Онкологическая смертность в России

Над темой номера работал Сергей ТИМОНИН

Онкологическая смертность на карте России

Едва ли анализ любого демографического процесса в России может обойтись без рассмотрения его региональных особенностей. Подходы к анализу региональной специфики смертности в России были раскрыты в целом ряде исследований и систематизированы в работе²⁷.

Нами выполнен пространственно-временной анализ смертности от новообразований в целом для мужчин и женщин в период с 2004 по 2012 год, а также обращено внимание на региональные различия в смертности от четырех основных «мужских» и «женских» форм рака в 2012 году. В интересах корректности сравнительно-географического анализа регионов по уровню смертности из рассмотрения были исключены ряд субъектов Российской Федерации. Во-первых, это три Северо-Кавказских региона - республики Ингушетия, Дагестан и Чечня. Многие исследователи выражают сомнения относительно качества статистических данных в этих регионах, что связано как с искажением возрастно-половой структуры населения (искусственное завышение возраста и возрастная аккумуляция), так и с не всегда надежным выявлением и регистрацией причин смерти. Чукотский автономный округ был исключен из рассмотрения в силу невысокой численности населения и малого числа смертей от новообразований, значительно колебавшегося за рассматриваемый период. Также отдельно не рассматривались автономные округа, административно подчиняющиеся Тюменской и Архангельской областям.

За период с 2004 по 2012 год среднегодовые темпы снижения смертности от новообразований составили 1,2% у мужчин и 0,7% у женщин. Регионами-лидерами по снижению смертности от новообразований у мужчин стали республика Мордовия (4,9%), Саратовская и Мурманская области (3,3%), Тюменская область (3,1%) и город Москва (2,9%). Регионами-«аутсайдерами» стали республика Тыва (рост смертности на 4,0%), Еврейская АО (1,8%), республики Хакасия, Адыгея и Карелия (1,5, 1,2 и 1,1% соответственно). Субъекты, наиболее преуспевшие в снижении женской онкологической смертности в 2004-2012 годах, - Тюменская, Саратовская и Магаданская области (2,8, 2,7 и 2,4% соответственно), Карачаево-Черкесская республика (2,4%) и Тамбовская область (2,2%). Регионы, показавшие отрицательную динамику, - республика Хакасия (2,4%), Еврейская АО (2,1%), республика Тыва (2,0%), Курганская область (1,8%) и Кабардино-Балкарская республика (1,5%).

Для оценки межрегиональных различий в смертности от новообразований нами используется коэффициент вариации для мужского и женского населения в двух вариантах: с учетом и без учета популяционных весов (рис. 11).На графике видно, что оценка межрегионального неравенства без учета численности населения регионов не имеет большого смысла: очень высок вклад каждого отдельного региона с разной численностью населения и числом смертей в результирующий показатель. Поэтому для анализа использовался только взвешенный показатель. Различия в смертности мужского населения от новообразований в среднем немного выше чем у женщин. В 2004-2008 годах коэффициент вариации для обеих полов имел схожие значения и находился на одном уровне. С 2009 года начинается дивергенция в трендах коэффициента вариации: межрегиональные различия в смертности мужчин от новообразований увеличиваются, в то время как у женщин, наоборот, снижаются. Но уже с 2011 года показатель межрегионального неравенства в смертности женщин увеличивается вслед за мужским.

Рисунок 11. Коэффициенты вариации стандартизованного коэффициента смертности от новообразований в России

Переходя к анализу пространственных особенностей смертности от новообразований в России в 2012 году, следует отметить ряд регионов, в которых особенно высока доля смертей от новообразований в общей структуре смертности. Это, в первую очередь, города федерального значения Москва и Санкт-Петербург, а также Томская область, республика Адыгея и Красноярский край. Наиболее низкая доля умерших от новообразований в структуре смертности - в Поволжье (республики Башкирия, Чувашия, Мордовия, Саратовская область), а также вдоль южной границы Сибири (республики Тыва и Алтай, Забайкальский край и Амурская область). Вместе с тем, общий уровень смертности в двух федеральных городах России – самый низкий, а в Тыве, Забайкальском кран и Амурской области, наоборот, самый высокий. Это является подтверждением того, что регионы России находятся на существенно разных стадиях эпидемиологического перехода, а доля смертей от новообразований может служить одним из индикаторов эпидемиологического (санитарного) перехода.

