Политика занятости и адаптационный потенциал рынка труда в России

Е. Садовая¹, М. Хохлова²
(Опубликовано в журнале "Мировая экономика и международные отношения" №10 2009, с. 81-93)

Мировой кризис достаточно серьезно повлиял на экономическую ситуацию в России и отчетливо проявил те проблемы, которые уже существовали в российской экономике, а следовательно, отражались и на функционировании рынка труда на протяжении последних десятилетий. Речь идет об осуществлении (вернее неосуществлении) радикальных структурных преобразований, необходимость проведения которых стала очевидной еще к началу экономических реформ 90-х годов XX в. Однако решение данных проблем постоянно откладывалось. Это было обусловлено тем, что рынок труда на первых этапах реформ вроде бы самостоятельно (без особых социальных потрясений и серьезного государственного вмешательства) адаптировался к экономической нестабильности. Затем благоприятная конъюнктура на рынках энергоносителей позволила обеспечить высокие темпы экономического роста, не изменяя его характера. Интерес к проблемам функционирования и развития рынка труда в этот период со стороны властей нельзя назвать пристальным.

Сейчас ситуация изменилась кардинальным образом. И это понятно, так как занятость - это не только экономическая категория, но и важнейшая социальная характеристика развития страны (положение человека в обществе, возможность его самореализации, получения средств существования, а в целом - основа стабильности общественного развития). В связи с серьезным снижением темпов роста экономики в условиях экономического кризиса³ под угрозой оказывается занятость значительных контингентов работающих. В такой ситуации прогнозы развития рынка труда и возникающих здесь рисков являются важнейшей частью государственного управления и переходят из разряда социально-экономических в разряд социально-политических задач. Сохранение занятости как основы социальной стабильности представляется властям первоочередной задачей. Важнейшие вопросы состоят в том, насколько объективно необходимо обеспечение стабильности занятости, или для России важнее осуществить реструктуризацию экономики, которую невозможно представить без значительного перераспределения рабочей силы между отраслями и секторами экономики и роста структурной безработицы? Возможно ли использовать опыт регулирования рынка труда, накопленный за годы реформ? Каков потенциал адаптации российского рынка труда к условиям экономического кризиса с точки зрения решения экономических проблем и обеспечения социальной стабильности?

В 90-е годы минувшего столетия Россия уже пережила серьезные сложности на рынке труда, которые не привели к катастрофическим последствиям в плане социальной стабильности общества. При этом даже в самые кризисные годы (начало 90-х годов, 1998-1999 гг.) политика государства на рынке труда носила, скорее, пассивный характер. В силу особенностей развития российского рынка труда в первые, да и последующие годы рыночных реформ (отсутствие массовых высвобождений и стихийное перераспределение рабочей силы между отраслями экономики и сферами деятельности) основные усилия государства были сосредоточены прежде всего на содействии трудоустройству наименее конкурентоспособных претендентов на рабочие места⁴ и лиц с ограниченными возможностями. В этих условиях проводились следующие основные мероприятия по содействию трудоустройству: квотирование рабочих мест; субсидии и налоговые льготы работодателям, предоставляющим рабочие и ученические места для инвалидов, молодежи и работников, подлежащих увольнению; организация общественных работ, временной (сезонной) занятости.

Весьма умеренной (по сравнению с масштабом накопившихся проблем) оставалась величина безработицы. Начиная с 1999 г., когда уровень безработицы достиг своей максимальной точки за все годы реформ (14,6%), этот показатель постоянно снижался и в последние годы (2006-2008 гг.) стабилизировался на достаточно низком уровне (6,7 - 5,6%).

Однако, несмотря на незначительный уровень безработицы (до осени 2008 г.), российский рынок труда за годы экономических реформ претерпел довольно существенную трансформацию. Только с 1992 по 1995 г. (при общем снижении почти на 5 млн. человек) занятость в промышленности сократилась почти на 4 млн. человек, уменьшив свою долю в общей структуре занятости с 29,6 до 25,7%. К 1998 г. эта доля составила уже 22,2%. При этом наиболее интенсивно сокращение происходило в отраслях с высокой добавленной стоимостью при росте занятости в добывающих отраслях. Так, с 1992 по 2000 г. занятость в нефтедобывающей промышленности выросла более чем в 1,5 раза, в газовой - более чем в 2 раза, в то же время численность занятых в машиностроении и металлообработке уменьшилась в 1,8 раза, а в легкой промышленности - в 2,2 раза. За этот же период наибольшее сокращение занятости, наряду с сельским хозяйством, произошло в науке и научном обслуживании (на 1/4 только с 1992 по 1995 г., а к 2001 г. численность персонала, занятого в науке, составила 58,4% от уровня 1992 г.)⁵.

Перелив высвобождаемых кадров происходил в основном в такие отрасли, как государственное управление, финансы и кредит, торговля и общественное питание, добывающие отрасли.

С началом экономического подъема наметившиеся тенденции в распределении занятого населения по видам экономической деятельности продолжились (табл. 1).

Таблица 1. Среднегодовая численность занятых по видам экономической деятельности, тыс. человек

Здесь и далее (в табл. 2, 3, 4) расчеты произведены авторами по данным Росстата.

