Трудовые мигранты в Москве: "второе" общество^*

Елена Тюрюканова
(Опубликовано в книге: Иммигранты в Москве / Институт Кеннана: под ред. Ж. А. Зайончковской. - М.: "Три квадрата", 2009)

За прошедшие со времени распада СССР годы Россия превратилась в одну из главных стран приема мигрантов. Основная миграционная нагрузка ложится на крупные города; и первой в этом списке стоит Москва, на которую приходится по официальным данным около 30% всех иностранных работников, приезжающих в Россию для временной работы.

В целом Россия идет по стопам многих принимающих стран: миграция здесь развивается по тем же сценариям, по которым она развивалась в Европе и Северной Америке во второй половине ХХ века. В России, и в первую очередь, в ее крупных индустриальных центрах, миграционная компонента существенно влияет на структуру экономики и состояние рынков труда. История современной трудовой миграции насчитывает в Москве более 10 лет. К середине 2000-х годов трудовые потоки приобрели массовый, многомиллионный, характер. Постепенно происходила сегментация мигрантского рынка труда, выделялись сектора, зависимые от притока иностранных работников, анклавные ниши этнической занятости, формировалось своеобразное разделение труда, основанное на сегрегации работников по национальному (или этническому) признаку. Сегодня экономика Москвы сильно зависит от притока труда мигрантов, и эта зависимость будет только увеличиваться.

Мигранты влияют и на социальную жизнь больших городов – снижение бедности, формирование среднего класса. Многие мигранты, первоначально приехавшие на время, сегодня практически постоянно проживают в Москве, внося свой вклад в демографию, экономику и социально-культурное развитие города. По результатам исследования МОМ 2006 г., примерно треть трудовых мигрантов хотели бы остаться в России на постоянное жительство и в перспективе получить гражданство; и еще 22% ориентированы на длительное проживание в России.

Наряду с перечисленными положительными эффектами миграции, существуют и связанные с ней серьезные проблемы, как в экономике, так и в социально-культурной сфере. Массовый приток мигрантов, предъявляющих пониженные требования к работе и социальным стандартам, приводит к сегрегации в сфере труда (мигранты занимают низкооплачиваемые и непрестижные рабочие места), образования (детей мигрантов принимают в основном в «плохие» школы), расселения по городским районам (мигранты концентрируются в непрестижных районах города, где цены на жилье ниже).

И выгоды и издержки, связанные с миграцией, наиболее ярко проявляются в крупных городах. Москва в полной мере испытывает как первые, так и вторые. Россия здесь не одинока; необходимость принимать мигрантов ставит перед всеми странами назначения серьезные вызовы, которые не имеют легких и однозначных ответов.

Иностранные мигранты, приехавшие в Москву на заработки, составляют примерно от 10 (в период зимнего спада) до 20 (в период сезонного пика) процентов населения города. Значительная часть из них живет в пригородах, но работает в Москве. По численности они могут составить население миллионного города. Что представляет собой это «второе общество», насколько оно однородно (или фрагментировано) и насколько консолидировано? Что отделяет его от «первого», основного, общества, какова природа этих барьеров? Насколько глубока социальная эксклюзия среди мигрантов? Нужна ли политика, направленная на интеграцию или «стратегия включенности», и на что эти стратегии могут опираться?

Большая часть мигрантов остается на нелегальном положении

Москва с самого начала массовой трудовой миграции в Россию стала основной точкой притяжения мигрантов, является таковой и сейчас и будет оставаться в течение обозримого будущего. Как видно из приведенного графика, поток трудовых мигрантов в Москву ежегодно составлял примерно треть их общей численности в России. В 2007 г. численность иностранной рабочей силы в Москве достигла почти полумиллиона и составила 28% от общероссийского показателя.

Источник: ФМС России

Являясь притягательной для мигрантов из-за высоких зарплат и широкого рынка труда, Москва, в свою очередь, испытывает потребность в мигрантах, которая будет расти в ближайшие 10-20 лет, поскольку демографический кризис, характерный для всей России, в том числе, затрагивает и московский мегаполис. Общероссийский спад трудовых ресурсов начался с 2007 года и, по прогнозам, будет продолжаться, как минимум, до 2014. Численность трудоспособного населения будет падать особенно сильными темпами - примерно по 800 тыс. — 1 млн. в год для России - что вызвано вступлением в трудовой возраст контингента с низкой рождаемостью начала 90-х годов, периода шоковых реформ. Москва, естественно, тоже будет испытывать на себе результаты этого демографического кризиса, что приведет к тому, что потребность в привлечении иностранных граждан для обеспечения трудовых ресурсов будет воспроизводиться и, вероятно, в увеличивающемся масштабе.

