Демографы шутят

Научная биография Г.А. Бондарской

В некотором царстве, в некотором государстве, в городе N по названию М. жила-была девица-краса, длинная коса, голос из серебра, норовом добра, с отменным прилежанием, со статобразованием.

Вот раз пошла она по городу N погулять, на людей поглядеть, свой диплом показать. А навстречу ей карета самоходная, а в ней болярин, шуба на ём кожаная, на рыбьем меху и только до пояса, а ниже - штаны.

- Здорово, красна девица, - молвит болярин.- Куда путь держишь?

- А иду я, батюшка, на людей поглядеть, свой диплом показать. Не хошь ли взглянуть?

- Чего глядеть-то? Диплом - он и есть диплом. А можешь ли, красна девица, линии проводить прямые и кривые, на машинках стучать - на нашей и на заморской, Феликса за хвост крутить?

- Учена, батюшка, учена.

- А коли учена, так и ладно. Читать-то умеешь по писаному?

- Да ежели крупно писано, так могу.

- Востра! Не пойдешь ли, девица, на мою кафедру болярскую, не станешь ли там читать по писаному, Феликса за хвост крутить, на машинках стучать - на нашей и на заморской?

- А вознаграждение-то, батюшка, как? Приличное?

- И-ии, милая! Где его взять-то теперь, приличное вознаграждение? Для того секрет надо знать.
- А каков секрет, батюшка?

- Скажу, скажу. Поработай только годика с три за неприличное вознаграждение, тогда и открою секрет. Вмиг разбогатеешь.

Призадумалась красна девица, пригорюнилась. Долго ждать-то секрета. Да делать нечего, хочется разбогатеть.

- На, - говорит, - батюшка, заявление, да не обмани потом сиротку, гляди!

- А ты неужто сиротка?

- По мне не видно, што ль? Окромя мамы, папы да мужа Славы у меня и нет никого. Хорошо еще, что Димочку родила, хоть все недосуг было, -статобразование получала.

- Родить - дело доброе. Это у них там, за морем-окияном, жёнки рожать перестали, дак ведь они же там не работают. Безработица там у них. А у нас работы - сколько душа пожелает. 52 - до, 52 -после, а остальное время хоть не уходи с работы. Почему не родить? Я - мужик, у меня и то робеночек есть, а ты баба, тебе и подавно нужно. Ну ладно, заболтался я тут с тобой, растекся мысью по древу, а ненароком глядишь - мальтузианство так и попрет из щели. Поеду караулить. А ты завтра и выходи, милая, и приступай.

Делать нечего. Вернулась красна девица домой, проплакала всю ночь, как полагается, а наутро нарядилась по-служебному и пошла на кафедру на болярскую. Все там переделала, прибралась, провела прямую линию, потом кривую, Феликса за хвост покрутила, на машинках постучала - на нашей и на заморской, села и сидит. Приходит болярин. Носом потянул - нет ли чуждого духа. Вроде нет.

- Щели проверяла? - спрашивает.- Не прёт еще?

- Не видала, - говорит.

- Это хорошо. Так и работай. А время придет - и секрет открою.

Так и стала красна девица на болярской кафедре работать. С утра придет, все переделает и сидит - статобразование вспоминает. А уйти нельзя - щели надо караулить. И все ладно было - нечистая сила их с болярином страсть как боялась. До темна досидит, окна-двери замкнет и бежит домой. Дорогой видит иной раз, колясочка сама собой катится, а в ней отрок махонький, годочков эдак с ноль целых пять десятых.

- Ты куда это, мальчишечка, катишь, - спрашивает.

- А это я от бабы Ани к бабе Соне еду, - говорит.

- Ах бедненький, а где же мамка-то твоя?

- А она на лаботе щели калаулит.

- А как звать-то тебя, мальчишечка? Уж не Димочка ли?

- Так и есть, - говорит,- Димочка я.

- Ах ты, кровинушка моя! Ну ступай, ступай, только через дорогу осторожно перекатывайся. А я посплю маненько да и опять побегу на болярскую кафедру. А то пропадут они там без меня.

Так и жила.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Проработала красна девица у болярина три годочка, три месяца, три дня и три часа да и говорит ему:

- Пора, батюшка, секрет открывать.

- Еще, - отвечает, - надо погодить три минуты и три секунды. Я за это время нескольких врагов разобью, а потом и тобой займусь.

