125 лет со дня рождения Арсения Петровича Хоменко

Арсений Петрович Хоменко
(1891-1939)

В этом году исполняется 125 лет со дня рождения Арсения Петровича Хоменко, видного украинского статистика и демографа, профессора (1933 г.), основным направлением научной деятельности которого было изучение демографического развития и его прогнозирования. А.Р. Хоменко комплексно исследовал брачно-семейный коллектив как первичную ячейку воспроизводства населения, провел ряд глубоких исследований, посвященных анализу рождаемости, смертности и миграции, а также методам и организации переписей и текущего учета населения.

Арсений Петрович Хоменко родился 14 июля 1891 года в древнем городе Батурине (Черниговская область, Украина) в семье военнослужащего. В 1909 году он окончил гимназию в Черкассах и поступил на физико-математический факультет Киевского университета, но через три года в 1912 году за участие в студенческих беспорядках был из него исключен и призван в армию, а в 1914 году в чине прапорщика был направлен на фронт. В 1917 году А.П. Хоменко получил тяжелую контузию. После выздоровления служил в Харьковском военном округе, в 1920 году добровольно вступил в Красную армию, но в 1921 году демобилизовался по состоянию здоровья. В послереволционный период жизни руководил отделом статистики населения Харьковского губернского статистического бюро, затем отделом демографии Центрального статистического управления УССР (1923-1929 годы). Именно благодаря А.П. Хоменко и под его руководством впоследствии была создана образцовая по тому времени статистика естественного движения населения и подготовлен ряд ценных публикаций. Хоменко руководил разработкой материалов городской переписи населения 1923 года и проведением в УССР Всесоюзной переписи населения 1926 года, провел ряд фундаментальных исследований и опубликовал их результаты.

В последующие годы Хоменко возглавлял сектор демографии Всеукраинского института социалистического здравоохранения (1930-1934) где в 1933 году ему было присвоено звание профессора демографии. С 1935 года он работал в Институте охраны материнства и детства (1935-1938) и одновременно сотрудничал с Всеукраинским институтом экспериментальной медицины и Институтом демографии и санитарной статистики ВУАН/АН УССР.

27 февраля 1938 года А.П. Хоменко был арестован во время волны репрессий, связанных с признанием Всесоюзной переписи населения 1937 года дефектной. 17 декабря 1938 года осужден Военным трибуналом Харьковского военного округа. Казнен в Харькове 22 марта 1939 года. 28 декабря 1957 года Арсений Петрович Хоменко был посмертно реабилитирован.[1]

Отдавая дань памяти А.П. Хоменко Демоскоп предлагает фрагмент из его книги «Семья в процессе перестройки», посвященный судьбе детей после распада семьи.

А.П. Хоменко
Дети после расторжения брака[2]

Одним из самых болезненных вопросов общественной жизни является судьба детей после распада семьи.

Есть все; основания утверждать, что воспитание детей в тех семьях, где родители в конечном счете расходятся, происходит в гораздо менее благоприятных условиях, чем в семьях, которые распадаются естественным, если можно так выразиться, путем - в результате смерти одного из супругов. А если это так, то можно ли с уверенностью сказать, что после распада семьи, в которой несогласие между родителями разрушает начала нормальной жизни, травмирует нежную психику ребенка, несогласие родителей не заменяется другими, не менее вредными для ребенка. обстоятельствами; можно ли с полной уверенностью сказать, что после распада семьи, когда дети остаются с одним из родителей,: для их дальнейшего воспитания создаются более благоприятные условия?

Сам факт развода, разрыва связи между родителями травмирует психику ребенка, оставляя после себя рану, которая не заживает долгие годы. Привыкнуть к этому факту ребенку нередко бывает еще труднее, чем закалиться в атмосфере родительских несогласий, тем более что каждый шаг в жизни ребенка, который лишился одного из родителей, напоминает ему об этом подчеркивая, что рядом есть счастливые дети, которые не узнали этого, возможно, самого большого для ребенка горя.

Жизнь ребенка чрезвычайно усложняется не только из-за отсутствия ухода и ласки, особенно когда ребенок остается с отцом, но и из-за необходимости сразу приспосабливаться к своему новому положению, к новому окружению, которое стало другим только потому, что родители, которые вчера еще кое-как образовывали семью, сегодня уже разошлись, Ребенок нередко самостоятельно должен преодолевать все эти осложнения, он начинает относиться к окружению, как к чему-то враждебному, становится подозрительным, замкнутым, он более подвержен вредным влияниям.