Если мы посмотрим на динамику общей численности трудовой миграции в Россию (см. график выше), мы увидим существенный скачок легальной трудовой миграции в 2007 г. (темпы роста составили 169% по сравнению с 144% в 2006 г.). Это – результат введения нового облегченного законодательства для трудовых мигрантов из стран СНГ. Причем рост произошел не за счет увеличения общего потока, а в основном за счет увеличения его регулируемой составляющей и соответствующего снижения нерегулируемой части. Если в начале десятилетия законная миграция составляла не более 10% всего потока, то сегодня ее доля поднялась по нашим оценкам до 25%-30%, что, конечно, все еще очень мало. Таким образом, новые правила приема мигрантов из стран СНГ позволили несколько сократить масштабы нелегальной миграции в целом по России, однако на московском тренде разные регионы по-разному использовали потенциал нового законодательства. Тенденция роста легальной миграции выражена гораздо слабее. Темп роста численности легальных трудовых мигрантов, приезжающих в Москву, составил в 2007г. 136% и даже снизился по сравнению со 148% в 2006 г. Очевидно, что Москва очень слабо использовала легализационный потенциал нового законодательства. Причина этого, вероятно, в жесткой позиции московских властей по отношению к миграции и мигрантам. Политика московского правительства явно идет вразрез с федеральной линией в области управления миграцией.

Масштабы незаконной миграции в Москве составляют по разным оценкам от 1 до 3 миллионов человек.¹ Наиболее обоснованная цифра, по нашим оценкам, составляет примерно 1,5–2 миллиона в период сезонного пика. В России эксперты оценивают численность иностранной рабочей силы (включая ее легальную и нелегальную составляющие) в 4-6 миллионов в сезон «пика». В «мертвый» сезон эта цифра может быть примерно в 2 раза меньше.²

Несмотря на то, что итоги 2007 г., первого года действия нового миграционного законодательства, показали эффективность мер по расширению легализационных возможностей для иммигрантов, власти столицы продолжали политику ограничений. Так, на 2008г. была заявлена квота в 300 тыс. человек, что на 180 тыс. меньше (!), чем фактически легально работало в предыдущем году. В результате квота закончилась в самом начале сезона; те, кто не успел ее получить, вынуждены работать нелегально.

Кроме того, информацию о том, как выбирается квота 2008г., мигрантам получить было неоткуда; она появилась на сайте УФМС по Москве только, когда квота закончилась. Многие узнавали о невозможности получить разрешение на работу только в момент подачи документов, уже потратив значительные усилия и деньги на дорогу в Москву, и чаще всего уже имея место работы.

Наивно было бы полагать, что выстраиваемые барьеры и ограничения могут остановить миграцию, учитывая, что рынок труда продолжает предъявлять спрос на иностранных работников, а неформальные миграционные сети будут продолжать работать, даже при неблагоприятных правовых условиях.

Структура трудовой миграции в Москве: увеличение социокультурной дистанции³

Более 2/3 трудового миграционного потока как в России в целом, так и в Москве составляет миграция из стран СНГ. Структура иностранной рабочей силы в Москве по странам исхода значительно отличается от общероссийской, однако общие тенденции ее изменения совпадают. В структуре официальной миграции, как, вероятно, и в общем потоке, опережающими темпами увеличивается доля стран Центральной Азии. В России численность мигрантов из Узбекистана и Таджикистана в 2007г. опередила Украину, долгое время лидировавшую в структуре миграции. В Москве эта тенденция не настолько сильно выражена, как в целом по России. Здесь Украина пока остается лидером по численности мигрантов, однако страны ЦА, которые уже опередили республики Кавказа и дальнее зарубежье, постепенно догоняют ее.

Источник: ФМС России

Можно выделить следующие сдвиги в структуре трудовой миграции, которые следует рассматривать как тенденцию, а не просто случайные колебания:

• от больших городов к мелким поселкам  – 70% мигрантов в среднем по РФ и 60% в Москве приезжают в Россию из сел и малых городов;
• от элитной миграции к «обычной»– более 50% мигрантов в РФ (по Москве – 40%) сегодня не имеют профессионального образования;
• сдвиг к бедной части социального спектра – 84% мигрантов в РФ (80% в Москве) относили себя к группе бедных (38%) и очень бедных (46%) по состоянию до выезда на заработки в РФ;
• увеличение культурной дистанции – 9% мигрантов плохо знают русский язык; и 28% - не очень хорошо; в Москве таких соответственно 3% и 20%.

Развитие транспортных и информационных коммуникаций и формирование мигрантских сетей и сообществ делает миграцию более доступной для тех слоев населения, для которых еще недавно она была нереальным шагом либо по причине недостатка средств, либо из-за отсутствия информации. Сегодня из-за сформировавшихся сетей и инфраструктуры миграции в нее вовлекаются люди из самых отдаленных маленьких городов и сел; она становится доступной для самой бедной части населения стран СНГ. Такая миграция происходит под действием сильных выталкивающих факторов. Если мигрант знает, что от его заработка зависит семья из 3-4-5 человек (в среднем на одного мигранта, имеющего зависимых от его заработка членов семьи, приходится три иждивенца), он находится под давлением обстоятельств, и это накладывает отпечаток на все его дальнейшее поведение. Это заставляет многих соглашаться на теневую занятость и практически рабские условия труда ради минимального заработка.

