… о «пассивной адаптации» к кризису

Сокращение реальных доходов уже стало причиной негативных ожиданий населения и заставило изменить потребительскую модель поведения в сторону накопления и сбережения. Более того, современные условия не только ограничивают потенциал роста среднего класса, но и ставят под сомнение возможность его сохранения, а массовые социальные группы не покинут зону бедности даже при условии восстановления цен на нефть, отмены международных санкций и укрепления рубля. Об этом – в исследовании Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС
Как отмечают эксперты Института, анализируя социальные процессы в экономике в условиях нынешнего кризиса, важно рассматривать не столько глубину падения среднедушевых доходов населения, сколько высокую скорость реакции этого показателя на негативную макроэкономическую динамику. Так, по их оценкам, зона бедности к осени 2015 года выросла за год на 2%, и этот рост следует считать существенным. Прекращение экономического роста и экономическая рецессия автоматически приводят к росту бедности, при этом «сложившийся в последние годы тип социально-экономического развития не создал значительного запаса прочности».
Тот факт, что практически все социальные индикаторы, в том числе и динамика доходов, имеют негативный тренд, не демонстрируя при этом драматического падения, является особенностью нынешнего кризиса, отмечают авторы бюллетеня. «Тем не менее, за умеренным или некритическим ухудшением социальных индикаторов кроются значительные риски, которые в обозримой перспективе могут существенно повлиять на общую социально-экономическую ситуацию в стране», – утверждают эксперты.
Наиболее уязвимой в кризис социальной группой являются пенсионеры, поэтому «сокращение реального размера пенсий в 2015 г. и ожидаемое продолжение этого сокращения в 2016 г. оказывает и будет оказывать впредь незамедлительное влияние на рост бедности всего российского населения», предостерегают авторы исследования. При этом в зоне риска потери доходов от снижения пенсий находится не треть страны (доля пенсионеров), а примерно половина – с учетом того, что пенсия – источник не индивидуального, а домохозяйственного потребления.
Нынешний кризис мог бы стать стимулом для адресной помощи, которая помогла бы вывести домохозяйства из бедности. Однако по факту, как выяснили эксперты Института социального анализа и прогнозирования,  вместо усиления мер по поддержке наиболее нуждающихся (на основе проверки на нуждаемость) в реальности имел место лишь «простой  отказ от социальных выплат тем или иным группам».
Пассивная адаптация населения к предлагаемым обстоятельствам может оказаться не лучшим, а худшим сценарием для будущего развития
Ситуация усугубляется тем, что «иллюзорно-позитивная модель российского рынка труда», (реагирующая на кризис не безработицей, а падением оплаты труда) способствует консервации неэффективного рынка рабочей силы, «сохранению старых, не соответствующих современным образцам рабочих мест и поддержание архаичной структуры экономики в целом». Эта архаичная система рынка труда и его косность препятствуют развитию импортозамещения, которое и так тормозится дефицитом инвестиций. Эксперты предостерегают, что вследствие сокращения заработной платы неизбежно «медленное сползание населения в зону бедности за счет роста группы «работающих бедных», причем эта бедность будет иметь, скорее всего, хронический или характер.
К концу года оптимистические настроения россиян по поводу экономической ситуации сменились оценкой ситуации как «негативная стабилизация». При этом у граждан по-прежнему преобладают такие пассивные формы адаптации, как выжидание, приспособление к новым моделям потребительского поведения, отказ от привычных норм жизни. Для российского среднего класса психологический эффект от нынешнего кризиса будет гораздо сильнее, чем в 1990-е, так как люди уже успели оценить и привыкнуть к определенному уровню социального достатка. Сейчас вследствие снижения доходов  многим уже пришлось изменить модель  потребления, отказавшись от его привычной структуры. «Сложившиеся социально-экономические условия не только ограничивают потенциал роста среднего класса, но и ставят под сомнение возможность его сохранения и простого воспроизводства», говорится в исследовании.

Марина ЗАТЕЙЧУК. «Economy Times», 9 декабря 2015 года