Семьи мигрантов в Российской Федерации: этническое измерение (по данным переписей населения 2002 и 2010 гг.)

Донец Е.В.[1]
(Опубликовано в: Современные исследования миграции населения: Сборник статей. / Под ред. Е.В. Донец, О.С. Чудиновских. -М.: Экономический ф-т МГУ им. М.В. Ломоносова, 2015. С. 50-60 ("Демографические исследования", Вып. 25)

Оценки перспектив демографического развития в Российской Федерации дают основание для рассмотрения процесса миграции как одной из неотъемлемых составляющих социально-экономического благополучия страны. На протяжении длительного промежутка времени в Российской Федерации демографические потери частично компенсировались миграционным приростом относительно молодого населения, которое находило свое применение в ряде сегментов на рынке труда. И в перспективе, даже при учете современного роста численности населения РФ с 2009 г., неизбежные изменения возрастной структуры не в пользу трудоспособных возрастов[2] могут быть сглажены фактически только миграционным приростом.

Тенденции международной миграции в РФ последнего десятилетия вызывают противоречивое отношение и неоднозначную реакцию со стороны коренного населения страны. Заметно изменился состав мигрантов, как временных, так и постоянных. В последние годы поток мигрантов в Россию преимущественно состоял из лиц, прибывающих из стран СНГ, в основном, из Центральной Азии (за исключением самых новых тенденций 2014 г., когда реакцией на политические события стала масштабная миграция населения из Донбасса и оставшейся части Украины).

С одной стороны, даже в условиях современной мало предсказуемой динамики социально-экономического развития потребность в рабочей силе из других стран остается заметной. С другой стороны, устойчивый характер приобрела неудовлетворенность по поводу пребывания определенной части мигрантов на территории РФ. Мигранты (в большей степени временные), обладая в основном необходимым набором трудовых навыков, отличаются от среднестатистического россиянина более низким уровнем образования, иными культурными традициями. Кроме того, зачастую они не имеют возможности нормального обустройства, что усугубляет их положение в принимающей стране. Поводом конфликтов коренного населения и мигрантов часто считают этноконфессиональные различия. Появляются и другие факторы (связанные с замедлением социально-экономического развития), которые могут осложнить сложившуюся ситуацию.

В то же время справедливым можно считать мнение о том, что «Россия упустит исторический шанс, если не примет часть населения бывших союзных республик, руководствуясь утопическими представлениями о том, что только этнические соплеменники должны вернуться на свою “историческую родину”»[3]. В данном случае имеется в виду другая категория мигрантов, которые в принципе планируют длительное проживание в нашей стране. Именно эта часть мигрантов, в первую очередь, не должна оставаться без внимания при формировании пакета мер миграционной политики. По мнению исследователей, «депопуляция может быть сглажена исключительно притоком иммигрантов, переселяющихся на постоянное жительство в Россию и/или созданием условий интеграции тех же трудовых мигрантов»[4].

В литературе часто озвучивается мнение о слабом адаптивном потенциале отдельных групп в среде мигрантов, приезжающих на работу в Россию[5]. Выводы делаются на основе результатов опросов отдельных групп мигрантов. В то же время имеет основания и другое утверждение: поскольку подавляющее большинство иммигрантов прибывает из стран бывшего СССР, и заметная их часть (хотя и постепенно сокращающаяся) «прошла социализацию» в едином государстве, культурная дистанция между иммигрантами и принимающим населением минимизирована[6]. Это не относится, однако, к молодому поколению мигрантов, родившихся в 1980-е годы и позднее. Социокультурный разрыв между этими поколениями мигрантов и принимающим населением более заметен. Вопрос о возможностях и характерных особенностях их адаптации и интеграции остается открытым, несмотря на возросший интерес исследователей к этой проблеме. Положение усугубляется еще и тем, что упрощение процедур натурализации, а именно, сокращение необходимого срока проживания в РФ до получения гражданства для существенной части мигрантов, фактически лишает их возможности безболезненной интеграции в принимающее сообщество[7].