Изменения в отраслевой структуре занятости, происходившие в России за все годы реформ, нельзя назвать положительными, если считать важнейшей задачу перевода экономики на инновационный путь развития. Данные Росстата свидетельствуют, что до последнего времени наиболее привлекательной для работников оставалась занятость в добывающих отраслях (особенно это касается топливно-энергетических полезных ископаемых) или отраслях, связанных с переработкой полезных ископаемых. "Пальму первенства" с ними разделили также спекулятивно-финансовый сектор и строительство, занятость здесь только с 2005 по 2007 г. увеличилась на 100 тыс. человек⁶. Численность же работающих в обрабатывающих производствах, отраслях, определяющих инновационный характер экономики, сокращалась, иногда существенно. Значительное сокращение наблюдалось в сельском хозяйстве, при этом оно не сопровождалось технологическим перевооружением отрасли и заметным повышением производительности труда, что привело к росту импорта сельскохозяйственной продукции. Положительными изменениями в структуре занятости по видам экономической деятельности можно назвать лишь рост численности работающих в сфере бытового обслуживания населения.

Перераспределение рабочей силы между отраслями в период с 1991 по 2008 г. в значительной степени носило "неорганизованный" характер. Самостоятельно, не прибегая к услугам Государственной службы занятости (ГСЗ), место работы меняли люди более мобильные, имеющие качественные характеристики и, соответственно, предпочтительные шансы на получение работы. Они, как правило, не нуждались в услугах служб по содействию трудоустройству. Масштабы высвобождений оставались не то чтобы скромными, но не представлявшими серьезной угрозы для социальной стабильности общества, особенно в период экономического роста, поскольку сам период "безработности" для подавляющего числа высвобождавшихся был непродолжительным.

* * *

Представляется интересным более пристально рассмотреть процессы, происходившие в начальный период реформ (1991-2002 гг.) на рынке труда с позиции изменения профессиональной структуры занятости, и проанализировать, каким же образом шло это "стихийное" приспособление людей к изменившимся условиям экономической действительности.

Прямым следствием как слома самой советской системы управления и хозяйствования, так и обрушения промышленного производства в стране в указанные годы было существенное изменение профессиональной структуры. Для понимания социальной модели поведения занятых и безработных авторами было проведено исследование, в котором использовался профессиональный срез занятых и безработных в условиях кризиса 90-х годов и в период стабилизации, начавшейся после 1998 г., когда профессиональная адаптация занятости происходила в условиях уже сформировавшегося рынка. Для целей анализа из используемой Росстатом классификации профессиональных групп (далее - профессий) были выбраны массовые, численность которых достигала или превышала 1 млн. человек (у занятых), что позволило наблюдать движение больших групп активного населения. Помимо наиболее многочисленных, были рассмотрены профессии, которые тогда можно было назвать "знаковыми": юристы, уличные торговцы, охранники и некоторые другие⁷ в табл. 2 они выделены курсивом).

Исследование делится на два периода: с 1992 по 1996 г. и с 1998 по 2002 г. Тенденции, складывавшиеся в период кризиса начала 90-х годов, представляют особый интерес, поскольку изменения в структуре занятости/безработицы были исключительно наглядны с точки зрения профессиональной адаптации. В то время еще не все потерявшие работу успели приобрести новую профессию и числились в статистике безработными по своей первоначально полученной профессии⁸.

Для анализа были объединены три пограничные возрастные группы (25-29, 30-34 и 35-39 лет), обычно принятые официальной статистикой. Входящие в нее категории близки по ряду социально-экономических характеристик: они завершили, или уже могли завершить образование, имеют опыт профессиональной деятельности, полны замыслов и сил для их реализации и, что особенно важно, еще долго будут оставаться на рынке труда и оказывать влияние на его параметры. Поэтому рассмотрение их в совокупности как перспективной части активного населения вполне оправдано.

В первой половине 90-х годов многие профессии сокращались, даже не вызывая безработицы, люди, потеряв работу, предпочитали получить новую профессию и искать по ней работу (табл. 2). Происходило стихийное "бегство" от целого ряда профессий. Это и было средством адаптации индивида к рыночным требованиям и новой реальности.

Таблица 2. Динамика структуры занятости/безработицы по профессиям и занятиям в 1992 - 1996 гг., %

Иначе дело обстояло с востребованными профессиям (водители, специалисты в области коммерции и финансов, здравоохранения, слесари, горничные и др.): рост занятости здесь сопровождался ростом безработицы, связанной с ростом числа соискателей, пришедших из других профессий. Отметим, что безработные, потерявшие работу в условиях кризиса, по своим профессиональным качествам, как правило, ничем не отличаются от занятых, так как их увольнение могло быть связано с закрытием предприятия, сокращением производства, банкротством и т.д. Таким образом, безработные, имеющие характеристики, равные с занятыми, имели все шансы претендовать на те же рабочие места. Именно за счет них и складывалась картина, когда рост занятости в отдельных профессиональных группах сопровождался увеличением относительного числа безработных в этих же профессиях, в которых безработица была, скорее, фрикционной, а не кризисной.

Это "аномальное" явление в соотношении динамики занятости/безработицы в полной мере проявило себя к 1994 г. (табл. 2, гр. I и II). За два года число уличных торговцев (в абсолютных цифрах) возросло в 50 раз; дежурных, диспетчеров, осмотрщиков - более чем в 13 раз, юристов - в 90 раз. Главным средством адаптации было приобретение новых "рыночных" профессий, иногда даже с потерей статуса (инженеры и учителя превращались в уличных торговцев и т.д.).

