Оценка безвозвратных потерь Советского Союза
в Великой Отечественной войне

22 сентября 2010 года состоялось первое в этом сезоне заседание Научного семинара Института демографии ГУ-ВШЭ "Демографические вызовы XXI века". Оно было посвящено оценке безвозвратных демографических потерь Советского Союза в Великой Отечественной войне. В качестве основного докладчика выступил известный историк и писатель, кандидат исторических, доктор филологических наук, член русского ПЕН-Центра Борис Вадимович Соколов.

Б. Соколов давно уже выступает как критик наиболее распространенной оценки советских потерь (около 27 миллионов военного и гражданского населения), считая ее заниженной. Демографы, как правило, не соглашаются с критикой Б. Соколова. Как отмечалось в одной из работ, "имеются авторы, настаивающие на гораздо более высокой оценке военных потерь СССР. В частности, Б. Соколов повышает ее до 43,3 млн. человек. Он приводит немало интересных данных и соображений в пользу такой оценки, но пока убедить научное сообщество в своей правоте ему не удалось"¹.

В докладе на семинаре Б. Соколов предпринял еще одну попытку аргументировать свою позицию. В предложенных им тезисах он сделал акцент на недоучете потерь Красной Армии. По его мнению, реальные потери Вооруженных сил приближаются к общепринятой сейчас оценке общих потерь страны (около 27 млн. человек), общие же потери повышаются до 42,7 млн. человек. Ниже приводятся подготовленные Б. Соколовым тезисы, содержащие краткую аргументацию его позиции.

"Официальная цифра безвозвратных потерь Красной Армии в 8 668 400 погибших, на которой настаивает Министерство обороны и которая обосновывается в сборнике "Гриф секретности снят", представляется заниженной примерно втрое. Это доказывается тем, что в тех случаях, когда данные о потерях по отдельным операциям из этого сборника поддаются проверке, они оказываются многократно заниженными.

Например, войска Центрального фронта насчитывали 738 тысяч человек к началу Курской битвы и в ходе Курского оборонительного сражения с 5 по 11 июля 1943 г. включительно потеряли убитыми и пропавшими без вести 15 336 человек и ранеными и больными 18 561 человек. К моменту перехода Красной Армии в наступление на Орел, 12 июля, состав войск Центрального фронта почти не изменился: прибыла одна танковая и убыли две стрелковые бригады. Танковая бригада тогда по штату насчитывала 1300 человек, а в одной стрелковой бригаде могло быть 4,2 тыс. человек. С учётом этого к началу Орловской операции Центральный фронт должен был располагать 697 тыс. человек личного состава. Однако, как утверждают авторы книги "Гриф секретности снят", в тот момент в войсках фронта насчитывалось лишь 645 300 человек. Значит, истинные потери Центрального фронта в оборонительном сражении под Курском были, как минимум, на 51,7 тыс. больше, чем утверждает официальная статистика, причем основная масса недоучета приходится на безвозвратные потери. Если предположить, что недоучет потерь относился главным образом к безвозвратным потерям, то последние оказываются заниженными примерно в 4,4 раза.

Также во время обороны Одессы, продолжавшейся с 5 августа по 16 октября 1941 г., официально советские потери составили 16 578 убитых и пропавших без вести. Однако известно, что в ходе сражения за Одессу румынская армия взяла около 16 тыс. пленных. Совершенно невероятно, чтобы более чем за два месяца боев защитники Одессы потеряли всего 578 убитых.

Еще один яркий пример связан с потерями двух армий Войска Польского. Согласно "Гриф секретности снят", в ходе Восточно-Померанской операции, продолжавшейся с 10 февраля по 4 апреля 1945 г., 1-я армия Войска Польского потеряла, по официальным российским данным, 2575 убитых и пропавших без вести, а в ходе Берлинской операции в период с 16 апреля по 8 мая 1945 г., - 2825. Однако, согласно официальным польским данным, в Восточно-Померанской операции польские войска потеряли 5,4 тыс. убитыми и 2,8 тыс. пропавшими без вести, а в Берлинской операции - 7,2 тыс. погибшими и 3,8 тыс. пропавшими без вести. Это оказывается выше российских официальных данных о польских безвозвратных потерях соответственно в 3,2 и в 3,9 раза.

