Демография "заключенности"
		Над темой номера работал Яков ГИЛИНСКИЙ

Режим отбывания наказания и тюремная субкультура

Условия нахождения в СИЗО, а то и в ИК сами по себе носят пыточный характер, что прямо признавал начальник ГУИН МВД РФ, а затем ГУИН МЮ и ФСИН генерал Ю. Калинин: «Условия в наших следственных изоляторах по международным нормам можно квалифицировать как пытки. Это лишение сна, воздуха, пространства». Правда, после передачи пенитенциарных учреждений из системы МВД в Минюст ситуация несколько изменилась к лучшему. Но последние годы вновь отчетливо наметился возврат к репрессивной системе.

Кроме того, в пенитенциарных учреждениях имеют место пытки как для получения «признательных показаний» от подследственных в СИЗО, так и для наказания «злостных нарушителей режима» в ИК. Незаконным физическим воздействием в отношении задержанных грешат сотрудники различных служб милиции. Не представляет исключения персонал пенитенциарных учреждений. В СИЗО имеются так называемые «пресс-хаты» - камеры, в которые помещают подследственных, не признающих свою вину, и где роль палачей выполняют другие заключенные, разумеется, за определенные льготы¹⁹. Печальную известность приобрели «Белые Лебеди» - пыточные колонии, куда направляются «злостные нарушители режима» из других ИК. Факты пыток многократно зафиксированы в прорвавшихся на волю жалобах заключенных представителями отечественных и международных правозащитных организаций. Некоторые виды пыток распространены в различных регионах России и подробно описаны в прессе («слоник» - применение противогаза с прерыванием дыхания, «ласточка» - растяжка на веревках, «распятие Христа» - название говорит за себя, «конвертик» - пытаемого складывают как конверт для отправки, «смерть Бонивура»). Пытки стали повседневной практикой, заставившей «Общую газету» в конце 90-х годов открыть постоянную рубрику «Пытки как будни России» (в последнее время эта рубрика исчезла, что вовсе не означает прекращения самих пыток…)²⁰.

Надо ли напоминать, что применение пыток противоречит Всеобщей декларации прав человека (ст. 5), Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, Европейской конвенции о защите прав человека (ст. 3), Конституции Российской Федерации (ст. 21) и само признается уголовным преступлением (ст. 302 УК РФ)?

В результате нашего исследования применения пыток в пяти регионах России (Санкт-Петербург, Псковская, Нижегородская, Читинская области и Коми Республика) в 2004-2005 годах, было установлено, что если среди населения этих регионов подвергались пыткам со стороны сотрудников правоохранительных органов в течение года 3,4-4,6% жителей, то среди осужденных к лишению свободы еще до приговора суда пыткам подвергались 40-60% обвиняемых²¹.

Когда общество или государство в той или иной форме отвергает или дискриминирует какую-либо группу населения, то складывается субкультура этой части населения со своими ценностями, нормами, языком (жаргон, сленг), традициями, образом жизни. Интеграция субкультурных групп является следствием давления социального контроля и по степени обратно пропорциональна ему. Вот почему, чем терпимее, открытее общество, тем менее «злостны» его субкультуры. Изложенные выше условия отбывания наказания в пенитенциарных учреждениях не могут не стимулировать формирование тюремной субкультуры²².

За много десятилетий в отечественных пенитенциарных учреждениях сформировалась достаточно устойчивая субкультура со своей иерархией (наиболее четко выраженной в мужской «зоне»), нормами («воровской закон», современные «понятия»), языком («блатная феня»). Как любая культура, тюремная субкультура со временем изменяется. Остановимся кратко на сложившейся структуре мужского контингента заключенных.

Во-первых, это неформальные лидирующие группы («воры», «блатные», «черная масть»). По данным Г. Хохрякова, в 90-е годы они составляли 5-18% заключенных. В этой группе (касте) есть свой лидер – «пахан», «авторитет». «Блатные – это реальная власть на некоторых зонах [«черных» - Я.Г.], власть, которая борется с властью официальной, то есть с администрацией зоны. Кроме власти, блатные имеют привилегии: право не работать, право оставлять себе из общака все, что сочтут нужным. У блатных есть и обязанности. Правильный пахан обязан следить за тем, чтобы зона "грелась", то есть получала нелегальными путями продукты, чай, табак, водку, одежду. Он обязан также решать споры, возникающие между другими заключенными, и вообще не допускать никаких стычек между ними, следить за тем, чтобы никто не был несправедливо наказан, обижен, обделен»²³.

Во-вторых, осужденные, сотрудничающие с администрацией учреждения («козлы», «актив», «суки», «красная масть»). Пенитенциарные учреждения, где реальная власть у администрации, носят название «красной зоны».

В-третьих, основная масса («нейтральные», «мужики», «серая масть»), составляющая 70-75% заключенных.