Ряд обследований мигрантов, проведенных в последнее время, дает материал для размышлений[8]. Впервые по ряду позиций выводы обследований могут быть подкреплены на основе полномасштабной информации, представляемой переписями населения. В настоящий момент доступ к переписям в новом формате (база микроданных переписей населения 2002 и 2010 гг.) открывает возможность анализировать ответы респондентов и в рамках семейной ячейки — ответы мужа и жены.

Основной задачей данной работы стало определение основных характеристик семей мигрантов, постоянно проживающих на территории РФ, и их изменений за период с 2002 по 2010 г. Базовыми характеристиками являются национальность, гражданство, место рождения, знание языка, уровень образования, характеристики занятости, жилищная обеспеченность.

Объектом исследования является семейная ячейка (на текущий момент доступной была информация о супругах; в перспективе могла бы быть интересна связь с информацией об остальных членах семьи). Базовую совокупность представляют собой семьи из стран СНГ (муж и жена — граждане этих стран), статус — постоянно проживающие на территории РФ. В переписи населения 2002 г. было учтено около 286,6 тыс. семей граждан, в которых муж и жена являлись гражданами стран СНГ. В 2010 г. таких семей оказалось существенно меньше — 161,7 тыс.[9] Часть граждан СНГ уже приобрели гражданство РФ (указали его наличие) либо наоборот (что менее вероятно), граждане РФ приобрели гражданство стран СНГ. В 2002 г. таких семей, где хотя бы один из супругов имел российское гражданство, было около 4,5%, в 2010 г. - 12,8%, из них в 48% случаев в 2002 г. и в 68% случаев в 2010 г. оба члена семьи уже были также россиянами[10].

Семьи мигрантов - одновременно и трудовой потенциал, и потенциал демографического развития. Подавляющее большинство членов семей мигрантов из СНГ находится в трудоспособном возрасте, а возраст женщин — в границах репродуктивного (табл. 1).

Таблица 1. Возрастные характеристики семей иностранных граждан из стран СНГ, экономический и демографический ракурс, 2002 и 2010 гг.

Несомненный интерес для исследований представляют моноэтнические (однонациональные) семьи. Именно в таких семейных ячейках этнокультурные традиции и особый семейный уклад могут дольше поддерживаться в иной культурной среде принимающего сообщества.

Этнический состав семей иностранных граждан, проживающих на территории России, относительно однороден. Если в 2002 г. среди семей иностранных граждан около 80% составляли моноэтнические семьи титульных национальностей стран СНГ, то к 2010 г. эта величина возросла и превысила 85%. Среди семей, в которых супруги — иностранные граждане относятся к одной титульной национальности, в 2002 г. чаще встречались семьи армян, азербайджанцев, украинцев (с большим отрывом), в 2010 г. — узбеков, азербайджанцев, армян (табл. 2)[11].

Таблица 2. Моноэтнические семьи иностранных граждан из стран СНГ (муж и жена одной национальности), постоянно проживающих в РФ, 2002 и 2010 гг., тыс. семей

Степень обособленности мигрантов от принимающего сообщества может определяться с учетом формальных возможностей прямого общения с коренным населением, в том числе принимая во внимание уровень знания языка общения. Среди постоянных мигрантов из стран бывшего СССР семьи, в которых и муж, и жена не знают русского языка, встречаются крайне редко. В целом более серьезные проблемы испытывают женщины-мигрантки из стран Средней Азии. Существует мнение, что часть женщин-мигранток могут легче адаптироваться в принимающем сообществе благодаря быстро формирующимся связям в сфере воспитания детей[12]. Данные табл. 3, характеризующие уровень незнания русского языка, указывают на тот факт, что в азербайджанских, узбекских, таджикских и туркменских семьях мужчины могут чаще выступать в качестве главного связующего (с окружающей жизнью) звена, поскольку они лучше владеют русским языком. В моноэтнических семьях возможность общения на общем родном языке может сдерживать желание изучать русский язык. Следует отметить, что поскольку вопрос о владении языком в переписях 2002 и 2010 гг. поставлен односторонне, реальная степень знания языка практически не выявляется[13].