Поэтому в современных условиях, когда общество еще не может полностью взять в свои руки воспитание детей, трудной сказать, что именно было бы лучше с точки зрения судьбы детей, - жить в семье, где над всем неизменно господствует несогласие родителей, или жить с одним из родителей после их развода. Нет сомнения лишь в том, что в обоих случаях необходимо организованное вмешательство общества, самая активная его помощь ребенку.

Большинство расторгаемых браков бездетно, и это ограничивает вредные для общества последствия разводов. По сравнению с общим числом детей, которые живут в обычных условиях семьи, т. е. по сравнению с почти 10 млн. детей моложе 15 лет, которые насчитывает перепись 1926 г., 2-2,5 десятка тысяч детей, оставшихся после расторгнутых браков-с одним из родителей, — это; разумеется, небольшое число[3]. Но этого вполне достаточно, чтобы возникали и наносили вред обществу те последствия неблагоприятных обстоятельств, в которых оказывается большинство таких детей.

Тенденции к увеличению числа детей от расторгнутых браков не наблюдается: в 1925 г. таких детей было 22891, в 1927 г. - 21730, в 1928 г. - 25332. Но эти числа говорят о быстром увеличении общей численности этих детей, так как тот факт, что значительная их часть попадает в «новую» семью после вступления в брак одного или обоих родителей еще не обеспечивает нормальных условий воспитания. Даже если бы от семьи отрывалось их меньше - это все-таки постоянный резерв для беспризорных. Почти 40% таких детей - горожане:

• В 1927 г. горожан - 8602, крестьян - 13128;
• В 1928 т., горожан - 9808, крестьян - 15 524.

Это соответствует примерно вдвое большей по сравнению с селом разводимости и составляет для городов двойную норму по сравнению с общим числом населения (городское_: население УССР составляет примерно 20% общей численности населения).

Город, очевидно, более опасен для судьбы этих детей, но в городе же обществу легче прийти им на помощь.

У нас нет сведений о возрасте детей, но, приняв во внимание, что почти в 40% случаев в семье был только один ребенок, и отметив небольшую среднюю продолжительность расторгнутых браков, можно предполагать, что в большинстве случаев это маленькие дети. Это обстоятельство играет немаловажную роль, так как в таком случае еще есть возможность самым легким путем полностью овладеть психикой детей и устранить последствия семейной драмы, если только в более широких масштабах организовать общественное воспитание этих детей.

С кем из родителей в основном остаются дети, видно из таблицы 1.

Таблица 1

Таким образом, половина общего числа-детей остается с матерью, только 1/3 - с отцом и немного меньше ³/₁₀ детей распределяется между обоими родителями, т. е. в итоге приблизительно 64% детей остается с матерью и 36% - с отцом (о том, скольких детей при распределении их между обоими родителями берет мать, а сколько отец - неизвестно).

Такое распределение, при котором значительное большинство детей должно жить с матерью, с точки зрения интересов воспитания детей; несомненно, довольно благоприятно, в частности, если учесть, что дети в основном еще маленькие. Если мать не всегда может материально обеспечить ребенка настолько хорошо, как это мог бы сделать отец, то во всяком случае она уделяет ему намного больше внимания и сумеет лучше защитить его интересы, если, выйдя замуж, вторично создаст новую семью: не зря в народном творчестве образ отчима написан не такими темными красками, как образ мачехи.

Хотя большинство детей остается с матерью, однако с каждой из матерей, в среднем, остается меньше детей, чем с каждым из отцов: на 100 матерей, с которыми остались дети, приходится 141 ребенок, на 100 отцов, когда дети остались, только с ними, приходится 167 детей: Самое естественное объяснение этому, вероятно; в том, что в тех случаях, когда дети остаются с матерью, брак, который расторгнут, бывает кратковременнее других браков, в которых есть дети. В таком браке меньше детей, средний их возраст меньше. Естественно, что самые маленькие дети и должны в большинстве случаев оставаться с, матерью, а не с отцом. Довольно значительная разница между средним числом детей, которые остаются с отцом или с матерью, говорит о^: том, что и разница в среднем возрасте детей тоже довольно велика, т.е. с отцом остаются; вероятно, преимущественно дети школьного или близкого к нему возраста.

Мы уже отмечали, что большинство разводов (до 75%) приходится на такие браки, где совсем не было детей. Как мы уже знаем, такой большой процент бездетных семей совсем не наблюдается в общей массе семей. Если бы было наоборот, это определяло бы совершенно катастрофическое состояние семьи и брака. На самом деле даже среди тех групп населения, где бездетных брак распространен, процент бездетных семей не доходит даже до 30.

