… о русскоязычных в Прибалтике

Российская политика защиты «соотечественников» (это такой расплывчатый термин, которым Москва обозначает русскую диаспору и русскоязычное население в бывших советских республиках) нигде не вызывает столь мощную тревогу и обеспокоенность, как в прибалтийских государствах, которым очень тревожно за будущее миропорядка, установившегося после холодной войны. Во всех трех странах Прибалтики проживает значительное русскоязычное население, причем сосредоточено оно ближе к российским границам. В Литве русскоязычные составляют 15% населения, в Латвии – 34%, а в Эстонии этот показатель равен 30%.
Это вызывает серьезную тревогу у прибалтийских стран, потому что в недавнем прошлом Россия продемонстрировала свою способность аннексировать чужие территории и создавать марионеточные государства в таких разных и далеких друг от друга местах, как восточная Украина, Крым, грузинская Южная Осетия и Абхазия, а также молдавское Приднестровье. При этом она везде использовала свою весьма двусмысленную политику защиты соотечественников. Такую же политику Москва последовательно проводит в отношении Таллина, Риги и Вильнюса, используя «мягкую силу», тактику защиты соотечественников, информационную войну и методы «паспортизации», когда русскоязычному населению предлагаются российские паспорта и российское гражданство.
Российское влияние также прослеживается во внутренней политике прибалтийских государств. Так, в этом месяце на парламентских выборах в Латвии большинство голосов набрала пророссийская партия. После присоединения Крыма в марте 2014 года Москва активизировала свою политику в Прибалтике. Однако необходимо подчеркнуть, что прибалтийские государства – это не обычные постсоветские республики. Все три страны с 2004 года являются членами НАТО и Евросоюза, а это значит, что любой успех Москвы в нарушении территориальной целостности Эстонии, Латвии или Литвы вызовет ответную реакцию со стороны  НАТО. 
С 1990-х годов Москва прилагает значительные усилия для поддержания связей с русской диаспорой в прибалтийских странах. Поначалу главным источником напряженности было принятое в 1990-е годы Таллином и Ригой решение не предоставлять автоматически гражданство тем русским, которые приехали в Эстонию и Латвию в советское время. Это был политически неверный шаг, чем Москва сумела воспользоваться. Сегодня вопросы гражданства сохраняют свое значение, причем не только для большого количества русских, не имеющих гражданства в стране своего проживания, но и как ситуация, создающая условия для усиления российского влияния, а также повышающая эффективность политики Москвы по предоставлению российского гражданства и выдаче паспортов. Чтобы понять сложную динамику, с которой сталкиваются русские меньшинства в прибалтийских государствах, полезно начать с краткой характеристики нового поколения взрослого русскоязычного населения и его взглядов. 

Портреты русскоязычных в Прибалтике 
Русскоязычное население прибалтийских стран – это неоднородная группа, в которой существуют большие различия в зависимости от страны проживания, возраста и социально-экономических условий. Родившимся после распада Советского Союза сегодня за двадцать, и эта часть населения очень важна, потому что они представляют будущее русскоязычных людей в Прибалтике. Безусловно, они в большей степени интегрированы в обществах прибалтийских стран и в большей мере воспринимают себя в качестве  эстонцев, латвийцев или литовцев, нежели их предшественники, приехавшие в Прибалтику в советское время. 
У представителей этого поколения неоднозначные взгляды на отношения с Россией. С одной стороны, эта группа сторонится идеи о том, что Москва должна защищать своих соотечественников в Прибалтике по образу и подобию Крыма или восточной Украины. Но с другой стороны, некоторые из них открыты для российской культурной поддержки и даже готовы получать гражданство и паспорта. Прожив всю свою жизнь в независимых прибалтийских странах, они отнюдь не всегда отождествляют себя с российским государством. Вместе с тем, они ощущают некоторые недостатки в плане интегрирования в прибалтийское общество и отсутствие политического представительства по этнической принадлежности.