Несмотря на сокрушительные структурные процессы, происходившие на рынке труда, кризис нес в себе положительные моменты, связанные с формированием рыночной экономики. В начале 90-х годов менялась общественная формация, изменения носили системный характер. Формировавшаяся рыночная экономика, преимущественно "сервисного" направления, диктовала совершенно новые запросы на профессии. Последствия этого явления неоднозначны: сокращению подверглись массовые промышленные профессии, многие из которых были вытеснены импортом и челночной торговлей. Особенно это сказалось на легкой и пищевой промышленности. Так, производство основных видов пищевой и мукомольной продукции в 1990 - 1996 гг. уменьшилось: говядины - более чем в 3 раза, молочной продукции - в 4 раза. В 1992 - 1996 гг. в востребованных новой рыночной экономикой профессиях преимущественно физического труда, предполагающих относительно невысокий уровень образования, среди занятых и безработных возрастал удельный вес людей с высшим и средним профессиональным, а также средним общим образованием, использующих далеко не весь свой профессионально-образовательный потенциал. Эти люди составляли большую прослойку тех, кто таким образом нашел свою нишу и приспособился к новой реальности. Наряду с этим в убывающих по численности профессиях, также преимущественно физического труда, образовательный уровень рабочих заметно понижался.

Второй шаг исследования охватывает 1998 - 2002 гг. - период некоторой стабилизации в экономике, когда структурная перестройка в целом уже состоялась. В эти годы число занятых в целом возросло на 11,2%, или на 88,8 тыс. человек, а безработных уменьшилось на 31%, или на 27,5 тыс. человек⁹. По мере стабилизации экономики картина стала меняться. Состав занятых и безработных приобретал различия: возрастные, образовательные, профессиональные. Процесс формирования новой профессиональной структуры занятости замедлился, хотя и продолжал идти в заданном в 90-е годы направлении. Однако межпрофессиональные перемещения в статистике уже "смазаны", речь здесь может идти о десятых долях процента, так как человек к этому времени мог несколько раз поменять профессию. Тем не менее очевидны отличающиеся от 90-х годов тенденции: рост занятости в отдельных профессиях сопровождался сокращением в них относительного числа безработных. И, наоборот, падение занятости совпадает с ростом безработицы. Таким образом, налицо уже вполне "рыночные" механизмы "некризисной" адаптации рынка труда к ситуации экономической трансформации.

В 1992 - 1996 гг. началось формирование рыночного спроса на профессии, в 1998 - 2002 гг. этот процесс стал менее интенсивным, только отдельные профессии показывали заметный рост и занятых, и безработных, например квалифицированные рабочие товарного сельского хозяйства (табл. 3). В других профессиях (I и III гр.) тенденции те же, но менее выражены (доли %). Заметно расширилась II гр. профессий, в которой соотношение динамики занятых/безработных свидетельствует об определенной стабилизации профессионально-образовательной структуры. Рост числа занятых уже сопровождается падением уровня безработных в рамках одной профессии, а падение занятости - ростом безработных в данной профессии. Таким образом, здесь уже нет явного "бегства" от профессии или притока в нее.

Таблица 3. Динамика численности занятых/безработных по профессиям в 1998 - 2002 гг., в %

Рассмотрение динамики профессионально-образовательной структуры в условиях кризиса и в условиях стабилизации позволило увидеть различия и особенности механизмов межпрофессиональных перемещений и адаптации безработных применительно к условиям экономического спада и некоторой стабилизации в стране.

В период кризиса меняли профессии не только потерявшие работу. В процессе поиска находилось и значительное число занятых, вынужденных переучиваться. Наличие более высокого уровня образования повышало шансы соискателя, но не гарантировало безоговорочных преимуществ при трудоустройстве¹⁰.

Для таких профессиональных групп, как преподаватели, учителя, воспитатели, востребованность высшего образования росла. Так, восходящая динамика наблюдалась у занятых (+33,9 процентных пункта, далее - п.п.), еще выше - у безработных (+48,3 п.п.). У безработных со средним профессиональным образования (+23 п.п.). Наряду с этим происходило резкое относительное снижение числа как занятых, так и безработных с общим средним образованием.

Одной из наиболее быстро растущих по численности занятых профессиональных групп были специалисты в области права (юрисконсульты, судьи, арбитры, адвокаты, нотариусы, следователи). Интересно отметить, что численность этой профессиональной группы (предполагающей, как правило, высшее образование) за два года выросла в десятки раз (табл. 2). Высокий спрос на специалистов с высшим образованием сложился в экономике, коммерции и маркетинге. Требовались инженеры, экономисты, бухгалтеры, брокеры, дилеры, товароведы, нормировщики, техники. Многие из этих профессий появились в России только в 90-е годы, а часть поменяла свое содержание. Высокими шансами в конкурентной борьбе при трудоустройстве по данным профессиям обладали, безусловно, люди с высшим образованием. При этом в востребованных профессиях безработица была, скорее, фрикционной, чем структурной и, конечно, не кризисной: не только предложение, но и спрос на эти профессии был велик.

