Что мы знаем о лисе?.. Ничего. И то не все Борис Заходер

Еще раз о порнографии и романтизме. По следам наших выступлений

Некоторое время тому назад Демоскоп с похвалой отозвался о позиции доцента МГУ А.Б.Синельникова по актуальным вопросам семейной морали. В частности, мы всей душой поддержали его тезис о том, что романтическая художественная литература принесла вреда "не меньше, чем откровенная порнография. Правильнее сказать, что последняя больше вредит тем, кто поддается её воздействию, но воздействует на относительно меньшее число людей. Ведь порнографические фильмы воспринимаются всерьез значительно меньшим числом людей, чем произведения классической литературы в прошлом и бесчисленные дамские романы в наше время" (А.Б.Синельников. Трансформация семьи и развитие общества: учебное пособие. М., КДУ,2008, с. 155).

К сожалению, автор Демоскопа недостаточно внимательно вчитался в текст уважаемого автора книги, не совсем правильно расставил акценты, и его можно понять таким образом, что А.Б. Синельников отдает предпочтение именно порнографии. Это вызвало законное недовольство А.Б. Синельникова, и он разъяснил свою истинную позицию, которую мы и доводим до наших читателей.

"Из моего утверждения о том, что культ романтической любви приносит не меньше вреда, чем откровенная порнография, не следует, что я считаю порнографию меньшим злом. "Не меньше" не значит "больше". Правильнее всего сказать: оба хуже". (А. Синельников. Безликому демоскопцу даю ответ лицом к лицу)

В самом деле, разъясняет А.Б. Синельников, и мы срочно доводим его разъяснение до наших читателей, "романтическая литература (и снятые по её сюжетам фильмы) ориентирует молодых, да и не очень молодых мужчин и женщин на образы Ромео и Джульетты. А порнофильмы ориентируют всех мужчин, которые их смотрят, на превращение в "половых гигантов", которые редки, как мамонты, а всех женщин-зрительниц - на недостижимые для большинства из них множественные оргазмы. При всей противоположности между порнографией и романтизмом, и то и другое возводит исключения в ранг нормы. Это заставляет массы мужчин и женщин страдать из-за своей мнимой "неполноценности" и подталкивает их к деструктивным попыткам любой ценой стать "нормальными", в том числе к супружеским изменам и разводам".

К большому огорчению Демоскопа и, видимо, по его вине, из-за неточных формулировок А.Б. Синельникову показалось, что еженедельник пытается создать у читателей впечатление, будто он, А.Б. Синельников, приписывает великим писателям прошлого какие-то дурные намерения и, тем более, корыстные побуждения. Мы вовсе не хотели этого сказать, но уж раз такое подозрение возникло, развеем его с помощью собственных слов пострадавшего. "Я очень люблю их книги… Но даже гении иногда ошибаются. Путь в ад вымощен благими намерениями. Хотя, конечно, это не значит, что надо перестать издавать классическую литературу о романтической любви".

Таким образом, разрешение на издание Гете или там Пушкина получено, но это не надо воспринимать как индульгенцию указанным господам. Вины с них никто не снимает, в этом мы с А.Б. Синельниковым единодушны. Вот разъяснение.

"В чем же виновата классическая романтическая литература? Да много в чем. В этой литературе девушки, страдающие от неразделенной любви, часто решают: если невозможно выйти замуж за любимого, так ни за кого не пойду! И в итоге остаются старыми девами. Более того, несчастная любовь нередко доводит как героев, так и героинь романов до самоубийства. Хотя с точки зрения авторов, они поступают правильно. Писатели с симпатией и сочувствием изображают мужей, неверных своим опостылевшим супругам, и жен, изменяющих нелюбимым мужьям. Вспомним хотя бы Анну Каренину. Такое поведение положительных героев и героинь романов, написанных "властителями умов", всегда производило сильное впечатление на читателей. Многие из них стали подражать этим литературным персонажам".

Нужно разъяснить этим подражалам, что, "к сожалению, самые великие писатели и философы, критикуя общество, в котором они живут, в том числе и его семейные устои, не всегда ведают, что творят.

Вольтер, Руссо и прочие французские "энциклопедисты" и "просветители" XVIII века, обличая несправедливое, с их точки зрения, общественное устройство, вовсе не призывали к якобинскому террору, но все же стали духовными отцами Французской революции. Они, наверное, пришли бы в ужас, если бы дожили до нее. Даже если бы сами не попали на гильотину.

Лев Толстой и другие великие русские писатели конца XIX и начала XX столетия, исходя из самых лучших и гуманных побуждений, беспощадно и во многом справедливо осуждали пороки тогдашнего российского общества. Тем самым - тоже не ведая, что творят - они как "властители умов" во многом подготовили почву для революций 1905 и 1917 годов".

Нам тоже кажется, что можно было бы стать великими писателями как-то иначе, не осуждая и обличая то, что кому-то казалось несправедливым или порочным, а, например, восхваляя его. Мало ли что тебе не нравится! Если ты гений, так ты не можешь ошибаться?

Возьмем того же Толстого, этого "властителя умов" (в кавычках, конечно). Ну, ты ужасаешься, что кого-то прогоняют сквозь строй, но ведаешь ли ты, что творишь и для чего ты готовишь почву? А мог бы пройти мимо, как все нормальные люди, потом бы не пришлось приходить в ужас. Или ты написал, к примеру, "Анну Каренину", ну и что? Можно было написать и получше, правильнее расставить акценты! Тех ли ты назначил положительными героями, кого следовало? Что, во времена Толстого в России не было доцентов, с которыми можно было посоветоваться, которые ведали, что творили и что другие должны были творить? Такая уж твоя Анна и положительная - и мужу изменила, и развода захотела, и под поезд бросилась? Какой деструктивный пример она подала молодым девушкам! Зачем было вводить читателя в заблуждение и изображать ее красивой и благородной женщиной? Можно было представить ее воровкой и наркоманкой, тогда бы никто не последовал ее примеру, как огня, боялись бы развода и паровоза.

Так что мы совершенно согласны с Александром Борисовичем Синельниковым, во всем его поддерживаем. И вместе с ним осуждаем Льва Николаевича Толстого и других так называемых гениев, что свидетельствует о нашем глубоком их понимании.