Типология мотивов иметь или не иметь детей

С.С. Балабанов¹, Б. Наук², З.Х.-М. Саралиева³
(Опубликовано в журнале "Социологические исследования", 2009, № 3, с. 129-136)

Воспроизводство новых поколений - обязательное условие существования любого общества. Новая ситуация в нашей стране в сфере родительства и рождаемости требует ее изучения и выработки мер влияния на нее. В ходе международного исследовательского проекта "Ценность детей и межпоколенные отношения"⁴ в России, подключившейся к этому исследованию в 2006 г., в Нижегородской области было опрошено в областном центре, малых городах и в сельской местности по квотной выборке 300 матерей дошкольников (возраст детей 2-3 года), 300 матерей подростков (15-17 лет), 300 подростков и 100 бабушек подростков по материнской линии. Изучались реальное репродуктивное поведение женщин, инвестиции в детей, установки подростков обоего пола на количество детей в их будущей семейной жизни, межпоколенные отношения, сети поддержки и ряд других вопросов⁵. Этот проект представляет расширенный и видоизмененный вариант исходного исследования "Ценность детей" (ЦД), начавшегося в ФРГ в 1970-е годы и посвященного, главным образом, изучению связей между социально-экономическими условиями, ценностью детей и рождаемостью.

В рамках данного проекта на материале трех поколений изучались как универсальные, так и свойственные конкретной культуре условия связей между социально-экономическими и другими структурными чертами нескольких стран (соответственно, культур), рождаемостью (включая желаемое число детей), индивидуальными ценностными ориентациями и различными аспектами взаимоотношений родителей и детей. Мы исходим из предположения, что ценность детей есть неотъемлемая часть взаимовыгодных отношений между поколениями. Этот подход, разделяемый рядом авторов, объясняет воздействие личности родителей, поведения ребенка и социально-культурного контекста на осуществление родительства и отношения между детьми и родителями.

Предполагается, что ценность детей для родителей, интегрирующая значимость множества мотивов желания/нежелания иметь детей, детерминирует репродуктивное поведение женщин. Различия в уровне рождаемости в странах мира можно объяснить установками женщин на рождение определенного количества детей, которые в той или иной степени поддерживаются позицией брачного партнера и комплексом других социокультурных факторов, нуждающихся в рассмотрении.

В данной статье авторы ограничились изложением результатов исследования поведения и суждений российских матерей дошкольников (возраст 3-4 года) (массив МД) и матерей подростков (16-17 лет) (массив МП) о причинах, по которым они хотят или не хотят иметь детей. Кроме того, решается задача типологии матерей по отношению к ценности детей средствами факторного и кластерного анализа.

В интервью с женщинами использовались два блока (батареи) шкал для выяснения важности названных выше причин. Вопрос формулировался таким образом: "Подумайте о Вашем опыте с собственными детьми и скажите, насколько важны следующие причины для Вашего желания иметь детей?". Аналогично о причинах "Вашего нежелания иметь детей?" Во втором случае речь идет о рождении второго и последующих детей (бездетные женщины не опрашивались). Причины желания и нежелания были теоретически обоснованы и состояли из нескольких наборов суждений. Ранее исследователями были выделены и использованы для дальнейшего анализа четыре составляющие ценности (ЦД): эмоциональная, экономическая/нормативная (традиционная), семейно-нравственная ценность как опоры в старости⁶.

К анализу была принята 261 анкета матерей, имеющих маленьких детей, и 287, имеющих подростков, отвечающих требованиям факторного анализа. Так как анализ предполагалось проводить на вопросах, которые были общими для двух категорий, слитый массив можно рассматривать как единую выборку объемом 548 человек. Процедуры факторного и кластерного анализа применялись к двум блокам вопросов, первый из которых включал оценки степени согласия с предложенными мотивами иметь детей (27 мотивов), второй - оценки степени согласия с предложенными мотивами не иметь детей (21 мотив). Каждая переменная содержала баллы согласия от 1 (абсолютное несогласие с мотивом) до 5 (полное согласие). По каждому блоку была построена своя факторная и кластерная модель. Пропуски в данных ("неответы" в указанных блоках) были единичными явлениями, что позволило заменить их средними значениями по соответствующим переменным, сохранив для анализа выборку в полном объеме, и в то же время, не внеся в данные существенных искажений.

