Средний класс стран БРИКС как движущая сила нового глобального экономического роста

Ткаченко А.А. [1]
(Опубликовано в: Влияние глобализации и членства в ВТО на качество жизни населения стран группы БРИКС. Аналитические материалы международной научной конференции (Москва, 17 марта 2015 г. / Под ред. А.А. Ткаченко. - М.: Финансовый университет, 2015. с. 85-95)

Одним из показателей качества жизни является такой известный социодемоэкономический показатель, как ожидаемая продолжительность жизни, по величине и динамике которого можно судить об изменениях в качестве жизни страны или территории. Но, с другой стороны, и именно поэтому, мы называем этот демографический показатель еще и социоэкономическим, так как он отражает все успехи в развитии экономики (уровень экономического развития по душевым показателям ВВП, доходы населения, другие макроэкономические показатели) и социальной сферы (уровень неравенства в доходах, качество медицинского обслуживания, социального обеспечения и т.д.). Е.М. Андреев обращает внимание на такие достижения развитых стран в 1960-70-е гг., как «продукты детского питания, предметы детской гигиены, методики выхаживания детей с маленьким весом при рождении, лекарства», которые снижали младенческую и детскую смертность и, соответственно, увеличивали ожидаемую продолжительность жизни[2]. Этот показатель теперь широко используют не только демографы, но и экономисты, социологи, политики, которых можно упрекнуть лишь в одном: чаще всего, при постановке целей государственных программ развития или при межстрановых сравнениях этого показателя оперируют общим показателем для всего населения, не учитывая его особое положение в гендерном аспекте. Это «усреднение» искажает истинную картину, особенно при весомой разнице показателей у мужского и женского населения, и не позволяет правильно оценить, как его динамику (в большинстве случаев, хотя и не во всех), так и наметить цели, требующие первоочередных шагов в программах развития. Почему этот показатель важен и для определения среднего класса? Различия в нем между регионами мира, странами, территориями, которые анализируются и в представленных в данном сборнике докладах, показывают его прямую связь с уровнем развития названных таксономических единиц и уровнем доходов в них. Поэтому этот показатель должен при прочих сравнимых условиях быть выше у среднего класса по сравнению со средними показателями или показателями для бедных слоёв. Таких измерений пока, насколько нам известно, не проводят, но во многих странах существует статистика продолжительности жизни по профессиям, в том числе была и в России,^[3] а принадлежность к целому ряду профессий означает автоматическое попадание в средний класс[4].

По данным Статистического бюро ООН за 1967 год, опубликованным в 18-м Демографическом вестнике ООН, за небольшими исключениями (Камбоджа, Индия в том числе), во всех странах мира отмечена более высокая средняя продолжительность жизни женщин. Подобная закономерность отмечалась как в странах с максимальным уровнем средней продолжительности жизни (например, в США мужчин — 66,8 лет, женщины — 73,7; в Японии, соответственно, - 67,73 и 72,95; в Швеции - 71,6 и 75,7), так с минимальным: в Бразилии: мужчины — 39,3, женщины — 45,3.