Движение активного населения отражало отход от нерациональной структуры занятости, сложившейся в советский период в некоторых отраслях. Например, в 90-е годы в здравоохранении рост обслуживающего персонала и расширение услуг, предоставляемых медучреждениями, были направлены на ликвидацию "перекосов" советской эпохи. Здесь прослеживается рост персонала со средним профессиональным образованием, где численность и занятых (+53,7 п.п.), и безработных (+60,4 п.п.) возрастала (речь идет об относительной численности, поскольку по абсолютным показателям происходил рост как врачей, так и среднего персонала).

Однако не всегда наличие профессионального образования было "допуском" к сохранению социального статуса и свидетельством востребованности. Так, возросшая доля специалистов с высшим образованием среди горничных, кастелянш, грузчиков, фасовщиков, продавцов (не уличных торговцев), киоскеров, официантов - проявление развития сервисного направления экономики, но уже с его негативной стороны (это форма вынужденной адаптации для многих специалистов с высшим образованием, потерявших работу во время кризиса).

Низкий уровень динамики специалистов с высшим образованием характерен для промышленности, что, видимо, отражает ее общее состояние. Люди с высоким уровнем образования уходили из этих отраслей, а восполнения потерь не происходило.

В целом в пореформенный период масштабы высвобождений, хотя и были достаточно высокими, перераспределение рабочей силы между отраслями и сферами деятельности носило достаточно стихийный характер. Это свидетельствует, с одной стороны, об уровне адаптационного потенциала высвобождавшихся, с другой - о том, что перераспределение рабочей силы осуществлялось в рамках традиционной экстенсивной парадигмы экономического развития, при которой какого-то кардинального изменения в требованиях к качеству рабочей силы в массовом масштабе производствами не предъявлялось. Для удовлетворения спроса на квалифицированную рабочую силу во вновь возникающих "рыночных" секторах экономики вполне хватало "советских запасов" образованных и квалифицированных работников, которые, уходя, "обескровливали" большинство традиционных отраслей обрабатывающей промышленности и др. В итоге на многих предприятиях промышленности наступил настоящий кадровый "голод", о котором в период экономического подъема заговорили работодатели, а также представители и государственной службы занятости и частных агентств.

Смена профессий носила стихийный характер - с предприятий и из организаций уходили наиболее мобильные и квалифицированные. Остававшиеся на предприятиях были готовы приспосабливаться к изменяющимся условиям ценой снижения заработной платы, роста масштабов ее невыплат, широкого распространения нестандартных форм оплаты труда (натуральная форма, использование "серых" схем), практики неполного рабочего времени и административных отпусков. Для существенной части трудоспособного населения ценность стабильной занятости оказалась превалирующей.

Те же работники, которые хотели зарабатывать, рискуя стабильностью своего положения, с появлением в рыночных условиях новых сфер достаточно быстро меняли место работы, зачастую кардинальным образом.

* * *

Следует подчеркнуть, что заработная плата сыграла значительную роль в изменении структуры занятости в пореформенный период¹¹. Цена труда - один из ключевых факторов, влияющий на формирование структуры распределения занятых по видам экономической деятельности. За годы реформ в сфере оплаты труда в России накопилось достаточно много проблем. Резкое "обрушение" реальной заработной платы, произошедшее в начале реформ, было компенсировано только к 2006 г., когда заработная плата, рассчитанная в ценах 1991 г., вышла на дореформенный уровень. Однако, кроме существенного снижения уровня оплаты труда за последние годы, значительно увеличился разрыв между высокооплачиваемыми и низкооплачиваемыми группами работников, серьезные диспропорции и перекосы сложились в уровнях оплаты труда в разрезе отдельных регионов и отраслей, что, в большинстве случаев, экономически не оправданно. Например, по данным Росстата, средняя заработная плата в области финансов, кредита и страхования была выше, чем этот же показатель в сфере образования: в 1990 г. - в 2 раза, 2002 г. - в 4,3, 2007 г. - в 4 раза. В 2007 г. заработная плата в образовании была в 1,6 раза ниже, чем в строительстве, в 3,2 раза ниже, чем в производстве нефтепродуктов, в 4 раза ниже, чем в финансовой деятельности.

Значителен и разрыв в уровнях оплаты труда в добывающих и обрабатывающих отраслях. В 1995 г. заработная плата в добыче топливно-энергетических полезных ископаемых была в 2,7 раза выше, чем в обрабатывающей промышленности, в 2000 г. - в 3, а в 2007 г. - в 2,6 раза.

Еще ощутимей различия в оплате труда по отраслям промышленности. Если в 1990 г. средняя заработная плата работников топливной промышленности была выше, чем в легкой в 1,8 раза, то в 2002 г. - в 5,5, в 2007 г. - в 4,5 раза, в машиностроении и металлообработке, соответственно, в 1,5, 3 и 2,2 раза, в лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленности - в 1,5, 3,6 и 3,2 раза¹².

Если принять за 100% общероссийский уровень среднемесячной оплаты труда, то в добыче топливно-энергетических полезных ископаемых на начало 2009 г. он составит 220%, производстве кокса и нефтепродуктов - 210, финансовой деятельности - 260%. На другом полюсе по уровню оплаты труда находятся такие отрасли, как сельское хозяйство - 48%; обрабатывающие отрасли в целом - 87 (из них текстильное и швейное производство - 43%, производство кожи, изделий из кожи и производство обуви - 49, обработка древесины и производство изделий из дерева - 57, производство готовых металлических изделий - 71, производство машин и оборудования - 86%); образование - 71, здравоохранение и предоставление социальных услуг - 83%¹³.

