Вспоминая Ирину Игоревну Шурыгину

(1961-2014 гг.)

16 марта исполняется год, как ушла из жизни Ирина Игоревна Шурыгина. На протяжении многих лет Ирина проводила эмпирические исследования, центром которых были проблемы подростков и молодежи. В 2012 г. она сделала обзор статистических показателей о ситуации девочек-подростков в России и выступила на Круглом столе "Исследования девичества в России и мире". Этот обзор и выступление должны были стать основой ее статьи в международный журнал Girlhood Studies: An Interdisciplinary Journal. К огромному сожалению, очередной номер Girlhood Studies, посвященный "исследованиям девичества в эпоху постсоциализма" http://jou.)rnals.berghahnbooks.com/ghs/ выходит в свет без этой статьи.

В память об Ирине Шурыгиной, талантливой исследовательнице - социологе и демографе, Демоскоп публикует текст ее последнего публичного выступления 7 декабря 2012 года.

Девочки - подростки в России: обзор статистических показателей

Ирина Шурыгина
Выступление на международном Круглом столе
"Исследования девичества в России и мире"

Статистические показатели по полу и возрасту позволяют, в целом, выделить девочек – подростков и юных девушек (10–19 лет) как отдельную социально-демографическую группу. Далеко не все показатели, представленные в разрабатываемой и официально публикуемой в России статистике Госкомстата, в базах данных и всевозможных статистических сборниках, позволяют описать эту группу. Так, есть ограниченное число показателей рождаемости, смертности, правонарушений, которые регулярно публикуются и в публикациях есть разбивка по полу и возрасту. Есть показатели, которые публикуются только с разбивкой по возрасту, и тогда уже нельзя выделить из них ни группу девочек, ни группу женщин. Наконец, есть показатели, которые даются с разбивкой только по полу, а возрастной компонент не учитывается.

С другой стороны, есть характеристики, которые учитываются только в данных переписей. Есть также сводные таблицы, сводная информация, которая представляется специально, по какому-то случаю. Например, в сборнике Росстата «Молодежь России 2010» содержится основная информация, дублирующая ту, которая есть в других местах и одновременно представлена исключительно ценная информация, которой больше нигде нет. Однако с начала 90-х годов этот сборник был опубликован только однажды - в 2010 г. Информация, которая есть в сборнике, заканчивается 2009 г. - сейчас еще имеет смысл ее анализировать, но через год часть этой информации устареет…

Тем не менее обзор статистических показателей (мы собрали их из сборников Госкомстата РФ: «Молодежь России. 2010»; «Дети в России. 2009»; «Социальное положение и уровень жизни населения России» 2006, 2011; из данных переписи населения 2010 года; из базы данных Госкомстата РФ и Европейской базы детализированных данных о смертности – DMDB) позволяет сделать некоторые выводы о том, как выглядит нынешняя ситуация с девочками-подростками в России и – что даже более важно - понять, какой информации недостает в первую очередь, и очертить круг вопросов для исследования.

Сравнительные данные о том, сколько мальчиков и девочек родилось в РФ за двадцать лет (рис. 1) показывают: если в РФ в целом картина относительно стабильна, то, например, ситуация, которую можно наблюдать среди городского населения Дагестана, резко менялась в течение того же периода. Таким образом, статистическая информация о российских подростках (девочках и мальчиках) показывает все больше разнообразие, по мере того, как в нее привносится региональная и национальная перспектива. Этот известный факт, тем не менее, важно подчеркнуть, чтобы показать специфику исследований девичества (Girlhood Studies) в России.

Рисунок 1. Число новорожденных мальчиков на 1000 новорожденных девочек у городского населения Дагестана и по РФ в целом

Ожидаемо, что у девочек смертность ниже, чем у мальчиков (рис. 2). Эта закономерность отмечается с первого года жизни. Чем ближе к возрасту 15-19 лет, тем больший вклад в рост смертности вносит смертность от внешних причин, которая у мальчиков значительно выше, чем у девочек (рис. 3).

Рисунок 2 Уровень смертности у девочек и мальчиков, 2010 год, на 100 тыс. человек соответствующего пола и возраста

Рисунок 3. Уровень смертности девочек в % от уровня смертности мальчиков, 2010 год

Это не является спецификой России. Так, сравнение российских и немецких данных показывает, что в Германии меньше выражен гендерный разрыв в смертности, но сама тенденция сохраняется (рис. 4).

Рисунок 4. Уровень смертности девочек в % от уровня смертности мальчиков (10-19 лет) в РФ и Германии, 2010 год

Важно отметить, что уже начиная с возраста 10-14 лет появляется такая причина смерти, как самоубийство. При этом гендерный разрыв очевиден: мальчики-подростки чаще совершают суицид. А в возрасте 15-19 лет – в старшей подростковой группе – появляется заметный разрыв в уровне смертности от убийств – здесь также лидируют мальчики (рис. 5).