Итогом всех этих изменений является возрастание культурной дистанции между прибывающими мигрантами и российским населением, вызванное тем, что все большее число мигрантов прибывает из стран иной культурной и религиозной традицией чем Россия. Мигрантам становится все труднее адаптироваться к иной социально-культурной среде. Их адаптивный потенциал ограничен. Особенно ярко это проявляется в большом городе, куда мигранты приезжают из деревень и небольших поселков. Многие долго не могут оправиться от культурного шока. Поэтому мигранты особенно уязвимы в первое время после приезда в Москву. Организаций же, помогающих им сориентироваться, очень мало. Практически незаметны программы по воспитанию толерантности, особенно необходимые в условиях инокультурной миграции.

Ниши мигрантской занятости: новое разделение труда углубляется

Согласно различным статистическим сводкам ситуация на рынке труда Москвы по традиционным показателям вполне благополучная по сравнению с другими российскими регионами (см. рамку). Общая безработица на начало 2008г. составляла всего 1%, а среднее время поиска работы безработными – 2,7 месяцев; в среднем же по России эти показатели составляли 6,1% и 8,5 месяцев.⁴

Однако традиционных показателей мало для оценки общей ситуации на рынке труда. Неблагополучие все чаще проявляется не в росте безработицы, а в появлении дефицита трудовых ресурсов, который статистика пока адекватно отражать не умеет. Показатель федеральной статистики «потребность предприятий в работниках, заявленная в службы занятости», составил на май 2008г. по Москве около 175 тыс. человек, что, естественно, не соответствует реальной потребности, поскольку по сегодняшней практике в службы занятости заявляются только самые «безнадежные» вакансии.

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что экономика Москвы сегодня не может обойтись без привлечения труда мигрантов. Доля легальной иностранной рабочей силы в численности занятых в Москве выросла с 4,1% в 2005г. до 7,6% в 2007 г., что примерно соответствует уровню многих европейских стран. Причем в строительстве эта доля составила 19%. С учетом нерегулируемой составляющей миграции этот показатель может быть в 2-3 раза выше.

Основные сферы занятости мигрантов в России и, в том числе, в Москве – строительство и торговля (вместе они составляют по официальным данным около 70% от общей численности мигрантов). Однако в Москве структура иностранных работников по сферам занятости несколько более диверсифицирована, больше мигрантов занято в различных отраслях сферы услуг (см. таблицу).

Структура иностранных работников в РФ по сферам занятости, %

Источник: ФМС России

Постепенно в составе отраслей складываются экономические ниши, занятые преимущественно иностранными работниками. Москва имеет более долгую историю трудовой иммиграции, и поэтому здесь разделение труда между мигрантами и национальными работниками более глубокое по сравнению с другими регионами. Только 13% мигрантов, работающих в Москве, чувствуют конкуренцию с местными работниками (см. график).

Источник: Предотвращение и противодействие распространению рабства и торговли людьми в РФ. Итоговый доклад по исследовательской части проекта ЕС, реализуемого Бюро МОМ в РФ. Москва, 2008, стр. 44 [далее – Доклад МОМ, 2008].

Довольно распространен тезис о том, что мигранты вытесняют местных работников. Однако в большой степени это утверждение основано на спекулятивном подходе. Западные исследования дают противоречивые сведения по этому поводу: одни говорят об отрицательном влиянии миграции на рынок труда, другие – наоборот, о положительном; однако большинство сходится на том, что влияние миграции на безработицу и уровень зарплат очень невелико. Единой позиции по этому поводу в мире нет; и, вероятно, разные модели миграции, в разных регионах, по-разному организованные, по-разному регулируемые приводят к разным результатам.

Согласно исследованиям, абсолютное большинство трудовых мигрантов в Москве считают, что они занимают рабочие места, на которые не претендует местное население. Истинное положение вещей, конечно, гораздо сложнее и зависит от сектора экономики, квалификации, зарплаты, и т.п. Для московского рынка труда характерно, что высококвалифицированные сферы занятости часто являются более конкурентными, чем низкоквалифицированные. Потому что высококвалифицированные мигранты могут оказывать большее давление на рынок труда, чем низкоквалифицированные. Таким образом, распространенный тезис о том, что «России (читай – Москве) нужны калифицированные иностранные работники» не так однозначен и бесспорен, как кажется.

Отсутствие конкуренции между мигрантами и национальными работниками, или наличие секторов, где эта конкуренция минимальна, говорит о сформировавшихся анклавах мигрантской занятости. Это подтверждается следующими данными, показывающими, что большинство мигрантов в Москве работают в окружении таких же, как они приезжих (см. график).

Источник: опрос МОМ, 2006

Ареалы мигрантской занятости можно встретить в Москве не только в строительстве и в рыночной (а теперь уже и магазинной) торговле, но и во многих других сферах, таких как строительство дорог и коммуникаций, коммунальное хозяйство, уборка офисов и иных помещений, автосервис, уход за больными и стариками, прочие услуги.

