VI
Земская статистика. Общий обзор[1]

А.А. Кауфман

Таким образом, ни наша академическая ни, точнее, университетская статистика после Янсона, ни административная статистика, в лице ее центральных учреждений, не внесли сколько-нибудь существенного вклада в развитие русской статистической науки, разумея под этим названием статистическую теорию и методологию. Иное следует сказать о совершенно своеобразной отрасли; русской статистики, не имевшей себе подобных в других странах, - о нашей земской статистике. Она, напротив, сделалась одним из тех двух главных источников, из которых впоследствии, приблизительно, три десятилетия текла живая струя русской статистической мысли; более того, по убеждению пишущего эти строки, она внесла немалый, пока еще не в достаточной мере оцененный, вклад и в общее развитие статистической науки.

Возникновение и дальнейшее развитие нашей земской статистики[2] было- вызвано, ближайшим образом, практическими запросами созданных положением 1864 года земских учреждений. «Земству - говорит один из наиболее видных, земских статистиков, Н.Ф. Анненский, в докладе-речи, сделанном в подсекции - статистики IX съезда естествоиспытателей и врачей - нужно было разработать вопрос о ценности и доходности земель и других недвижимых имуществ», как главного объекта земского обложения, «и с этою целью и были учреждены статистические бюро». Но «эту частную и служебную задачу быстро заслонила и поглотила другая, более общая - изучение экономических и других общих условий народного быта». Такое расширение задач земской статистики вытекало, до известной степени, из более широкого круга обязанностей земства в области культурно-хозяйственных нужд населения. Но приводилось оно не столько самим земством, в лице его выборных представителей, сколько привлеченною на земскую службу, народнически-окрашенною интеллигенциею, для которой статистическое изучение народной жизни сделалось одним из способов служения народу. Вся история земской статистики протекала, можно сказать, под знаком борьбы этих двух задач: земельно-платежной оценки и широкого изучения народной жизни, - и в течение первых, приблизительно, двадцати лет существования земской статистики, до 1893 года, перевес в этой борьбе оставался на стороне более широких, научно-общественных задач, ближайшие же практические цели оценочного дела оставались, в значительной мере, в тени. В методологическом отношении земскую статистику думали вначале обосновать на корреспондентских сообщениях, рассчитывая этим путем привлечь само население к ближайшему сотрудничеству в статистической работе. Но такая постановка дела не могла быть сколько-нибудь последовательно проведена, особенно при низком культурном уровне нашей деревни. Корреспондентский способ очень скоро отошел на задний план, сохранив первенствующее значение лишь в несколько позднее развившейся текущей земской сельскохозяйственной статистике. Господствующим в венской статистике способом, в частности единственным, применяемым в основных земских статистических исследованиях - земельно-хозяйственных переписях, сделался так называемый экспедиционный способ: устный опрос населения, по заранее выработанным формулярам, агентами статистического бюро - по большей части временными сотрудниками, под общим руководством и наблюдением постоянного состава бюро. Со времени Янсона установился взгляд, что сложившийся с течением времени общий тип исследований нашей земской статистики был результатом некоторого синтеза двух типов: так называемого московского, созданного В.И. Орловым и его многочисленными учениками и сотрудниками, и черниговского, основоположниками которого были П. П. Червинский, П.П. Шликевич, В.Е. Варзар и А.А. Русов. «У черниговских статистиков - так характеризовал Янсон эти два типа - главнейшим предметом исследования являлась земля, у московских - люди»; основной задачей московских статистиков было «получение «сведений о каждой хозяйственной единице и об общих условиях жизни и деятельности населения»; у черниговских - «классификация почв, к которой приурочивалось все исследование». И эти особенности двух типов земской статистики приводились в связь с различием местных условий - с преобладающим значением «земли», земледелия в черноземной полосе, и с преобладанием промыслового трудa, следовательно, «людей», в московской области. Такое противоположение двух типов, однако, совершенно неправильно. По справедливому замечанию лучшего знатока земской статистики, проф. А.Ф. Фортунатова, «с научной точки зрения никакого различия между московской и черниговской статистикой не замечается»; и не менее прав один из названных выше первых черниговских статистиков, А.А. Русов, когда признает противопоставление московского типа черниговскому «плодом какого-то недоразумения»: и московские и черниговские исследования одинаково имели в виду, ближайшим образом, «изучение положения земледелия и зависящей от него степени доходности и ценности земли», и лишь чисто внешние препятствия помешали черниговским статистикам в такой же мере углубить изучение «людей», как это смогли сделать статистики московской группы. Дальнейшими важными этапами в развитии земской статистики в период, предшествовавший 1893 году, были работы И.Ф. Анненского по Нижегородской и Ф.А. Щербины по Воронежской губерниям. Первому удалось достигнуть наиболее гармонического сочетания хозяйственво-статистических и специально-оценочных задач земской статистики, вместе с тем - комбинировать статистические исследования с естественноисторическими, в частности почвенными исследованиями. Ф.А. Щербина значительно углубил содержание земских переписей, включив в программу их связную систему вопросов бюджетного и приходо-расходного характера, - и он же был создателем русского, опросного типа, топографического бюджетного исследования.

