… о клинической смерти

Свидетельства о жизни после смерти

Первая часть
В последнее время вопросу клинической смерти уделяется повышенное внимание. Так, например, в фильме 2014 года «Небеса существуют» (Heaven Is for Real) рассказывается история о молодом человеке, который сообщил своим родителям о том, что он во время хирургической операции побывал по ту сторону смерти. Во время проката в США фильм собрал девяносто один миллион долларов. Книга, появившаяся в 2010 году и положенная в основу сценария, хорошо разошлась: всего было продано десять миллионов экземпляров, и в течение 206 недель книга оставалась в списке бестселлеров по версии газеты New York Times. Были и еще две новые книги. Первая — «Свидетельство о жизни после смерти» (Proof of Heaven) Эбена Александера (Eben Alexander); в ней автор описывает состояние клинической смерти, в котором он сам пребывал, когда лежал в течение двух недель в коме из-за менингита. Вторая книга — «На небеса и обратно на землю» (To Heaven and Back) Мэри С. Нил (Mary C. Neal). Автор сама была в состоянии клинической смерти вследствие несчастного случая во время путешествия на байдарке. Обе книги продержались соответственно 94 и 36 недель в списке бестселлеров. Правда, персонаж еще одной книги 2010 года «Мальчик, который вернулся с того света» (The Boy Who Came Back From Heaven) недавно признался, что все выдумал.
Рассказы этих авторов похожи на десятки, если не сотни, других свидетельств и тысячи интервью с теми, кто побывал в состоянии клинической смерти за последние двадцать лет (эти люди сами себя называют словом «свидетели»). Хотя в разных культурах на клиническую смерть смотрят по-разному, все эти рассказы свидетелей по большому счету очень похожи. Тщательнее всего изучены свидетельства клинической смерти в западной культуре. Во многих из этих историй описываются схожие случаи: человек освобождается от тела и наблюдает за тем, как вокруг его бесчувственного тела суетятся врачи. В других свидетельствах пациент зачарованно любуется потусторонним миром, видит на своем пути духовных существ (некоторые пациенты называют их «ангелами») и погружается в атмосферу любви (некоторые называют это Богом); встречается с давно почившими родственниками и друзьями; вспоминает какие-то эпизоды из своей жизни; осознает, как он сливается с мирозданием, испытывая чувство всепоглощающей и сверхъестественной любви. Однако, в конце концов, свидетели-пациетны вынуждены с неохотой возвращаться обратно из волшебного потустороннего царства в бренное тело. Многие из них не считали свое состояние сном и галлюцинацией; вместо этого они подчас заявляли, что находились в состоянии «более реальном, чем настоящая жизнь». После этого их взгляд на жизнь радикально изменился, причем настолько, что им было сложно адаптироваться к обычной жизни. Некоторые меняли работу и даже разводились с супругами.
Со временем накопился достаточный объем литературы, занимающейся исследованием феномена клинической смерти, являющемся результатом физических изменений в травмированном или умирающем мозге. Среди причин клинической смерти называют кислородное голодание, несовершенство методик анестезии, а также нейрохимические процессы, возникшие в качестве реакции на травматическое воздействие. Однако те, кто пережили клиническую смерть, отбрасывают такие чисто физиологические объяснения как неадекватные. Они утверждают следующее: поскольку условия, при которых происходила клиническая смерть, сильно различаются, то объяснить с их помощью все разнообразные проявления клинической смерти не представляется возможным.
Недавно вышла книга двух врачей — Сэма Парнии (Sam Parnia) и Пима ван Ломмеля (Pim van Lommel). Они опираются на статьи, помещенные в солидных журналах, в которых авторы на основе экспериментальных данных пытаются досконально разобраться с вопросом о природе клинической смерти. В октябре Парниа вместе с коллегами опубликовал результаты одного из недавно проведенных исследований, в котором описывается более двух тысяч свидетельств пациентов, побывавших в реанимации после остановки сердца. Такие авторы, как Мэри Нил и Эбен Александер в своих книгах рассказали о том, что им пришлось наблюдать, пребывая в состоянии клинической смерти, и представили это таинственное состояние в новом свете. Так, Мэри Нил, будучи сама врачом, за несколько лет до пережитой клинической смерти занимала должность начальника отделения спинномозговой хирургии в Университете Южной Калифорнии (в настоящее время она занимается частной практикой). Эбен Александер — нейрохирург, занимался преподавательской деятельностью и проводил операции в престижных клиниках и медицинских учебных заведениях, например в клинике Brigham and Women’s Hospital (BWH) и в Гарвардском университете.