Если всё же воспользоваться общими данными по продолжительности жизни для всего населения в странах БРИКС, то в 1965-1970 гг. выше Бразилии располагались Индия (средняя ожидаемая продолжительность жизни для всего населения – 47,1 года), ЮАР (51,9), Китай (59,4). Но в последующий период с 1965/70 по 2010/15 гг. самые высокие темпы роста были в Индии – 140,8%, затем следует Китай (126,6%) и самая неблагоприятная динамика наблюдалась в ЮАР (110%, но рост до 120% к 1990-1995 г., а затем обвал показателя с 62,3 лет до нынешних 57,1 года)[5]. Как видим все страны БРИКС, кроме России, в то время по показателю продолжительности жизни были странами с низким уровнем социально-экономического развития и, можно предположить, с очень узкой прослойкой среднего класса. В то же время и показатели России в настоящее время отрицательно влияют на её положение по качеству жизни по сравнению с развитыми странами. Об этом свидетельствуют данные Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Инициатива ОЭСР, принятая в 2011 г. и позволяющая количественно оценить качество жизни в развитых странах, требует современной статистической базы и весьма трудоёмкой работы, но позволяет проводить межстрановые сравнения (проводится аналитиками ОЭСР ежегодно^[6]). Кроме стран-членов ОЭСР статистические разработки делаются, к сожалению, но это вполне понятно, только по двум странам БРИКС. По итогам 2014 г. Россия занимает 32-е место, Бразилия – 33-е из 36 оцениваемых стран[7]. В чем же состоят основные проблемы России, не позволяющие ей войти хотя бы в двадцатку стран мира с самым высоким качеством жизни, не говоря уже о первой пятерки стран мира: Норвегии, Австралии, Нидерландах, Швейцарии, Канады? Одна хорошо известна не только специалистам, но и всему российскому обществу: низкая продолжительность жизни мужского населения, состояние здоровья. Если сравнивать Россию с Великобританией, страной со средними для Европы показателями, то смертность в возрасте 15-44 лет в нашей стране в 4,3 раза выше[8]. Вторая – доходы населения: если по чистому располагаемому доходу в расчете на 1 домохозяйство Россия опережает Бразилию на 67%, то по финансовым доходам на 1 домохозяйство отстает более чем в 2 раза[9]. Третий «понижающий» фактор – образование. Многие привыкли, что наше население в целом высокообразованное, но тестовые испытания PISA, проведенные в 2012 г. среди студентов 65 стран показали, что Россия набрала 475 баллов при среднем показателе по странам ОЭСР 497 баллов и отстает от находящейся на первом месте Японии на 63 балла[10]. Именно эти показатели понижают качество жизни в первую очередь, хотя динамика и многих других, измеряемых «Инициативой», не позволяет нам уверенно смотреть в будущее.

Уже к концу 20 века страны БРИКС, используя достижения развитых стран, добились значительного перелома в динамике продолжительности жизни и росте его уровня, но их достижения в 21 веке еще более впечатляющи, особенно у крупнейших стран. Вклад Китая и Индии в расширение численности среднего класса, играющего решающую роль в экономическом росте и нуждающегося в постоянном улучшении качества жизни, по оценке экспертов будет решающим. Численность среднего класса в крупнейшей стране Южной Америки Бразилии составит в 2030 г. 9,4 млн чел. или возрастёт на 50% к 2020 г. В 2006 г. 39% городского населения (домохозяйств) относились к среднему классу, в 2016 г. доля таких домохозяйств возрастет до 60%[11]. Это по существу – огромный скачок всего за 10 лет, который приведет, несли это действительно осуществится, к стабильно динамичному росту экономики и будет свидетельствовать о существенном росте качества жизни преобладающей массы населения.