Возьмем для примера Дарью, которая учится в Риге в магистратуре, специализируясь на ближневосточных исследованиях. Ее предки – русские и поляки, а себя она считает русскоязычной. Однако Дарья стесняется ярлыка «русский соотечественник», потому что, как она сама говорит, «я никогда не была в России и мало что знаю конкретного о российской культуре». Тем не менее, девушка считает, что в подходах Латвии к вопросам гражданства и национальности немало проблем, от которых страдают люди другой этнической принадлежности. «Хотя Латвия предоставляет гражданство русскоязычным людям, – объясняет она, – их ни в коем случае нельзя назвать латышами, так как эта страна проводит четкую разницу между гражданством и национальностью. У меня латвийское гражданство, но по национальности я могу быть только русской или полькой». Для Дарьи и других русскоязычных людей сигнал предельно понятен: «Латышская страна формируется из и для одного народа – латышей, а другие этнические группы могут быть «гражданами», но не латышами». Из-за такой дифференциации «русскоязычное население чувствует отчужденность и неприятие в обществе».
Кроме проблем языка и идентичности свою роль в формировании взглядов русскоязычного населения на вопрос о соотечественниках играют и политические пристрастия. «Я гражданин Латвии, – говорит русскоязычный аспирант Артем из Риги. – И я не считаю себя каким-то образом причастным к русскому национализму в политике. Кроме того,  я думаю, что Россия сегодня скатывается во мрак, и я ни в коей мере не приемлю ее нынешнюю агрессивную и националистическую риторику»,
Эстонская школьница Елена также подчеркивает, что хотя родной язык ее матери – русский, это не делает ее русской. «Я родилась в Эстонии, – объясняет она. – Это моя родина». С ней согласен 24-летний студент из Таллина Антон. «Я не считаю себя соотечественником, – говорит он, – потому что кроме языка меня ничто не связывает с Россией». Он добавляет, что «поклялся в верности Эстонии», и говорит, что если кто-то из русскоязычных ощущает потребность в защите, то до России рукой подать, стоит только сесть на поезд. 
В формировании идентичности этого молодого русскоязычного поколения культура зачастую берет верх над национальностью. Это подчеркивает молодой специалист Наталья, родившаяся в русской семье в Литве. «Те русские, что родились и выросли в Литве, во многом отличаются от русских из России. Большинство в культурном и интеллектуальном плане ближе к литовцам, хотя они и думают о себе как о русских». Наталья признает, что дискриминация против русскоязычного населения в какой-то степени существует, однако не считает, что ей нужна защита России. «Тем не менее,  определенная поддержка со стороны  России, особенно в культурной и образовательной сфере, была бы очень полезна». 
И наконец, у многих из тех, кого упрощенно заносят в разряд русскоязычных, на самом деле гораздо более сложные представления о своей индивидуальности. Прекрасный пример тому Павел, который учится на выпускном курсе вуза. Среди его предков были поляки, украинцы и русские, и Павел вырос, говоря на смеси русского и польского у себя дома  и во дворе. Но после учебы в литовской школе и университете ему удобнее говорить на литовском языке, а поэтому он не считает себя русскоязычным. Вместе с тем, Павел признает: «Из-за слабого преподавания литовского в русских школах большинство выпускников ощущает дискомфорт в вузах и на рынке труда». 
На первый взгляд, портрет русскоязычного человека из Прибалтики не дает оснований говорить о том, что эти люди легко поддаются манипулированию из Москвы. Никто из участников бесед не требовал защиты со стороны России, и никто не поддерживал сепаратизм. Но если исходить из московского определения понятия «соотечественник», то большая часть русскоязычного населения Прибалтики имеет право на защиту в том виде, в каком ее трактует российский закон и политика в отношении соотечественников. 