Наконец, в-четвертых, «отверженные» («опущенные», «обиженные», «петухи», «голубая масть»). Они составляют 3-11% заключенных. В «отверженные» попадают за различного рода серьезные проступки, с точки зрения тюремного сообщества, «воровского закона», а также благодаря своим личным свойствам – неопрятные, опустившиеся, пассивные гомосексуалисты. «Нарушители норм сообщества в самом деле отвергаются: у них свои и, разумеется, худшие спальные места; свой стол в столовой, места в кинозале. Они моются в бане отдельно и в последнюю очередь… Они оказываются в своеобразной "двойной изоляции": сначала их отгородило от себя общество, а затем изгнало из своих рядов собственное сообщество. Оно наказало их не только изгнанием, но и обрекло на худшие и самые тяжелые работы… Грязные, оборванные, с затравленными выражениями лиц, с глазами, в которых навечно застыл испуг… Их спасает только то, что неформальные правила поведения запрещают общение с ними. Они неприкасаемые»²⁴.

Названная структура носит кастовый характер. Переход из касты в касту «наверх» крайне затруднен, а для «отверженных» невозможен. Перевод из трех первых каст в четвертую возможен в порядке наказания. Законы сообщества свято выполняются, особенно у «малолеток» - в ВК²⁵. В результате именно в ВК для несовершеннолетних царит невиданная жестокость по отношению друг к другу.

Администрация пенитенциарных учреждений нередко пытается использовать противоречия «черной» и «красной» масти. Печально известная «сучья война» конца 40-х – начала 50-х годов прошлого столетия унесла тысячи жизней, но не достигла предполагаемого тюремщиками результата - истребления тюремной субкультуры руками самих заключенных.²⁶ К сожалению, история плохо учит, и в наши дни администрация колоний пытается всех заключенных привлечь в «секции дисциплины и порядка» («красные»), прибегая к запугиванию, побоям, пыткам. Сломленные осужденные, вступая в эти секции, начинают «прессовать» других заключенных, становясь их врагами со всеми вытекающими последствиями.

В результате необоснованного, а часто и незаконного усиления режима, 2007 год ознаменовался значительным числом (свыше 30 ставших известными) массовых волнений и беспорядков в ИК и тюрьмах страны. Ситуация не изменилась и в 2008 году²⁷.

Общая направленность цивилизационного прогресса – либерализация сознания и политического режима, уголовной политики.

В целом речь идет о переходе от стратегии «войны с преступностью» (War on crime) к стратегии «сокращения вреда» (Harm reduction). Об этом прямо говорится в 11-й Рекомендации доклада Национальной Комиссии США по уголовной юстиции: «изменить повестку дня уголовной политики от "войны" к "миру"»²⁸. «Уменьшить надежды на тюремное заключение и обратить больше внимание на общественное исправление (community correction)» советует S. Barcan в 14-й из 23 рекомендаций своей книги²⁹.  

Зная о повышенной репрессивности сознания российских граждан, хочется подчеркнуть: осужденные к лишению свободы раньше или позже возвращаются на свободу, к нам с вами, и чем меньше людей пройдет через  тюремную систему, чем короче будет нахождение в ней, попавших в нее, чем человечнее будут условия пребывания в неволе, тем спокойнее и надежнее будет нам, избежавшим тюрьмы, тем меньше будет влияние криминальной и тюремной субкультур на «большое общество» (так называемая «призонизация» – «отюрьмовление» сознания и поведения населения).

¹⁹ См., например, о пыточной камере №721 Петербургского СИЗО в: Распятие в «Крестах»-2 // Час Пик, 1998, 4 марта.
²⁰ См. также: Пытки в России: «Этот ад, придуманный людьми». Лондон: Международная Амнистия, апрель 1997; Российский Гулаг: убийства и пытки. М., 2006.
²¹ Социология насилия. Произвол правоохранительных органов глазами граждан. Нижний Новгород, 2007; Гилинский Я.И. Социология о пытках в современной России // Неволя, 2006, №10. С.19-28.
²² Гилинский Я. И. Субкультура за решеткой // Советская этнография.1990. №2. С.100-103.
²³ Абрамкин В., Чижов Ю. Как выжить в советской тюрьме: В помощь узнику. Красноярск, 1992. С.98.
²⁴ Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы. Указ. соч. С. 82.
²⁵ О страшных последствиях этого см.: Габышев Л. Одлян, или Воздух свободы. М.,1990.
²⁶ Подробнее см.: Сидоров А. Великие битвы уголовного мира. Кн.2. Ростов-на-Дону, 1999. С.65-169.
²⁷ Подробнее см.: Неволя, 2007, №12, с.61-65;  №13, С.61-73; №14, с. 24-30; 2008, №15, с.75-81.
²⁸ Donziger S. The Real War on Crime: The Report of the National Criminal Justice Commission. Harper Collins Published, Inc, 1996, p.218.
²⁹ Barkan S. Criminology. A Sociological Understanding. Prentice Hall. Upper Saddle River, 1997, p. 542.