Прошло три минуты и три секунды, три дракона за морем-окияном легли бездыханными. Загремел гром, задрожала земля, зазвонил телефон, и слышит она болярский голос:

- Алло, красна девица, это ты у телефона?

- Я, батюшка, кому же еще быть?

- Открой правый ящик моего болярского стола и вынь из него клубочек из ниточки-веревочки смотанный. Ниточку-веревочку в руки возьми, клубочек на землю положи. Куда он покатится, туда и ты иди. Он тебя и приведет, куда надо.

Взяла красна девица клубочек и покатила. Ниточка-веревочка разматывается, клубок катится красна девица за ним еле поспевает. Но сколько веревочке ни виться, а все концу быть. Размотался клубочек, и видит она перед собой хоромы стеклянные, двери деревянные, окна оловянные. И выходит из дверей - кто бы вы думали? - болярин. Опять на ём шуба кожаная до пояса, а ниже - опять штаны. И говорит болярин человечьим голосом:

- Вот мой секрет, красна девица. Прежде ты видела только кафедру болярскую, а теперь перед тобой - целый болярский институт. А в нем есть комната потайная, ведет в нее семь дверей, на каждой двери - семь замков, на каждом замке - семь печатей. В той комнате и лежит все, что тебе надобно. В институт я тебя впущу, а дальше - не обессудь. Сама печати распечатывай, сама замки отмыкай, сама двери отворяй. А проникнешь в комнату - все твое!

Промолвил - и исчез, будто его и не было. Одна секретарша осталась.

Делать нечего. Вернулась красна девица домой, проплакала всю ночь, как полагается, а наутро нарядилась по-научному и пошла в болярский институт. Идет по коридору, а коридору конца нет, и он все в гору и в гору заворачивает. Шла-шла, уморилась, села отдохнуть. Откуда ни возьмись - серый волк.

- Здорово, красная девица, куда путь держишь?

Да вот, батюшка, комнату ищу потайную за семью дверьми, за семью в квадрате замками, за семью в кубе печатями.

- Ха! - сказал волк. - Она ищет потайную комнату. А как проникнешь в комнату - все твое?

- Да, - сказала красна девица серебряным голосом. - А что?

- А то, милая, что многие хотели бы туда проникнуть. Да секрет надо знать - а они не знают.

- А ты знаешь, батюшка?

- Я-то знаю.

- А пошто сам не проникнешь?

- А я тот секрет и от самого себя берегу. До времени.

- Так может мне скажешь, чтобы зря не пропадал?

- Почему не сказать. Скажу. Только за это заплатить надо.

- А сколько заплатить, батюшка?

- Сколько, сколько… Что тебе здесь - Центральный рынок? Ты что делать-то умеешь?

- Да так, батюшка…Всего понемножку. И читать по писаному, и Феликсу хвост крутить, и на машинках стучать - на нашей и на заморской.

- А Зоемтрон давить можешь?

- Коли исправный - так могу. А коли неисправный - так тоже могу, да болярин говорит, что в том проку нету.

- Востра! Не пойдешь ли, девица, в мой отдел волковский, не станешь ли там читать по писаному, Зоемтрон давить, на машинках стучать - на нашей и на заморской? А я тебе за то секрет скажу. Годика три поработаешь - и скажу.

Призадумалась красна девица, пригорюнилась. Долго ждать-то секрета. Да делать нечего - все равно уже столько времени загублено да и разбогатеть все еще хочется.

- На, - говорит, - батюшка, заявление, да не обмани, гляди, сиротку!

- А ты неужто сиротка?

- По мне не видно, што ль? Окромя мамы, папы да мужа Славы, да сыночка Димы у меня и нет никого.

- А сыночка где взяла? В капусте, небось, нашла?

- Не-е… Так родила. А ты пошто спрашиваешь?

- Задание у нас такое - номер 41-605: узнавать, откуда дети берутся. Ну ладно, заболтался я тут с тобою, а дела стоят. Три дня уж как планов не составляли - как работать будем? Побегу планировать. А ты завтра и приступай. Пока сама трудись, а придет заяц - будешь ему подчиняться.

Делать нечего. Вернулась красна девица домой, проплакала всю ночь, как полагается, а наутро нарядилась по-демографическому, пошла в волковский отдел и стала трудиться. Не прошло и года, видит - заяц. Бежит по коридору и морковку грызет. А как красну девицу увидел, морковку спрятал, а из кармана кость достал и давай ее глодать. Важный стал и говорит строго.