Табл. 1 и 2 содержат средние значения баллов согласия с каждым из мотивов иметь или не иметь детей в подвыборках МД и МП. Значимость различий в средних между подвыборками фиксировалась по t-критерию для независимых выборок на уровне значимости p < 0,1.

Матери маленьких детей (в половине случаев это матери первого и, чаще всего, последнего ребенка) и матери подростков, имея много общего в позициях по отношению к ценности детей, отличаются друг от друга по значимости мотивов желания иметь детей. Молодые матери характеризуются приоритетом эмоциональной составляющей. Личный опыт воспитания, который больше у матерей подростков, существенно модифицирует суждения двух типов матерей.

Наличие значимых различий в степени согласия с наборами суждений между двумя категориями матерей не дает оснований рассматривать их как два различных поколения, тем не менее младшая когорта матерей вносит в общественное мнение и практики элементы новизны. Естественно, что здоровье матерей подростков и их возраст во многих случаях выступают ограничителем числа детей в семье, равно как и удовлетворенность уже имеющимся количеством. Многие молодые матери "хотят пожить еще некоторое время для себя". Одни воспринимают это как норму, другие занимают активную позицию "борьбы за личную свободу" и отказываются от рождения детей или откладывают рождения на отдаленное будущее.

Таблица 1. Средний балл мотивов матерей иметь детей

* Различия в средних значимы на уровне 0,1.

Таблица 2. Средние баллы мотивов не иметь детей

* Различия в средних значимы на уровне 0,1.

При анализе данных ставилась задача типологизации ценности детей для обоих массивов. Адекватность выборок для факторного анализа была подтверждена по методике КМО и составила по блоку мотивов "иметь детей" 0,87, "не иметь детей" - 0,9. Адекватность отдельных переменных наблюдалась на уровне не менее 0,75.

Извлечение факторов произведено по методу главных осей с последующим вращением по критерию "Varimax". В качестве критериев числа факторов применялся принцип "каменистой осыпи" (выделение факторов с различимо большей дисперсией), а также контроль воспроизводимости матрицы корреляций. Для блока мотивов иметь детей выделено 3 фактора, учитывающих (объясняющих) 34% суммарной дисперсии 27 стандартизированных переменных (доли факторов после вращения: 14, 11 и 9%). Общности переменных находятся в интервале от 17 до 50%. Основной критерий качества факторной модели - воспроизводимость корреляций между исходными признаками - находится на уровне ниже среднего: остатки для 26% коэффициентов корреляций превосходили по модулю значение 0,05. Тем не менее, лишь 3 фактора обладали заметно большей дисперсией от остальных, поэтому было принято решение остановиться на данном варианте модели (табл. 3).

Таблица 3. Матрица факторных нагрузок* для блока мотивов иметь детей

* Коэффициенты корреляции факторов и исходных переменных (абсолютные значения меньшие, чем 0,25, не показаны).

Для блока мотивов "не иметь детей" по тем же принципам было извлечено лишь 2 общих фактора, объяснявших 40% суммарной дисперсии 21 стандартизированной переменной (доли факторов после вращения: 28 и 12%). Общности переменных попадают в интервал от 19 до 52%. Доля коэффициентов корреляций между исходными переменными, которые были воспроизведены факторной моделью с существенными погрешностями, составила 28%. Наличие подобных погрешностей в обеих моделях в условиях такой высокой степени сжатия пространства (27/3 и 21/2) представляется нормальным (табл. 4).

Таблица 4. Матрица факторных нагрузок* для блока мотивов не иметь детей

* Коэффициенты корреляции факторов и исходных переменных (абсолютные значения меньшие, чем 0,25, не показаны).

Факторные значения были оценены для каждого респондента в отдельности. Согласно алгоритму оценки средний уровень каждого из факторов по выборке в целом приблизительно равен нулю, дисперсию каждого из факторов в выборке можно считать единичной. Эти соображения необходимы для интерпретации индивидуальных уровней факторов, а также для понимания результатов последующего кластерного анализа в факторном пространстве общих. Учитывая значения максимальных факторных нагрузок, первый фактор можно назвать "дети как фактор семейной интеграции", второй - "дети - радость жизни", третий - "продолжение себя в детях". В кластерном решении используются именно такие интерпретации. Что касается блока мотивов "не иметь детей", то первый фактор назовем "дети как проблема", второй - "невозможность иметь детей" (здесь фигурируют чаще всего ссылки на состояние репродуктивного здоровья и возраст, а также нежелание мужа иметь еще одного ребенка).