Пространственная картина смертности от новообразований в наглядном виде представлена на рис. 12 и 13. Региональные закономерности смертности от новообразований напоминают общую картину смертности от всех причин смерти, но и имеют свои особенности. Наиболее высокий уровень смертности и мужчин, и женщин от новообразований характерен для четырех крупных территориальных зон: регионы севера Европейской части России (республика Карелия, Архангельская, Вологодская, Костромская области и республика Коми), юга Урала (Свердловская, Челябинская, Курганская и Оренбургская области), центра Сибири (Красноярский край и Томская область, республики Хакасия и Тыва) и Дальнего Востока (особенно Магаданская область, Еврейская АО и Сахалинская область). Высокий уровень смертности женщин от новообразований также характерен для Санкт-Петербурга, Московской области и регионов ее окружающих. Наиболее низкий уровень смертности от новообразований характерен для регионов Поволжья, юга и центра Европейской части России.

Рисунок 12. Смертность мужчин от новообразований, 2012 год

Рисунок 13. Смертность женщин от новообразований, 2012 год

Помимо общего межрегионального анализа смертности от новообразований нами построены карты и проведен их краткий анализ по основным локализациям у мужчин и женщин. Картина смертности мужчин от ЗНО трахеи, бронхов и легких в значительной мере повторяет общие закономерности смертности мужчин от новообразований (рис. 14). Более негативные оттенки приобретают регионы юга Урала, особенно Оренбургская и Курганская области.

Рисунок 14. Смертность мужчин от ЗНО трахеи, бронхов и легких, 2012 год

Региональная специфика смертности мужчин от злокачественных новообразований желудка отличается от общей картины смертности от новообразований (рис. 15). Наиболее неблагоприятными регионами с этой позиции являются субъекты центра и севера Европейской части России, а также юга Сибири. Поволжье, Урал, частично Сибирь и юг европейской части России позитивны.

Рисунок 15. Смертность мужчин от ЗНО желудка, 2012 год

По уровню смертности от колоректального рака особенно негативно выделяются регионы северо-запада России, а также юга Урала (рис. 16). Наиболее позитивная ситуация - в республиках Тыва, Алтай и Якутия.

Рисунок 16. Смертность мужчин от колоректального рака, 2012 год

Географическая картина смертности от злокачественных новообразований предстательной железы весьма мозаичная: регионы с высоким уровне смертности перемежаются с субъектами с более низким уровнем (рис. 17).

Рисунок 17. Смертность мужчин от ЗНО предстательной железы, 2012 год

Картина смертности женщин от отдельных форм рака имеет определенные закономерности и различии. Так, уровень смертности от рака молочной железы наиболее высок в трех регионах Сибири и Дальнего Востока (Кемеровская и Сахалинская области, Еврейская автономная область), а также в Санкт-Петербурге, Калининградской и Калужской областях (рис 18).

Рисунок 18. Смертность женщин от ЗНО молочной железы, 2012 год

Высокий уровень смертности от злокачественных новообразований женских половых органов отмечается в регионах юга Сибири и юга Дальнего Востока (рис. 19). Наиболее позитивная ситуация отмечается в Поволжье, на севере Европейской части России, в республике Якутия.

Рисунок 19. Смертность женщин от ЗНО женских половых органов, 2012 год

Смертность женщин от колоректального рака наиболее высока на Северо-Западе, юге Урале и Дальнем Востоке (рис. 20).

Рисунок 20. Смертность женщин от колоректального рака, 2012 год

Географические закономерности смертности женщин от ЗНО желудка схожи с мужскими (ср. рис. 21 и 15).

Рисунок 21. Смертность женщин от ЗНО желудка, 2012 год

²⁷ Vallin, J.; Andreev, E. M.; Meslé, F.; Shkolnikov, V. M. (2005). Geographical diversity of cause-of-death patterns and trends in Russia. Demographic Research, 12:13, 323-380.