Законом 8 июня 1893 года, подтвержденным и в значительной мере развитым в 1899 году, оценочное дело, а с ним вместе, в значительной мере, и земская статистика, были взяты под контроль правительства. Из свободного продукта взаимодействия земства и идейно-настроенной интеллигенции земская статистика делается повинностью земства, ради облегчения которого известная часть расходов принимается на государственный счет; статистические исследования становятся придатком к налоговой оценке недвижимостей и вместе с ней ставятся под контроль смешенных, но с решительным преобладанием правительственного элемента, оценочных комиссий.

Здесь не место входить в подробности по вопросу о тех принципах земской оценки и той роли, которую должна была играть и играла при этом земская статистика. Достаточно отметить, что в области принципов оценки закон 1893 года всецело стоит на почве, созданной предшествовавшею практикою земств и в частности работами Н.Ф. Анненского; закон ставит обязательным основанием оценки доходность земли при ее хозяйственной эксплуатации - так называемый метод «выручек и затрат», допуская пользование продажными и арендными ценами лишь в качестве вспомогательного средства. Ясно, что такая постановка земельной оценки открывала широкий простор для дальнейшего развития земской статистики в направлении общих экономических исследований. Статистики, устами Н.Ф. Анненского, единодушно признали, что земская оценочная статистика «может удовлетворять своему назначению только в том случае, если будет построена по тому же плану и типу, который свойствен исследованиям, направленным на выяснение главнейших общих условий сельской жизни и сельского хозяйства»; что исследование «должно иметь в виду не только данные о доходности, требующиеся непосредственно для опенки, но и самые факторы доходности - естественные (почва, климат) и экономические (население, землевладение и землепользование, условия техники, результаты хозяйства, условия сбыта продуктов)», и что в экономической части оценочной программ» оно должно оперировать «численным статистическим методом», исходя из сплошной переписи всех хозяйственных единиц и общего описания условий землевладения и хозяйства в данной местности и в данном селении и опираясь, в дополнение к этим основным приемам, еще и на монографическое бюджетное исследование. Очевидно, что уже такое понимание задач и метода оценочной статистики толкало к непрерывному развитию ее и вширь, и вглубь. Но и независимо от этого руководящие представители земской, статистики всегда подчеркивали, что статистики не только не обязаны, но и не имеют права ограничивать себя исключительно оценочною точкою зрения; что их долг вести оценочные работы так, «чтобы они не заслоняли другой большой работы, именно изучения общеэкономических условий»; в оценочных исследованиях они видели «благодарную почву, на которой можно, помимо практических целей, изучить общую физиономию русского сельского хозяйства, его строй, взаимные отношения различных элементов, слоев и классов и влияние различных факторов». Это не мешает, правда, тому, что земская статистика новейшего периода не мало страдала под тяжестью такого, во всяком случае, инородного тела, каким является регулированная законами 1893 и 1899 г.г. оценка: современные формуляры земской статистики поражают обилием и изощренностью вопросов и граф, приноровленных к учету земельных угодий и определению их доходности, не говоря уже о массе приспособленных к тем же целям дополнительных бланков; формуляры и инструкции поражают тем, что можно назвать «статистическим формализмом» - множеством мелочных указаний, направленных, главным образом, к обеспечению мыслимой (нередко даже фактически едва ли достижимой) точности в учете важных для оценки моментов, и стремлением все - в том числе и описательный материал - уложить в клетки и графы; формализмом, который, может быть, и был неизбежен, как в виду оценочных задач современной земской статистики, так и в виду, обусловленного массовым характером современных работ, случайного состава временных сотрудников, но который во всяком случае не мог не парализовать живой дух - исследовательскую пытливость и инициативу. Это не мешало, однако, тому, что земская статистика при действии оценочных законов продолжало идти по своему коренному пути - все расширяющегося и углубляющегося изучения народной жизни; что она непрерывно шла вперед и в смысле развития и усовершенствования методов и приемов статистической работы. Разработка большинства вопросов экономической и культурной статистики, входивших в кругозор земства и его статистических органов, сделала за это время весьма значительные успехи; к этому же времени относится развитие выборочных методов исследования; очень. много сделано в области монографического изучения крестьянского бюджета. Проникновение в среду земских статистиков, ранее более или менее сплошь народнически окрашенных, марксистского течения, вызвало усиленное внимание к ранее остававшимся несколько в тени вопросам промысловой деятельности населения и к симптомам социального, расслоения деревни. Под влиянием, в значительной мере, практических запросов оценочного дела, частью даже прямых требований оценочного закона, было обращено гораздо большее внимание, чем прежде, на текущую.сельскохозяйственную и экономическую статистику, основным приемом осталось здесь собирание сведений через добровольных корреспондентов, но с течением времени выработался ряд приемов для систематизации корреспондентских сообщений , для их проверки и пополнения. В ряде губерний были проведены повторные (в Полтавской губернии даже третье по счету) основные исследования, открывшие возможность изучения не только статики, но и динамики русского крестьянского хозяйства.

