЧП подтверждаются оценкой влияния увеличения ИРЧП на уровень рождаемости с помощью статистической модели (см. Дополнительную информацию). Оценка основана на использовании панельных данных с 1975 по 2005 год для всех 37 стран, достигших уровня ИРЧП выше 0,85 к 2005 году. Мы использовали дифференциально-разностную регрессионную модель с фиксированным эффектом времени и структурные изменения отношений ИРЧП-КСР на критическом уровне ИРЧП, взятом из эмпирических данных. Это позволяет контролировать ненаблюдаемые характеристики стран и тенденций развития во времени, и, таким образом, проверить, сохраняется ли изменение взаимосвязи ИРЧП – КСР, зафиксированное на графике 2, после устранения потенциально смещающих факторов, таких как ненаблюдаемые, не зависящие от времени, характерные для конкретной страны факторы и общие тенденции развития во времени.

Пороговый уровень ИРЧП, при котором взаимосвязь рождаемости и уровня развития превращается из отрицательной в положительную, оценен в 0,86 (см. Дополнительную информацию). Принятые нами оценки получены из предположений, что влияние увеличения уровня развития на уровень рождаемости равно минус 1,59 (P<0,05) для уровня ИРЧП ниже 0,86  Эффект увеличения ИРЧП на уровень рождаемости оценивается в 4,07 (Р < 0,001) для уровня ИРЧП выше 0,86 (модель 1 на графике 3). То есть, в среднем, увеличение уровня ИРЧП на 0,1 приводит к снижению КСР на 0,159 на протяжении периода, пока страна находится на уровне развития ниже 0,86; и, наоборот, увеличение уровня ИРЧП на 0,05 приводит к увеличению КСР на 0,204 (= 0,05 х 4,07), когда страна достигает уровня ИРЧП  ≥ 0,86. Увеличение рождаемости приблизительно на 0,2 ребенка на женщину при увеличении ИРЧП на 0,05 довольно значительно и хорошо соответствует  графическому анализу, представленному на графике 2: например, для всех стран, оказавшихся  в верхнем правом квадранте на графике 2, КСР увеличивается в среднем на 0,16 при увеличении ИРЧП на 0,05 относительно базового года.

График 3. Влияние изменения ИРЧП на  единицу на изменение уровня рождаемости

Оценки, получены с использованием дифференциально-разностных регрессионных моделей взаимосвязи между ИРЧП и КСР. Анализ включает фиксированные эффекты времени и допускает структурные изменения во взаимосвязи ИРЧП-КСР на критическом уровне ИРЧП, равном 0,86 (более подробные детали см. Дополнительная информация, Таблица 3). Модель 1 (предпочитаемые оценки): анализ включает все страны, в которых ИРЧП был равен или выше 0,85 в 2005 (n=37 стран; 1,051 наблюдение), период охвата - с 1975 по 2005 год. Модель 2: аналогична Модели 1 за исключением использования в качестве объясняющей переменной ИРЧП с лагом в один год (n=37 стран; 1,014 наблюдений). Модель 3: аналогична Модели 1 за исключением того, что в качестве зависимой переменной в ней используются коэффициенты суммарной рождаемости, стандартизованные по «календарю» (tempo-adjusted TFR) (анализ  включает все страны, для которых ИРЧП был выше или равен 0,85 в 2005 году и для которых известны динамические ряды таких стандартизованных показателей; n=25 стран, 705 наблюдений, 505 из которых включают tempo-adjusted TFR. Модель 4: аналогична Модели 1, но скорректирована на изменение среднего возраста матери при рождении первого ребенка (анализ включает все страны, в которых ИРЧП был выше или равен 0,85 в 2005 году, и для которых данные о среднем возрасте матери при рождении ребенка доступны; n=26 стран; 736 наблюдений). Неудача в идентификации статистически значимого  отрицательного эффекта увеличения ИРЧП на КСР при уровне ИРЧП меньше 0,86 в моделях 2-4 может объясняться малыми размерами выборки сравнительно с предпочитаемыми оценками. Также, учитывая необходимость сфокусировать внимание на взаимосвязи ИРЧП и рождаемости на высоких уровнях развития, наш регрессионный анализ ограничен для стран, ИРЧП для которых достиг величины ниже 0,85 в 1985 году. Таким образом, исключались страны с низким уровнем развития, для которых отрицательная связь между ИРЧП и уровнем рождаемости была довольно сильной (График 1). Светло-серые столбцы обозначают средние уровни развития (ИРЧП<0,86); темно-серые столбцы соответствуют высоким уровням развития (ИРЧП>=0,86). Вертикальные отрезки указывают границы 95%-ого доверительного интервала.