- Пройдемте.

- Куда, батюшка заяц? - удивилась красна девица.

- Куда надо, туда и пройдем. И запомни: я тебе не заяц, а волк.

- Какой же ты волк, батюшка, - засмеялась красна девица. - Ты заяц, это сразу видно.

- Тебе видно, а мне не видно. Я и сижу, как волк, и хожу, как волк, а рычу еще и почище волка.

- А голос у тебя не волчий. Нет, батюшка, ты - заяц!

- Ну, это мы еще посмотрим. Голос мне кузнец новый откует, а пока меня не будет, ты сиди да Зоемтрон дави, да так, чтобы от него дым шел. А не то вернусь с новым голосом и тебя съем.

И убежал.

Вот сидит красна девица с утра до вечера, давит Зоемтрон, над нею дым столбом. Вечером волк приходит - нарадоваться не может.

- Не уходи, - говорит, красна девица, так сразу, постучи еще на машинках - на нашей и на заморской.

А иной раз и сам болярин заглянет.

- Что-то линию,- молвит,- не могу провести прямую. Пособи, красна девица.

Красна девица норовом добра, прилежания отменного, все поделает, что ей скажут, и бежит домой. Летом, бывало, и до темна с работы уйдет. А зимой уж, конечно, затемно. Бежит себе где-нибудь по Мясницкой улице или там по Лукову переулку, а навстречу отрок, годочков эдак с четверо.

- Ты куда, мальчишечка бредешь? - спрашивает.

- А это я от бабушки Сони к бабушке Ане иду, - говорит.

- А мамка где твоя?

- Мамка на работе. Выясняет, почему тети не хотят деток в магазинах покупать.

- Ах ты господи, да уж не Димочка ли ты?

- Димочка и есть.

- Ах ты, бедненький! Ну ступай, ступай. Только через метро осторожно шагай - гляди, чтобы не провалился. А я посплю маненько да и побегу в контору, а то пропадут они там без меня.

Так и жила. Волк тем временем еще одну девицу нашел, тоже красную, и от Зоемтронов такой дым пошел, что два раза пожарная команда приезжала, заливать хотела. А красны девицы давят вовсю и ждут - не дождутся, когда волк им секрет откроет. За один секрет, почитай, и работали.

А тут как раз появляется заяц. Подошел к красной девице и говорит (а как заговорил - и правда, голос точно как у волка).

- Ну, красна девица, теперь-то я точно волк. И сижу, как он, и хожу, как он, и голос у меня, как у него, а рычать я и прежде получше него умел.

Призадумалась красна девица. Вроде и видит, что заяц перед ней, а то, что сказал, и впрямь верно. Особенно последнее.

И решила она его испытать.

- Ежели ты, батюшка, и правда волк, так скажи секрет. Как проникнуть в потайную комнату за семью дверьми, за семью в квадрате замками, за семью в кубе печатями?

Помрачнел заяц.

- Этого секрета и сам волк не знает.

- Нет знает и мне обещался сказать.

- А если знает, пошто сам не проникнет?

- Он тот секрет ото всех бережет, а от себя - пуще всех. До той поры, пока время не настанет.

- А коли добуду секрет, поверишь, что я волк?

- Тогда и поглядим, батюшка.

Прорычал что-то заяц - что, непонятно, но почище волка - и убежал. А красна девица говорит другой девице - тоже красной.

- С этим секретом можно инфаркт миокарда получить. Стану-ка я лучше любить природу.

Сказано - сделано. Завела себе сиротка две дачи, а при них ягод и фруктов видимо-невидимо. Всю неделю сидит себе в волковском отделе, линии проводит- кривые заместо прямых, на машинке стучит - на нашей заместо заморской, а сама про фрукты-ягоды думает. А как неделя кончится - скорее на чугунку торопится. Подвезет ее чугунка к даче, а она ну урожай выращивать, ну его обхаживать, ну поливать, ну удобрять, ну убирать - иной раз до двух авосек огурцов с каждой дачи собирала.

- Слава тебе господи,- думает. - Разбогатела безо всякого секрета.

А свой урожай соберет, колхозный подоспеет. Она бежит к волку и просится:

- Нельзя ли, батюшка волк, поехать колхозный урожай пособирать?

Волк всегда старался ее уважить.