Альтернативный метод подсчета предполагает использование опубликованных в 1993 г. Д.А. Волкогоновым данных о потерях Красной Армии убитыми и пропавшими без вести за 1942 г. с разбивкой по месяцам. Величина этих безвозвратных потерь - 5 888 236 человек оказывается в 2,04 раза больше, чем в "Грифе секретности снят", где потери за 1942 г. убитыми и пропавшими без вести определены в 2 888 837 человек. В нашем распоряжении имеется книга бывшего начальника Главного военно-санитарного управления Красной Армии Е.И. Смирнова "Война и военная медицина", где приведены данные о помесячных потерях пораженными в боях в процентах от среднемесячного за войну. Этот показатель практически совпадает с числом раненых, к которым добавляются также обмороженные и обожженные. Доля раненых и контуженных среди пораженных в боях составляет 96,9%. Если предположить, что число убитых прямо пропорционально числу раненых, то, определив, сколько убитых приходится на 1 процент пораженных в боях, можно оценить общий объем потерь Красной Армии убитыми. Необходимо определить, в каком месяце 1942 года безвозвратные потери Красной Армии приходились почти исключительно на убитых и были учтены наиболее полно. По ряду соображений в качестве такого эталонного месяца был выбран ноябрь. В этом месяце до 19 ноября как советские, так и немецкие войска находились в обороне почти по всему фронту. Немцы продолжали активные боевые действия только в районе Сталинграда. Красная Армия только 19 ноября перешла в контрнаступление у Сталинграда, а позднее - и на других участках фронта. Советские войска в этом месяце практически не отступали и потому почти не имели потерь пленными и могли достаточно полно учесть свои безвозвратные потери. В ноябре 1942 г. на 413 тыс. погибших и пропавших без вести пришлось 83% пораженных в боях (за 100% принят среднемесячный уровень потерь пораженными в боях за всю войну).

Примем, что на 1% пораженных в боях в среднем приходилось 5,0 тыс. убитых. Тогда число убитых и пропавших без вести (без пленных) в Красной Армии за всю войну можно оценить в 23,28 млн. человек. Из этого числа надо вычесть 939 700 пропавших без вести, которые оказались живыми. 22,34 млн. - это примерное число убитых красноармейцев за всю войну. Добавляя сюда примерно 4 млн. умерших из числа пленных и другие небоевые потери, общие безвозвратные потери Красной Армии можно оценить в 26,9 млн. человек.

Для определения истинной величины безвозвратных потерь Красной Армии может быть предложен еще один способ. С учетом того, что в апреле 1942 г. руководства наркомата обороны признавало, что на персональном учете состоит не более трети от действительной величины безвозвратных потерь и что авторы книги "Гриф секретности снят" работали с базой персональных данных по донесениям фронтов о безвозвратных потерях, предположим, что общий недоучет безвозвратных потерь в этом сборнике был, как минимум, трехкратный. Его авторы определяют общий объем безвозвратных потерь, включая сюда вернувшихся домой пленных и пропавших без вести, в 11 144 тыс. человек. Из этого числа надо исключить 1658 тыс. умерших от ран, болезней и несчастных случаев, расстрелянных трибуналами и покончивших с собой. Если полученное число умножить на 3 и вычесть 2776 тыс. вернувшихся пленных и пропавших без вести, а затем опять прибавить 1658 тыс. погибших, то получится, что всего погибло около 27 340 тыс. военнослужащих Красной Армии. Из этого числа надо вычесть примерно 250 тыс. советских военнопленных, оказавшихся в эмиграции. Тогда общее число погибших уменьшится до 27 090 тыс. Это всего лишь на 190 тыс. человек больше, чем цифра в 26,9 млн. погибших, полученная с использованием данных о помесячной динамике числа пораженных в боях. Число 26,9 млн. погибших представляется наиболее вероятной величиной потерь советских вооруженных сил. Они примерно в 10 раз больше безвозвратных потерь вермахта на Восточном фронте, которые можно оценить в 2,6 млн. человек. В Первую мировую войну, по оценке С.Г. Нелиповича, соотношение безвозвратных потерь между русскими и германскими войсками было примерно 7:1.

Общие безвозвратные потери населения СССР в Великой Отечественной войне, включая избыточную смертность от естественных причин, можно вычислить, оценив численность населения к началу и к концу войны, а также естественное движение населения и сальдо внешних миграций в период войны. По оценке В.С. Кожурина, основанной на данных ЦСУ СССР о численности населения страны на 1 января 1941 г., к концу июня 1941 г. население СССР насчитывало 200,1 млн. человек. Однако эта оценка основана на предварительном исчислении населения, сделанном ЦСУ в июне 1941 г. Повторное исчисление, которое успели до 22 июня произвести только по Хабаровскому краю и Молдавской ССР, дало численность населения, в среднем на 4,6% выше, чем по данным предварительного исчисления. Поэтому мы склонны увеличить оценку В.С. Кожурина на 4,6% и определить численность населения СССР на конец июня 1941 г. в 209,3 млн. человек. На 1 января 1946 г. численность населения СССР определяется в 167 млн. человек, исходя из данных о численности и естественном движении населения в 1950 г. С учетом баланса механического прироста населения за счет репатриации бывших эмигрантов, прироста территории и обмена населения с Польшей и естественного движения населения общие потери населения СССР мы оцениваем в 42,7 млн. человек, а безвозвратные потери мирного населения, за вычетом безвозвратных потерь Красной Армии, можно оценить в 15,8 млн. человек".