Сделанный ранее вывод о положительной взаимосвязи ИРЧП – КСР на развитых уровнях ИРЧП оказывается справедливым даже тогда, когда коэффициент суммарной рождаемости корректируется на «эффект календаря», то есть на искажения КСР, которые появляются в результате откладывания деторождения на более поздний возраст. В частности, полученные оценки влияния увеличения ИРЧП на уровень рождаемости на высоких уровнях развития (ИРЧП≥0,86) остаются положительными и значимыми, даже если вместо обычного коэффициента суммарной рождаемости в качестве зависимой переменной используется tempo-adjusted TFR; или, если регрессионный анализ включает в себя дополнительный контроль изменений в среднем возрасте матери при рождения ребенка. Наши выводы верны также и с учетом альтернативных вариантов статистической модели, которая включает временные лаги в ИРЧП; и они не зависят от  отдельно взятых точек или стран (модели 2-4 на рис. 3 и Дополнительная информация).

Существование положительной связи между ИРЧП и КСР на высоких уровнях развития означает, что дальнейшее развитие предоставляет возможность, как только страна достигает очень высокого уровня ИРЧП, перейти от прежнего спада рождаемости к ее росту. Это заключение имеет большое значение, по крайней мере, с двух точек зрения.

Во-первых, принимая во внимание разнородность институциональных, культурных и политических контекстов в развитых странах, необходимо дальнейшее исследование различных механизмов, которые могут наиболее значительно влиять на этот поворот тенденции, в том числе и  с учетом, таких исключений, как Япония, Канада и Южная Корея. В частности, надо лучше понять, как повышение гибкости рынка труда, социальная защищенность и индивидуальное благосостояние, гендерное и экономическое равенство, политика в области человеческого капитала и социальная/семейная политика могут способствовать относительно высокому уровню рождаемости в нуждающихся в нем развитых обществах. Например, анализ в странах Европы показал, что в настоящее время наблюдается положительная связь между рождаемостью и индикаторами новшеств в семейном поведении и участии женщин в рабочей силе. Стало быть, на высоких уровнях развития, правительства могут явно противодействовать спаду рождаемости, осуществляя политику, направленную на увеличение гендерного равенства или на сочетание экономической успешности, включая участие в рабочей силе, и семейной жизни. Неспособность ответить на вызовы развития созданием институтов, улучшающих баланс работы и семьи и увеличивающих гендерное равенство, может объяснить особую модель в богатых восточноазиатских странах, для которых сохраняется отрицательной зависимость между ИРЧП и уровнем рождаемости.

Во-вторых, наши выводы весьма существенны в контексте дебатов о будущем мирового населения. Несмотря на то, что десятилетие назад Европа, Северная Америка и Япония столкнулись с очень быстрым старением населения и, в большинстве случаев, со значительным сокращением населения, наши результаты позволяют по-иному взглянуть на XXI век. До тех пор пока большинство развитых стран сконцентрированы на увеличении благосостояния своих граждан, и соответствующие институты имеют место быть, наш анализ предполагает, что успехи в развитии дают шанс обратить тенденции спада рождаемости вспять, даже если мы и не можем ожидать подъема рождаемости снова выше уровня замещения поколений. Как следствие, мы ожидаем, что страны с наиболее высокими показателями развития получат относительно стабильную численность населения, если не увеличение общей численности населения в случае значительной иммиграции. Для стран, в которых иммиграция составляет меньшую компоненту демографических изменений, наш анализ позволяет рассчитывать на более медленное снижение численности населения, чем предвещают сейчас официальные демографические прогнозы. Хотя значительное старение населения в высокоразвитых странах не вызывает сомнения, его масштабы могут быть преувеличенными из-за широко распространенного убеждения, что по мере успехов социального и экономического развития рождаемость обречена на дальнейшее падение. Политика, нацеленная на дальнейшее увеличение уровней ИРЧП в развитых странах, может поэтому рассматриваться как общая стратегия ослабления демографического дисбаланса, возникающего из-за слишком низких уровней рождаемости. В соответствии с современными научными представлениями наши результаты подтверждают точку зрения, согласно которой прогресс в развитии способствует снижению рождаемости в странах с низким или средним уровнем развития. Более того, страны, остающиеся на среднем уровне развития, сталкиваются со снижением численности населения по той причине, что они достигли низких уровней рождаемости, но все ещё  не смогли, а, возможно, не смогут и в обозримом будущем – воспользоваться эффектом изменений характера зависимости между уровнем развития и уровнем рождаемости.