У русскоязычного населения в целом весьма неоднозначное отношение к политике России, однако в кризисные периоды многие, и особенно старшее поколение, имеют тенденцию сплачиваться вокруг Москвы. Большая часть русскоязычного населения в Прибалтике – как старые, так и молодые – обычно следят за российскими СМИ, а поэтому должны быть более восприимчивыми к российской пропаганде. Например, когда в 2007 году российские СМИ выступили с ложными сообщениями о разрушении памятника советским солдатам времен Второй мировой войны, молодое русскоязычное население взбунтовалось и вышло на митинги протеста с лозунгами типа «СССР навсегда».
Далее, как показывают действия российских военизированных формирований и их местных сторонников на востоке Украины, для осуществления территориальных захватов поддержка большинства русскоязычного населения не нужна. Небольшого, лояльного и хорошо организованного меньшинства, пользующегося содействием российского спецназа, вполне достаточно для дестабилизации обстановки в прибалтийских городах с русскоязычным населением.

Политика в отношении соотечественников и паспортизация в Прибалтике 
Во всех трех прибалтийских странах есть один ключевой фактор, который способен спровоцировать реализацию российского курса на «защиту соотечественников». Это многочисленное русскоязычное население, компактно проживающее в приграничных с Россией районах. В Эстонии и Латвии особенно многочисленное русское меньшинство, соответственно составляющее около 24 и 27% от общей численности населения. А в Литве русских проживает менее шести процентов. 
Доля русскоязычного населения еще выше, поскольку другие этнические меньшинства, включая поляков, украинцев, белорусов и людей смешанной национальности, часто считают русский язык своим основным. В Латвии русскоязычные составляют почти 34%, в Литве – 15%, а в Эстонии – как минимум 30%, хотя Таллин эти цифры не сообщает. Понятно, что большое количество русскоязычного населения в прибалтийских странах создает благоприятные условия для осуществления российской политики в отношении соотечественников.
После распада Советского Союза Россия прилагает огромные усилия для поддержания политических, экономических и социальных связей с русским и русскоязычным населением Прибалтики. В прибалтийских странах действуют многочисленных организации и объединения, ориентированные на местное русское и русскоязычное население. В Эстонии таких организаций 61, в Латвии 81, а в Литве 97. Часть из них якобы финансирует Кремль. Как отмечает преподаватель международных отношений из Вильнюсского университета Витис Юрконис (Vytis Jurkonis), «эти организации и их деятельность постоянно вызывают сомнения в успехе посткоммунистических преобразований, сеют недоверие к государственным институтам и порождают ностальгию по советскому прошлому». 
Более того, российское правительство также старается предоставлять русскоязычным прибалтам возможности для получения образования. Например, Министерство образования и науки Российской Федерации резервирует более 90 стипендий для выпускников эстонских школ, желающих учиться в России. Однако поддержка соотечественников носит не только культурный и лингвистический характер. Русскоязычную молодежь из Прибалтики приглашают в российские военизированные лагеря, где они проходят военную и психологическую подготовку. После этих лагерей некоторые молодые люди поступают в российские военные вузы.
Чтобы лучше понять детали и особенности, следует пристальнее присмотреться к политике России в отношении соотечественников в каждом из трех прибалтийских государств. 

Эстония 
Русское меньшинство Эстонии сосредоточено в основном в двух географических районах. В столице Таллине русских проживает 150 тысяч человек, что соответствует 37% от общей численности столичного населения. Русскоязычных там еще больше – около 46% населения.
В последние годы в Таллине ощущается заметная межэтническая напряженность. В 2007 году город сотрясали беспорядки с участием русскоязычного населения, возмущенного решением эстонского правительства перенести в другое место советский военный мемориал. По мнению Эстонии, Москва всячески способствовала этим беспорядкам, распространяя ложные сообщения о том, что памятник разрушен, или что находящиеся под ним могилы осквернены. Говорит координатор русскоязычных неправительственных организаций при Сети эстонских некоммерческих организаций Иван Лаврентьев: «Когда тебе каждый день говорят что-то в новостях и в СМИ, ты начинаешь верить в это, даже если сам того не желаешь. А потом уже становится неважно, захоронили солдат или нет, так как результат один и тот же». Предположительно, в организации беспорядков принимало участие российское посольство, а для участия в столкновениях привозили активистов из России. 