Распространение разводов в бездетных семьях разумеется, не является последствием только того обстоятельства, что в большинстве своем расторгнутые браки были непродолжительными. Вне всякого сомнения, развод в наших условиях подчеркивает момент поисков постоянной брачной связи, говорит о том, что часто расторгнутые браки были, если можно так выразиться, «пробными» браками. В таком браке сознательно избегали появления детей. Но, с другой стороны, должно быть немало случаев, когда отсутствие детей должно было бы определять и совершенно противоположную ситуацию, т. е. когда дети были желаемыми, но не появлялись то ли из-за физиологической бесплодности одного из супругов, то ли из-за болезни одного из них.

Таким образом, здесь мы сталкиваемся с самостоятельной проблемой, которую невозможно решить, пользуясь только нашими материалами и которая требует организации специальных исследований.

Но вместе с тем мы хотим обратить внимание читателя на то обстоятельство, что само среднее число детей в расторгнутых браках слишком мало. Даже если взять одну только нашу городскую семью, то, несмотря на то что в ней намного меньше детей, чем в сельской семье, все-таки в среднем в этой городской семье должно быть около 2,5 ребенка. Если, в среднем, на расторгнутый брак приходится 1,73 ребенка, то это является последствием, во-первых, того, что расторгаются в основном непродолжительные браки, во-вторых, наличие детей обычно препятствует разводу. К сожалению, мы не можем сказать, какой из этих факторов, имеет большее влияние, однако какие бы факторы ни действовали, объективные. последствия их одинаковы; разводы относятся к тем случаям, задевают те семьи, распад которых с точки зрения интересов детей наименее вреден. Ряд чисто материальных предпосылок должен был бы постоянно содействовать такому отбору. Но не справедливо ли было бы вместе с тем признать и определенную роль за соображениями более высокого порядка, признать действие определенных этических факторов, в первую очередь - осознание разводящимися своей ответственности перед детьми, перед обществом?

Возвращаясь опять к характеристике распределения детей, рассмотрим прежде всего состав детей, родители которых развелись, по полу. Преобладают мальчики: на 100 девочек приходится 105 мальчиков. Такое соотношение могло бы сложиться, если бы дети были совсем маленькими, так как хотя мальчиков рождается и больше, чем девочек, однако в течение 5-7 лет их число, вследствие большей смертности, должно сравняться с числом девочек. А. поскольку нельзя предположить, что после расторжения брака оставались дети почти исключительно в возрасте 2-3 лет, то приходится допустить влияние каких-то других факторов. По нашему мнению, не исключена возможность зависимости развода от полового состава детей, т. е. можно предположить, что большее число девочек является определенной предпосылкой устойчивости брака, что, другими словами, родители при прочих равных условиях скорее приходят к разводу тогда, когда в семье не девочки, а мальчики. Если это так, то в этом опять-таки, можно было бы увидеть последствие внимательного отношения к судьбе детей, так как судьба сына вызывает меньше беспокойства и забот, в частности, у отца, чем судьба дочери. Наличие дочери как бы накладывает дополнительные обязательства, как бы усиливает ответственность, родителей.

Я готов ответить и на вопрос, который, я чувствую, уже возник у читателя, а в особенности у читательницы: у кого из родителей в основном остаются девочки, а у кого - мальчики? И я, наверное, не ошибусь, если скажу, что читательница с этим вопросом обращается не столько для того, чтобы удовлетворить свою любознательность, - она уверена, что девочек забирает мать; - а больше для того, чтобы иметь; возможность проверить достоверность того статистического материала, которым я пользуюсь. Так вот - мысли читательницы и статистические данные совпадают: когда дети остаются с матерью, на 100 девочек приходится 97 мальчиков, а когда они должны жить с отцом, на 100 девочек приходится 120 мальчиков.

В данном случае статистика дает только выразительное числовое оформление факта, который легко констатировать, не измеряя его точно, на основе нашего общего жизненного опыта, наших собственных жизненных наблюдений.

Но, ставя перед собой в числе прочих задачу укрепить позиции статистики, в частности, перед теми, кто не требует большой точности, я отвечу и на такие вопросы, на которые вряд ли можно было бы ответить без статистических данных.

Зависит ли распределение детей после развода от инициативы развода - вот один из этих вопросов. При разводах по обоюдному согласию среднее число детей всегда - каким бы образом они ни распределялись - бывает наибольшим.

