Демография сталинской эпохи
		Над темой номера работал Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Смертность: никакого перелома

Говоря в 1930 году, на XVI съезде ВКП(б), о снижении смертности "по общей линии", Сталин, конечно, имел в виду общий коэффициент смертности, причем его оценка относилась к СССР в целом. Каким был этот коэффициент в действительности, никто не знал, потому что никакие данные в это время уже не публиковались. Если исходить из официальных советских оценок, то общий коэффициент смертности для СССР в целом составлял в 1913 году 29,1‰, в 1926 - 20,3‰, а к 1930, согласно оценке Сталина, снизился до 18-19‰. О еще больших успехах сообщалось пять лет спустя, вскоре после окончания страшного голода. По утверждению официального статистического ежегодника, смертность в 1935 году составила 56 процентов от уровня 1913 года⁶, то есть сократилась уже на 44%, или примерно до уровня 16‰. Неясно, однако, почему, если дело обстояло именно так, сам общий коэффициент смертности не назывался, а всякая публикация данных о смертности с конца 20-х годов была прекращена. Скорее, напротив, эти данные надо было бы всячески пропагандировать.

Должно было пройти немало лет, чтобы исследователи добрались до засекреченных архивов и на основании всех имеющихся данных пришли к выводу, что общий коэффициент смертности населения СССР в 1930 составлял не 18-19, а 27‰⁷, то есть хотя и снизился по сравнению с 1913 годом, но всего на 7-8%, а никак не на 36. А в 1930 году, его величина была, соответственно, не 16, а около 21‰, то есть ниже, чем в 1913 году не на 44, а на 29%. Примерно таким, как в СССР, был тогда и общий коэффициент смертности в России (27,3% в 1930 и 23,6 в 1935 году⁸). В целом динамика общего коэффициента смертности за длительный период представлена на рис. 3.

Рисунок 3. Общий коэффициент смертности в России и в СССР. 1890-1960
(Зеленый пунктир - линия тренда 1890-1913 годов)

Источники: Население СССР 1987. Статистический сборник. М., 1988, с. 127; Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956, с. 156; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Население Советского Союза. 1922-1991. М., 1993, с. 120; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России: 1927-1959. М., 1998, с. 164.

Теперь посмотрим, как обстояло дело "по детской линии". Как сообщают статистические сборники советского времени, в 1913 году на первом году жизни в России умирало 269 из каждой тысячи родившихся. Если бы в 1930 году дело обстояло так, как на XVI съезде ВКП(б) об этом говорил Сталин, то коэффициент младенческой смертности должен был бы упасть до 155 на 1000 новорожденных, он же составил по более поздним исчислениям демографов 196 на 1000⁹, то есть меньше, чем в 1913 году на 27% (а не на 42,5%, согласно Сталину). В России в это время показатель был выше общесоюзного и составлял, по более поздним оценкам, 227 на 1000. Общую картину изменений младенческой смертности можно видеть на рис. 4.

Рисунок 4. Младенческая смертность в России. 1890-1960
(Зеленый пунктир - линия тренда 1890-1911 годов)

Источники: Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956, с. 194; Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России: 1927-1959. М., 1998, с. 164-165. Население России за 100 лет (1897-1997). Статистический сборник. М., 1998, с. 84.

По всем расчетам выходит, что смертность - и общая, и младенческая - в 1930 году была и в самом деле ниже, чем в 1913. Почему же Сталина не устраивала истинная оценка этих успехов - пусть и более скромная, но достоверная? Ответ очень прост. Он связан с двумя обстоятельствами.

Во-первых, смертность начала снижаться уже до революции, поэтому ее умеренное снижение никак нельзя было отнести к заслугам советской власти. Более того, показатели смертности в 1930-е годы были существенно выше, чем можно было бы ожидать при сохранении предреволюционных тенденций - все они находятся выше линии тренда предреволюционных десятилетий (см. рис. 3 и 4).