Как видим из следующей таблицы, в тех секторах, которые более длительное время и в большем количестве привлекают мигрантов (строительство и торговля), разделение труда между мигрантами и местными работниками более глубокое и, соответственно, конкуренция между ними – слабее.

Глубина разделения труда и конкуренции между мигрантами и местными работниками по отраслям занятости?, %

* численность респондентов в промышленности недостаточна для получения надежных данных

Источник: опрос МОМ, 2006

«Островки» мигрантской экономики организованы либо по отраслевому, либо по территориальному принципу. Рынки являются примером территориальной организации мигрантского бизнеса. Вокруг рынка, где мигранты заняты на торговых специальностях, как правило, образуется целая инфраструктура, обслуживающая этот рынок (кафе, транспортные услуги и т.п.), где также работают в основном мигранты. Так, именно мигранты уже несколько лет являются покупателями старых отечественных машин, от которых избавляются москвичи, и используют их для обслуживания рынков и торговых точек, частного извоза и других транспортных услуг. Часто (но не всегда) рыночный мигрантский бизнес организован по этническому признаку.

Автосервис же, наоборот, пример сектора мигрантской занятости, организованного по отраслевому признаку. На многих предприятиях автосервиса в разных концах Москвы заняты в основном мигранты из стран Кавказа. Чаще всего такие предприятия организованы по этническому признаку. Москвичи говорят об «армянских», «азербайджанских» и «грузинских» автосервисах. Так, грузинские автосервисы подверглись масштабным проверкам во время «грузинских событий» 2006г. Из приведенной ниже в рамке статьи видно, насколько близко соприкасаются политика и миграция. Однако большинство грузинских сервисов, как и других объектов грузинского бизнеса, выжило и продолжало благополучно существовать после «облав», что говорит об их встроенности в экономическую структуру города. Есть и «наши» («русские») автосервисы. Поэтому этот бизнес является еще и примером конкурентного сектора мигрантской занятости, где иностранные работники заочно (так как конкуренция в основном идет между предприятиями, а не непосредственно между работниками, претендующими на одно и то же рабочее место) конкурируют с местными специалистами.

Сегрегация рынка труда по национальному признаку в Москве пока еще мало исследованная область; мы также мало знаем об этнических нишах в экономике города. Эти вопросы ждут своих исследователей.

Углубление мигрантских экономических ниш приводит к образованию сфер экономики, неспособных развиваться без притока иностранного труда. Это часто рассматривают как угрозу национальной безопасности. По опыту многих других мировых столиц вероятно надо признать, что избежать этой «угрозы» Москве скорее всего не удастся. Россия, особенно ее мегаполисы, будет все больше зависеть от привлечения иностранного труда. Поэтому надо уповать не на снижение миграции, а на политику легализации и «нормализации» мигрантской занятости, приближения ее параметров к стандартам принимающего общества. Такая политика лучше защитит национальных работников от миграционного давления, чем любые ограничительные меры, которые, как правило, приводят лишь к росту нерегулируемой составляющей миграции.

Еще один распространенный миф о трудовой миграции – что мигранты, соглашаясь работать за небольшие деньги, снижают уровень оплаты труда местных работников. Согласно опросу МОМ, зарплата мигрантов в Москве на сентябрь 2006г. (к сожалению, после этого времени опросов не проводилось) составляла в среднем около 500 долл. США (13 336 рублей), что примерно в 2 раза ниже средней зарплаты по городу. Однако работают за эту зарплату мигранты в 1,6 раза дольше местных работников. Мигранты в Москве работают в среднем 64 часа в неделю (при норме по трудовому законодательству – 40 часов), причем более 1/3 мигрантов имеют 70-часовую рабочую неделю. Средняя почасовая зарплата – около $2. Указаний же на то, что зарплаты местных работников снижаются или растут пониженными темпами из-за мигрантов, нет. Таким образом, несмотря на то, что труд мигрантов отнюдь не является дармовым, как часто представляют обыватели, он, конечно, обходится работодателям дешевле, чем труд местного работника одинаковой квалификации за счет экономии как на зарплате, так и на налогах. Такая экономия возможна только с использованием теневых схем ведения хозяйства/бизнеса. И хотя она связана с известными рисками как для мигрантов, так и для принимающего общества (распространение «недоброкачественной» конкуренции, двойных стандартов в сфере труда, теневых схем ведения бизнеса и т.п.), эти риски лежат в основном в области экономики и решаться должны именно экономическими методами. Попытки решить внутренние экономические проблемы ограничительными мерами миграционной политики приводят к печальным результатам, как, например, запрет мигрантам торговать на рынках с 2007г. Ясно, что не миграция является причиной теневой экономики, скорее наоборот, последняя предъявляет спрос на дешевый неформальный труд, который не устраивает местное население.