Рисунок 5. Смертность от убийств и самоубийств среди детей и подростков, в зависимости от пола (число погибших на 100 тыс. населения того же пола и возраста), 2010 год

Смертность девочек, в том числе от самоубийств и убийств теряется, размывается на фоне проблемы со смертностью от этих причин у мальчиков. Здесь есть нечто, обращающее на себя внимание: сопоставление данных с разницей в десять лет – 1999 год и 2009 год (рис. 6) – показывает, что за этот период смертность и от убийств, и от самоубийств снижалась, но у девочек и у мальчиков это снижение происходило по-разному.

Рисунок 6. Смертность от внешних причин у девочек и мальчиков в 1999 и 2009 годах (число погибших на 100 тыс. населения соответствующего пола и возраста)

Например, у девочек 10-14 лет смертность от убийств за этот период почти не изменилась. А у мальчиков она сильно снизилась. В результате показатели сравнялись. Смертность от самоубийств у девочек намного ниже, чем у мальчиков, но это справедливо только для группы старших девочек (15-19 лет). Что касается младшей группы подростков, то у девочек 10-14 лет смертность от самоубийств за десять лет стала выше, чем у мальчиков. И в старшей подростковой группе у мальчиков смертность от самоубийств снизилась намного заметнее, чем у девочек (рис. 7).

Рисунок 7. Уровень смертности от внешних причин девочек в % от уровня смертности мальчиков

То есть долговременный тренд показывает: хотя у девочек уровень смертности от самоубийств значительной ниже чем у мальчиков, этот показатель устойчив (он не снижается так интенсивно, как у мальчиков-подростков).

Другая группа статистических данных - правонарушения и уровень преступности среди подростков, на основании статистики МВД. Здесь наблюдается тенденция, аналогичная той, которая отмечалась в связи со смертностью. Так, уровень преступности, или число преступлений, совершенных на 100 тысяч человек соответствующего пола и возраста, у девочек традиционно намного ниже, чем у мальчиков (рис. 8).

Рисунок 8. Уровень преступности в возрасте 14-17 лет (число совершенных преступлений на 100 тыс. человек соответствующего пола и возраста)

С конца 90-х годов уровень преступности снижается и у мальчиков, и у девочек. Но у мальчиков этот показатель (как и показатель самоубийств) снижается сильнее: у девочек уровень преступности за десять лет снизился на 12%, а у мальчиков – на 33%. В результате уровень преступности девочек еще намного ниже, чем у мальчиков, но уже ближе к «мальчиковому» (рис. 9).

Рисунок 9. Динамика преступности в возрасте 14-17 лет в зависимости от пола, 2000-2010 годы

В этом отношении можно говорить о долговременной тенденции. Так, доля девушек среди осужденных в возрасте 14-17 лет за десять лет выросла с 8% до 10%. В перспективе можно говорить о заметном сближении показателей уровня преступности у девочек – подростков и мальчиков-подростков.

С середины 1990-х растет доля девочек с «проблемным поведением», то есть тех из них, кто состоит на учете как правонарушительницы: с 1995 по 2009 год соответствующая доля увеличилась почти в два раза (рис. 10).

Рисунок 10. Доля девочек среди несовершеннолетних (7-17 лет), состоявших на учете в подразделениях по делам несовершеннолетних, %

Как правило, это явление рассматривается в рамках концепции аномии, однако дискурс Girlhood Studies позволяет анализировать эти результаты как проявление «девичьего бунтарства», и поставить вопрос о том, как изменяются гендерные нормы.

Следующий блок показателей касается заболеваемости. Здесь также необходимо отметить, что в доступной для исследований статистике отсутствует деление заболеваемости по гендерному признаку – это касается, например, наркомании и психических заболеваний.

Интересны данные по заболеваемости ВИЧ-инфекцией и болезням, которые передаются половым путем: в группе 15-17 лет у девочек уровень заболеваемости ВИЧ-инфекцией стабильно выше, чем у их ровесников – мальчиков (рис. 11). Надо отметить, что это соответствует общему мировому тренду, отражающему данный тип заболеваемости.

Рисунок 11.Заболеваемость подростков ВИЧ-инфекцией в зависимости от пола

Заболеваемость девочек-подростков и девушек болезнями (кроме ВИЧ-инфекций), передающимися половым путем, имеет характерную динамику: у девочек 15-17 лет, уровень заболеваемости выше, чем у мальчиков. В следующей возрастной группе (18-20 лет) – девочки тоже болеют чаще, но разрыв между ними и ровесниками- мальчиками сокращается. После достижения 20- летнего возраста соотношение меняется: соответствующие заболевания становятся более распространенными среди юношей, чем среди девушек (рис. 12). Это, требует углубленного исследования, поскольку, несомненно, отражает характерные особенности сексуального поведения девочек по сравнению, с одной стороны, с поведением взрослых женщин, а с другой стороны, по сравнению с поведением ровесников-мальчиков.