При этом самая высокая доля работников, получающих заработную плату ниже прожиточного минимума, в 2008 г. была сконцентрирована в таких отраслях, как образование (28,7%), здравоохранение (15,4) и сельское хозяйство (16,5%). Во всех остальных видах хозяйственной деятельности эта доля не превысила 5 - 7%¹⁴.

Такая дифференциация не только экономически неоправданна и не обеспечивает справедливого стимулирующего воздействия заработной платы, но и способствует консервации сырьевой отраслевой структуры занятости, является серьезным препятствием для становления инновационной экономики, способствуя сохранению сырьевого характера экономического роста. Отсутствие реальных структурных преобразований ставит под угрозу положение существенных групп занятого населения в будущем, а низкий уровень зарплат в отраслях, способных стимулировать инновационное развитие, только усугубляет проблему. Сложившаяся в России система оплаты труда оказалась тем катализатором, который ускорял регрессивные изменения, происходившие в последние годы на рынке труда.

При экономической, налоговой, тарифной, миграционной политике, политике доходов в России наиболее высокооплачиваемыми оказались отнюдь не те работники, которые имеют более высокий уровень образования и квалификации, а те, кто работают в добывающих и нескольких других отраслях сферы услуг (заметим, не самых инновационных). Самые низкооплачиваемые категории занятого населения (после работников сельского хозяйства) - врачи, учителя и научные работники. Таким образом, сложившиеся диспропорции в оплате труда серьезным образом тормозят процесс структурной перестройки российской экономики, перевод ее на инновационные рельсы. Характерно, что таким же образом на рынок труда действовали и действуют процессы, происходящие в сфере образования, некоторые институциональные проблемы функционирования рынка труда, налоговая и тарифная политика.

В целом адаптация рынка труда к условиям экономических реформ происходила по следующим направлениям.

1. Значительное по масштабам и стихийное по характеру изменение структуры занятости за счет, во-первых, возникновения новых, "рыночных" сфер приложения труда, во-вторых, роста занятости в экспортоориентированных (добыча полезных ископаемых, металлургия, химическая промышленность, лесное хозяйство) отраслях экономики. Улучшение мировой конъюнктуры "замаскировало" те перекосы, которые сложились на рынке труда.
2. Снижение уровня зарплат, фактического времени работы при сохранении достаточно высокого уровня занятости и низкой безработицы, консервация неэффективной занятости.

О причинах скромных по масштабам безработицы и высвобождений (по сравнению с глубиной накопившихся в этой области проблем) уже говорилось достаточно много. Главными из них, на наш взгляд, являются: отсутствие у предприятий экономических стимулов к инновационной деятельности и проведению структурных преобразований; серьезные законодательные и институциональные препоны для высвобождения значительных контингентов работающих¹⁵; крайне низкая стоимость рабочей силы; некоторые ментально-исторические особенности. Монополизация экономики и, как следствие, отсутствие конкуренции в некоторых секторах экономики также являются слабыми стимулами к инновациям. В итоге значительной проблемой для российского рынка труда была и пока еще остается неэффективная занятость.

* * *

Каким же образом складывается ситуация с занятостью, в том числе в отраслевом разрезе, в условиях современного (2008-2009 гг.) экономического кризиса и как ситуация будет развиваться в будущем? Некоторый материал для анализа ситуации дают данные табл. 4. Прежде всего, здесь отмечается несоответствие размеров спада производства уменьшению занятости.

Таблица 4. Динамика производства продукции, числа замещенных рабочих мест и среднемесячной начисленной заработной платы в 2008 - 2009 гг., %

Как и в предыдущие годы, значительное падение производства испытывают обрабатывающие отрасли, в том числе ориентированные на внешний спрос. Трудности возникли и в финансовом секторе, и в строительстве. В целом же все отрасли (за исключением сельского хозяйства) снизили объемы производства в той или иной мере. Механизм адаптации занятости к условиям падения производства во многом повторяет уже испробованный в 90-е годы сценарий, когда стихийно были выбраны социальные приоритеты в ущерб экономическим: относительно низкая безработица, низкая зарплата, гибкость рынка труда (сокращение рабочей недели, отпуска по инициативе администрации, невыплаты зарплаты). В итоге серьезных социальных проблем, связанных с вынужденной незанятостью, удалось избежать, но адаптация происходила стихийно, и в конечном счете был законсервирован экстенсивный вариант развития занятости как отражение процессов, происходящих в экономике.

Реализация такого сценария развития ситуации в прошлом стала возможной по двум причинам. Первое - не была проявлена политическая воля руководства страны к проведению болезненной, но необходимой реструктуризации экономики. Второе - население в массовом масштабе предпочло снижение зарплат необходимости коренным образом менять условия занятости. Такая ситуация определялась тем, что заработная плата еще с советских времен не являлась для работников значительной ценностью по сравнению с сохранением стабильности занятости.