Теневая занятость вообще, и мигрантов в частности, серьезная угроза экономическому и социальному развитию. По данным социологических исследований примерно 75-80% мигрантов не имеют письменного трудового контракта, то есть работают в теневой экономике. Как показала статистика ФМС 2007г., даже среди легально работающих мигрантов (с разрешением на работу) менее половины работают официально – по договору, получая «белую» зарплату и выплачивая налоги (на таких мигрантов приходит уведомление от их работодателя в органы ФМС и Роструда).

Теневой труд: козыри и риски

Экономический характер современной миграции отражается на целевых установках и поведении мигрантов. Приезжая в страну, мигранты изначально позиционируют себя как экономические субъекты, поэтому они стараются оптимизировать свое поведение на рынке труда. Не обладая традиционным для местного населения набором ресурсов (информацией, сбережениями, жильем, социальными связями и т.д.), мигранты мобилизуют немногочисленные доступные для них ресурсы: связи в диаспоре или национальном сообществе, случайные знакомства (например, часто это знакомство по пути в РФ), связь с родственниками на родине и т.п. Очень немногие трудовые мигранты обладают какими-либо сбережениями, заранее полученной (еще на родине) информацией о возможном месте работы, о законах и т.п.

Мигранты ищут на рынке труда такие ниши, где они будут конкурентоспособны. Часто единственный доступный для них ресурс – согласие на тяжелый, низкооплачиваемый, неформальный и социально незащищенный труд. Именно это и оказывается самым надежным козырем в конкурентной борьбе. В Москве, где разделение труда между мигрантами и местными работниками уже сложилось, конкуренция на рынке труда идет не столько между мигрантами и местным населением, сколько между самими мигрантами (из разных регионов РФ и разных стран). Здесь уже спор идет между теми, кто согласен на "плохие" и "очень плохие" (то есть практически рабские) условия. Таким образом, сам исходный уровень конкуренции снижается, включая цену на труд, требования к условиям труда, социальным гарантиям и т.п. В интервью с мигрантами это часто выражается подобными высказываниями: "Если я не соглашусь работать на любых условиях, хозяин тут же наймет другого такого же, как я, только более сговорчивого". Поэтому социологические исследования, проведенные в последнее время международными организациями в некоторых регионах РФ (МОТ в 2003г. и МОМ в 2006г.), показали довольно высокий уровень различных нарушений прав мигрантов в Москве по сравнению с другими регионами.

Распространенность различных форм нарушения прав мигрантов, работающих в Москве, %

Источник: Опрос МОМ, 2006г (опубликовано в: Предотвращение и противодействие распространению рабства и торговли людьми в РФ. Итоговый доклад по исследовательской части проекта ЕС, реализуемого Бюро МОМ в РФ. Москва, 2008, стр. 51-52).

С другой стороны, ориентируясь на предложение дешевого труда и используя возможности теневой экономики, формируется группа предпринимателей, которые строят свой бизнес на сверхприбыли от эксплуатации дешевого труда, предъявляют спрос на такой труд и подстегивают тем самым его предложение, раскручивая маховик эксплуатации. Москва сегодня представляет богатые возможности для взаимодействия этих социальных групп: работников с пониженными (или нулевыми) требованиями к социальной защищенности труда и работодателей с пониженным (или нулевым) цензом ответственности по отношению к государству и к работнику. Среди сфер мигрантской занятости по объему организованных теневых махинаций с привлечением мигрантов лидируют все то же строительство, транспорт и торговля (которая так и остается сферой мигрантской занятости, несмотря на строгий запрет федерального законодательства).

Ниже приведен отрывок из интервью с гражданином Узбекистана, работающим на продаже арбузов на подмосковном шоссе (он работает круглые сутки, с коротким перерывом на сон в запертой арбузной клетке или в машине, оплата – по окончании сезона, сдельная):

- У вас есть письменный трудовой договор с работодателем?
- Нет.
- А почему Вы не можете потребовать от работодателя, чтобы он заключил с Вами договор, оговаривающий  все условия работы?
- Да Вы что … какой потребовать…он сразу же меня на улицу выставит и возьмет другого. Мало что ли нас. Спасибо, что так работаю. Дома семья голодает. Если хозяин расплатится, как обещает, то заработаю на год на всю семью."
- А какие есть у вас гарантии, что вы получите от него деньги?
- Никаких. … Если не заплатит, можно с мафией договориться… Но тогда придется на мафию работать, отрабатывать долг.
- А опасно здесь работать?
- Опасно, конечно. Бандиты, милиция. Хозяин платит за место, но все равно пристают….
- А арбузы покупают?
- Конечно, «московские» [москвичи – Е.Т.] покупают, мы же недорого продаем…

Здесь приведена довольно типичная ситуация, иллюстрирующая то, как люди, чей труд пользуется спросом в столице и ее окрестностях, изначально попадая во внеправовое поле, оказываются исключенными из «нормального» общества (того, в котором существуют и соблюдаются нормы). Для них не действуют трудовые нормативы, они не имеют доступа к правосудию и защите прав (кроме обращения к мафии), из-за нелегального положения, негативного отношения властей и местного населения они часто стараются минимизировать свои контакты с внешним миром. Даже не совершая никакого преступления, они часто становятся частью криминогенной среды, легкой добычей преступных группировок. Так формируется питательная социальная почва для ксенофобии, коррупции, преступности.