Желая дать общую оценку роли и значения земской статистики, нельзя не отметить ряда существенных ее недостатков, из которых на первом месте стоит крайняя разрозненность и пестрота работ земских статистиков а в программном и организационном отношении, идущая решительно в разрез с одним из основных требований статистической методологии - требованием сравнимости. Причины этой разнокалиберности лежат, до некоторой степени, в объективных условиях времени и места, в разнообразии тех потребностей и запросов земской жизни, которым должна была удовлетворять земская статистика; в значительно большей мере, однако, - во внешних обстоятельствах, влиявших на ход и направление оценочных работ, - в изменчивых земских течениях, в большей или меньшей интенсивности внешнего контроля, который, по свидетельству одного из историков земской статистики, В.Ф. Караваева, «подчас далеко не сообразовался ни с местными потребностями земства, ни с техникой статистических операций»; в обусловленных земскими настроениями и административными воздействиям частых переменах руководителей статистических работ; в очень значительной мере, однако, и в влиянии чрезмерного стремления каждого из руководящих статистиков проводить, при организации исследования и выработке его программ, свои личные взгляды, и в недостаточной заботливости о преемственности работ, производимых в разное время, и о связи работ, выполняемых в разных местах. Не малую роль здесь играл и чисто эмпирический способ выработки программ и методов исследования. Но правильному замечанию проф. А.Ф. Фортунатова, земским статистикам приходилось «вырабатывать программы, испытывать различные способы опроса, обдумывать формы подсчета данных» - для всего этого они не могли найти, можно сказать, никаких указаний, сколько-нибудь приспособленных к условиям русской деревни и к специальным целям их работ, ни в общей статистической литературе, ни в тех курсах, которые излагались с кафедры высших учебных заведений. В такой самостоятельной выработке методов статистической работы - неоценимая заслуга земской статистики. Но в передаче того, что вырабатывалось отдельными ее работниками, не было должной преемственности, а самим статистикам не хватало, по большей части, научной школы. Отсюда множество отдельных дефектов и в постановке вопросов при самом исследовании, и в табличной их разработке, нередко до последней степени затрудняющих использование собранного и разработанного земскою статистикою материала; отсюда, в значительной мере, недостаточное внимание к однородности и сравнимости последнего; отсюда, в значительной мере, и характерное для многих из выполненных земскою статистикою работ «статистическое излишество»: чрезмерная иногда подробность программ наблюдения, чрезмерная детальность разработки, погоня за недостижимою и нередко ненужною степенью точности и полноты. Главный, во всяком случае, из этих недостатков - недостаточная однородность и сравнимость - всегда сознавался земскими статистиками, сознавалась и необходимость известного объединения работ земской статистики в программном и организационном отношении. С большою энергиею взялись за эту задачу, в 80-х годах, под руководством А.И. Чупрова, статистическое отделение Московского юридического общества, несколько позднее - статистическая комиссия вольного экономического общества в Петербурге; в последнее время объединяющую роль взяло на себя общество имени А.И. Чупрова в Москве. При всех этих учреждениях время от времени устраивались совещания земских статистиков - из них наиболее важными были: совещание 1887 года, выработавшее минимальную программу подворной карточки, поселенного бланка и описания владельческого хозяйства, и совещание 1900 года, посвященное, главным образом, принципам табличной разработки материала. Такими же совещаниями земских статистиков была, по существу, и подсекции статистики при съездах естествоиспытателей и врачей, с IX-го по XIII (1894, 1898, 1901, 1910 и 1913 г.г.). В самые последние годы стали созываться уже просто съезды земских и других статистиков - поводом для созыва их послужило привлечение земской статистики к общегосударственной работе по организации продовольственного дела и к выполнению двух всероссийских переписей: сельскохозяйственной 1916 года и сельскохозяйственной и поземельной 1917 года - обе эти грандиозные статистические операции были целиком проведены, в мыслимо неблагоприятной обстановке, созданной обстоятельствами военного, а затем революционного времени, работниками земской статистики, и в основу их были положены выработанные последнею организационные начала и методологические приемы. Однако все эти попытки объединения до самого последнего времени не приводили к ощутительным результатам: съезды и совещания дали чрезвычайно много ценного материала для методологии и частью даже для теории статистики, но разрозненность и несравнимость работ земской статистики не только не уменьшилась, но скорее еще усилилась по сравнению с более ранним временем. Постановление подсекции X съезда выработать «общую инструкцию о способах земскостатистических исследований и об источниках земской статистики» осталось вовсе неисполненным, а на результаты совещания 1887 года хотя и ссылаются - но только те, чьим взглядам они соответствуют, и с ними решительно не считаются те, кто смотрит на тот или другой вопрос иначе.