Рисунок 12. Заболеваемость болезнями, передающимися преимущественно половым путем, 2009 год

Распределение родившихся детей по показателю возраста матери, показывает, что с 1995 по 2009 годы снижается число детей, родившихся у представительниц самой младшей группы (15-летних и моложе) и в группе 16-18 летних. При этом снижение рождаемости в первой (самой младшей группе) выражено слабее (рис. 13).

Рисунок 13. Рождаемость у подростков в 1995 и 2009 годах, на 100 тыс.

Данные о детях, рожденных вне брака, показывают, что в 2009 году, по сравнению с 1995 годом, доля внебрачной рождаемости в возрастной группе девочек 15-19 лет повысилась до 48%, 27% – в 1995 году (рис. 14). Эта доля выше, чем соответствующий показатель у молодых женщин более старшего возраста.

Рисунок 14. Доля внебрачных детей в общем числе родившихся у матерей разных возрастов в 1995 и 2009 годы, %

В то же время число абортов среди девочек 15-17 лет существенно сократилось за период 2009–2011 годов (рис. 15).

Рисунок 15. Число абортов на 1000 женщин в возрасте 15-17 лет

Данные о брачности в городе и селе среди молодых людей в возрасте 16-19 лет, в целом, предсказуемы В 2010 г. среди девушек этого возраста было больше замужних, чем среди юношей-ровесников; в селе замужних юных девушек значительно больше, чем в городе.

Если же сравнить переписи 2002 и 2010 годов, можно заметить, что брачность девушек в возрасте 16-19 лет - устойчивый показатель. За восемь лет, прошедших между двумя переписями, изменилось только то, что стало меньше зарегистрированных браков и больше сожительств (рис. 16).

Рисунок 16. Состояние в браке в возрасте 16-19 лет в 2002 и 2010 годах (% от населения возрастной группы)

Говоря об экономической активности, надо сразу же отметить, что в возрастной группе 15-19 лет среди работающих подростков девочек меньше, чем мальчиков. Интересно, что по данным обоих обследований среди девочек, которые работают, выше уровень безработицы (рис. 17).

Рисунок 17. Уровень экономической активности, занятости и безработицы среди населения в возрасте 15-19 лет (в %; по данным выборочных обследований населения по проблемам занятости)

Стоит также обратить внимание на то, что неравенство в оплате труда по гендерному признаку начинается очень рано: это ясно показывает средняя начисленная зарплата, которая уже у девушек 15-19 лет ниже, чем у работающих юношей того же возраста (рис. 18). В дальнейшем гендерный разрыв в зарплате только увеличивается. В возрастной группе 15-19 лет зарплата девушек составляет 83% от зарплаты юношей, в группе 20-24 года – 76%, а у более старших (25-29 летних) – уже 69% от зарплаты юношей.

Рисунок 18. Средняя начисленная заработная плата у молодежи в 2009 году (рублей; по данным выборочного обследования организаций)

Такой существенный разрыв в оплате труда можно связать с тем, что среди мальчиков больше, чем среди девочек, тех, кто получил среднее профессиональное образование. Поэтому не исключено, что мальчики выходят на рынок труда более подготовленными для рабочих профессий. А девочки, которые начинают работать в возрасте 15-19 лет, реже поступают учиться рабочим профессиям и не успевают получить образование более высокого уровня.

На первый взгляд, это кажется само собой разумеющимся, «естественным» и даже справедливым. Тем не менее, хорошо известно, что в более старших возрастах женщины, обогнавшие мужчин по уровню образования, отстают в зарплате по другой, очень понятной, причине - поскольку они вступают в активный возраст деторождения, делают вынужденный перерыв в работе и т.д. То есть каждый раз разрыв в заплате в пользу мужчин оказывается «естественным», а в итоге складывается очевидное гендерное неравенство.

Возвращаясь к описанию ситуации российских девочек и девушек, надо отметить, что статистика по обучающимся в ПТУ позволила бы объяснить более детально тренд ранней гендерной дискриминации в оплате труда.

В заключение, надо еще раз подчеркнуть, что статистические данные, описывающие ситуацию российских девочек и девушек, в перспективе дают возможность сформулировать разнообразную исследовательскую повестку и выявить проблемы, исключительно важные для политики в области семьи, детства и молодежи. Вместе с тем, неполнота и фрагментарность имеющейся статистики, не учитывающей или, возможно, не предоставляющей в распоряжение исследователей большую часть необходимых данных, показывает, что проблемы юного поколения россиянок не находятся в фокусе общественного внимания. Вместе с тем, они могут оказывать приоритетное влияние на демографическую ситуацию в России и создавать новые зоны социального напряжения.