Согласно опросу МОМ 2006г., только 14% мигрантов в Москве знают организацию, куда можно обратиться в случае проблем или нарушения прав; и 8% реально обращались в подобные организации, в основном в коммерческие структуры для легализации. В Москве есть несколько некоммерческих организаций, помогающих мигрантам. Наиболее активные из них: «Миграция и право/Фонд Таджикистан», «Гражданское содействие», отдел иностранных работников в Профсоюзе строителей, Информационный центр МОМ и др. Однако очень небольшое количество мигрантов относительно их общей численности обращаются в правозащитные организации, хотя перечисленные организации многим помогли. Государственного же механизма реагирования на жалобы мигрантов пока не существует.

Кроме НПО мигранты могут обратиться и в коммерческую фирму. Это организации, помогающие в легализации, то есть в получении необходимых документов (разрешения на работу, регистрации, медсправок и др.), частные агентства занятости, платные адвокаты, юридические консультации и прочие фирмы. Однако в такие организации обращается также в относительном выражении очень немногие мигранты.

Современная инфраструктура миграции в Москве становится все более диверсифицированной. Кроме государства в них включаются новые действующие лица, чья активность и принимаемые решения прямо или косвенно влияют на миграцию. Большинство игроков на этом поле представляет частный бизнес. Это как коммерческие посредники, так и сами работодатели, как юридические, так и физические лица. Работодатели часто обеспечивают значительную часть социальной среды для мигранта, предоставляют ему различные услуги, обеспечивают жилье, питание, медицинский уход, помогают осуществить необходимые транзакции (например, денежные переводы и пр.). Часто благополучие, здоровье, и даже само существование мигранта зависит от работодателя или иных частных структур. Таким образом, налицо "приватизация" миграционных рисков, то есть зависимость их в большей мере от частных структур, чем от государства. Умело манипулируя миграционными рисками недобросовестные работодатели и посредники обеспечивают себе сверхприбыль. Иногда их противоправная деятельность может квалифицироваться по статье 127.1. УК РФ «Торговля людьми» или 127.2. «Использование рабского труда».

Таким образом, государство начинает вытесняться из сферы активного влияния на миграцию и на поведение ее агентов, как мигрантов, так и работодателей. И сами мигранты, и посредники, и работодатели зачастую не заинтересованы в участии государства в управлении их действиями. В свою очередь, государство используя эту "расстановку сил" старается дистанцироваться от ответственности за последствия частных транзакций между мигрантами и другими участниками процесса. В результате миграция превращается во взаимодействие частных агентов на внеправовом поле, где правят скорее законы бизнеса, чем государства.

Плохо там, где мигранты или мигранты там, где плохо?

Известный тезис сторонников ограничения миграции – что мигранты осложняют криминогенную ситуацию. Ниже на графике приведена динамика числа преступлений, совершаемых иностранными гражданами. Как видим, в 2007г. наблюдался спад этого показателя на 5,4% по сравнению с предшествовавшим периодом, в то время как абсолютное число мигрантов возрастало.

Число зарегистрированных преступлений в России за 1991-2007гг.

Источник: данные МВД России

В то же время  число преступлений против иностранных граждан продолжало расти, и увеличилось на 2,4% по сравнению с 2006т.

Спад числа преступлений, совершенных иностранными гражданами в 2007г., при очевидном росте численности самих мигрантов показывает, что прямой связи между количеством мигрантов и уровнем преступности нет. Этот спад хочется отнести за счет либерализации законов, приведшей к увеличению возможностей легализации мигрантов и соответствующему улучшению их положения. Однако пока рано делать какие-либо выводы.  

Преступления, совершенные иностранными гражданами составляли в России в 2007 г. 2,8% от общего числа расследованных преступлений. По данным статистики, количество преступлений с участием иностранцев за последние пять лет (с 2003 по 2007 гг.) увеличилось на 23,6 %, в отношении них - на 53,1%.

В Москве традиционно доля преступлений, совершенных иностранцами, выше средней. Всего за 2007г. зарегистрировано 230631 (раскрыто 83726) преступлений. 52000 тыс. преступлений совершены приезжими, включая как иностранных граждан, так и приехавших из регионов РФ (включая Подмосковье).⁵

Более 90% всех преступлений, совершаемых иностранными гражданами и лицами без гражданства в России, приходится на выходцев из стран СНГ. В качестве «лидеров» выделяются Украина, Грузия, Азербайджан, Молдова.