Серьезным толчком к программному и организационному объединению работ земской статистики должны были, по-видимому, послужить события и обстоятельства самых последних лет перед революцией; обстоятельства эти заставили правительство, как уже упоминалось, сорганизовать всероссийские переписи: в 1916 г. - сельскохозяйственную, в 1917 г. - сельскохозяйственную и поземельную. Выполнение этих переписей по единому, выработанному статистиками на ряде съездов общему плану и под руководством, в значительной мере, выбранной из состава съездов исполнительной комиссии, взяли на себя по всей земской России земские статистические бюро. Этот, в общем более или менее удачно прошедший, опыт объединенной работы последних послужил, по-видимому, толчком, который должен был повести за собою и более или менее далеко идущее объединение в их повседневной работе. Уже в феврале 1917 г. съездом статистиков был принят общий для всех бюро план текущей статистики, предназначенной обслуживать, главным образом, продовольственные цели, а на съезде в ноябре того же года был поставлен и в принципе утвердительно решен вопрос об обвинении всей продовольственной, земельной, сельскохозяйственной статистики, а также переданной в руки земских бюро (за упразднением губернских статистических комитетов) статистики естественного движения населения.

Здесь достаточно упомянуть о другом существенном недостатке земской статистики - о ее слабой, по большой части, связи с земством и его практическими задачами и запросами, - этот недостаток обуславливается, с одной стороны, разного рода обстоятельствами внешнего характера, но с другой - и чрезмерно прямолинейным проведением формулированного одним из виднейших земских статистиков, П..А. Вихляевым, принципа, что «только при самодовлеющей научной постановке статистических исследований», которую каждый из руководящих статистиков естественно отождествляет со своими личными воззрениями на предмет, «практический эффект статистических работ достигает наивысшего результата». В рамках настоящего очерка не место входить в подробное рассмотрение вопроса о значении работ земской статистики, (а равно правительственных статистических исследований, организованных и проведенных по их образцу почти во всех губерниях и областях азиатской России), с точки зрения обслуживаемых ими практических потребностей и в частности - нужд оценочного дела. Нельзя, однако, не заметить, что как необходимость, собственно в оценочных целях, тех крайне подробных экономических данных, какие собирались земскими статистиками, так и самая возможность твердо обосновать оценку на данных экономической статистики, возбуждает серьезные сомнения. Такие финансисты теоретики, как покойный академик И.И. Янжул, и такие первоклассные земские статистики, как А.П. Шликевич или Н.Н. Черненков, категорически подчеркивали на одном из упомянутых выше статистических совещаний, что «изучение общих условий хозяйства заключает в себе нечто гораздо большее, чем предстоит сделать в интересах оценки», что, в частности, «подворные исследования нельзя признать безусловно необходимыми для оценочных целей»; тем более можно сказать то же относительно используемых для оценочных целей подробнейших бюджетных исследований. Существует, с другой стороны, мнение, разделяемое и автором этого очерка, что и обоснование оценочных норм, и выработка норм земельного обеспечения трудового крестьянства (задача, главным образом, имевшаяся в виду при правительственных исследованиях в азиатской России), представляют собою такие задачи, которых статистика не в состоянии разрешить или во всяком случае еще не разрешила; что и та, и другая задача в своем разрешения встречаются с такими затруднениями и внутренними противоречиями в самом существе вещей, которые делают их успешное разрешение даже теоретически неосуществимым.

Каковы бы ни были, однако, недостатки и ошибки земской статистики как перед лицом научной критики, так и с точки зрения ее практических заданий, - ее заслуги, и в частности заслуги перед статистическою наукой, чрезвычайно велики. Для статистической науки, в частности для статистической методологии, земская статистика сделала без сравнения больше, нежели вся русская официальная, в частности академическая, статистическая наука. По справедливому замечанию А.Ф. Фортунатова, работою земской статистики проложены «новые пути как в приемах собирания и изучения, так и в приемах сводки и разработки статистических данных»; при этом «земская статистика проявила громадную работу и притом не застыла в каких-нибудь установившихся шаблонах, но до последнего времени шла вперед» по пути разработки и усовершенствования методов и приемов статистического наблюдения и разработки статистических данных. Как ниже будет развито подробнее, опыт русской земской статистики не может пройти бесследно и для общей статистической методологии. С другой же стороны, именно благодаря своим методологическим особенностям, в частности, благодаря воодушевлявшему ее стремлению «непосредственно подойти к первичному статистическому данному в его первоначальном виде», изучать всякое явление не только в его внешних проявлениях, но в его причинных зависимостях, благодаря ее умению приспособить методику и технику статистического наблюдения и статистического анализа и к многообразию условий конкретной действительности, и к разнообразию жизненных задач, земская статистика сделалась единственным в своем роде источником изучения хозяйственной жизни народных масс, каким не располагает ни одна другая страна. По справедливому замечанию В.В. Святловского, земская статистика - «целая эпоха в русской науке», более того, «и в общественной жизни пореформенного периода; это наша гордость, истинная оценка которой еще не наступила».[3]⁾