Таблица 3. Удельный вес лиц, не владеющих русским языком, в моноэтнических семьях иностранных граждан их стран СНГ, 2010 г., %

В связи с этим необходимо обратить внимание на то, что уровень знания языка женами заметно ниже в азербайджанских, узбекских, таджикских семьях. Это та часть «айсберга», которая выявилась при переписи, фактический же уровень незнания и плохого владения языком, препятствующий адаптации и интеграции, может быть (и скорее всего) выше.

По уровню образования отмечается четкая дифференциация семей: в белорусских, русских, украинских, казахских семьях — наиболее высокий уровень образования, как среди мужей, так и среди жен. Удельный вес лиц с неполным высшим, высшим и послевузовским образованием максимален в белорусских и казахских семьях (в среднем около 40 и 29% соответственно для членов этих семей). Преимущественно (более 40%) среднее общее образование имеют азербайджанцы, армяне, киргизы, таджики, узбеки. Образование ниже среднего — у более чем 1/4 жен в таджикских, почти у 1/5 жен в узбекских семьях (табл. 4).

Таблица 4. Уровень образования в моноэтнических семьях иностранных граждан из стран СНГ, 2010 г. (% от общего числа ответов)

Можно было бы предположить, что дифференциация по уровню образования связана еще и с тем, что часть семей (или отдельных ее членов) первоначально специально прибыла в Россию на учебу. Действительно, удельный вес семей, в которых оба или хотя бы один из супругов учится, повышен в ряде смежных случаев, в частности, в семьях казахов и белорусов (рис. 1).

Рисунок 1. Удельный вес семей, в которых хотя бы один или оба супруга учатся в образовательном учреждении, 2010 г. (% к общему числу семей данной национальности)

Несмотря на то, что большая часть семей мигрантов из СНГ изначально прибывает на работу, внутрисемейный уровень занятости имеет некоторые отличия в зависимости от этнической принадлежности семей. По результатам последней переписи, не работающие жены наиболее часто встречаются в азербайджанских, армянских, таджикских, узбекских семьях (табл. 5). И хотя по сравнению с 2002 г. занятость членов семей мигрантов в межпереписной период несколько возросла, зафиксированная (снижающаяся) незанятость женщин-мигрантов осталась на относительно высоком уровне.

Таблица 5. Наличие работы в семьях иностранных граждан, 2002 и 2010 гг.
(% от общего числа ответов)

Незанятость женщин может во многом определяться сложившимся в семье традиционным укладом, когда жена преимущественно занимается домашним хозяйством (рис. 2). Действительно, в славянских семьях удельный вес женщин, подтвердивших занятие домашним хозяйством, существенно отличается от аналогичного в семьях из стран Центральной Азии. Естественно, это может быть связано и с режимом деторождения.

Рисунок 2. Удельный вес жен, указавших занятие домашним хозяйством в качестве причины, по которой они не ищут работу (ответы жен), 2002 г.(% от общего числа семей)

Особый интерес представляют сведения о характере и сферах занятости иностранных граждан, которые, к сожалению, в 2010 г. не собирались. По характеру занятости, отмечаемому в 2002 г. среди мужчин-мигрантов различных этнических групп, наблюдается заметная дифференциация. Так, работа в сфере обслуживания в наибольшей степени распространена среди таджиков, туркмен, узбеков, азербайджанцев, киргизов (доля работающих в этой сфере мужчин составляет от 30 до 50% в зависимости от национальности). Такой вид занятости менее всего распространен у русских, белорусов и украинцев (от 8 до 13%). Одновременно последние чаще всего трудятся в качестве квалифицированных рабочих в различных сферах: на промышленных предприятиях, в строительстве, на транспорте, связи и т.д. В качестве руководителей или представителей органов власти и управления всех уровней, включая руководителей учреждений, организаций и предприятий, чаще выступают азербайджанцы (17%), армяне (16%), белорусы (11%). Отметим, однако, что сведения эти требуют дополнительного подкрепления современными данными, которые в принципе имеются, но по изучаемому нами контингенту семей пока недоступны.

