Жизненный потенциал послевоенных поколений россиян. Научный семинар Института демографии

17 ноября 2010 года состоялось очередное заседание научного семинара Института демографии ГУ-ВШЭ "Демографические вызовы XXI века". С докладом на тему "Жизненный потенциал послевоенных поколений россиян (1946-1950)" выступила руководитель группы "Население России ХХ века" Института российской истории РАН, доктор исторических наук, лауреат премии Ключевского Валентина Борисовна Жиромская.

Валентина Борисовна Жиромская

Доклад был построен на основе одного из разделов книги, уже известной читателю (Жиромская В.Б. Жизненный потенциал населения в России: историко-демографический аспект (1946-1960). М.: РГГУ, 2009), и посвящен одному из наименее изученных периодов истории населения России - первому послевоенному пятилетию. Из всего комплекса демографических проблем, возникших вследствие войны, - людских потерь, деформаций возрастно-полового состава, повышения смертности, снижения рождаемости, снижения брачности и прочих,- докладчик остановился на одной из них - ухудшении здоровья населения, в послевоенное время.

В докладе было показано, что заболеваемость и причины смерти в России имели во второй половине 1940-х годов преимущественно экзогенный характер.

Смертность и заболеваемость населения. Сразу после войны проявилась тенденция к повышению смертности в молодых и средних возрастах и у мужского, и у женского населения, что само по себе было аномалией и может быть объяснено только войной и ее последствиями - изнурительным трудом, физическим и нервным напряжением, недостаточным и несбалансированным питанием, плохими жилищными условиями и т.д. Ситуация усугублялась голодом 1946-1947 годов, который имел значительные негативные, в том числе долгосрочные последствия для здоровья населения, перенесшего тяжелую длительную войну.

Но была и еще одна веская причина роста заболеваемости и смертности населения - влияние на эти процессы вызванных войной нарушений экологической ситуации. Влияние войн на экологическую ситуацию еще мало изучено, а воздействие послевоенной экологической ситуации на демографическое развитие населения изучено еще менее.

Под влиянием всех указанных причин подъем смертности наблюдался у мужчин после 30 лет, т.е. очень рано, а у женщин - несколько позже - после 45 лет. Положение усугублялось тем, что среди мужчин, как и среди женщин, были раненые, контуженые, инвалиды, многие из которых умирали преждевременно. Мужская смертность была, как обычно, выше женской.

Послевоенный период был тревожен и в плане роста смертности в младенческих и детских возрастах.

Наряду с общими причинами этого явления на здоровье детей военных и послевоенных лет рождения оказали влияние и перенесенные их родителями ранения и нервные стрессы. Замечено, например, что у тех детей, чьи родители получили контузию, с раннего возраста фиксируются сердечно-сосудистые заболевания, у тех, чьи родители переболели разного рода инфекциями, - болезни крови и обменные нарушения.

До конца 1940-х годов младенческая смертность (в возрасте от 0 до 1 года) была высокой. Она равнялась, в среднем по России, 75,5‰. В Северных и Северо-Западных областях, Центральном районе, Поволжье, на Урале и в Приуралье эти показатели были значительно выше среднероссийских.

Особое место принадлежит детской смертности в статистике общей смертности в крупных городах. В Москве младенческая смертность составляла 1946 г. 88,2‰, в Ленинграде - 90,4‰, в Свердловске - 113,5‰, в Горьком - 116,9‰. Иными словами, в Москве среди всех умерших в 1946 году каждый шестой - младенец, в Горьком - каждый пятый, в Ленинграде - каждый четвертый, в Свердловске - каждый третий.

Голод 1947 года привел к резкому ухудшению здоровья населения и повышению уровня смертности. В ряде районов положение складывалось очень серьезное. Так, в производящих областях - Воронежской, Ярославской - в 1947 году отмечен отрицательный прирост населения - соответственно -0,8‰ и 0,2‰. В Тамбовской области смертность превысила рождаемость в 1,2 раза. В северной Вологодской области также ситуация была крайне неблагополучна - смертность в 1,5 раза была больше рождаемости.

Во многих областях и в следующем 1948 году ситуация оставалась кризисной.

Изучение материалов санитарно-медицинской статистики о заболеваемости и причинах смерти населения показывает, что вследствие войны возникают определенные группы болезней.

Загрязнение воздуха, отсутствие правильного питания, нехватка топлива, антисанитарные условия жизни способствовали, прежде всего, распространению заболеваний органов дыхания: пневмонии, плевритов, хронических бронхитов и, наконец, страшного бича - туберкулеза, в том числе скоротечного.

В 1946 году во многих районах России эти болезни стояли на первом месте среди причин смерти. Положение с заболеваемостью населения туберкулезом легких после Великой Отечественной войны было столь серьезно, что в 1947-1948 годах Совет министров СССР совместно с Министерством здравоохранения СССР приняли специальные документы, содержащие конкретные противотуберкулезные мероприятия. В послевоенный период возродилась и широко распространилась в России малярия, охватившая очень многие регионы. Вспышки кишечно-инфекционных болезней - дизентерии, энтероколита, наконец, тифа, прежде всего, брюшного) фиксировались практически повсеместно. Частым явлением стала туляремия. Особым комплексом причин смерти стали онкозаболевания и заболевания эндокринной системы. Ряд заболеваний был связан непосредственно с голодом - диспепсия, "голодные поносы", энтериты, связанные с употреблением в пищу негодных продуктов.