- Вообще-то, - говорит, - начальство этого не любит, но за тебя похлопочу, милая, ты же у нас природу любишь, тебе нужно. Мы, волки, ведь тоже - не звери какие-нибудь, мы понимаем. А на машинках ты потом достучишь - по воскресеньям.

Похлопочет-похлопочет за нее, она и поедет.

Так и жила.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло три года, три месяца, три дня, три часа и три минуты. Вызывает ее к себе волк и говорит:

- Через три секунды придет серенький козлик. Он хоть и серенький, а большой ученый. Это я точно знаю. Мы с ним на лодке капусту транспортировали, и все обошлось. Капусту он, правда, съел, но сам цел остался. Настоящий научный работник. Он все секреты знает и тебе расскажет.

Ровно через три секунды задрожала земля, загремел гром, заскрипела дверь и вошел козлик.

- Здорово, красна девица. Что пригорюнилась?

- Да вот, батюшка козлик, никак секрета не узнаю. А страсть как хочется проникнуть в потайную комнату за семью дверьми, за семью в квадрате замками, за семью в кубе печатями. Люди бают, ты тот секрет ведаешь.

- Ведаю, девица, ведаю и тебе могу открыть.

- Открой, батюшка, век буду за тебя бога молить.

- Ну так слушай да запоминай, как скажу, так и сделай. Поступай в козерантуру, а три годочка пройдет, защищай козертацию и проходи в козыри. Понятно?

Застеснялась красна девица, зарумянилась - уж больно слова непривычные: не сказал ли козлик чего непотребного? Но все-таки набралась храбрости и спросила:

- И тогда все печати распечатаются, все замки отомкнутся, все двери растворятся, и все будет мое?

- Как пить дать! - сказал козлик и был таков.

Призадумалась красна девица, пригорюнилась. Долго ждать-то - три года. И разбогатеть-то уже не так хочется, как прежде. Что делать? Вдруг откуда ни возьмись - волк.

- Ну что, красна девица, пойдем покурим. Выведала секрет?

Красна девица, даром что некурящая, а пошла - начальник все-таки.

- Выведать-то выведала, да что теперь делать не знаю. В козерантуру, видать, поступать надо.

- Ха! - сказал волк. - Она хочет поступать в козерантуру. Да чего ты там не видела, милая? Да там же нет ни одной машинки - ни нашей, ни заморской. Ты без них тоской изойдешь. Да на кой ляд она тебе сдалась, козерантура эта, - и слово-то, прости господи, мерзкое какое-то!

- Да ты не сердись, батюшка волк, да я ничего… Только вот козертацию как же сделать без этой… ну, которая, ты говоришь, что пакость это?..

- А это мы с козликом посоветуемся и в два счета что-нибудь придумаем.

На другой день стали они с козликом советоваться. Козлик говорит:

- Можно, конечно, и без козерантуры. Все дело в энтом…, то есть в этном… Ну, одним словом, ежели басурмане, так у них все не как у людей.

- Это уж конечно, - вздохнула красна девица.

- Вот и надо бы выяснить, как именно.

- У басурман?! - ахнула.

- А что же тут такого? - удивился козлик. - Дитё каждому нужно. Где они их берут? Очень интересно и вполне козертабельно.

- Давай! - говорит волк.- Действуй. Будешь филину подчиняться. А мне надо бежать планы составлять, а то работать не сможем.

На том и порешили.

Делать нечего. Вернулась красна девица домой, проплакала всю ночь, как полагается, а наутро нарядилась по-козертабельному и пошла козертацию писать. Приходит, а навстречу филин.

- Здорово, батюшка филин. С чего начинать-то ее сердешную?

- Первым делом поспать надо, девочка. Не поспишь - людей насмешишь.

- А как проснусь, батюшка, тогда что? На какой машинке стучать - на нашей али на заморской.

- А там видно будет, девочка. Может еще соснём чуток. Козертация - это тебе не фрукты-ягоды, это дело трудное. Ну иди, иди, милая, а я подремлю. У меня ить тоже своя козертация есть.

И задремал.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Стала красна девица козертацию писать. Прибежит в волковский отдел, Зоемтрон подавит, линии, какие надо, проведет, на машинках постучит - на нашей и на заморской, дома фрукты-ягоды повыращивает - и пиши козертацию, сколько твоей душе угодно. Муж Слава в комнате пушечку установил двенадцатидюймовочку, с шести утра палить начинает, к полдесятого добудится красной девицы, и она себе спокойно бежит в волковский отдел. Так и жила. Зато секрет знала.