В Китае при существующем экономическом росте средний класс по оценкам вырастет до 500 млн чел. к концу текущего (2010-го) десятилетия, поэтому его называют глобальным средним классом. Этот термин связан и с огромными изменениями в выборе точек глобального экономического роста в мировой экономике. Реальности 21 века показали, что, по крайней мере, верхний слой среднего класса имеет широкие потребительские наклонности, связанные с ведущими европейскими брендами, которые благодаря китайскому спросу не имели трудностей в период рецессии конца 2000-х гг. и будут динамично развиваться благодаря ему в последующее десятилетие. Этот класс в связи с его масштабностью будет движущей силой развития сферы туристических и немного менее рекреационных услуг в развитых странах с богатой и сохранившей материальные свидетельства историей. К концу 2030 г. по оценке средний класс Китая составит 933 млн чел. или, как округляют все СМИ, 1 млрд.[12] Но независимо от этого - это действительно глобальный фактор, влияющий на мировое потребление ведущих западных брендов, которых не затронули кризисы 1998 и 2008 гг. именно благодаря новому классу богатых китайцев, которые склонны к потреблению «фэшн» продукции, чем поддерживают европейские компании и в какой-то мере всю экономику стран производства этой продукции в целом. Необходимо также отметить, что в 2010 г. численность этого класса в Китае оценивалась всего лишь в 54 млн человек или 0,04% всего населения. Но даже эти 54 млн «делали погоду» для целого ряда фирм (брэндов), любимых китайцами, а, следовательно, для тех стран Европы, где они имеют свои штаб-квартиры. Но при этом не надо забывать, что в настоящее время 25% китайского населения зарабатывает только 5-10 долл. США в день, а 40% населения - от 2 до 5 долл. в день. Поэтому повышенные требования к росту качества жизни предъявляет не большинство населения, которое заботится лишь о приемлемом уровне жизни и минимальных доходах, а относительное меньшинство, которое, тем не менее, в виду своей многочисленности по мировым меркам и роли в глобальной экономике может называться движущей силой. Именно они определяют вектор развития Китая, его основные структурные изменения в экономике, политике (как внешней, так и внутренней), социальной сфере. Большинство западных аналитиков пришли к выводу, что быстро формирующийся средний класс Китая будет определять основной вектор и мирового развития по мере своего роста. В то же время необходимо подчеркнуть отсутствие необходимой социальной статистики по Китаю, которая лишает возможности анализировать настоящие и будущие сдвиги в качестве жизни как международные организации, так и отдельных исследователей^[13]. Даже выделение среднего класса по доходам наталкивается во многих развивающихся странах, в том числе в Китае, на многочисленные трудности, трещины, как образно говорят западные эксперты, которые можно обойти лишь с помощью косвенных оценок. Поведение среднего класса в Китае отличается еще и тем, что вполне устоявшиеся профессиональные слои менее склоны к покупке дорогих брендов, чем младшие менеджеры, последние подобными дорогими покупками хотят утвердить и подкрепить свой новый статус. Также торговые ТНК в Китае через путь проб и ошибок пришли к выводу, что средний класс готов платить больше за высокое качество товара, но его в меньшей мере, чем богатых, интересуют бонусы. В настоящее время нижняя часть среднего класса составляет 44% от его общей численности. По мере развития среднего класса его верхний слой, т.е. домохозяйства, которые в настоящее время или по современной терминологии имеют доходы от 12 до 25 тыс. долл. США, «верхушка» среднего класса будет резко уходить вверх.

В Китае в отличие от европейских стран и других стран БРИКС мониторинг среднего класса сосредоточен на его покупательной способности, потребительском поведении, а также демографических особенностях, а не доходе как ключевом критерии для определения среднего класса. Это очень важный факт, который необходимо учитывать при попытках сближения методологических подходов стран группы БРИКС к измерению важнейших критериальных показателей развития. Они заведомо отличаются от методологии расчета макроэкономических показателей^[14], более историчны, субъективны и культурологичны, но трудность их сближения должна быть преодолена, так как в этом мы видим залог успеха их сотрудничества как не просто формального объединения.

По мере того, как всё большее число людей будет мигрировать в бурно развивающихся мегаполисы Китая и находить там высокооплачиваемую работу, будет расти средний класс (по доходам, но с сохраняющейся сельской моделью поведения). Эти новые потребители, вышедшие из бедных или даже беднейших слоев населения, будут неуклонно подниматься по лестнице доходов и присоединяться к новому среднему классу страны. Компании, которые могут эффективно понять состав и потребности этой разнообразной группы, так эксперты определяют особенности среднего класса в Китае, будут позиционироваться для получения быстро растущей, поднимая качество жизни населения Китая, прибыли и эффективного внедрения в глобальную экономику.