Небольшой, хотя и растущий, удельный вес преступности иностранцев в общей численности совершаемых преступлений явно опровергает участившиеся заявления о том, что Россию захлестнула волна иностранной преступности. На фоне статистики это выглядит как политическая спекуляция. Рост преступлений, совершаемых иностранцами, происходил на фоне общего ухудшения криминогенной ситуации и роста преступности. Неправы те, кто утверждает, что наплыв иностранцев как таковой провоцирует ухудшение криминогенной ситуации в Москве. Это скорее зависит от положения мигрантов и состояния местной криминогенной обстановки.

Точка зрения, что преступность иностранцев, проживающих на территории принимающей страны, города или района, это внешнее явление, привнесенное в жизнь территории-реципиента извне, которое можно просто изгнать или не допустить на свою территорию, скорее всего, неверна. Преступность иностранцев порождается внутренними проблемами принимающего региона. Даже если криминал рождается в странах происхождения мигрантов, пересекает границы и приезжает в Москву, то он приезжает именно сюда, так как находит здесь благоприятные условия для процветания. Далее он укореняется на российской почве, меняет формы, воспроизводится, расширяется, практически становится «российским продуктом».

Примерно такой же логикой стоит руководствоваться при сопоставлении уровня миграционного присутствия и уровня преступности в мегаполисе и его отдельных районах. Хорошо известное утверждение, что «там, где больше мигрантов, там выше преступность» в большой мере спекулятивно. Причем выявить эту спекулятивность не так-то просто. По данным исследований, районы наибольшей концентрации мигрантов в Москве это Северный, Восточный, Южный административные округа.⁶ По уровню криминогенности лидируют Центральный, Западный, Северный, Восточный Юго-Восточный. То есть действительно, районы с повышенной долей иностранных жителей и с неблагополучной криминогенной ситуацией могут пересекаться. Однако это не говорит о наличии прямой причинно-следственной связи, а главное вектор этой связи может быть направлен совсем в противоположную сторону от ожидаемой. Наиболее распространенным утверждением, напрямую связывающим миграцию и преступность, является «там, где больше мигрантов, выше преступность». Однако если не идти на поводу у стереотипов, то причинно-следственная связь может быть и иной. Мигранты выбирают для вселения те районы Москвы, где дешевле цены на жилье (аренду и покупку), а это, как правило, наименее благополучные территории, характеризующиеся, в том числе, и повышенным уровнем криминогенности.⁷

Таким образом, мигранты приходят туда, где стало плохо (может быть еще до них), и откуда местное население постепенно переезжает. Так, подобно многим странам мира, в Москве происходит расселенческая сегрегация; формируются престижные районы и неблагополучные и даже опасные кварталы. Пока этот процесс еще в самом начале и нуждается в системном исследовании.

Отношение населения к мигрантам: откуда взять терпимость?

Многочисленные замеры общественного мнения часто показывают негативное отношение российского общества к мигрантам. К таким данным, как правило, апеллируют националистически настроенные политические и общественные силы и иные противники миграции. В то же время объективно, не руководствуясь политическими целями и тенденциозными оценками, определить уровень ксенофобии в обществе – задача нелегкая. Здесь велика ответственность социологов и ученых за формулировки вопросов и интерпретацию результатов выборочных опросов.  

Например, следующая таблица иллюстрирует результаты всероссийского репрезентативного для населения страны опроса, проведенного Левада-Центром в 2007г.

Ответы жителей Москвы и области на вопрос: «Как вы относитесь к людям, приезжающим в Россию из других стран на заработки, так называемым трудовым мигрантам?», %

Источник: Левада-Центр, 2007

Почти четверть населения Москвы высказала более или менее резкое отрицательное отношение к мигрантам. Как оценить такой уровень ксенофобии? Ответ на этот вопрос зависит от выбранного критерия. Однако все же это далеко от тех 60% враждебно настроенного населения, которые показывают некоторые «заказные» или просто неумелые замеры общественного мнения. В сравнении, например, с Московской областью, где ни один участник выборки не отметил хорошего/сочувственного отношения к мигрантам, и более 1/3 населения высказали отрицательное отношение, московская ситуация явно лучше.

Все большая часть населения Москвы понимает, что экономика города не может функционировать без притока мигрантов. Москвичи, особенно небогатая часть общества, активно пользуются различными услугами мигрантов (см. таблицу ниже), которые, как правило, дешевле, чем такие же сервисы, предоставляемые местными работниками. Это помогает населению понять роль мигрантов в современной жизни Москвы и научиться ценить их вклад в благополучие Москвы.

Ответы жителей Москвы на вопрос: «Пользовались ли вы услугами мигрантов?», %

Источник: Левада-Центр, 2007

Это отнюдь не значит, что ситуация благополучная. Все более отдаляющаяся в культурном отношении от российской, особенно московской субкультуры, миграция поддерживает образ «чужого» в общественном сознании, а значит и настороженное отношение и высокий уровень ксенофобии.

Как видно из следующих данных того же опроса, отношение населения к приезжим зависит от, так называемой, «культурной дистанции». В таблице приведены средние значения только по Москве, но, как и в предыдущей таблице, уровень ксенофобии в Московской области значительно (иногда в 2-3 раза) выше, чем среди москвичей.

