Российские пенсионеры и их зарубежные сверстники	Над темой номера работали
		Тамара МАКСИМОВА	Нина ЛУШКИНА

Оценки здоровья - субъективные и объективные данные

Сравнение субъективных оценок здоровья групп населения предпенсионного по российскому законодательству возраста (50-54 года у женщин и 55-59 лет у мужчин), первого пятилетия пребывания на пенсии и первых пяти лет постпенсионного периода (60-64 года у женщин и 65-69 лет у мужчин) выявляет во всех странах закономерную возрастную динамику – снижение с каждым пятилетием доли лиц, оценивающих свое здоровье как хорошее, и возрастание доли лиц с низкими оценками здоровья (здоровье плохое и очень плохое) (табл. 9, рис. 7).

Таблица 9. Распределение субъективных оценок здоровья в разных стран (%)

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль.
** Китай, Индия.

Рисунок 7. Доля лиц с плохим здоровьем (субъективная оценка) в разных странах, %

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль.
** Китай, Индия.

Единственным исключением являются женщины европейских стран, где доля лиц с низкими оценками здоровья в более поздних возрастах ниже, чем в 50-54 года. При этом различия не являются статистически значимыми, т.е. истинного снижения может не происходить, и, по-видимому, не происходит. В то же время у женщин из европейских стран имеет место достоверное снижение доли лиц с высокими оценками здоровья при существенном (на 57,8%) увеличении доли лиц, считающих свое состояние здоровья удовлетворительным, по сравнению с предыдущей, более молодой возрастной группой. Это свидетельствует о том, что состояние здоровья с увеличением возраста ухудшилось, однако люди еще не оценили его как плохое. Не случайно, как правило, в европейских исследованиях пользуются оценками долей лиц, характеризующих свое здоровье выше, чем удовлетворительное. Так, по данным исследования SHARE⁵, доля лиц в возрасте 50 лет и старше, оценивающих свое здоровье ниже, чем хорошее, составляет в европейских странах 39,5% среди мужчин и 47,5% среди женщин⁶.

При сравнении распределения самооценок здоровья мужчин в разных странах обнаруживается, что, в основном, в предпенсионном возрасте и в первом пятилетии пребывания на пенсии (60-64 года у мужчин) у жителей России доля лиц с низкой оценкой  здоровья приближается к соответствующим показателям, характеризующим сверстников из стран Европы и в каждой из этих групп достоверно ниже, чем отмечается у лиц соответствующих возрастов в странах Азии. Доля лиц с высокими оценками здоровья в России существенно ниже, чем в европейских странах, что, по-видимому, является следствием особенностей не только здоровья, но и менталитета разных народов.

Выраженной особенностью возрастной динамики низких оценок здоровья в России является резкий рост (у женщин в 2,7 раза, у мужчин почти в 2 раза) доли лиц, оценивающих свое здоровье как плохое и очень плохое в первое постпенсионное пятилетие (у женщин в 60-64 года, у мужчин – в 65-69 лет). Ни в странах Европы, ни в странах Азии как в этих, так и в более старших (65-69 лет у женщин и 70-79 лет у мужчин) возрастах таких резких изменений не наблюдается.

Возможно, это связано с тем, что состояние здоровья пенсионеров прогрессивно ухудшается не только в связи с увеличением возраста, но и в связи с тем, что выключение человека из трудовой и общественной деятельности отрицательно сказывается на здоровье. Кроме того, снижаются доходы, необходимо учитывать и качество медицинской помощи в этот период интенсивного прироста заболеваний, связанных с возрастом.

С увеличением возраста во всех странах, в основном, увеличиваются проблемы, связанные со снижением жизненных функций (табл. 10, рис. 8). Распространенность трудностей с передвижением практически одинакова в России и других странах Европы, где пенсионный возраст значительно выше. При этом среди российского населения, особенно у мужской его части, в первое постпенсионное пятилетие, резко возрастает распространенность отклонений в отношении сосредоточения и запоминания, нарушений сна. В европейских странах таких резких возрастных изменений не отмечено (табл. 10, рис. 8). Наименьшая распространенность как в России, так и в Европе, отмечена в отношении проблем самообслуживания (мытье тела, переодевание и т.д.), что определяет группу лиц, требующих практически постоянного ухода. Значительная доля лиц, как в России, так и в странах Европы отмечает наличие длительных (несколько дней) периодов упадка сил и постоянной утомленности.