Перспективы другой крупнейшей страны мира – Индии – пока оцениваются гораздо скромнее, что связано с двумя факторами. Эта оценка составляет в настоящее время 50 млн чел. или 5% населения. К 2020 г. ожидается рост среднего класса до 200 млн чел.[15] Но быстрый рост индийской экономики в последние три десятилетия расширил средний класс Индии, что показали специальные обследования, проведённые уже после переписи населения совместными усилиями Центра углубленного изучения Индии, Фонда Карнеги и Пенсильванского университета. Разумеется, внутри самого среднего класса существуют значительные различия, особенно по доходам, уровням образования, культурного и социального капитала. Но эти различия, по мнению западных исследователей, размывают идеологические и поведенческие особенности этой группы как единого целого, что ещё раз, по нашему мнению, подчеркивает трудности с методологией определения среднего класса в Росси, не говоря уже о различиях между странами группы БРИКС. В период 2020-2030 гг. рост среднего класса Индии ускорится – он составит не менее 475 млн чел. в 2020 г. и превзойдет в мировом удельном весе Китай после 2027 г.[16] Это то же будет важным событием в группе стран БРИКС, что необходимо учитывать российским policy-makers заранее, строя долговременные отношения с этими странами как партнерами в условиях нарастающей глобализации.

Модель поведения – точка сближения понятий среднего класса в Индии и Китае. Но самая интересная для специалистов постановка вопроса в исследование среднего класса в Индии, имеющего по опросам самоидентификации большие различия между городов и селом, а ещё большие различия между штатами – можно ли говорить о смене парадигмой «среднего класса» привычной системы каст в Индии, то есть её замены. Такое развитие событий могло бы сыграть роль индикатора в ускорении социального развития индийского общества и повлиять на роль Индии в мировой глобализации как крупнейшей (к тому времени) страны мира. Это могло бы сыграть и ведущую роль в выравнивании качества жизни различных слоёв населения этой страны с древнейшей культурой.

Если это так, то это, по нашему мнению, может объяснить тот факт, что в быстрорастущих городских районах Индии, где существует большой неудовлетворенный спрос на хорошие навыки синих воротничков (например, плотников или сантехников), который может дать доходы, позволяющие молодым людям сразу занять место человека среднего класса, пусть и в нижней его части, молодёжь чаще (в меру возможностей) предпочитает более низкую платежеспособность «белых воротничков» и, соответственно, работу в качестве продавца-консультанта.

При этом при прогнозировании роста среднего класса и его роли в странах БРИКС в будущем, необходимо учитывать, что демографические изменения в этих странах в 21 веке происходят с невиданной быстротой. Так, в Китае прирост населения меду переписями 2010 и 2000 гг. составлял всего лишь 0,57% ежегодно, в то время как в десятилетие между предыдущими переписями (1990 и 2000 гг.) был почти вдвое выше – 1,07%. Поэтому ускорение роста среднего класса на фоне замедления прироста населения, что происходит во всех развивающихся странах БРИКС, является по существу глобальным фактором развития, меняющим архитектонику положения пусть не всего развивающегося мира, но по крайней мере его крупнейших стран в мировой экономике.

Приведенные прогнозы по трем странам БРИКС позволяют говорить о роли среднего класса как движущей силы нового глобального экономического роста. За 2000-е гг. средний класс развивающихся стран вырос на 400 млн чел., к 2017 г. вырастет, по имеющимся прогнозам, еще на 390 млн. Средний класс – это не только основной движитель потребительского спроса, но и гарант устойчивости в стране: экономического роста, социальной стабильности, развития человеческого капитала. В целом в развивающихся странах к среднему классу по доходам относят 42% из общей численности занятого населения. Это очень большая цифра, и трудно судить о её достоверности. Но по соизмеримой методике расчета в 2001 г. таких было только 23%[17]. Следовательно, отходя даже от достоверности экспертных оценок, приходится признать, что рост среднего класса развивающихся стран составил за приблизительно десятилетний период более 1,8 раза. Целесообразно обратить внимание на американский подход в выделение среднего класса, который применим ко всем странам, кроме наименее развитых. В США предпочитают в качестве критерия выделения среднего класса не просто доходный признак по общей величине доходов (расходов), а на основе учета структуры расходов человека или семьи. Средний класс должен иметь после оплаты всех расходов, связанных с питанием, жильем (аренда, оплата ипотеки, жилищно-коммунальных услуг), свободную сумму в размере одной трети от своих доходов, которую он тратит на факультативные цели: отдых, развлечения, хобби, характер которых зависит от интересов человека и его семьи. Таким образом основным становится соотношение основных (обязательных) и факультативных (свободных) расходов домохозяйства, семьи, человека. Это более объективный подход к определению принадлежности к среднему классу, чем просто уровень доходов, тем более что последний очень разнится по регионам в крупных, даже самых высокоразвитых странах.