Именно Александер повысил, так сказать, научные ставки. Он изучил свою историю болезни и пришел к следующему выводу: пребывая в состоянии клинической смерти, он находился в глубокой коме, а его мозг был полностью отключен, поэтому объяснить его чувственный опыт можно лишь тем, что его душа полностью вышла из тела и приготовилась к путешествию в потустороннем мире, кроме того, нужно принять, что ангелы, Бог и потусторонний мир столь же реальны, как и окружающий нас мир.
Александер не стал публиковать свои выводы в медицинских журналах и, вот, уже в 2013 году появилась в журнале Esquire статья-расследование, в которой автор отчасти усомнился в некоторых выводах Александера. В частности, он скептически отнесся к ключевому утверждению о том, что ощущения Александера имели место как раз в тот самый момент, когда его мозг не проявлял никаких признаков активности. Для скептиков воспоминания Александера и книжка «Мальчик, который вернулся с того света» (The Boy Who Came Back From Heaven) встали в один ряд со всякими небылицами, например о людях, похищенными инопланетянами, паранормальными способностями, полтергейстом и прочими россказнями — другими словами, их стали считать пищей для шарлатанов, стремлением надуть невежественных и поддающихся внушению людей.
Но даже отъявленные скептики, как правило, не считают, что люди, пережившие клиническую смерть, все выдумали. Не спорим, может быть кто-то из пациентов действительно что-то нафантазировал, однако все равно нельзя отмахиваться от всех имеющихся у нас свидетельств, поскольку их достаточно много, и они хорошо задокументированы. Кроме того, сложно игнорировать показания признанных специалистов в области медицины. Даже если жизни после смерти не существует, — все равно кажется, будто она есть.
В самом феномене клинической смерти есть нечто таинственное, делающее это явление привлекательным объектом для научных исследований. О всяких похищениях инопланетянами или о существовании духовных сущностей и тому подобных вещах говорить не приходится, поскольку эти явления не фиксируются в лабораторных условиях. Другое дело клиническая смерть — ее можно фиксировать с помощью разного рода аппаратуры, измеряющей активность человеческого организма.
Более того, непрерывно совершенствуется медицинская техника, позволяющая «откачать» пациента, вытащив его из объятий смерти. Современная медицина уже научилась возвращать человека с «того света» после того, как он провел «там» несколько часов, скажем, пролежал в снегу или захлебнулся. Правда, иногда врачам приходится намеренно вводить пациента в состояние клинической смерти для того, чтобы проводить очень сложные операции; с этой целью применяют анестезию и останавливают работу сердца пациента. Так, например, недавно с помощью подобной методики хирурги стали оперировать пациентов, перенесших тяжелые травмы, держа их между жизнью и смертью вплоть до окончания хирургического вмешательства.
Таким образом, клиническая смерть является, наверное, единственным в своем роде видом духовного опыта, который можно тщательно исследовать с помощью науки и тем самым проверить утверждения древних, которые утверждали, что человек — больше чем плоть; можно будет глубже понять работу сознания — одной из величайших тайн нашего мира, и этого не станут отрицать даже самые закоренелые материалисты.
...И вот, летом прошлого года, я оказался в городе Ньюпорт-Бич, штат Калифорния, на ежегодной конференции Международной ассоциации изучения клинической смерти (IANDS), которая в 1981 году превратилась в самостоятельную организацию. Мне хотелось узнать, в силу каких причин человек начинает утверждать, что он побывал «на том свете»? По какой причине описания состояния клинической смерти у разных пациентов столь сильно похожи? Может ли наука как-то все это объяснить?
Конференция проходила в теплой дружеской обстановке и, скорее, напоминала встречу старых друзей. Многие из участников были знакомы друг с другом на протяжении многих лет. Каждый из них носил ленточку того или иного цвета с надписями «Докладчик», «Участник дискуссии», «Волонтер». Были и те, у кого на ленточке было написано «Перенес клиническую смерть». Программой конференции предусматривалось проведение встреч и семинаров по широкому кругу вопросов, например: «Изучение клинической смерти в рамках нейронауки», «Священная геометрия танца: вихрь, открывающий путь к Божественному», «Совместные воспоминания о прошлой жизни».