Таблица 10. Распространенность жизненных трудностей, связанных с возрастными изменениями органов и систем, %

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль

Рисунок 8. Распространенность жизненных трудностей, связанных с возрастными изменениями органов и систем, %

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль

С увеличением возраста снижается доля тех, кто не отмечает каких-либо проблем с дальним и ближним зрением. Доля лиц, не испытывающих проблем увидеть и узнать кого-либо через дорогу, составляет 81-87% в Европе и лишь 51-56% в России, в то же время именно в России, как среди мужчин, так и среди женщин, существенно ниже, хотя и нарастает с возрастом, доля тех, кто носит очки или контактные линзы (табл. 11, рис. 9).

Таблица 11. Доля лиц, использующих очки и контактные линзы в разных странах, %

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль.
** Китай, Индия.

Рисунок 9. Доля лиц, использующих очки и контактные линзы в разных странах (%)

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль
** Китай, Индия

Наименее распространено использование этих устройств в странах Азии (Индии и Китае). Это свидетельствует о том, люди, не использующие в своей жизни по тем или иным причинам современные корригирующие устройства медицинского назначения, существенно ограничивают в данном случае восприятие окружающего мира, и, соответственно, снижают качество своей жизни.

Оценивая на основании самооценки распространенность некоторых хронических заболеваний у населения разных стран, можно отметить повсеместное нарастание с возрастом уровней таких заболеваний, как артриты, стенокардия, диабет, потеря с возрастом всех естественных зубов. При этом показатели, характеризующие состояние здоровья российского населения, практически приближаются к соответствующим уровням европейских стран по таким заболеваниям как артриты, потеря всех естественных зубов, тогда как показатели распространенности стенокардии у россиян – достоверно выше. По таким заболеваниям как бронхиальная астма, депрессия в России обнаруживаются достоверно более низкие уровни по сравнению с европейскими странами во всех возрастных группах.

Столь сложная картина (табл. 12), отражающая разнообразие показателей хронических заболеваний в разных странах, свидетельствует о достаточной близости общих закономерностей возрастных изменений, свойственных представителям разных народов. Это наиболее ярко проявляется в таком манифестном и легко диагностируемом состоянии как потеря человеком всех естественных зубов. Этот факт может быть установлен как самим человеком, так и любым лицом, даже и не имеющим медицинского образования, проводящим опрос и осмотр. Близость соответствующих показателей в разных странах, однонаправленность их возрастной динамики фактически свидетельствует о достаточной однородности достигнутого биологического возраста, в том числе однозначности его соответствия паспортному.

Таблица 12. Распространенность некоторых заболеваний у жителей разных стран (доля лиц, указавших на наличие заболеваний), %

* Германия, Великобритания, Франция, Израиль
** Китай, Индия
1) Не было вопроса о распространенности диабета в анкетах для этих стран.

Достаточно близки в разных странах показатели распространенности болезней суставов. Диагностика этих состояний (в обобщенном виде, без выделения отдельных нозологических форм) также достаточно элементарна – наличие таких клинически выраженных симптомов, как опухлость суставов, ограничение подвижности, гиперемия кожи и т.д., позволяют больному заподозрить, а врачу диагностировать поражения суставов только на основании клинического обследования.

По сравнению с показателями распространенности диабета в некоторых европейских странах (Чехия, Венгрия, Испания, Словакия), уровни этой патологии отмечаемые жителями России, существенно ниже, составляя 5,6% в возрастной группе 60-69 лет при соответствующих показателях в Чехии (16,6%), Венгрии (19,2%), Испании (15,5%), Словакии (24,4%), что может быть следствием не только особенностей формирования этой патологии в России, но и результатом недостаточной диагностики⁷.