Второй центр сосредоточения русскоязычного населения, имеющий, пожалуй, еще большие последствия для российско-эстонских отношений, это Ида-Вируский уезд. В этом регионе, расположенном на востоке страны рядом с российской границей, русские составляют почти 73% населения. В Нарве, являющейся самым крупным городом в уезде и третьим в Эстонии, русское население насчитывает 88%.
Но самый важный статистический показатель заключается в том, что у 36% населения Нарвы – а это около 23 тысяч человек – российское гражданство. Столь заметное присутствие граждан России вызывает обеспокоенность у Эстонии по поводу собственной безопасности, поскольку политика Москвы по защите российских граждан имеет еще более недвусмысленный характер, чем политика по защите русского и русскоязычного населения. Еще задолго до аннексии Крыма Россия выдавала свои паспорта на грузинских территориях Абхазия и Южная Осетия, а также в молдавском Приднестровье, а затем по сути дела превратила их в марионеточные государства.
Однако эстонские ученые, политики и сотрудники неправительственных организаций в целом придерживаются мнения о том, что русское меньшинство в Эстонии не очень-то восприимчиво к внешнеполитическим манипуляциям Кремля, а поэтому никакой непосредственной угрозы Эстонии нет. Вот что говорит об этом профессор европейско-российских исследований из Тартуского университета Вячеслав Морозов: «Хотя нет сомнений в том, что интеграция русскоязычного населения проходит не без проблем, российская пропаганда эти проблемы чрезвычайно преувеличивает. Поэтому маловероятно, что территориальная целостность этих государств в ближайшем будущем окажется под угрозой из-за какого-то местного сепаратистского движения». 
Как заявил Bloomberg News мэр Нарвы Эдуард Эаст, Россия не настолько привлекательна для жителей города, как может показаться. Сегодня, говорит Эаст, «трудно найти людей, желающих жить в составе России». 
В конечном итоге, отмечает Лаврентьев, «в Эстонии люди считают себя европейцами, хотя им может нравиться Путин. Они также предпочитают жить в стабильном обществе, в условиях большей экономической стабильности». Тем не менее,  важно помнить о том, что городской совет Нарвы в 1993 году проводил голосование по вопросу автономии, которое оказалось безуспешным. Кроме того,  даже если сегодня подавляющее большинство русского населения Эстонии хорошо интегрировано и не приветствует вмешательство со стороны  России, ее политика в отношении соотечественников не может не вызывать обеспокоенность. Всегда имеется возможность того, что Москва в моменты политической напряженности будет использовать русское население Эстонии, особенно тех, у кого есть российское гражданство, и кто живет на границе. 

Латвия 
В Латвии ситуация с русским меньшинством примерно такая же, как в Эстонии. Русское население здесь еще более многочисленное, и оно также сосредоточено главным образом в двух местах. В столице Риге этнические русские составляют 40% населения, а русскоязычные в целом – почти 50%. В отличие от Таллина, в Риге в последнее время не было беспорядков и серьезной межэтнической напряженности. В 2014 году небольшая группа русскоязычного населения устроила протест против реформы образования, которая предписывала, что 60% всех предметов в русских школах Латвии должны преподаваться на латышском языке. Однако этот вопрос явно утратил свою остроту по сравнению с 2004 годом, когда на митинги протеста вышли тысячи русских.
Более того, поскольку в Латвии проживает многочисленное русскоязычное население, нет ничего удивительного в том, что пророссийская партия «Согласие» одержала в этом месяце победу на парламентских выборах. Однако в этом году показатели у нее оказались хуже, чем в 2011-м, и она потеряла несколько парламентских мест. «Согласие» не войдет в новое коалиционное правительство, состоящее из нескольких довольно разных партий. 