Выводы

Таким образом, моноэтнические семьи иностранных граждан из стран СНГ, проживающих постоянно в Российской Федерации, представляют собой явно неоднородную группу, в которой отчетливо выделяются, по крайней мере, два различных типа (наиболее заметны в них различающиеся характеристики жен — по уровню образования, занятости и частично — знанию языка). Семьи мигрантов, прибывших в Россию преимущественно на работу, заметно дифференцированы по ряду основных признаков: образованию, занятости и ее характеру, знанию языка принимающего сообщества. Эти обстоятельства подкрепляют мнение о том, что программы адаптации и интеграции мигрантов из различных стран СНГ должны учитывать энтокультурные особенности прибывающих в Россию семей мигрантов. В особенности это касается моноэтнических семей, отдельные члены семей которых, при наличии определенных препятствий для адаптации и интеграции, могут довольно долго замыкаться в семейном пространстве и жить обособленно.

Большая часть необходимой работы по содействию адаптации и интеграции мигрантов должна проводиться с мигрантами, формально не получившими статуса постоянного резидента, но имеющими такую цель. Именно на этом этапе желание получить гражданство (если оно сформировано или формируется) может подтолкнуть как самих мигрантов, так и принимающее сообщество, к шагам навстречу.

Работа в этом направлении в принципе уже ведется. Подготовлен (но не внесен в Государственную Думу) Проект Федерального закона «О социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в Российской Федерации»[14]. Положено начало разработке региональных программ социальной интеграции членов семей иностранных работников с участием международных организаций (в частности, в Санкт-Петербурге[15]). Несмотря на проблемы и сложности современного периода, вопросы адаптации и интеграции мигрантов не должны оставаться без внимания.

Наряду с имеющимися данными о мигрантах, получаемыми с помощью обследований, особенно в условиях нереализованных потенциальных возможностей для расширения информационной базы с помощью обследования населения по проблемам занятости и обследования уровня жизни, микроданные переписей населения представляют несомненную ценность для изучения мигрантов, проживающих в РФ постоянно. Исследования в данном направлении дают основания для формирования более обоснованных целевых программ содействия адаптации и интеграции мигрантов.