Ответы жителей Москвы и области на вопрос: «Как вы относитесь к трудовым мигрантам из украины?

Источник: Левада-Центр, 2007

В молодежной среде Москвы, как показывают результаты того же Левада-Центра, отношение к приезжим более резкое, что, конечно, свойственно молодежи, однако говорит о том, что если программы по толерантности и существуют, то нужного результата они пока не приносят.

Ответы молодежи Москвы (до 30 лет) на вопрос: «Как бы вы отнеслись к тому, если бы в квартиру рядом с вами въехали выходцы с Кавказа?», %

Вряд ли какие-либо программы по толерантности, хотя, конечно, они нужны, могут повернуть вспять те общественные отношения, которые имеют под собой объективную почву. То, что мигранты разительно отличаются от местного населения, что они сторонятся людей, избегают контактов с милицией и официальными организациями, работают и живут в таких условиях, которые местное население считает неприемлемыми, – все это стимулирует отчуждение, а значит настороженное, негативное отношение к приезжим.

Исключенность мигрантов из принимающего общества, использование по отношению к ним других, гораздо более низких, стандартов в работе и быту, поддерживает идеологию двойных стандартов и образ «человека второго сорта» в общественном сознании.

Определенные сигналы обществу дает и официальная позиция властей по отношению к мигрантам. Барьеры на пути легализации мигрантов, лишь провоцируют нелегальную миграцию, маргинализацию и социальную исключенность среди мигрантов, а значит стимулируют антимигрантские настроения.

Сегодняшнее отношение москвичей к мигрантам выстроено самой жизнью. Пока эта жизнь не изменится, вряд ли ситуация улучшится. Политика интеграции и включенности – вот что нужно сегодня Москве для сохранения общественного согласия в мультикульнурном пространстве мегаполиса.

* * *

Бесспорно, Москва была и останется центром притяжения мигрантов. В какой-то степени это даже не зависит от проводимой московскими властями политики. Даже в случае сохранения жестких барьеров миграция будет продолжаться, однако уйдет в тень. Об этом говорят как сложившиеся и эффективно работающие неформальные миграционные сети, так и растущий спрос на рынке труда.

Ориентация миграционной политики на краткосрочную (до 1 года) трудовую миграцию стимулирует появление огромного количества, так называемого, «временного» населения, что, естественно, не способствует консолидации общества. Степень социальной эксклюзии мигрантов остается очень высокой.

Опыт прошлых лет показал неэффективность рестриктивного миграционного законодательства. Однако управлять миграцией в либеральном режиме, установленном новым федеральным законодательством, оказалось труднее, чем воздвигать административные барьеры. Для этого требуется больше объективных знаний о реальной ситуации, умение использовать весь известный и ранее невостребованный арсенал рычагов управления миграцией, а главное, готовность расстаться с идеологией запретов и «административным восторгом"⁸ от собственной власти. Новый миграционный менеджмент должен стать не только гораздо более интеллектуальным, технологичным и взвешенным, чем теперешний, но и более гуманным и уважающим права человека..

* - В статье использованы материалы исследований Бюро Международной организации по миграции в Москве и Центра по изучению транснациональной преступности и коррупции (Вашингтон, США), проведенных под руководством автора в 2005-2007гг.
¹ Число нелегальных мигрантов в Москве может достигать трех миллионов. Интервью председателя Мосгордумы Владимира Платонова радиостанции «Эхо Москвы». 01.04.2008 (http://www.echo.msk.ru/news/504975-echo.html)
² Мукомель В.И. Миграционная политика России. Постсоветские контексты. Москва, Институт социологии РАН, 2005, с. 196
³ Социально-культурная дистанция – термин Р. Парка (Park R. Race and Culture. N.Y. The Free Press, L.: Collier-Macmillan Limited, 1950).
⁴ Данные Федеральной службы государственной статистики (http://www.gks.ru/wages/2008/labor623.htm)
⁵ Данные МВД России; http://kp.ru/daily/24040/98190/
⁶ О. Вендина, Мигранты в Москве. Грозит ли российской столице этническая сегрегация?», Центр миграционных исследований, Институт географии РАН, М., 2005, с. 57
⁷ Там же, с. 77
⁸ Выражение «административный восторг» принадлежит Ф.М.Достоевскому («Бесы», беседа Верховенского с Варварой Петровной Ставрогиной): «Вам … без всякого сомнения известно, — говорил он, кокетничая и щегольски растягивая слова, — что такое значит русский администратор, говоря вообще, и что значит русский администратор внове, то есть нововыпеченный, новопоставленный… Но вряд ли могли вы узнать практически, что такое значит административный восторг и какая именно это штука? …То есть…поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя в праве смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет, pour vous montrer son pouvoir. «Дай-ка, дескать, я покажу над тобой мою власть»… И это в них до административного восторга доходит…»