Кроме Риги, русское и русскоязычное население также сосредоточено в Латгалии. Эта территория, находящаяся в восточной части Латвии, граничит с Россией, Белоруссией и Литвой. Русских там живет более 100 тысяч человек, и они составляют почти 39% населения Латгалии. Русскоязычное население еще более многочисленное, и его доля составляет 55%. В самом крупном городе региона Даугавпилсе концентрация русских еще выше, и там они составляют почти 54% населения, а русскоязычные – 79%.
Но в отличие от эстонской Нарвы, и в Латгалии, и в Даугавпилсе число российских граждан весьма незначительно и составляет два и четыре процента, соответственно. Это снижает риск российского вмешательства. В апреле возле латвийского посольства в Москве состоялся небольшой митинг, участники которого требовали включить Латгалию в состав России, однако такие настроения можно считать исключением, а не нормой среди русского меньшинства в Латгалии и в Латвии в целом. Но хотя русскоязычное население Латвии не устраивало крупные беспорядки, его компактная концентрация  на востоке страны говорит о том, что у Риги могут быть основания для беспокойства по поводу российской политики в отношении соотечественников.

Литва 
В Литве русского и русскоязычного населения в процентном отношении значительно меньше, чем в Латвии и Эстонии. Тем не менее, там есть три региона, где русских и русскоязычных людей проживает немало. В литовской столице, как и в Таллине с Ригой, процент русскоязычного населения выше, чем в остальных частях страны. Население Вильнюса на 12% состоит из русских и почти на 27% – из русскоязычных. В составе второй группы много поляков, и 23% из их числа считают русский своим родным языком. Поляков в Литве – чуть меньше семи процентов, а русских – около шести процентов.
В городе Клайпеде, расположенном неподалеку от российской Калининградской области, концентрация русского населения выше, чем в среднем по Литве. Там русские составляют почти 20% населения, а русскоязычные – 28%. Третье место с высокой концентрацией русскоязычного населения – это небольшой восточный город Висагинас, где проживает примерно 20 тысяч человек. Это единственный в Литве город, где русские составляют большинство населения, а русскоязычные – 77%.
Хотя в последних сообщениях СМИ говорится о том, что жители Висагинаса без особого одобрения относятся к идее аннексии по крымскому образцу, нельзя полностью исключать того, что Москва будет провоцировать там нестабильность. Витис Юрконис заявляет: «Провокации и попытки провокаций возможны – достаточно вспомнить события в Таллине в 2007 году. Но поскольку Литва является  членом НАТО, прямая интервенция с участием российских войск маловероятна. Тем не менее, полностью ее исключать нельзя, потому что последние решения Кремля не являются в полной мере разумными и предсказуемыми». 
В политическом плане ситуация в Вильнюсе и Литве намного сложнее, чем может показаться, если смотреть на довольно небольшое количество русскоязычного населения. С середины 2000-х годов межэтническая напряженность между русскоязычным населением и литовцами ушла на второй план на фоне проблемы польского меньшинства и особенно усиления политической партии «Избирательная акция поляков Литвы». В 2008 году эта польская партия включила в свой избирательный список пророссийскую политическую партию «Русский альянс», и с тех пор эти партии совместно участвуют в выборах в парламент, в муниципальные органы и в Европарламент. 
В этом объединении явно ощущается российское влияние. Говорит руководитель политического анализа и исследований из Центра изучения Восточной Европы (Eastern Europe Studies Centre) Лауринас Кащюнас: «Когда Москва поняла, что не сможет мобилизовать русскоязычное население, она начала объединять его с польским населением, результатом чего стало создание “Избирательной акции поляков Литвы”». Кащюнас добавляет: «У новой политической партии нет связей с глубоко укоренившимися польскими политическими и культурными традициями, и ее можно рассматривать просто как попытку вмешательства России в литовскую политику».
Эта партия польского меньшинства, которую возглавляет Вальдемар Томашевский поднимает проблемы дискриминации меньшинств, добивается расположения русских и русскоязычных в Литве и позиционирует себя в качестве представителя и рупора всех литовских меньшинств. Томашевский открыто поддержал присоединение Россией Крыма и появился на публике с георгиевской ленточкой, являющейся российским национальным символом.