Каково же - посмотрим теперь - было отношение нашей официальной, в частности академической, статистической науки к земской статистике, или, говоря шире, - каково было взаимоотношение между тою и другою? Первый по времени из видных представителей академической статистики, кто мог так или иначе отнестись к земской статистике, был Янсон. И действительно - в вышедшем в 1887 году втором издании своего руководства он уделяет земской статистике несколько страниц. Он признает, что «достоверность сведений, собираемых земскою статистикой при помощи выработанных ею приемов опроса на сходе, не подлежит ни малейшему сомнению»; что материалы, собранные статистикой «московского типа», «представляют чрезвычайную практическую важность»[4]; ставит московский тип выше черниговского; подчеркивает желатель­ность обвинения земских статистических программ, которые «рано или поздно сделаются одинаковы во всех земствах, и выработается более определенный тип земской статистики»[5]. Но затем во всем курсе Янсона нельзя найти ни малейшего указания на то, чтобы он в какой либо мере учел методологический опыт земской статистики, - с другой же стороны, он не стоял, по-видимому, ни в каком соприкосновении с кругом земских статистиков, не участвовал ни в одном из бывших при его жизни совещаний - вообще не находился с земскою статистикой ни в каком соприкосновении. Иное приходится сказать о его младшем сверстнике, А.И. Чупрове. Правда, как было выше отмечено, и он в своем печатном руководстве лишь в очень малой степени использует методологический опыт земской статистики - прямая на него ссылка имеется только в одном случае - там, rдe автор сопоставляет «бланковый», письменный прием опроса с собиранием сведений через «особых специальных агентов», иначе сказать, с экспедиционным. Несомненным отражением опыта земской статистики является указание на желательность включения в статистические программы «перекрестных сведений», - другим таким же отражением является подразделение таблиц на простые и комбинационные, проведенное, однако, как тоже было выше отмечено, без той отчетливости, которая к тому времени была уже достигнута земскою практикой табличной разработки. В остальном и А.И. Чупров, как и Янсон, не сходит с почвы традиционной западно-европейской методологии, санкционированной конгрессами. Однако, из свидетельства ученика и впоследствии товарища А.И. Чупрова, проф. Н.А. Каблукова, мы знаем, что в своем преподавании он постоянно подчеркивал свою высокую оценку значения земской статистики, постоянно рекомендовал учащимся изучение ее трудов и участие в ее местных исследованиях, как лучший способ «личного и непосредственного изучений явлений экономической действительности»[6]. И что ещё важнее - покойный А.И. Чупров в течение ряда лет, до вынужденного своего отъезда из Москвы, был общепризнанным идейным руководителем и вдохновителем земской статистики, - с его именем тесно связано все ее развитие в течение всего первого периода ее истории, включительно до того момента, когда ей пришлось вырабатывать для себя новые пути и согласовать требования закона 1893 года с уже выработавшимися в ней самой принципами и стремлениями: в качестве председателя статистического отделения Московского юридического общества, А.И. Чупров председательствовал на всех собиравшихся при этом последнем статистических совещаниях, председательствовал и в подсекции статистики IX съезда естествоиспытателей и врачей, на котором сделал, между прочим, и доклад «о монографическом описании отдельных селений, как способе дополнения и подновления земских статистических исследований»[7], - доклад, в котором он трактует, правда, не то что обычно разумеется под монографическим исследованием - не описание отдельных единиц, или конкретно - отдельных крестьянских хозяйств, а другую разновидность монографического исследования - описание отдельных групп объектов или, говоря, опять-таки, конкретно, отдельных типических селений, но где он, как мы увидим ниже, формулирует целый ряд существенных для общей теории монографического исследования методологических положений. Затем, он был и вообще постоянным консультантом для работников земской статистики, - немалою его заслугою перед этой последнею является, наконец, и то, что он был инициатором ряда сводных работ, сделавших некоторую часть данных земской статистики доступными для более широкой публики: по его инициативе и с его предисловием вышло два тома «Итогов экономического исследования России по данным земской статистики», из которых первый содержал известную монографию В.В. (В.П. Воронцов), «Крестьянская община», другой- монографию П.А. Карышева, «Крестьянские вненадельные аренды». По его инициативе был составлен и издан «Сводный земский статистический сборник» Н.А. Благовещенского, содержащий табличную сводку поддававшегося сведению цифрового материала земской статистики, - его же инициативе обязана своим появлением трехтомная работа С.П. Белецкого, «Земская статистика», также снабженная его предисловием и - при своем несколько компилятивном характере - все же ценная как даваемым в первом томе историческим обзором и изложением существенных методологических основ земской статистики, так и особенно - собранными в остальных двух томах программами статистических формуляров и инструкциями земской статистики.