Как видно из табл. 4, и в настоящее время падение производства во всех отраслях сопровождается гораздо менее существенным снижением занятости и более значительным сокращением размера оплаты труда. При этом уже в конце 2008 - начале 2009 г. стремительно выросли размеры невыплат заработной платы. По данным Росстата, на 1 апреля 2009 г. (на основании сведений организаций, не относящихся к субъектам малого предпринимательства) суммарная задолженность по заработной плате по кругу наблюдаемых видов экономической деятельности составила 8755 млн. руб. и увеличилась по сравнению с 1 марта 2009 г. на 668 млн. рублей (на 8,3%). Основная часть (практически 2/3) этой задолженности сформировалась в 2009 г., 44% объема задолженности приходится на последний месяц (март), то есть интенсивность темпов увеличения невыплат зарплаты нарастает¹⁶. Значительная численность работников, перед которыми имеется задолженность по зарплате, сосредоточена в сельском хозяйстве (чуть более 10%); промышленности (60, из них более 90 - в обрабатывающих производствах); строительстве (11,5); на транспорте (8,4%).

Очевидно, что какая-то часть образовавшейся задолженности связана с желанием предприятий сохранить занятость в условиях кризиса и не допустить разрушения кадрового потенциала. Другая - несомненно большая, объясняется проявившейся в условиях кризиса неэффективной занятостью ряда предприятий, а вероятно, и отраслей, и невозможностью для руководителей предприятий оперативно "сбросить" излишки рабочей силы из-за жесткой позиции региональных властей и негибкости трудового законодательства, препятствующих осуществлению массовых высвобождений рабочей силы с нерентабельных производств. Именно такой сценарий развития ситуации не позволил в 90-е годы осуществить коренную реструктуризацию российской экономики и практически "законсервировал" экстенсивный тип ее развития.

Как одно из проявлений неэффективной занятости выступает неполная занятость. О существовании в настоящее время значительных резервов сокращения занятости свидетельствуют данные Министерства здравоохранения и социального развития РФ, согласно которым, на середину апреля 2009 г. число работников, "находившихся в простое по вине администрации", составило 205603 человека. В "отпуска по инициативе администрации" ушли 72557 человек, еще 962326 сотрудников работали "неполное рабочее время". Таким образом, занятость 1240 тыс. работников находится под угрозой. Доступные для анализа данные из регионов свидетельствуют, что в наиболее сложном положении оказываются предприятия обрабатывающей промышленности, испытывающие наибольшее падение производства.

Однако нынешняя ситуация отличается от той, которая сложилась в 90-е годы. Сейчас адаптационный потенциал 90-х во многом исчерпан - те, кто тогда уходил с предприятий и из организаций, имели более высокие качественные характеристики, они меняли свое место на работу в новых "рыночных" отраслях и секторах экономики. Сейчас такие возможности сократились.

Поддержание "на плаву" неконкурентоспособных предприятий, выпускающих продукцию, которая ни в условиях кризиса, ни в условиях экономического подъема не будет пользоваться спросом, оснащенных не только морально, но и физически устаревшими техникой и технологиями, также вряд ли целесообразно. О неустойчивости ситуации, при которой падение производства не сопровождается адекватным снижением занятости, говорят данные опросов руководителей компаний, проведенные PricewaterhouseCoopers: 23% из них планируют увольнения в ближайшем будущем, несмотря на то, что 45% уже провели сокращения¹⁷.

Очевидно, что развиваться в рамках старой экстенсивной парадигмы российская экономика уже не сможет, необходимо переходить на качественно новый уровень экономического роста. Об этом свидетельствует и рост безработицы, обусловленный современным экономическим кризисом. Начался этот рост лишь с октября 2008 г., но оказался стремительным (по сравнению с началом 90-х годов): октябрь 2008 г. - 6,6 %; ноябрь - 7,0; декабрь - 7,7; январь 2009 г. - 8,7; февраль -9,5%¹⁸. Темпы роста безработицы можно сравнить с ситуацией, сложившейся в 1998-1999 гг., но тогда выходу российской экономики из кризиса способствовал подъем цен на энергоносители в мире. Нынешний же кризис является мировым, и надеяться на увеличение внешнего спроса в ближайшее время не приходится.

* * *

Возможна ли структурная перестройка без вмешательства государства в этот процесс? На наш взгляд, надежды на то, что "свободный рынок" сам "отрегулирует" все пропорции народного хозяйства при помощи только лишь мер финансовой стабилизации на макроуровне, - это утопия, особенно в эпоху глобализации мирового хозяйства и необходимости осуществления "догоняющего" сценария развития. Другое дело, что инструменты государственного регулирования должны иметь сугубо рыночный характер, в противном случае мы рискуем в очередной раз лишить экономику страны внутренних механизмов инновационного развития, которые необходимо срочно "запустить" при помощи реализации мер государственной политики социально-экономического развития.

В этих условиях, скорее, правомерно говорить о реализации того или иного сценария развития ситуации на рынке труда и о том, какой вариант может быть более предпочтительным. Как представляется, вероятны два варианта развития событий.

Первый вариант. В случае, если мировая экономика быстро выйдет из кризиса и не будет политической воли к проведению достаточно болезненных структурных реформ, возможно еще на какое-то время сохранить старую парадигму развития. Опасность такого пути - полная зависимость национальной экономики от мировой (то есть, это можно сравнить с ездой на машине на тросе - скорость может быть значительной, но управлять процессом самостоятельно невозможно).