Поскольку русскоязычное население в Литве довольно малочисленное, можно считать, что эта страна в наименьшей степени среди трех прибалтийских государств подвержена воздействию российской политики соотечественников. Но, как и в Латвии, русскоязычное население там сталкивается с определенными проблемами интеграции в литовском обществе. Научные сотрудницы Института этнических исследований при Литовском центре социальных исследований Вита Петрусаускайте и Вилана Пилинкайте пишут об этом так: «Литовской политике интеграции этнических меньшинств уделяется мало внимания в политических кругах. Это очевидно, потому что в юридической системе много пробелов, отсутствует адекватное представительство в органах власти, а межведомственное сотрудничество в вопросах реализации интеграционных программ осуществляется слабо. Это является отражением преобладающей политической точки зрения о том, что проблемы этнических меньшинств в Литве были решены в 1989 году». 
Литва сталкивается с проблемой иного порядка, источником которой является не только русское и русскоязычное население. По словам Кащюнаса, «настоящая проблема состоит в том, что у значительного количества литовцев русский менталитет». То есть, среди литовцев существуют разные мнения в национальном вопросе. Далее Кащюнас говорит: «Некоторые люди полагают, что литовская нация должна быть прозападной, другие утверждают, что она должна быть пророссийской, а третья группа заявляет, что она не должна быть ни прозападной, ни пророссийской». Если российские власти смогут разжечь и политизировать межэтническую напряженность, пусть даже посредством польского меньшинства, то Москва легко сумеет воспользоваться такими внутренними противоречиями между этническими литовцами в своих интересах.

Заключение 
Присоединение Россией Крыма и действия по дестабилизации восточных и южных областей Украины под предлогом «защиты соотечественников» не без оснований вызывают тревогу у прибалтийских государств и их союзников. У всех трех стран Прибалтики имеются русские и русскоязычные меньшинства, которые в основном сосредоточены вблизи границ России. Однако, как показывает наш анализ, русское население прибалтийских стран весьма прочно интегрировано в свои местные общества и внешне не приемлет российскую политику «защиты соотечественников». 
С другой стороны, как показывают беспорядки на востоке Украины, при реализации своей тактики Кремлю достаточно того, чтобы его сепаратистские цели поддержало меньшинство местного населения. Информационная война, существенно помогающая России на Украине, вряд ли будет иметь такое же воздействие  на население Прибалтики. Как отмечает Лаврентьев, прибалтийские страны очень малы (вся Эстония меньше Донецкой области Украины). В перспективе население будет меньше доверять лживым сообщениям СМИ, так как будет хорошо осведомлено о том, что происходит у соседей и у него в стране.
И наконец, подвергать критической проверке следует не только российское государство. Страны Прибалтики должны проанализировать и собственную политику в отношении своих русских меньшинств,  а Литва еще и польского. Если прибалтийские государства не смогут полностью интегрировать свое русскоязычное население либо проиграют войну «мягкой силы» с Россией за лояльность этого населения, то не исключено, что эти территории станут мишенью для российского давления и влияния. Обладая высоким уровнем жизни и демократическими ценностями, страны Балтии предлагают своему населению привлекательную альтернативу несвободным режимам востока. Сейчас их ближайшая задача заключается в том, чтобы завоевать умы и сердца своих этнических и языковых меньшинств.
Автор выражает признательность Юлиану Яковичу за проведение интервью в Вильнюсе. 
Агния Григас защитила докторскую диссертацию в Оксфордском университете. Она – автор книги «Политика энергетики и памяти в отношениях прибалтийских государств и России» (The Politics of Energy and Memory between the Baltic States and Russia ). Скоро выйдет ее книга о русских соотечественниках.

Агния ГРИГАС (Agnia GRIGAS). «World Politics Review», 24 октября 2014 года
Опубликовано на ИноСМИ.Ru