Резко возросла в голодные годы смертность младенцев из-за врожденной слабости.

В начале 1950-х годов положение стало улучшаться, статистика показывает, что структура заболеваемости и смертности начала меняться в положительную сторону.

Сергей Владимирович Захаров

С замечаниями дискуссанта выступил заместитель директора ИДЕМ, кандидат экономических наук Сергей Владимирович Захаров.

Он отметил, что сотрудники Института российской истории РАН, и, в первую очередь, его Центра изучения истории территории и населения под руководством В.Б.Жиромской, ведут большую работу, извлекая из архивных недр важнейшую информацию о переписях и естественном движении населения России сталинского периода советской истории. В представленном докладе информация о естественном движении (рождения и смерти) существенным образом дополняется богатыми данными о зарегистрированных заболеваниях в разрезе различных патологий, рисующими в целом далеко не блестящее положение России в первые годы после войны. Правда, хотелось бы видеть более полное освещение данных регистрации событий (заболеваний, абортов и др.) в системах, так называемого "ведомственного здравоохранения" (медицинских учреждений, не подчиняющихся Минздраву), а также таких вопросов, как недостатки лекарственного обеспечения, в частности, слабое развитие производства отечественных антибиотиков.

Отдавая должное огромной работе, проделанной автором по сбору и систематизации архивных данных, дискуссант остановился на ряде проблемных вопросов, не нашедших достаточного отражения в докладе и в книге.

Докладчик справедливо отметил, что на основе имеющихся данных, пока нельзя с уверенностью судить, была ли, к примеру, смертность населения в 1946 году выше или ниже, чем в 1945. Одной из серьезных проблем, мешающих сделать надежные выводы о характере демографических процессов в этот период, является отсутствие достоверных оценок численности населения в разрезе пола и возраста. Единственная на сегодняшний день попытка оценить возрастную структуру населения России за каждый год до переписи населения 1959 года принадлежит авторскому коллективу бывшего Отделения демографии НИИ статистики Госкомстата (Е.М.Андреев, Л.Е.Дарский, Т.Л.Харькова). Однако, несмотря на выдающееся значение этой работы, проделанной в первой половине 1990-х годов, результаты расчетов, как показывает их подробный анализ (в частности, например, работа, выполненная дискуссантом в рамках подготовки Human Mortality Database), далеко не идеальны. Предстоит еще многое сделать в этом направлении, чтобы более уверенно судить об изменении интенсивности демографических процессов в 1940-х и 1950-х годах. В частности, помимо уточнения оценок полноты учета демографических событий, более сбалансированных оценок численности когорт в разрезе условных и реальных поколений, требуется выполнение специального исследования миграционных процессов. Видимо, историки могли бы уделить этому вопросу более серьезное внимание, подняв на поверхность имеющиеся в архивах различные данные, касающиеся миграционного учета в различных его формах. Не нужно забывать, что россияне в те годы жили в условиях действия весьма жесткой системы регистрации по месту жительства, и статистическая информация на этот счет должна была собираться и разрабатываться органами внутренних дел.

Автор убедительно показывает тяжелейшие последствия для демографических процессов голода 1946-1947 годов. В то же время, демографы ждут от историков более принципиальной оценки причин этого голода, которые не сводятся, как это нередко утверждается, к неблагоприятным климатическим условиям "холодного и мокрого лета 1946 г.". Есть все основания полагать, что послевоенный голод, также как и голод 1930-х годов, носил во многом искусственный характер. В послевоенный период он был вызван необоснованно завышенным пополнением стратегических государственных запасов продовольствия в условиях более чем спорного решения отказаться от зарубежных поставок по "ленд-лизу" в период резкого ухудшения политических отношений с бывшими союзниками по Второй мировой войне. Ускоренная мобилизация страны в целях подготовки к "третьей мировой войне" во второй половине 1940-х годов легла дополнительным бременем на людей, еще не оправившихся от военного лихолетья.

В.Б. Жиромская ответила на многочисленные вопросы присутствовавших. Больше всего вопросов вызвал тезис докладчика о взаимодействии войн и экологической ситуации, включая некоторые климатические явления, и влиянии этой ситуации на здоровье и смертность. В ходе обсуждения доклада выступили Д.Д. Богоявленский, Е.Л.Сороко, П.И.Мунин.

Подводя итоги дискуссии, А.Г. Вишневский отметил важность темы доклада, посвященного одному из самых малоизученных периодов демографической истории СССР и России в ХХ веке, и подчеркнул необходимость более тесного сотрудничества между историками населения и демографами в интересах более полного и глубокого, с использованием современных методов, анализа имеющейся информации.