С течением времени роль идейного вдохновителя земской статистики, в некоторой степени, перешла к профессору Петровской сельскохозяйственной академии А.Ф. Фортунатову. Агроном по образованию и преподаватель высшей агрономической школы, он завоевал себе прочное место в статистической литературе, прежде всего, своею монографией об «урожаях ржи», которая представляет собою, можно сказать, классический образец тонкого статистического анализа, при котором автор применяет, главным образом, так называемый «статистическо-географический» метод. Чрезвычайно ценным в этой работе является и предпосланный ей критический обзор материалов урожайной статистики. Вторая весьма пенная работа проф. Фортунатова - это его «Сельскохозяйственная статистика Европейской России», где особый интерес и непреходящее значение имеют, опять-таки, предпосланные изложению фактического материала главы, посвященные характеристике и критике материалов сельскохозяйственной статистики и попутно дающие в сжатом виде характеристику методов и приемов собирания относящихся к этой области статистических данных. Но значение проф. Фортунатова в истории русской статистики и в частности - его роль в статистике земской далеко не исчерпываются его печатаными трудами. Он был прежде всего и больше всего педагог, создающий многочисленную школу практических статистиков-агрономов, которым он с умел внушить интерес и любовь к статистике, и среди которых он пользуется громадным влиянием и популярностью; как педагог он выше всего ставил самодеятельность учащегося, характеризуя свою роль преподавателя, как роль «привратника храма науки» и выдвигая на первый план не лекционное и даже не семинарское преподавание, а самостоятельную научную работу учащихся. Приняв в молодости непосредственное участие в местных статистических обследованиях по нескольким губерниям, он широко использовал как приобретенный при этом практический опыт, так и в особенности - свое совершенно исключительное литературное знакомство с земской статистикой; в своем преподавании, в частности, он был первый из академических преподавателей, давший в своем почти конспективно-изложенном «учебном пособии», под заглавием «О статистике», точную классификацию типов таблиц, как она выработалась в практике земской статистики. Как упомянуто, эта небольшая книжка носит подзаголовок «учебное пособие». Но она отнюдь не носит характера учебника в обычном понимании этого слова. Одно из изданий этого «пособия» автор напутствует «искренним пожеланием, чтобы оно по возможности нигде не служило руководством для подготовки к экзаменам»[8] его единственная цель - «помочь появлению самостоятельных студенческих исследований в области статистики». Оно составилось из четырех ранее отдельно печатавшихся очерков. Первый - «о получении, сводке и обработке статистических материалов», на пространстве всего 20 страниц обнимает все содержание того, что обычно дается под названием «теории статистики». Отсюда - уже отмеченная конспективность, местами даже вредящая ясности изложения, а тем более - полноте. Такие сжатые формулы, как - «внешнею формой обуславливается единица программы, которую надо отличать от единицы перечета»; как - «стройно размещенная программа при прочих равных условиях может быть и более подробною»; как - «практическое обучение (с голоса)»[9] - решительно ничего не могут дать начинающему». Иногда чрезмерная сжатость ведет за собой даже неполноту или «односторонность и по существу. Так относительные величины остаются вовсе без объяснения их принципиального значения; «типические средние» упоминаются в той лишь разновидности (средние из измерений), которая собственно для статистики не имеет значения; типические ряды характеризуются одним совершенно недостаточным признаком - «известною постепенностью колебаний» и т. п.[10]'. Обратное следует сказать о двух следующих очерках. Второй - «о статистических изданиях и опубликованных материалах» - длинный и сухой перечень учреждений и изданий разных стран; третий - «о статистическом чтении» - дает бесконечный, совершенно непосильный для учащегося список книг и изданий по статистике и соприкасающимся с нею наукам, куда вошли даже такие вещи (напр., как руководство Г.K. Штepa), которые представляют, может быть, известный интерес для историка статистической науки, но начинающего могут только запутать. Наконец, четвертый - «как заниматься статистикой» - дает развитие основной педагогической идеи автора: статистике не следует учиться по книжкам, а по статистике надо самостоятельно работать. Взятая в известной мере, эта идея чрезвычайно плодотворна, и лично я, по мере сил, стремился проводить ее в своей академической работе и в частности в своем семинарском преподавании. Но проф. Фортунатов утрирует эту идею, переоценивая способность начинающего к самостоятельной работе. Если оставить в стороне немногих избранных, начинающий не сможет повести самостоятельной работы, пока не будет обучен некоторой совокупности приемов статистической работы. Поэтому советовать «не откладывать попытки собственной работы до основательного ознакомления с методикой предмета» - это значит вовлекать большинство учащихся в совершенно бесплодную работу. Едва ли правильна и мысль, что литературное знакомство с чужими выводами по взятому для самостоятельной работы вопросу может «с большею пользою заключать работу, чем начинать ее»: работать, не зная, что сделано другими - это значить рисковать вторично проделать уже сделанную работу, или, еще хуже, повторить уже сделанные или впасть в свои, новые ошибки, против которых чужой опыт мог бы предостеречь. С течением времени проф. А.Ф. Фортунатов «делался, главным образом, историком и библиографом статистики, - наиболее ценною из работ Фортунатова в этой области является, трактованный, опять-таки, с доходящею до лаконизма святостью, «Общий обзор земской статистики крестьянского хозяйства», помещенный в первом томе «Итогов экономического исследования России» и дающий, наряду с количественными данными о работах земской статистики первого периода ее существования, еще и чрезвычайно ценную характеристику ее организованных принципов, методов и приемов.

