… о демографическом старении

Современная возрастная структура общества предъявляет специфические требования к его организации

Современное общество в развитых странах переживает процесс, который ученые называют демографическим переходом: равновесие высокой смертности и высокой рождаемости сменяется равновесием низкой смертности и низкой рождаемости. Произошло это благодаря успехам науки, в первую очередь, медицинской.
Детская смертность во много раз сократилась, теперь уже не надо рожать «запасных» детей, выживут почти все. Многие болезни перестали быть смертельными, старость отодвинулась. Структура населения выглядит не так, как 50 и тем более 100 лет назад. Доля людей старшего возраста непрерывно растет, доля молодых становится меньше. Этот процесс характерен для всех развитых стран – везде уменьшается смертность, увеличивается продолжительность жизни. Период «после зрелости» скоро будет продолжаться треть жизни. Менять ситуацию невозможно: как говорится, так природа захотела. Но можно приспособиться.
Проблеме старения населения была посвящена конференция «Общество для всех возрастов». Отношение государства и общества к людям старше 60 лет пересматривается. Каждое следующее поколение может наблюдать, как меняются их самоощущения, возможности, потребности по сравнению с предшественниками.
Профессор Анатолий Вишневский, директор Института демографии НИУ «Высшая школа экономики», констатировал, что демографическое старение – общемировой тренд. Оно поменяло характер отношений между поколениями, типичные траектории индивидуальной и семейной жизни и постепенно ставит в непривычные условия практически все системы социальной жизнедеятельности: рынок труда и потребительский рынок, системы образования и здравоохранения, пенсионную систему и систему организации досуга. Это приводит мир к невозможности жить по-старому в новых условиях и к необходимости глубоких перемен и отказа от многих прежних представлений. Старение происходит снизу – рождается меньше детей и сверху – увеличивается продолжительность жизни. Старение сверху, если оно сопровождается увеличением продолжительности здоровой жизни, открывает возможности как удлинения периода трудовой деятельности людей, так и активной жизни после ее окончания.
Алексей Вовченко, первый заместитель министра труда и социальной защиты РФ, заявил: «Уже к 2035 году пожилых людей будет большинство. И мы должны ответить себе на вопрос, каковы будут потребности этого большинства и как их будет воспринимать общество. Разработка стратегии долговременного ухода за пожилыми людьми очень важна. Ее главная задача – создание условий для активного долголетия – впервые ставится в стратегическом документе».
Дмитрий Колобов, директор департамента развития промышленности социально значимых товаров Минпромторга РФ, подчеркнул: «Для нашего ведомства пожилое население в первую очередь потребитель, причем с особенными запросами. И наша задача – обеспечить «дорогу с двусторонним движением»: удовлетворить потребительские запросы старшего поколения, с одной стороны, а с другой – донести до производителей, что пожилые люди являются серьезной потребительской когортой, о которой нужно думать не завтра, а уже сейчас».
Самая большая доля пожилых среди всех стран мира (25%) – в Японии. В нашей стране процент жителей старше трудоспособного возраста уже тоже достигает почти четверти всего населения.
В России самый важный компонент, старение сверху, хуже, чем в других развитых странах, говорит Анатолий Вишневский. Во Франции, например, по сравнению с 1965 годом продолжительность жизни после 60 лет выросла на 7,5 года. У нас же у женщин она увеличилась на полтора года, у мужчин – лишь на полгода. Только сейчас мы достигли цифр как полвека назад, во времена Хрущева.
Новый метод определения старости – не по хронологическому возрасту, а по тому, сколько человеку предстоит прожить. Если принять в качестве условного порога старости возраст, начиная с которого ожидаемая продолжительность жизни становится ниже 15 лет, то в России старость наступает у мужчин на 8–9 лет раньше, чем в большинстве развитых стран, у женщин – на 4–7 лет раньше. При этом Россия существенно уступает другим странам по продолжительности здоровой жизни. Разрыв со многими странами достигает 10 и более лет у мужчин и 6–9 лет у женщин.
Это означает, что многие проблемы, которые появляются у пожилых людей и требуют внимания общества (лечение, уход и т.п.), в России возникают в более молодом возрасте, чем в других стареющих странах, и, при прочих равных условиях обходятся обществу дороже. Если предположить, что эти проблемы в России возникают с переходом через 60-летний рубеж, а в странах с более высоким порогом старости – с достижением 70 лет (примерно соответствует реальным данным), то надо сравнивать долю россиян в возрасте 60 и более лет с долей японцев, итальянцев в возрасте 70 лет и более. У них эта доля ниже, значит, и нагрузка на общество меньше, несмотря на большее старение по шкале хронологического возраста. Это имеет прямое отношение к определению пенсионного возраста. Его можно увеличивать, если увеличивается продолжительность здоровой жизни.
Профессор Павел Воробьев, заведующий кафедрой гематологии и гериатрии 1-го Московского медицинского университета им. Сеченова, заявил: «Считается, что в пожилом возрасте формально нет здоровых людей, но можно ли только из-за наличия хронической болезни считать пожилого человека больным и когда его можно признать здоровым? Ни в коем случае нельзя забывать, что пожилые люди со своими болезнями могут жить десятки лет с высоким качеством жизни».
Демографическое старение – это не катастрофа, а целое поле вызовов всем социальным институтам, заключил Анатолий Вишневский. Те же самые демографические процессы, которые приводят к старению, создают и предпосылки для ответа на эти вызовы. Если эти процессы пробуксовывают, что имеет место в России, нет и соответствующих предпосылок. Если общество не отвечает на вызовы времени, вызовы превращаются в катастрофу.
Сформировавшаяся возрастная структура сама по себе не хуже и не лучше прежней, но она другая и никогда уже не вернется к прошлому. Важно это понять и принять.  

Ада ГОРБАЧЕВА. «Независимая газета», 18 октября 2017 года