Вот сидит она как-то, линию проводит, какую нужно. Откуда ни возьмись -заяц. Заяц-то заяц, а по осанке и по всему прочему - чистый волк. Красна девица и не знает уж, как его величать.

- Здорово, батюшка. Разузнал волчий секрет?

- Приветствую вас, товарищ красна девица, - молвил заяц. - В этих секретах для нас нет ничего невозможного. Они всегда были для нас секретами Полишинеля. По правде говоря, они нам особенно и не нужны. Быть волком для нас - это пройденный этап. Мы, может быть, будем медведем или этим… ну, который в Ниле… Крокодилом. А ты, небось, все Зоемтрон давишь, а секрета и не выведала.

- Выведала, батюшка, выведала. Козертацию пишу.

- Разве в том секрет, милая? Ах ты, горемычная!

- В том, в том, батюшка. А как напишу, да козлик похвалит, да болярин одобрит, да в козыри пройду, так все семь дверей в потайную комнату отворятся, и все станет мое.

- Ах ты, простота! Видно тебе твое здоровье не дорого. Жаль мне тебя, давай я тебе другой секрет открою.

- Открой, батюшка, открой, может, и правда ты лучше знаешь.

- Значит, сколько ты говоришь, дверей? Семь? Тогда, первым делом, нужен дед.

- Кто, батюшка?

- Дед, говорю. Потом - бабка. Еще нужны внучка, Жучка, кошка и мышка. Всего шесть человек персоналу. На каждую дверь по исполнителю. Пусть они там с печатями да замками ковыряются, тянут-потянут, пока шесть дверей не откроют. А ты в то время в стороне будь да внимательно смотри, как они там орудуют, примечай, что к чему. А вот когда последняя дверь останется, да в ней только один замок, да на нем только одна печать, тогда засучивай рукава - тут твоя работа начинается. Сотрудников поблагодари - дескать, спасибо, далеко не уходите, вы мне еще можете понадобиться, - срывай последнюю печать, ломай последний замок, отворяй дверь, что за дверью - все твое.

- Ну, батюшка, я так не смогу. Застесняюсь.

- Застесняешься, так и пеняй на себя. А мне мое здоровье дороже, мне не нужно, чтобы у меня голова болела.

И убежал.

Призадумалась красна девица, пригорюнилась. С этой козертацией и вправду язву двенадцатиперстной кишки заработать недолго. А до конца еще далеко. Стала все бумажки исписанные собирать - день собирала, два собирала, три собирала, на третий день мама приходит, остановилась на пороге, а дальше идти некуда - все запорошено бумажками.

- Матушка милая, - говорит красна девица.- Уж как я тебя рада видеть. Только вот негде мне тебя положить. Нынче ночью поспим на лестнице, а завтра начнем хоромину строить, чтобы бумажки складывать. Тогда уж точно разбогатеем.

Благословила ее матушка, и стала она кооперативную хоромину ладить. Днем линии проводит, какие нужно, на машинках стучит, на нашей и на заморской, потом фрукты-ягоды выращивает, козертацию пишет, а все свободное время хоромину ладит. Условия для работы создает. Муж Слава еще одну двенадцатидюймовочку прикупил, теперь уже не с шести, а с пяти часов пальбу начинает - сразу из двух стволов, - она к без четверти десять пробудится:

- Ах, как сладко я спала,- молвит, - и бежит в волковский отдел.

Так и жила.

Бывало, прибежит в отдел, соберется постучать на машинках - ан нет. Волк, филин и заяц учинять совещание, планы все составляют, а стучать на машинках нечего. Она и рада-радешенька. Бумажку к бумажке собирает и козертацию потихонечку складывает, козертация и растет. Наскладывает бумажек, в авоську положит и домой тащит. К тому времени и хоромина подоспела. Прежде была ледяная, а теперь стала лубяная, красивая да просторная. Бумажек в ней помещается видимо-невидимо. А красной девице все мало. Стала в библиотеку похаживать, чтой-то там делать, чуть не книжки читать. Заяц смеется:

- Мало ей того, что пишет целыми днями, она еще и читать надумала, бедная головушка.

- А филин говорит:

- Читай-читай, девочка. Чтение тем полезно, что его можно производить на диване. Оно дремать не мешает.

И волк не возражал.

- Я, - говорит, - и сам бы читал, если бы книга была какая-нибудь.

Вот бежит она раз в библиотеку, видит, отрок идет возрасту неопределенного.