Появление фактора, в котором фигурируют понятия здоровье, пожилой возраст и т.д., не является следствием компоновки выборки из двух массивов молодых и более старших по возрасту матерей. Аналогичная факторная структура наблюдается и в том случае, если рассматривать данные массивы отдельно.

Предварительное изучение распределений оцененных факторов не позволяет говорить о существовании выраженной кластерной структуры респондентов, что является типичным результатом для факторного анализа с большим числом переменных⁷. Тем не менее, задача поиска вариантов группировки респондентов в пространстве факторов, определяющих корреляции наблюдаемых переменных, всегда адекватна. Для каждой из факторных моделей была проведена кластеризация респондентов в пространстве общих факторов методом k-средних. Ввиду отсутствия выраженной кластерной структуры, решения с разным числом кластеров могут рассматриваться как равнозначные варианты группировки, поэтому основными критериями числа выделяемых групп были возможность интерпретации решения и существование значимых взаимосвязей выделенных групп и ряда прочих переменных (типа выборки, образования респондентов и проч.) Таким образом, сформировано по 3 кластера в факторном пространстве мотивов иметь и не иметь детей. Наполненность кластеров, соответственно: 43, 30, 27% и 24,40, 36% от числа респондентов в выборке. Все факторы имеют существенные различия в средних значениях между кластерами. Координаты кластерных центров в факторном пространстве представлены в табл. 5 и 6.

Таблица 5. Кластерные центры в факторном пространстве мотивов иметь детей

Таблица 6. Кластерные центры в факторном пространстве мотивов "не иметь детей"

Дальнейшая взаимосвязь между принадлежностью респондентов к той или иной группе (кластеру) и прочими характеристиками матерей изучалась с помощью таблиц сопряженности. В работе прокомментированы значимые взаимосвязи (согласно критерию χ2 на уровне значимости p < 0,1).

Как можно назвать группы матерей, объединенных в выделенных кластерах? Выразить в одном-двух словах название кластеров, схватывающих их суть, очень трудно, так что некоторая условность наших названий относительно сходных по составляющим ценности детей групп матерей очевидна.

Первый кластер в пространстве трех факторов мотивов иметь детей можно назвать "супружеская семья", второй - "проблемная семья", третий - "детоцентристская семья". Название первого определено тем, что в нем можно заметить приоритет супружеских отношений по сравнению с родительством. Общим местом для матерей, объединенных в кластере, являются выраженные ориентации на супружеские отношения, и дети здесь не являются для супругов ведущим фактором семейной интеграции. Менее выражены такие мотивы иметь детей как продолжение себя в детях. Здесь присутствует в полной мере набирающая силу в российском обществе позиция современных молодых супругов "пожить для себя", ведущая к откладыванию рождения первого/последующего ребенка на неопределенное время. Эмоциональная составляющая ценности детей здесь достаточно велика, но для матерей данного кластера достаточно радоваться одному ребенку. Продолжение себя в детях не является для них побудительным мотивом. Число таких матерей (семей) велико (43%) и будет со временем только увеличиваться. В первом кластере - 36% матерей имеют высшее образование, дети воспринимаются как помеха карьере.

Во втором случае проблемность семей касается, в первую очередь, вопросов ухода за ребенком и его воспитания. Он вобрал в себя женщин, отличительной чертой которых является то, что дети для них, увы, не радость жизни, а объект утомительных забот: болезни, капризы, ограничение свободы жизнедеятельности родителей, проблемы в школе и дома. Здесь минимальные показатели эмоциональной составляющей, дети не столько радость, сколько проблема. И с возрастом проблемы растут. По другим измерениям лица данного кластера находятся в центре факторного пространства.

Что касается третьего кластера, то в нем собрались представительницы семей детоцентристского типа, сочетающие радость иметь ребенка и выражающие надежду, что ребенок вырастет хорошим человеком и в смене поколений будет надежным звеном продолжения рода. Этот тип матерей и семей не может быть признан образцом для подражания. Он самый малочисленный. Здесь наименьшая доля матерей с высшим образованием (20%). Матери третьего кластера живут преимущественно в сельской местности и малых городах и поселках, тогда как доля семей супружеского типа выше в крупных городах. Действительно, малодетность (1 ребенок) отмечена в 56% супружеских семей, в 49% проблемных и в 46% детоориентированных.