Еще гораздо более непосредственным было отношение к земской статистике преемника А.И. Чупрова по кафедре в Московском университете - Н.А. Каблукова. Идя обычною академическою дорогой, он в тоже время в течение длинного ряда лет был одним из видных работников земской статистики: сначала одним из ближайших помощников основоположника «московского» ее типа, В.И. Орлова, в Московской губернии, по которой им вместе с К. А. Верне­ром составлена являющаяся одним из лучших по содержательности и объективности трактовки образцов земской статистики раннего периода монография о частновладельческом хозяйстве, - а затем, по смерти В.И. Орлова, он принял на себя и заведывание Московским губернским земским статистическим бюро, во главе которого стоял до 1907 г. Из проведенных им в этой роли работ особого упоминания заслуживает первая по времени повторная перепись Московской губернии, проведенная, с непривычною дотоле быстротою, в 1899-1900 гг. и с исключительною же быстротою разработанная и опубликованная. Табличным материалам этой переписи Н.А. Каблуков предпослал обширное методологическое введение, которое он впоследствии выпустил отдельною книгой под заглавием «Пособие к ознакомлению с условиями и приемами собирания и разработки сведений при земско-статистических исследованиях», и которое, наряду с подобными же введениями к сводным погубернским статистическим сборникам по Воронежской, (Ф..А. Щербины), Саратовской (С.А. Харизоменова) и Курской (И.А. Вернера) губерниям является незаменимым источником для ознакомления с методами и организационными приемами земской статистики. Его роль в истории земской статистики не ограничивалась, однако, пределами Московской губернии: как один из авторитетнейших практиков, а вместе с тем и теоретик, он сделался непременным участником ставившихся во многих губерниях «экспертиз», целью которых была критика уже поставленных и в той или другой части выполненных статистических работ и - где оказывалось нужным - указание путей для их правильной и целесообразной реорганизации, и печатные отчеты о которых также принадлежат к числу наиболее ценных источников по методологии земской статистики. Опытный практик виден и в том курсе статистики[11], который Н.А. Каблуков выпустил в свет уже после многих лет преподавания в университете - особенно нужно сказать это об отделах, посвященных моментам статистического наблюдения и сводке полученных при статистической регистрации данных. Специфический опыт земской статистики использован, однако, в этом курсе довольно слабо: совершенно правильно подчеркивая, что «земские исследования внесли применение в изучение хозяйственных явлений таких приемов, которые до того времени не применялись с этою целью ни в России, ни в западной Европе», Н.А. Каблуков лишь в очень ограниченной мере вплетает в свое изложение методологические данные и выводы земской статистической практики; - например, в отделе о табличной обработке он не идет дальше того, что давали в своих курсах Янсон и А.И. Чупров: он говорит, и то очень кратко, о «простых и комбинированных таблицах», но при этом имеет в виду только разработку признаков и совершенно не касается разгруппировки материала по «статистическому подлежащему». Это обстоятельство является тем более неожиданным, что в своем преподавании Н.А. Каблуков уделял, напротив, земской статистике все заслуженное ею внимание, - в широко поставленном им статистическом семинарии Московского университета центром тяжести работ учащихся .являлись изучение и обработка земско-статистических материалов.

Большое внимание уделялось материалам земской статистики и в семинарии проф. Петербургского Политехнического института, А.А. Чупрова, одного из виднейших, если не виднейшего из современных представителей статистической науки в России. Главное его право на одно из виднейших мест в истории не только русской, но и европейской статистической науки, основывается на его работах в области статистической теории, о которых будет идти речь в последующей части этого очерка. Но заметное место принадлежит А.А. Чупрову и в истории земской статистики, в частности - в разработке некоторых из существенных вопросов ее методологии. Я имею здесь в виду не только его работы по выборочному методу - здесь А.А. Чупров стоит, как мы увидим несколько дальше, скорее на общетеоретической почве, нежели на почве земскостатистической методологии - а и его небольшое по объему, но чрезвычайно богатое мыслями и тонкое по их разработке исследование «К вопросу о группировке статистических материалов». И к этой работе мне придется вернуться в дальнейшем, когда я буду говорить о том, что внесено земскою статистикою в методологию табличной обработки статистических данных. Сейчас только упомяну о том, что в названной работе А..А. Чупрова поставлено и детально разработано два первостепенно важных вопроса: один, (где, впрочем, предшественником его являлся проф. Н.А. Каблуков) - о необходимости, при выяснении влияния размера земельного надела, исходить от средней обеспеченности землею не двора или хозяйства, а души, и другой, имеющий гораздо более общее методологическое значение: о необходимости группировать материал не непосредственно по размерам земельного обеспечения отдельных дворов, а проводить эту группировку, так сказать, на фоне другой, более основной группировки - по среднему земельному обеспечению целых общин; вопрос, являющийся частным случаем более общего вопроса: о взаимоотношении двух способов группировки материала - по вариациям группового признака, характеризующим отдельные единицы, и по средним величинам того же признака, выведенным для естественных, если можно так выразиться, групп, - способов, находящих себе внешнее выражение в двух типах групповых и комбинационных таблиц, которым я считаю правильным присвоить названия комбинационных таблиц первичного и вторичного типа.