Перевод Елены ЧУРИЛОВОЙ

1. Bryant, J. Theories of fertility decline and the evidence from development indicators. Popul. Dev. Rev. 33, 101–127 (2007).
2. Lee, R. D. The demographic transition: three centuries of fundamental change. J. Econ. Perspect. 17, 167–190 (2003).
3. Bongaarts, J. & Watkins, S. C. Social interactions and contemporary fertility transitions. Popul. Dev. Rev. 22, 639–682 (1996).
4. Wilson, C. Fertility below replacement level. Science 304, 207–209 (2004).
5. Lutz, W., Sanderson, W. & Scherbov, S. The coming acceleration of global population aging. Nature 451, 716–719 (2008).
6. Lutz, W., O’Neill, B. C. & Scherbov, S. Europe’s population at a turning point. Science 299, 1991–1992 (2003).
7. Bongaarts, J. Demographic consequences of declining fertility. Science 282, 419–420 (1998).
8. Kohler, H.-P., Billari, F. C. & Ortega, J. A. The emergence of lowest-low fertility in Europe during the 1990s. Popul. Dev. Rev. 28, 641–681 (2002).
9. Butler, D. The fertility riddle. Nature 432, 38–39 (2004).
10. Balter, M. The baby deficit. Science 312, 1894–1897 (2006).
11. United Nations Development Programme. Statistics of the Human Development Report (UNDP Human Development Report Office) Жhttp://hdr.undp.org/en/statistics/ж (29 September 2008).
12. United Nations. Replacement Migration: Is It a Solution to Declining and Ageing Populations? (United Nations, 2000).
13. Wooldridge, J. M. Econometric Analysis of Cross Section and Panel Data. Ch. 10 (MIT Press, 2002).
14. Sobotka, T. Is lowest-low fertility in Europe explained by the postponement of childbearing? Popul. Dev. Rev. 30, 195–220 (2004).
15. Bongaarts, J. & Feeney, G. On the quantum and tempo of fertility. Popul. Dev. Rev. 24, 271–291 (1998).
16. Brewster, K. L. & Rindfuss, R. R. Fertility and women’s employment in industrialized nations. Annu. Rev. Sociol. 26, 271–296 (2000).
17. McDonald, P. Gender equity in theories of fertility transition. Popul. Dev. Rev. 26, 427–440 (2000).
18. Neyer, G. & Andersson, G. Consequences of family policies on childbearing behavior: effects or artifacts? Popul. Dev. Rev. 34, 699–724 (2008).
19. Billari, F. C.&Kohler, H.-P. Patterns of low and lowest-low fertility in Europe. Popul. Stud. 58, 161–176 (2004).
20. Suzuki, T. Lowest-low fertility in Korea and Japan. J. Popul. Probl. 59, 1–16 (2003).
21. Lutz, W., Sanderson, W. & Scherbov, S. The end of world population growth. Nature 412, 543–545 (2001).

¹ Population Studies Center, University of Pennsylvania, Philadelphia, USA.
² Population Studies Center, University of Pennsylvania, Philadelphia, USA.
³ DONDENA “Carlo F. Dondena” Center for Research on Social Dynamics? Department of Decision Sciencesand IGIER, Università Bocconi ; Milan, Italy.
⁴ Дополнительная информация содержится в электронной версии статьи http://www.nature.com/nature/journal/v460/n7256/suppinfo/nature08230.html