Открывая дискуссию, президент IANDS Дайана Коркоран (Diane Corcoran) явно обращалась к тем новичкам, кто впервые попал на конференцию. Сначала она рассказала о ряде условий, при которых человек входит в состоянии клинической смерти — сердечный приступ, несчастный случай на воде, поражение электрическим током, неизлечимая болезнь, посттравматическая патология. После этого Коркоран перечислила характерные особенности клинической смерти. Она сослалась на Брюса Грейсона (Bruce Greyson), одного из тех врачей, кто первым стал серьезно изучать клиническую смерть и разработал шестнадцатибалльную шкалу, характеризующую переживания пациента, пребывавшего в состоянии клинической смерти. Сюда же вошли такие, например, характеристики: чувство радости, встреча с духовными существами, чувство разлуки со своим телом и т.д. Каждому баллу приписывается свой вес (0, 1, 2). При этом, максимальная оценка равна 32 баллам; состоянию клинической смерти соответствует 7 баллов и выше. По данным одной научной работе, пациенты, которые пережили клиническую смерть, средний балл равен 15.
Тем не менее, долгосрочные последствия клинической смерти — ничуть не менее важный ее индикатор, подчеркнула Коркоран. По ее словам, многие люди и через несколько лет совсем не осознают, что находились в этом состоянии. И пациенты начинают это осознавать только после того, как обратят внимание на ее последствия, например, такие: повышенная восприимчивость к свету, звукам и определенным химическим веществам; повышенные, подчас чрезмерно, внимательность и щедрость; неумение правильно распоряжаться своим временем и финансами; проявление безусловной любви по отношению к близким и друзьям; а также странное воздействие на электрическое оборудование. Так, например, вспоминает Коркоран, на одной из конференций, где собрались четыреста человек, побывавших в состоянии клинической смерти, компьютерная система в отеле, где происходила конференция, вдруг вышла из строя.
У самой Коркоран были два значка. На одном написано ее имя и фамилия; к значку прикреплены разноцветные ленточки с надписями: «35 лет», «Спроси меня», «Я здесь, чтобы служить» (о добавлении ленточек она заявила следующее: «Это начиналось как шутка, но превратилось в традицию»). На другом значке написано «Полковник», поскольку за свою долгую карьеру она занимала ряд высоких должностей в Корпусе медицинских сестер вооруженных сил (Army Nurse Corps); кроме того, Коркоран обладает докторской степенью в области сестринского дела. Впервые ей пришлось наблюдать клиническую смерть в 1969 году, когда она работала младшей медсестрой на самой большой американской военной базе Лонг-Бинь во Вьетнаме.
 «О клинической смерти вообще никто никогда не говорил, пока однажды мне о ней не рассказал один молодой человек, — поведала мне Коркоран за завтраком. — Однако в тот раз я и понятия не имела, о чем он так эмоционально пытается мне растолковать». С тех пор она старается привлечь к клинической смерти внимание медиков, чтобы они все-таки отнеслись к этому явлению посерьезнее. «Дело в то, что большинство врачей не придают большого значения феномену смерти и процессу ухода человека из жизни, — говорит Дайана. — Поэтому, как только начинаешь заводить речь о том, как душа покидает тело и начинает видеть и слышать все, что происходит рядом с ним, то в ответ тебе говорят, что, мол, все эти случаи выходят за пределы компетенции медиков».
А совсем недавно, Дайана Коркоран не без труда нашла среди ветеранов войны, воевавших в Ираке и Афганистане, тех, кто побывал в состоянии клинической смерти и готов об этом рассказать. «Во время службы в рядах вооруженных сил, я полностью уверилась в том, что данный вопрос относится к числу чисто медицинских. И я сказала [медикам], что им придется свыкнуться с этой мыслью, поскольку есть множество пациентов, побывавших в клинической смерти, и для их дальнейшего лечения эту информацию иметь просто необходимо».