Докладчику оппонировал директор Института демографии ГУ ВШЭ А. Вишневский. По его мнению, оценка потерь населения в результате крупномасштабных исторических катастроф путем суммирования всех известных частных потерь в принципе невозможна, война - не то время, когда есть возможность заботиться о сборе безупречных статистических данных. Точные оценки потерь в такой войне, какую пережил советский народ в 1941-1945 годах, в принципе невозможны. Однако это не значит, что у историков нет методов и информации, которые позволяют исключить неправдоподобные оценки.

Свою позицию оппонент обосновал сопоставлением результатов двух советских переписей - 1939 и 1959 годов. Сопоставление численности одних и тех же поколений, живших в 1939 (с поправкой на изменение их численности после переписи 1939 года в связи с присоединением к СССР в 1939 году территорий с население около 20 млн. человек) и в 1959 годах, позволяет установить число мужчин и женщин, живших в 1939 году, но не доживших до 1959. Это число состоит из чрезвычайной смертности, обусловленной войной, и из "нормальной" смертности, неизбежной даже в самых благоприятных условиях.

На рис. 1. представлена численность всех поколений, родившихся между 1857 и 1939 годами, по переписи 1939 года (с упомянутой корректировкой), их фактическая численность в 1959 году, а так же их гипотетическая численность в 1959 году при весьма оптимистическом предположении, что при отсутствии войны дожитие каждого из них было таким же, как дожитие соответствующих возрастных групп между переписями населения 1959 и 1979 годов.

Рисунок 1. Численность поколений жителей СССР в 1939 и 1959 годах

Даже при этом, заведомо нереальном предположении оказывается, что из 59,7 млн. не доживших до 1959 года, 26,2 млн. умерли бы независимо от войны, так что на счет сверхсмертности военного времени можно отнести не более 33,5 млн. смертей.

Рисунок 2. Потери поколений 1858-1938 годов рождения, живших в момент переписи 1939 года, за период до 1959 года - фактическая и при отсутствии войны (при гипотезе дожития 1959-1979 годов), млн. человек

Если же выделить только те поколения, которые могли активно участвовать в военных действиях (с некоторой условностью - поколения 1896-1928 годов рождения), то на их долю можно отнести, самое большее, 25,6 млн. обусловленных войной избыточных смертей, в то числе на долю мужчин - не более 18 миллионов (напомним, что Б. Соколов оценивает только потери Вооруженных сил в 27 миллионов погибших).

Рисунок 3. Потери поколений 1896-1928 годов рождения, живших в момент переписи 1939 года, за период до 1959 года - фактическая и при отсутствии войны (при гипотезе дожития 1959-1979 годов), млн. человек

Таким образом, 33,5 млн. - это потолок обусловленных войной избыточных смертей, выше которого их число не может подняться ни при каких условиях. Но и эта планка чрезмерно высока, потому что она предполагает такие условия "нормальной" смертности, которых заведомо не могло быть в 1939-1959 годах. Стартовая продолжительность жизни в 1939 году составляла 40,5 года для мужчин и 46,8 года для женщин, в 1959 году, соответственно, 64,4 и 71,1 года, условия смертности были совершенно иными К этому следует добавить, что в двадцатилетие 1939-1959 годов были источники избыточной смертности и помимо Великой Отечественной войны, - была Финская война конца 1939-начала 1940 годов, был голод 1946-1947 годов, было непомерное разбухание ГУЛАГа - с 1948 по 1953 год число заключенных было велико, как никогда прежде.

Если же принять "официальную" цифру военных потерь - около 27 млн. человек, то, даже если она и не абсолютно точна, она не кажется неправдоподобной и не противоречит демографическим реальностям.

После выступления оппонента развернулась общая дискуссия, позицию оппонента поддержали Д.Д. Богоявленский и С.В. Захаров, но переубедить основного докладчика, кажется, не удалось.

1 - Демографическая модернизация России: 1900-2000. М., Новое издательство, 2005, с. 440.