Представляется, что беспрецедентный рост среднего класса в трех крупнейших по населению странах БРИКС можно сравнить с эффектом демографического перехода или промышленной революции, которые происходили на порядок медленнее и требовали намного больше экономических, материальных, финансовых и государственных усилий, чем этот феномен нового глобального экономического роста. Доля среднего класса среди занятых в развивающихся странах достигнет к концу текущего десятилетия, по оценкам экспертов, 52%. Разумеется, это «другой» средний класс, чем в развитых странах, но его важная характеристика – устойчивое потребление – присуща этим слоям населения тоже, независимо от классификации страны. Поэтому точка зрения, по которой рост потребительского спроса благодаря преобладанию среднего класса над бедными будет и в будущем движущей силой роста экономики, представляется верной. Феномен его ускоренного роста в крупнейших развивающихся странах мира, входящих в группу БРИКС – Бразилии, Индии и Китая, будет связан с ростом качества жизни и более долгосрочным видением этими странами мировых проблем в области экологии, демографии, социального развития. Экономический рост будет подчинен целям, поставленным именно в этих направлениях политики – демографической, социальной, экологической. И это, как можно предположить, станет движущей силой нового глобального экономического роста при условии сохранения обозначенной тенденции в течение длительного времени.

[1] Ткаченко Александр Александрович - д-р экон.наук, профессор, главный научный сотрудник Центра исследований МЭО Института экономической политики и проблем экономической безопасности Финуниверситета
[2] Андреев Е.М. Ожидаемая продолжительность жизни 70 лет, или deja vu отечественной демографии // Демоскоп Weekly, № 487-488, 21 ноября – 4 декабря 2011
[3] Такие показатели получают благодаря специальным обследованиям.
[4] Ткаченко А.А. Средний класс / Большая Российская энциклопедия. Т.30, М., 2015
[5] World Population Prospects: The 2012 Revision | United Nations Population Division
[6] http://www.oecd.org/statistics/better-life-initiative.htm
[7] The OECD Better Life Initiative. // THE STATISTICS NEWSLETTER – OECD. Issue No. 52, July 2011
[8] Школьников В.М., Андреев Е.М., Макки М., Леон Д.А. Рост продолжительности жизни в России 2000-х годов // Демографическое обозрение.2014, № 2
[9] The OECD Better Life Initiative. // THE STATISTICS NEWSLETTER – OECD. Issue No. 52, July 2011
[10] PISA 2012 Results in Focus: What 15-year-olds know and what they can do with what they know. OECD, 2014
[11] Bhalla Surjit S. Second Among Equals: The Middle Class Kingdoms of India and China. United Nations, World Bank. May 2007, oxusinvestments.com
[12] Там же
[13] Китай, например, не публикует данные о смертности населения.
[14] Здесь общий тон задаёт методология ООН.
[15] Bhalla Surjit S. Second Among Equals: The Middle Class Kingdoms of India and China. United Nations, World Bank. May 2007, oxusinvestments.com
[16] Там же
[17]Parker John. Burgeoning bourgeoisie. Special report: The new middle classes in emerging markets // The Economist. Feb 12th 2009