Письменные свидетельства о клинической смерти или состоянии, похожим на нее, появляются, по мнению одних ученых, уже в средневековье, а по мнению других — еще во времена Античности. Совсем недавно медицинский журнал Resuscitation («Реанимация») сообщил, что впервые клиническая смерть была описана в восемнадцатом столетии неким французским военным врачом. Однако в наше время серьезный интерес к изучению клинической смерти возник лишь в 1975 году после того, как Реймонд А. Муди-младший (Raymond A. Moody) опубликовал свою знаменитую книгу «Жизнь после жизни» (Life After Life), в которой приводятся свидетельства пятидесяти человек.
После появления книги Муди, будто из рога изобилия, хлынул целый поток других свидетельств; о них стали говорить повсюду — и на телешоу, и в прессе. Появилось даже небольшое сообщество единомышленников, объединяющее психиатров, психологов, кардиологов и прочих специалистов. Все они согласились с Муди, который утверждал, что сознание (можете называть это словом «душа» или «дух») способно существовать в некоторой нематериальной форме отдельно от мозга, но во взаимосвязи с ним, о чем и свидетельствует феномен клинической смерти. Ведущие члены этого сообщества ученых подолгу работали в престижных университетах и больницах. Они внимательно рецензируют книги друг друга и дискутируют о сущности духовности и природе сознания.
Пожалуй, самым лучшим обзором является антология под названием «Настольная книга по вопросам клинической смерти: тридцать лет исследований» (The Handbook of Near-Death Experiences: Thirty Years of Investigation), опубликованная в 2009 году. Ее авторы утверждают, что к 2005-му году появились около 600 научных статей на основе свидетельств почти 3500 человек, сообщивших о своем пребывании в состоянии кинической смерти. Многие из работ были опубликованы в Journal of Near-Death Studies («Журнал по изучению клинической смерти»), этот журнал озвучивает интересы IANDS, и, как с гордостью сообщает эта ассоциация, является рецензируемым. Множество прочих свидетельств появляется и в других престижных медицинских изданиях. Так, по состоянию на февраль, в базе данных PubMed, которую ведет Национальная медицинская библиотека (и которая, однако, не индексирует журнал IANDS), оказалось всего 240 научных статей, посвященных клинической смерти.
Отметим, что большинство работ по клинической смерти ретроспективны, то есть здесь имеется в виду тот факт, что ученые полагаются на свидетельства людей, которые побывали в таком состоянии в прошлом. С научной точки зрения, здесь возникают некоторые сложности. А поскольку пациенты сами проявили инициативу и сами предложили свои воспоминания, то их свидетельства вряд ли можно считать репрезентативными. Может оказаться и так, что люди, для которых состояние клинической смерти предстает негативно окрашенным, сопровождаясь фобиями и страхами, совсем не спешат об этом рассказывать, в отличие от тех, у кого воспоминания об этом состоянии были окрашены позитивно. (Один из аргументов в пользу того, что клиническая смерть вовсе не является галлюцинацией, которую испытывает угасающий разум, заключается в следующем: во многих свидетельствах содержатся схожие детали. Примечательно, что отрицательно окрашенные воспоминания составляют 23% из всех [более десятка] свидетельств пациентов. На эти случаи специалисты обращают гораздо меньше внимания, а в книгах, судя по всему, такие случаи вообще не рассматриваются.) Поскольку многие свидетельства клинической смерти были зафиксированы письменно лишь через несколько лет после ее наступления, то они сами по себе могут оказаться под вопросом. И, самое главное, в результате исследований, проводимых постфактум, невозможно получить надежных данных о том, что же именно в реальности происходило с телом и мозгом пациента в тот момент, когда его душа «отделилась от тела».
Было опубликовано около десятка перспективных работ, причем только за последние годы сразу несколько исследований. В них ученые старались как можно быстрее опросить каждого из пациентов, находившихся в состоянии клинической смерти (например, в реанимации после остановки сердца). Пациентам были заданы вопросы о том, каковы были их ощущения в тот момент, когда врачи пытались выводить их из комы. Если они сообщали что-нибудь необычное, то ученые начинали тщательно изучать их историю болезни, а также опрашивать лечащих врачей, пытаясь тем самым объяснить их «видения» и показать, что мозг пациента действительно был в течение некоторого времени отключен. Таким образом, были опрошены в общей сложности чуть менее трехсот человек.

Гидеон ЛИЧФИЛД (Gideon Lichfield). "The Atlantic", 20 мая 2015 года
Опубликовано на ИноСМИ.Ru