Второй вариант - глубокие структурные преобразования. Имеется в виду в первую очередь выработка промышленной политики с выделением приоритетных для российской экономики секторов и отраслей. К ним могут быть отнесены: энергетика, сельское хозяйство, фармацевтическое производство, туризм, отрасли промышленности, работающие на удовлетворение внутреннего спроса, как инвестиционного, так и потребительского (к сожалению, именно эти отрасли, за исключением сельского хозяйства, в условиях экономического кризиса испытали наибольшее падение производства и нуждаются в серьезной технологической модернизации), развитие инфраструктуры в самом широком смысле этого понятия. Возможно сохранение предприятий ВПК при условии, во-первых, повышения эффективности и технологичности этих предприятий, во-вторых, высокого уровня государственного спроса на их продукцию и переориентации с внешнего на внутренний рынок. Существенная роль в восстановлении и поддержании темпов экономического роста может принадлежать строительной индустрии, обладающей значительным мультипликативным потенциалом. Однако развитие строительства может осуществляться лишь в случае повышения технологичности отрасли, снижения себестоимости жилья и превращения его из инвестиционного инструмента в реальный товар, доступный значительной части населения страны.

Ведущая роль в новых экономических условиях должна отводиться отраслям, работающим на повышение качественных характеристик занятого населения, - образованию, здравоохранению, социальному обслуживанию, а также науке и научному обслуживанию, обеспечивающим инновационный характер экономического роста. Очевидно, что реализация этих проектов потребует сохранения высокого уровня государственного спроса, особенно на первых порах.

Реализация названных мер потребует также изменения политики в области оплаты труда, тарифной, налоговой, амортизационной политики. Несомненно, допустимыми являются и меры по защите внутреннего рынка, которые не должны, однако, способствовать сохранению неэффективных производств. Многие из этих направлений деятельности продекларированы правительством, некоторые приняты и реализуются, но носят явно несистемный характер.

Изменение политики в области оплаты туда (особенно в условиях, когда структурная перестройка экономики должна быть проведена в сжатые сроки) является фактором, способным ускорить или замедлить эти преобразования. В этом смысле тарифная политика становится одним из элементов политики занятости.

В целом оплата труда - одна из актуальнейших социально-экономических проблем современной России, требующей своего скорейшего решения. Дешевый труд, несомненно, способствует консервации отсталой структуры экономики. Теорией и экономической практикой доказано, что возможность использования "дешевой" рабочей силы никогда не станет стимулом для работодателя к внедрению инновационных технологий и всегда будет фактором сохранения низкой производительности труда. Возможность стимулирования экономического роста через повышение уровня оплаты труда (и, следовательно, потребительского спроса) также доказана практикой макроэкономического регулирования развитых стран. Но простое повышение заработной платы не приведет к автоматическим изменениям в экономике. Политику заработной платы необходимо рассматривать как важнейшую составную часть общей социально-экономической стратегии страны, направленной на придание экономике инновационного характера. Наверное, правильным было бы использовать ситуацию кризиса с целью выравнивания оплаты труда по видам экономической деятельности, стимулирования переливов рабочей силы в нужном направлении, в том числе через механизмы оплаты труда.

Некоторые положительные тенденции в этой области уже наметились. Так, по данным Росстата, начиная с января 2009 г. наибольшее снижение темпов роста оплаты труда наблюдается в тех отраслях, в которых ситуация была явно "перегрета" в 2000-2009 гг., - финансы, добыча и переработка полезных ископаемых. Немного снизился разрыв в уровнях оплаты труда между "бюджетниками" и реальным сектором экономики, что связано с достаточно интенсивным ростом оплаты труда в бюджетной сфере в последние годы. Тем не мене обозначенные положительные тенденции пока слишком слабы, чтобы кардинальным образом изменить ситуацию на рынке труда. Сохраняющиеся до сих пор огромные диспропорции в оплате труда явно не смогут "спровоцировать" перелив трудовых ресурсов из остающихся высокодоходными секторов экономики в обрабатывающие отрасли высокого передела. Такая ситуация в перспективе может создать препятствия для устойчивого экономического роста на основе реструктуризации экономики и повышения ее конкурентоспособности, поэтому политика государства в области оплаты труда должна быть более определенной и адекватной поставленным задачам, а также четко вписанной в общую стратегию социально-экономического развития страны.

Как представляется, демографический фактор может некоторым образом "смягчить" последствия экономического кризиса и предстоящей реструктуризации экономики для рынка труда. По оценкам специалистов, начиная с 2006 г. численность населения трудоспособного возраста в течение ближайших 20 лет будет неуклонно сокращаться. Общее падение численности составит около 16 млн. человек, причем наиболее интенсивно оно будет происходить с 2011 по 2015 г.¹⁹ Это обусловлено как вступлением в трудоспособный возраст когорт, рожденных в годы с низкой рождаемостью, так и выходом за пределы трудоспособного возраста достаточно многочисленных поколений.

В период спада названные особенности демографического развития страны могут смягчить ситуацию с безработицей, а с началом подъема обострившаяся конкуренция за дефицитные трудовые ресурсы заставит работодателей, с одной стороны, повышать уровень оплаты труда, с другой - внедрять трудосберегающие технологии, что может привести к техническому перевооружению предприятий и повышению качественных характеристик занятого населения, подстегнув процесс реструктуризации и российской экономики.