Во-вторых же показатели именно 1930 года были хотя и лучше довоенных, но хуже, чем достигнутые в 1927-1928 годах, перед началом реализации главных сталинских проектов.

Таким образом, уже в 1930 году были заложены основы той лживой мифологии необыкновенных успехов советской власти в охране народного здравия, которая, кажется, дожила и до наших дней.

К середине 30-х годов никакая критика власти вообще и официального здравоохранения, в частности, уже не была возможна. Врачи, да и все здравомыслящие люди не могли не понимать, какие риски для здоровья создавала форсированная индустриализация, массовая миграция в города, низкий уровень жизни и бытовая неустроенность миллионов вчерашних крестьян. Некоторые пытались об этом говорить, но любые критические замечания трактовались не иначе, как вредительство. "Вредительская борьба против взятых партией бурных темпов развития промышленности нашла свое выражение в "теориях" о нажитой инвалидности, о неизбежности роста заболеваемости и травматизма в связи с ударничеством и т.п.", - писала советская энциклопедия сталинских времен¹⁰.

Знаменитый ученый, академик И. Павлов мог позволить себе написать в 1934 году в письме наркому здравоохранения СССР Г. Каминскому: "Останавливаете ли Вы Ваше внимание достаточно на том, что недоедание и повторяющееся голодание в массе населения с их непременными спутниками - повсеместными эпидемиями подрывают силы народа? В физическом здоровье нации, в этом первом и непременном условии, - прочный фундамент государства…". Но поскольку вскоре после этого с самой высокой трибуны страны было заявлено, что "жить стало лучше, веселее", ничего изменить такое письмо, разумеется, не могло. Раздувание несуществующих успехов только набирало обороты, а для их доказательства использовались самые нелепые аргументы. Например, в вышедшем после войны 51-м томе Большой Советской энциклопедии имеется такой пассаж: "Уже к 1926 средняя продолжительность жизни была выше дореволюционной на 10,5 лет среди мужчин и на 13,4 года среди женщин. Это снижение смертности особенно резко сказалось в годы сталинских пятилеток. В целом по СССР в 1938 году отношение числа родившихся к числу умерших составляло 215,7%, а в Англии - только 121%, в США - 131%"¹¹.

Никакого отношения к характеристике уровня смертности эти проценты не имеют. Что же касается ожидаемой (средней) продолжительности жизни, то как раз ее динамика указывает на почти полное отсутствие прогресса "в годы сталинских пятилеток".

Рисунок 5. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении и в возрасте 30 лет. Россия, 1897-2001 годы

Как показал Е. Андреев (рис. 5), даже если брать только наиболее благоприятные, "бескризисные" годы межвоенного периода, ожидаемая продолжительность жизни женщин поднялась заметно выше предреволюционного уровня (примерно на 4-5 лет), но у мужчин никакого роста по сравнению с последними предреволюционными годами практически не было. Положение изменилось только после войны, и к 1953 году ожидаемая продолжительность жизни и мужчин, и женщин превышала лучшие предвоенные показатели примерно на 20 лет. Однако этот успех был достигнут в основном за счет снижения смертности в детских возрастах, что, в свою очередь, объяснялось появлением и массовым внедрением в практику антибиотиков. А вот рост ожидаемой продолжительности жизни взрослого населения был намного более скромным и кратковременным, он очень скоро прекратился, а у мужчин впоследствии даже сменился сокращением продолжительности жизни.

6 - Социалистическое строительство в СССР. Статистический ежегодник. М., 1936, с. 545.
7 - Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Население Советского Союза. 1922-1991. М., 1993, с. 120.
8 - Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Демографическая история России, с. 164.
9 - Андреев Е., Дарский Л., Харькова Т. Население Советского Союза, с. 135.
10 - БСЭ, М., 1952, т. 16, с. 600.
11- БСЭ, М., 1945, т. 51, с. 454-455.