Третий кластер: более высокие показатели детности (31%) матерей первого кластера и почти столько же (30%) - в третьем, не хотят или не могут более рожать. Во втором кластере "Проблемные семьи" таких почти половина: естественная реакция на неудачный личный опыт воспитания детей, ухода за ними, их развития...

Наилучшие показатели удовлетворенности матерей своей семьей, мужем, жизнью в целом отмечаются в детоориентированном кластере. Но такие семьи сегодня немногочисленны и вряд ли они в ближайшей перспективе могут возрасти и переломить негативные явления в воспроизводстве населения России. В кластере "супружеские семьи" более 40% женщин хотели бы иметь еще ребенка, это существенно больше, чем аналогичные планы матерей из второго (22%) и третьего (30%) кластеров.

Название первого кластера "не иметь детей". Матери, составляющие эту сравнительно однородную мотивационную общность, характеризуются тем, что они не прореагировали на большинство предложенных мотивов "не иметь детей" и сами не назвали каких-либо препон для деторождения. 30% представительниц заявили, что родили столько, сколько хотели, и 27% посетовали на отсутствие собственного жилья как мотива сознательной малодетности. 22% сослались на тревогу за будущее детей в наше неспокойное время. Этот факт и в других кластерах играет ведущую роль. Почти две трети представительниц первого кластера - молодые матери (МД), так что репродуктивный потенциал данной возрастной группы не исчерпан, о чем и говорит большое значение кластерного центра на оси фактора "невозможность иметь детей" (-1,06). Объем этого потенциально детородного массива женщин почти четверть всей выборки.

Второй кластер "Поезд ушел!" - самый большой по числу объединенных в нем нижегородских респондентов (40%). Здесь мотивация "не иметь детей" ярко выражена по объективным причинам. Резонанс вызывают такие мотивы как плохое состояние здоровья (не только репродуктивного) - 88%, отсутствие нормального жилья и удовлетворенность имеющимся числом детей, ссылки на репродуктивную старость (60% - матери подростков), и, как уже отмечалось - тревога за детей в неспокойное время.

Третий кластер "Тревожная ответственность" представлен матерями, для которых дети не только "цветы жизни, но и ее шипы". Они остро реагируют на существенно большее число предложенных мотивов "не иметь детей". Наибольшее согласие вызывает у них такие мотивы, как тревога за детей (67%), невозможность уделять детям достаточно времени (52%), сохранить работу (сочетать родительские функции с полной занятостью - 51%), "с детьми не настолько свободны, чтобы делать, что хочешь" - 49% и многие другие и т.п. Складывается представление, что женщины хотят убедить себя и других в невозможности в таких условиях рожать и воспитать достойную смену.

Ни один из выделенных типов семьи не может претендовать на роль идеальной или "успешной современной семьи". Необходимо уточнить, что мы понимаем под социально-экономическим, социокультурным и социопсихологическим явлением, как успешная семья. Таковой мы считаем семью, являющуюся самоценной, самодостаточной и способной обеспечить положительные результаты в функционировании общества.

¹ БАЛАБАНОВ Сергей Семенович - кандидат философских наук, заведующий Нижегородским отделом Института социологии РАН
² НАУК Бернхард - декан философского факультета Технического университета г. Хемниц (Германия), председатель комитета по исследованию семьи Международной социологической ассоциации (2002 - 2006 гг.)
³ САРАЛИЕВА Зарэтхан Хаджи-Мурзаевна - доктор исторических наук, заведующая кафедрой общей социологии и социальной работы факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского.
⁴ Авторы исследования - немецкие ученые Гизела Тромсдорфф, Бернард Наук, Беате Шварц, Прадип Чаккарат, Отто Г. Швенк. Кроме России и Германии, исследование проводилось еще в 12 странах: Корея, Индонезия, Турция, Китай, Израиль, Палестина, ЮАР, Индия, Чехия, Тайвань, США и Гана.
⁵ В России по единой методике исследование проведено в Нижегородской области в 2006 - 2007 гг. под руководством профессора З. Х.-М. Саралиевой.
⁶ Klaus D., Nauck B., Klein T. Семья и ценность детей в Германии / Социальные науки: Реферативный сборник. Составитель и научный редактор З. Х. -М. Саралиева. Вып. 3. Н. Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2007. С. 18.
⁷ Крыштановский А. О. Кластеры на факторах - об одном распространенном заблуждении // Социология 4М. 2005. N 23.