Что касается  более низких показателей распространенности бронхиальной астмы, депрессии, а так же более высоких уровней стенокардии у российских жителей при относительной близости соответствующих показателей в странах Западной Европы и Азии, полученная картина, видимо, свидетельствует об особенностях диагностики этих состояний в нашей стране.

Например, диагностика стенокардии в наших условиях основана в основном на использовании анамнестического метода, без подтверждения объективными исследованиями, т.е. возможны случаи гипердиагностики⁸, хотя полученные показатели могут отражать и трудности перевода соответствующего вопроса для населения.

Необходимо отметить, что в более молодых возрастах (до 40 лет) показатели распространенности стенокардии в России и странах Европы более близки.

Очевидно, что этот сложный вопрос требует дальнейшего исследования в разных аспектах. В то же время распространенность таких менее сложных в клиническом отношении видов патологии, как заболевания суставов и особенно потеря всех естественных зубов, наряду с однозначной возрастной динамикой и достаточной близостью распространенности по самооценке трудностей и проблем с передвижением, самообслуживанием, трудностей в отношении запоминания и сосредоточения (в России резкий рост этих отклонений и существенное отличие наблюдаются только в постпенсионных возрастах) свидетельствуют о достаточной близости биологического возраста, интенсивности старения организма и его систем к моменту достижения определенного паспортного возраста в странах Западной Европы и России.

В то же время ожидаемая продолжительность предстоящей жизни мужчин в возрасте 60 лет в России составляет лишь 14 лет⁹, что существенно ниже, чем в сравниваемых странах Европы и Азии (максимальная продолжительность предстоящей жизни  этом возрасте достигнута в Израиле и во Франции и составляет 22 года¹⁰). В России женщинам этого возраста предстоит прожить 19 лет (в Индии – 18 лет), максимальная продолжительность предстоящей жизни для женщин этого возраста (27 лет) отмечается среди сравниваемых стран во Франции¹¹. Соответственно, будучи на пенсии, наши женщины старше 60 лет проживают на 5-8 лет меньше, чем их ровесницы в странах Западной Европы, а мужчины даже на 2-4 года меньше по сравнению с жителями сравниваемых стран Азии. Столь низкая продолжительность предстоящей жизни россиян пенсионного возраста при достаточно близких других параметрах здоровья, сопоставимых с соответствующими показателями, характеризующими население других стран, может свидетельствовать как о необходимости решения в обществе социальных проблем, так и о недостаточности медицинского обеспечения российского населения, особенно в старшем возрасте¹².

⁵ Survey of Health, Ageing and Retirement in Europe.
⁶ Mackenbach et all. Physical Health //Health, Ageing and Retirement in Europe. Mannheim Research Institute for the Economic of Aging, 2005. –P.82-88.
⁷ Данные WHS размещены на сайте:  www.who/int/whs
⁸ Некоторые авторы полагают, что грамотно построенный опрос позволяет диагностировать до 90% случаев стенокардии (см.: Здоровье населения региона и приоритеты здравоохранения / под ред. акад. РАМН, проф. О.П.Щепина, чл.-корр.РАМН, проф. В.А.Медика. - М. 2010).
⁹ Максимова Т.М. Состояние здоровья и проблемы медицинского обслуживания российского населения //Демографические перспективы России и задачи демографической политики. Материалы научно-практической конференции 6-8 апреля 2010 года. - М. – 2010. –Вып.2. – С.51-65.
¹⁰ Такая же продолжительность предстоящей жизни в таких странах мира, как Япония, Швейцария, Австралия, Новая Зеландия.
¹¹ Максимальная продолжительность предстоящей жизни для женщин в этом возрасте - 28 лет – отмечена в Японии.
¹² Максимова Т.М., Лушкина Н.П. Этические и деонтологические проблемы российского здравоохранения //Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. – 2009. - №3. – С. 3-5.