Для реализации задачи перехода к инновационному характеру экономического роста, безусловно, необходима в корне иная политика государства на рынке труда. Основные мероприятия государственной политики на модернизирующемся рынке труда должны быть направлены на обеспечение:

• сохранения уровня жизни трудоспособного населения;
• гибкости заработной платы с одновременным выравниванием сложившихся неоправданных диспропорций в уровнях оплаты труда по отраслям и ее стимулирующей роли в плане осуществления структурных преобразований;
• необходимого уровня качественных характеристик рабочей силы;
• эффективного баланса между сохранением стабильности занятости и необходимостью осуществления широкомасштабных трансформаций в экономике;
• эффективного функционирования системы коллективно-договорного регулирования социально-трудовых отношений как одного из важнейших механизмов обеспечения социальной стабильности на основе общественного консенсуса.

При этом острой остается проблема занятости в населенных пунктах с градообразующими предприятиями, в которых в настоящее время, по оценкам, проживает свыше 24 млн. человек²⁰. Понятно, что политика занятости в российских условиях будет носить четко выраженный региональный характер.

Изучение международного опыта экономических трансформаций дает основания полагать, что в период глубоких экономических преобразований значение государственной политики занятости возрастает. Эффективность такой политики может существенным образом ускорить реструктуризацию экономики, содействуя формированию более прогрессивной структуры занятости (через повышение качественных характеристик рабочей силы, развитие систем профессионального обучения и переобучения населения, тарифную политику), сдерживая возникновение застойной безработицы, улучшая социальный и инвестиционный климат в стране. Тем более, что потенциал стихийного приспособления рынка труда к серьезным современным вызовам к настоящему времени оказался практически исчерпанным.

Для того чтобы структурные преобразования, с одной стороны, не привели к значительному ухудшению положения наемных работников, а с другой - не стали тормозом на пути структурных преобразований, государству необходимо сохранять существенное влияние на рынке труда, а его политика должна быть четко выверенной и нацеленной на формирование здоровой, образованной, квалифицированной рабочей силы, способной в достаточно короткие сроки адаптироваться к переменам.

¹ САДОВАЯ Елена Сергеевна, кандидат экономических наук, зав. сектором ИМЭМО РАН (osti@imemo.ru).
² ХОХЛОВА Марина Геннадьевна, кандидат исторических наук, научный сотрудник ИМЭМО РАН (osti@imemo.ru).
³ По данным Росстата, падение ВВП в I кв. 2009 г. составило 9.5%.
⁴ До конца 2008 г. доля впервые вступающих на рынок труда составляла чуть менее трети всех безработных, с начала экономического кризиса эта доля снизилась до четверти, при росте абсолютной численности безработных.
⁵ См.: Россия в цифрах 2002. Краткий статистический сборник. М., 2002; Российский статистический ежегодник 1998. Труд и занятость в России. М., 2001.
⁶ Рост занятости в отраслях финансового сектора не обеспечил, однако, повышения его конкурентоспособности. Недаром Ассоциация российских банков выступала категорически против вступления России в ВТО, аргументируя это тем, что российские банки и страховые компании не выдержат конкуренции с зарубежными.
⁷ См. подробнее: Хохлова М. Г. К вопросу о профессионально-производственных ресурсах безработных в 1992 - 2002 гг. / Социально-трудовые исследования. Вып. XVII. М., ИМЭМО РАН, С. 64 - 76.
⁸ Профессией безработного считается та, по которой он работал последний раз до потери им работы.
⁹ См.: Российский статистический Ежегодник. 2003. М., 2003. С. 129.
¹⁰ Эта тенденция сохраняется на протяжении всего периода реформ - в структуре безработных лица с высоким уровнем образования традиционно составляют меньшую долю.
¹¹ Интересно, что именно цена труда, обнаружив значительную гибкость (способность к существенному снижению), позволила в период беспрецедентного по масштабам падения производства избежать серьезных социальных проблем на рынке труда, связанных со значительным ростом безработицы. По данным Росстата, при сокращении объемов ВВП в 1990 - 1998 гг. на 42.5% численность занятых уменьшилась с 75.3 до 63.6 млн. человек, уровень безработицы вырос всего на 15.3%.
¹² См.: Данные Росстата на апрель 2008 г. (http://www.gks.ru/bgd/regl/b08_11/IssWWW.exe/Stg/d01/07 - 07.htm).
¹³ См.: Социально-экономическое положение России. Январь-февраль 2009. М., 2009. С. 226 - 228.
¹⁴ См: Данные Росстата на апрель 2008 г.
¹⁵ См., например: Российский рынок труда: путь от кризиса к восстановлению. Пер. с англ. М., 2003. С. 11.
¹⁶ Практически 95% просроченной задолженности по заработной плате образовалось из-за отсутствия у организаций собственных средств, что существенным образом отличает ситуацию от той, которая существовала в 90-е годы, когда главным должником были бюджеты всех уровней.
¹⁷ См.: Чубаха И. Беззарплатные схемы // Росбалт. 16.04.2009.
¹⁸ См.: http://www.gks.ra/bgd/regl/B09_01/IssWWW.exe/Stg/d03/3 - 2.htm
¹⁹ См.: Чижова Л. Развитие трудового потенциала: обоснование стратегии // Человек и труд. 2006. N 1.
²⁰ См.: Концепция действий Правительства РФ на рынке труда на 2003 - 2005 гг.