Из представителей академической статистики, имевших более или менее близкое отношение к земской статистике, следует назвать, затем, еще профессора бывшего Ярославского юридического лицея, Р.М. Орженцкого. И его место, как и место А.А. Чупрова, главным образом - в истории новейшего теоретического движения в русской статистической науке. Но научную и преподавательскую работу Р.М. Орженцкий совмещал с практическою работой в области земской статистики, - он стоял во главе Ярославского губернского статистического бюро. Сторонник математического направления в общей теории и методологии статистики, P. М. Орженцкий стремился - как мне также придется говорить в дальнейшем изложении - внести предлагаемые математическим анализом и исчислением вероятностей приемы и методы обработки статистических данных в практику руководимого им статистического бюро. Из этого последнего в последние годы вышел, в самом деле, ряд работ, где, в частности, метод корреляции и преобразования рядов по способу наименьших квадратов применен к обработке данных урожайной статистики, к оценке городских недвижимостей и к ряду других вопросов, входивших в сферу земских оценочно- статистических работ.

Перечисляя представителей академической статистики, ставших в то или другое, более близкое отношение к земской статистике, автор этого очерка должен в числе их назвать и самого себя. Будучи учеником покойного Янсона, он в течение ряда лет работал в построенных, в той или другой мере, по земскому типу местных исследованиях крестьянского и переселенческого хозяйства, почему и считает себя выучеником, главным образом, земской статистики. Вступив в 1907 году на путь академического преподавания статистики, он сделал центром его тяжести семинарские занятия, в основу которых положил, почти исключительно, работу над земским статистическим материалом - как над табличными сборниками земской статистики, так и над первичными материалами земских подворных исследований. Свою вступительную приват-доцентскую лекцию в Петербургском университете он посвятил «земской статистике и статистической методологии», иначе говоря - выяснению того, что дала земская статистика для общей статистической методологии. Ту-же цель, «представляющую немалый научный интерес», - именно цель «выяснить те существенные дополнения и поправки, которые русская», более или менее исключительно земско-статистическая, «практика заставляет внести к общеустановленным, основанным исключительно на западно-европейском опыте, положениям статистической методологии», он поставил себе уже в первом издании своего статистического руководства «Теория статистики»; в том же направлении расширялось содержание этого руководства в его дальнейших изданиях, выходивших под заглавием «Теория и методы статистики», а немецкая переработка его, под заглавием «Theorie und Methoden der Statistik», имела едва ли не главнейшею своею целью познакомить западно-европейские статистические круги с тем, что дает практика русской земской статистки для общей статистической методологии. В двух последних изданиях этого курса, можно сказать, целиком построен на данных земской статистической практики отдел, посвященный табличной обработке статистического материала; под углом зрения этой практики освещен вопрос о приемах статистического наблюдения; ее же, главным образом, указания лежат в основе взглядов автора на вопрос о пределах статистического наблюдения, - эти указания разработаны в отделе о способах проверки и исправления получаемых при статистическом опросе показаний, на них же, главным образом, опирается автор в обширном отделе, посвященном вольным и невольным погрешностям статистического наблюдения и оценке достоверности его результатов.

[1] Кауфман А.А. Статистическая наука в России. Теория и методология. 1806-1917. М. 1922. С. 52-65.
[2] За более обстоятельною общею характеристикой земской статистики в ее эволюции отсылаю читателя к моим статьям: одной под заглавием «Земская статистика», напечатанной в Юбилейном Земском Сборнике (Пбг. 1914) и перепечатанной в моем «Сборнике статей. Община, переселение, статистика» (Пбг. 1915), и другой - в «Новом Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона»; в этой последней: статье приведена и дальнейшая литература вопроса.
[3] Святловский. К истории политической экономии и статистики в России, с. 161-162.
[4] Янсон, Теория статистики, 2-е изд., СПБ 1887, стр. 165
[5] Там же. Стр. 167-168.
[6] Н.А. Каблуков. А.И. Чупров (Некролог), стр.10
[7] Перепечатан в сборнике «Речей и статей» А.И. Чупрова, том I, М. 1909, стр. 223 и сл.
[8] Фортунатов, «О статистике», 2-ое изд., М. 1910, стр. 4
[9] Там-же, стр. 8, 9.
[10] Стр. 15,16, 21.
[11] Каблуков, Статистика, 5-ое стереотипное изд..Центр. Статист. Управления. М. 1922