-Здорово, мальчишечка, - молвит красна девица. - Куда путь держишь?

- Иду из пункта А в пункт Б, красна девица.

- Уж не Димочка ли ты, мальчишечка?

- Нет, красна девица, я не Димочка. Я - новый начальник отдела кадров. А куда это ты направилась посереди рабочего дня?

- В библиотеку иду, батюшка.

- Так-так, милая, в библиотеку. На двух стульях, стало быть, сидеть хочешь: один -в волковском отделе, а другой в библиотеке. Востра! Гляди, красна девица, как бы ни сложилось о тебе отрицательное мнение. Наплачешься потом.

- Ладно,- говорит,- не буду больше.

Вернулась в отдел, села поскорее на свой стул, сидит. Откуда ни возьмись - волк.

- Ну что, красна девица, поздравляю тебя.

- С чем, батюшка? Неужто мальчишечка нажаловался?

- Да нет, милая, премию тебе дали самую первую на весь город N по названию M. Порадовала ты меня.

- Ах ты, господи, - говорит.- Что же делать-то теперича?

- Да ты не тревожься, милая, ничего не будет. Стучи себе на машинках, как ни в чем не бывало, на нашей и на заморской, все и пройдет.

Так и сделала. Постучала на одной машинке, потом на другой, линию одну провела, потом другую, урожай свой пособирала, потом колхозный, а бумажки все не забывает домой несть да в козертацию складывать. Козертация и растет.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло шесть лет, шесть месяцев, шесть дней, филин и говорит:

- Давай твои бумажки, читать стану.

- Да что ты, батюшка! - замахала руками красна девица. - Рано еще. Еще бы годиков двенадцать обождать, у меня еще одна комнатка осталась бумажками не засыпанная. Я туда бумажки несу, а там вода течет и все они куда-то пропадают.

- Это чудо, - говорит филин. - Но все равно ждать больше нельзя. Через шесть часов придет козлик за твоей козертацией, а мне еще подремать надо. Давай твои бумажки.

Делать нечего. Купила красна девица большой сундук, поклала в него все свои бумажки, а сверху написал: "КОЗЕРТАЦИЯ". И отдала филину.

Взял филин сундук, вынул из него листочек самый верхний и листочек самый нижний, порвал их, не читая, и говорит

- Эти листочки надо заново переписать и на место положить, а все остальное - готово.

И задремал.

Только-только успела красна девица переписать листочки, затряслась земля, загремел гром, заскрипела дверь и вошел козлик. Открыл сундук, заглянул в него со вниманием, бумажки поворошил с пониманием и изрек:

- Козертация никуда не годится, но сойдет. Переделывать все равно некогда, через шесть секунд болярин придет.

Ровно через шесть секунд затряслась земля, загремел гром, зазвонил телефон, и слышит она болярский голос:

- Алло, красна девица, это ты у телефона?

- Я, батюшка, я самая.

- Поднеси-ка твою козертацию к трубке, я послушаю.

Послушал чуток - вроде тихо.

- Как там со щелями? - спрашивает. - Ничего не лезет?

- Да вроде нет, батюшка. И филин смотрел, и козлик…

- Смотрели? Ну тогда ладно. Проходи, красна девица, в козыри!

Обрадовалась красна девица, слов нет. Наконец-то! Хотела сразу домой бежать, пироги печь, но сперва к волку подошла.

- Не надо ли, батюшка, поделать чего?

- Да так вроде ничего. Постучи только маленько на машинках, на нашей и на заморской, а линии, какие надо, завтра уж проведешь. Отдыхай.

Прибежала красна девица домой, а там бумажками все засыпано и ступить некуда. Пробралась она в ту комнатку, где вода течет, и расплакалась. От радости, конечно.

А потом позвала другую девицу, тоже красную, и стали они все бумажки в окно выбрасывать. День выбрасывали, два выбрасывали, три выбрасывали, все кругом бумажками засыпали. Соседи подумали, что это антициклон принес массы холодного воздуха из Баренцова моря, и шубы понадевали.

А красна девица хоромину очистила и устроила в ней пир на весь мир. Собрались на тот пир все, кого ноги носили, и веселились три дня, три ночи, три минуты и три секунды, а потом разошлись по домам. Одна козырная дама осталась - бывшая красна девица.

И я там был, мед-пиво пил, по бороде текло, а в рот не попало. Нельзя мне.

1974