Число детей, приходящихся на 100 семей при разводе

• По обоюдному согласию - 178
• По инициативе мужа - 175
• По инициативе жены - 162
• В среднем - 173

Иными словами, наличие детей, как и следовало ожидать, менее препятствовало инициативе мужа, чем инициативе жены.

Это различие проявляется и при более детальном рассмотрении: при разводе по инициативе мужа больше детей в семье в тех случаях, когда дети остаются с отцом, т.е. 167 детей на 100 семей по сравнению с 141 ребенком, когда дети остаются с матерью. Если инициатива принадлежит женщине, то наибольшее число детей бывает не тогда, когда они остаются с нею, а опять же тогда, когда их берет отец (139 по сравнению со 166 на 100 семей). Все-таки это нельзя полностью объяснить тем, будто уверенность в том, что дети должны остаться с отцом, придает решительность как мужчине, так и женщине. Это в значительной степени связано с тем, что маленьких детей нельзя оставлять с отцом, и поэтому, как уже упоминалось, дети остаются с матерью тогда, когда сама семья еще молода и детей мало. Понятно, что молодая женщина, у которой мало детей, больше, возлагает, надежд на возможность опять выйти замуж, и это увеличивает ее активность в расторжении брака.

Распределение детей по полу также находится в явной связи с инициативой супругов в разводе. Если инициатива принадлежит мужу - большинство составляют мальчики - на 100 девочек приходится 108 мальчиков (опять как обязательный факт наблюдается отбор мальчиков, так как с мужем, ясное дело_, остаются сравнительно старшие дети); когда заявление о разводе подает женщина - на 100 девочек в среднем приходится лишь 101 мальчик. Ярче, всего проявляется этот отбор, если рассмотреть еще, с кем остаются дети. Беря инициативу в свои руки, женщина, отдает мужу максимальное количество мальчиков, а с собой оставляет максимальное количество девочек (см, табл. 2).

В сложной проблеме судьбы детей после распада семьи приведенные нами статистические данные освещают только одну ее сторону: они показывают направления, которых придерживаются родители, решая вопрос о лучших условиях воспитания детей, они демонстрируют, к чему именно направлены усилия отдельных лиц, когда они пытаются справиться с трудностями вопроса «детского» воспитания.

Таблица 2. Число мальчиков на 100 девочек в семьях, распавшихся в 1925 г.

Мы видели, какую сравнительно небольшую часть составляют разводы, после которых остаются дети, и мы не можем не сочувствовать сотням тысяч супружеских пар, которые, несмотря на всю болезненность внутренних семейных конфликтов, решают лучше отказаться от личных интересов, чтобы только создать нормальные условия существования и воспитания детей. Мы также убедились в том, что когда есть дети, распределение их между родителями не оставляет никакого сомнения в том, что чаще всего поведение родителей дает максимальные гарантии наилучшего приспособления к тем объективным условиям, в которых должны в дальнейшем воспитываться дети, дает максимальные гарантии наилучшего по возможностям родителей обеспечения интересов этого воспитания,

Ряд деталей (то, что с отцом остаются, старшие дети и в основном мальчики, что с матерью должны жить маленькие дети и главным образом девочки, что, когда в семье есть девочки, - это уже дополнительный фактор ограничения разводимости и т.д.) красноречиво свидетельствует, что для огромного большинства трудящихся брак - ни в коей мере не авантюра, не случайная, непродолжительная связь, а большая и сложная проблема, которую миллионы разрешают по совести и сознательно.

«Детская» проблема - один из самых драматических моментов во всей проблеме семьи и брака и, вероятно, один из самых сложных моментов. И если родительские намерения и желания все же не сбываются, и дети лишаются часто даже элементарных условий нормального воспитания, то это еще раз доказывает, что без организованных усилий всего общества нельзя ничего сделать в этом сложном деле.

[1] База данных о жертвах репрессий Харьковской обл. (Украина). http://lists.memo.ru/d35/f77.htm
[2] Хоменко А.П. Сiм’я в процесi перебудови. Харкiв. 1930. Фрагмент книги печатается по Хоменко А.П. Семья и воспроизводство населения. Избр. произв./Под ред. В.С.. Стешенко. М., 1980. С. 87-93 (Демогр. наследие). Советская демография за 70 лет. Из истории науки / Отв.редактор Б.Т. Рябушкин. М.: Наука. 1987. С. 149-155.
[3] Сейчас в СССР число детей, ежегодно остающихся с одним из родителей вследствие развода или внебрачного рождения, достигает 700 тыс. - Ред.