[1] МГУ имени М.В. Ломоносова
[2] Денисенко М.Б. Население России до 2025 года // Pro et Contra. — 2012. Июль — октябрь. с. 153-155
[3] Тишков В.А. Этническое и религиозное многообразие — основа стабильности и развития российского общества: Статьи и интервью. — М.: Московское бюро по правам человека, “Academia”, 2008. с. 24
[4] Мукомель В.И. Интеграция мигрантов: Российская Федерация, CARIM- East RR 2013/01, Robert Schuman Centre for Advanced Studies, San Domenico di Fiesole (FI): European University Institute, 2013. с. 1
[5] В этом плане интерес представляют региональные исследования интеграционного потенциала мигрантов, выявляющие «этнокультурную мозаичность мигрантских групп». См.: Мокин К.С., Барышная Н.А. Методическое пособие по гармонизации межнациональных отношений и основам государственной национальной политики в Саратовской области. — Саратов: Изд-во АНО «НИСИ», 2008.
[6] Малахов В.С. Интеграция мигрантов: европейский опыт и перспективы России: рабочая тетр. [Российский совет по междунар. делам]. — М.: Спецкнига, 2014. с. 12
[7] По оценкам, необходимый срок проживания мигрантов в РФ до получения гражданства не превышает 2 лет уже для подавляющего их большинства. См. Чудиновских О.С. Государственное регулирование приобретения гражданства Российской Федерации: политика и тенденции: препринт WP8/2014/04 /; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. — (Серия WP8 «Государственное и муниципальное управление»). Режим доступа: http://www.hse.ru/data/2014/10/28/1099485923/WP8_2014_04.pdf].
[8] Например, ИТМ-2014 — выборочное статистическое наблюдение за использованием труда мигрантов, проведенное Росстатом в III квартале 2014 г. http://www.gks.ru/free_doc/new_site/imigr/index.html; см. также [Женщины-мигранты из стран СНГ в России / Е.В. Тюрюканова (ред.), Ж.А. Зайончковская, Л.Б. Карачурина, Н.В. Мкртчян, Д.В. Полетаев, Ю.Ф. Флоринская / Под ред. Е.В. Тюрюкановой. — М.: МАКС Пресс, 2011. — С. 96. Режим доступа: http://migrocenter.ru/gender/pdf/doklad.pdf].
[9] Здесь и далее использованы микроданные открытой базы данных переписей населения 2002 и 2010 гг. Режим доступа: http://std.gmcrosstata.ru/webapi/jsf/tableView/customiseTable.xhtml (дата обращения - 01.2015).
Отметим, что формат представления данных, поддерживаемый в целях сохранения конфиденциальности информации, дает возможность работы преимущественно с относительными показателями.
[10] В нашем анализе далее будут использоваться только «чистые данные» — по гражданам СНГ, не имеющим российского гражданства.
[11] Отметим, что в последних переписях населения России некоторые числа постоянных мигрантов из различных стран СНГ вызывают вопросы. Одной из главных причин явились разные действующие на тот момент условия натурализации, предоставляемые мигрантам. Так, для мигрантов из Беларуси, Казахстана и Киргизии, в соответствии с международными соглашениями, были приняты сверхупрощенные процедуры натурализации, позволявшие им не задерживаться в статусе мигрантов, а почти сразу, в очень короткие сроки (вплоть до трех месяцев) становиться гражданами России. Подробнее см. [Чудиновских О.С. Государственное регулирование приобретения гражданства Российской Федерации: политика и тенденции: препринт WP8/2014/04 /; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. — (Серия WP8 «Государственное и муниципальное управление»). Режим доступа: http://www.hse.ru/data/2014/10/28/1099485923/WP8_2014_04.pdf], с. 53].
[12] Женщины-мигранты из стран СНГ в России / Е.В. Тюрюканова (ред.), Ж.А. Зайончковская, Л.Б. Карачурина, Н.В. Мкртчян, Д.В. Полетаев, Ю.Ф. Флоринская / Под ред. Е.В. Тюрюкановой. — М.: МАКС Пресс, 2011. — С. 96. Режим доступа: http://migrocenter.ru/gender/pdf/doklad.pdf с. 96
[13] Так, например, в обследовании американского общества (American Community Survey) США для лиц, говорящих на другом (не английском ) языке дома, предусмотрены 4 варианта ответов на вопрос о знании языка — не знаю, знаю не очень хорошо, хорошо, очень хорошо; при этом к категории ограниченно знающих язык (Limited English Proficient) не относят только последнюю из названных групп. См. Whatley M., Batalova J. Limited English Proficient Population of the United States/ Migration Information Source. The online journal. July 25, 2013. Режим доступа: http://www.migrationpolicy.org/article/limited-english-proficient-population-united-states (дата обращения — 16.11.2014).
[14] Проект Федерального закона «О социальной и культурной адаптации и интеграции иностранных граждан в Российской Федерации» (подготовлен ФМС России, не внесен в ГД ФС РФ, дата регистрации, сайт ФМС - 28.02.2014). http://www.fms.gov.ru/documentation/865/details/81610/
[15] Основные направления социальной интеграции членов семей иностранных работников в Санкт-Петербурге на 2013-2015 годы. Проект поддерживают ЮНИФЕМ в составе «ООН-Женщины» и организация «Врачи детям». http://www.vd-spb.ru/files/osnovnie_napravleniya_sotzialnoiy_integratzii_chlenov_semeiy
_inostrannih_rabotnikov_v_pb_2013_2015.pdf .