|
Маргинализация
российской смертности |
|
Над темой номера работали
|
|
|
|
Алла ИВАНОВА
|
Виктория СЕМЕНОВА
|
Елена ДУБРОВИНА
|
Перед смертью равны не все
Еще одна проблема, которая также свидетельствует о маргинализации
смертности, - формирование специфического социального портрета умерших
в возрастах максимального риска.
К сожалению, после введения в действие в 1997 году Федерального
закона "Об актах гражданского состояния", мы лишены возможности
надежно судить об образовательном и профессиональном статусе умерших,
поскольку эти признаки, наряду с некоторыми другими, были по непонятным
причинам изъяты из программы регистрации смерти. Нельзя не отметить
удивительного совпадения событий: к концу 90-х годов, когда сложилась
существенная дифференциация российского населения по уровню жизни,
а, следовательно, по всему комплексу условий, определяющих состояние
здоровья и причины смерти, возникла необходимость пересмотра программы
статистического учета смертности, приведшая к потере информации,
значимость которой кратно возросла в сравнении с советским периодом.
Таким образом, в настоящее время судить о социальном портрете умерших
можно только на основании дополнительной разработки свидетельств
о смерти.
По материалам такой разработки в Кировской области6
оказалось, что среди умерших в трудоспособных возрастах, особенно
молодых, от всех основных причин смерти преобладают лица с образованием,
как правило, не выше среднего и профессиями, не требующим высокой
квалификации: кочегар, вальщик леса, механизатор, слесарь, доярка,
санитар и т.п., довольно большую категорию составляют безработные.
Лица с высшим образованием и соответствующим профессиональным статусом
(учитель, адвокат, начальник участка, бухгалтер, заведующий клубом
и т.д.) встречаются среди умерших в этих возрастах очень редко.
Таким образом, смертность населения в молодых возрастах практически
полностью обусловлена маргинальными и слабо социально адаптированных
слоями населения: в мужской популяции доля этого контингента превышает
90% (52,4% - безработные, 38,4% - рабочие), в женской - 80% (соответственно
55,2% и 28%) среди всех умерших в возрастной группе 16-39 лет (рис.
6).
Рисунок 6. Социальный состав умерших в возрасте 16-39
лет, %
Наш анализ, который говорит о том, что омоложение смертности
происходит в основном за счет маргинальных слоев, опирается на абсолютные
показатели. К сожалению, мы не имели возможности рассчитать показатели
интенсивные, позволяющие проводить строго доказанные сопоставления,
т.к. не располагали данными о численности основных социальных групп.
Однако, даже не обладая необходимой статистической информацией,
трудно предположить, что 40% населения в возрасте 16-39 лет были
рабочими, тем более трудно себе представить, что более половины
его были безработными.
Что касается причин смерти, то смертность маргинальных
слоев характеризуется нозологической гетерогенностью с высокой долей
экзогенных, а также не типичных для этих возрастов и предотвратимых
при современном уровне развития здравоохранения причин (35-51% среди
мужчин и женщин соответственно). Основное место среди них занимают
смерти от болезней системы кровообращения, которые в основной массе
случаев произошли в состоянии алкогольного опьянения или были диагностированы
как алкогольная кардиомиопатия. Для социально адаптированного населения
вероятность умереть от соматических причин в этих возрастах минимальна
(19-34% всех случаев среди мужчин и женщин соответственно).
Для всего населения молодых трудоспособных возрастов
основной вклад в смертность вносят травмы, но в социально адаптированных
слоях они определяются самоубийствами и ДТП, в маргинальных же слоях
травматическая смертность отличается гораздо большим разнообразием,
и значительный вклад в нее (23,6-18,8% всех случаев смерти от травм
среди мужчин и женщин соответственно) вносят случайные отравления
алкоголем и повреждения без уточнений, т.е. те причины, которые
среди социально адаптированных групп не встречались ни разу.
Обобщая приведенные результаты, можно констатировать,
что в настоящее время у нас сформировалось два достаточно специфичных
типа смертности, с характерными для каждого уровнями, возрастными
особенностями и причинами смерти. Нельзя сказать, что социальная
дифференциация смертности отсутствовала в дореформенный советский
период, но масштабы ее были совершенно иными, и она, по-видимому,
не выступала в качестве столь значимого фактора особенностей российской
смертности (хотя, справедливости ради, надо сказать, что серьезных
исследований этого вопроса в то время не было).
С учетом полученных результатов по-новому можно взглянуть
и на механизмы роста российской смертности в период реформ. К сожалению,
мы не можем точно оценить, в какой мере выросла смертность среди
социально адаптированных слоев населения, но представляется, что
не эти группы определили наблюдаемые тенденции. Основным источником
роста смертности и деградации структуры ее причин с возрастанием
компонента экзогенных и внешних причин стало увеличение численности
и расширение состава маргинальных групп населения, с одной стороны,
и рост преимущественно среди них рисков смертности от предотвратимых
причин, - с другой.
6 - По материалам Е.В. Дубровиной
|