От абортного термидора к законодательному либерализму: политика в области брачно-семейных отношений как зеркало истории СССР

Тольц М.С. [1]
(Опубликовано в: Развитие населения и демографическая политика. Памяти А.Я. Кваши. Сборник статей. / Под ред. М.Б. Денисенко, В.В. Елизарова; Экономический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова -М.: МАКС Пресс, 2014. с. 157-169)

Споры о том, что происходит с современной российской семьей в последнее время стали особенно острыми. Но без знания истории, как известно, нет понимания настоящего. Однако многие из событий советской истории, связанные с семьей, до сих пор остаются в тени. Между тем именно они помогают лучше понять некоторые очень важные особенности развития советского общества.

Сталинский абортный термидор

Эпоха Сталина началась в 1929 г., когда он добился положения неоспоримого вождя советского государства. За этим последовало безумие массовой коллективизации, которое привело к голоду 1932-1933 гг. Это величайшее преступление Сталина, по некоторым данным, унесло 7 млн. жизней[2]. Затем началось то, что известный русский социолог, эмигрировавший в США, Н.С. Тимашев назвал «Великим отступлением»[3].

Первым актом Сталина в его разрыве с большевистской традицией было введение паспортов – тотальное ограничение свободы передвижения – в конце голодного 1932 г.[4]. При этом многие жители страны, прежде всего, крестьяне, паспортов не получили. Так началось фактическое возвращение к порядкам, характерным для России дореволюционного периода. Однако для камуфляжа верность ленинскому большевизму на словах продолжала сохраняться.

В ряду этапов «Великого отступления» важным событием был возврат к запрету аборта, существовавшему в Российской Империи. Эта операция была разрешена ленинским руководством страны в 1920 г. Тогда Советская Россия стала первым государством в мире, предоставившим женщине свободу выбора в таком важном вопросе. В этом она на десятилетия опередила все другие страны. Большевики очень гордились либеральным решением проблемы, и мировое коммунистическое движение широко использовало его в своей пропаганде, особенно среди женщин.

Специальное Постановление высших органов власти – ЦИК и Совнаркома СССР – было принято 27 июня 1936 г. Оно имело длинное название: «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах».

Как мы видим, именно запрещение абортов стояло в этом Постановлении на первом месте. Это и была его главная цель. Меры, которые говорили об «увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов», были скорее прикрытием в силу своей не очень большой действенности. Необходимо также отметить, что по этому Постановлению устранялись некоторые эксцессы ранее действовавшего по законодательству 1926 г. порядка расторжения брака[5]. Процедура развода лишалась односторонности – теперь она требовала присутствия обоих супругов.[6] Сама же свобода развода оставалась пока неприкосновенной.

Время, выбранное для запрета абортов, наводит на мысль о его возможной связи с последовавшим затем Большим террором 1937-1938 гг. Не озаботился ли Сталин заранее восполнением за счет рождаемости запланированных им на эти годы больших потерь населения? Вряд ли он мог думать только о числе будущих солдат. Ведь Сталин, конечно, понимал, что получит их дополнительное количество только почти через двадцать лет. Другое дело – любое повышение числа рождений сразу отражается на динамике общей численности населения, поддерживая его величину. Вот это, вероятно, и нужно было ему, раз он задумал Большой террор. Впрочем, чужая душа – потемки, тем более, если речь идет о действительных побудительных мотивах вождя.

Каков же оказался масштаб урона, нанесенного населению страны Большим террором? Здесь нельзя доверять статистике, которая была заведомо не полна. Потому воспользуемся оценками, которые заслуживают внимания, поскольку принадлежат трем ведущим российским экспертам по потерям населения – Е.М. Андрееву, Л.Е. Дарскому и Т.Л. Харьковой. Их расчеты, выполненные методом демографического баланса, показывают, что общее фактическое число жертв данной волны террора составило около двух млн. чел. [7]. Эта цифра включает не только расстрелянных, а все возможные потери, связанные с Большим террором, в том числе неучтенные никакой статистикой.

По оценкам тех же авторов прирост количества рождений после запрета абортов составил для 1937 и 1938 гг. почти по одному млн. в сравнении с 1936 г.[8]. Однако уже в 1940 г. уровень рождаемости вновь заметно упал, что закономерно. После запрета аборт всегда быстро уходит в подполье.

«Ограничение абортов не решает проблемы рождаемости, а увеличивает число подпольных абортов со всеми их последствиями для здоровья женщины. И не в статистике рождаемости, а прежде всего в статистике женской заболеваемости и смертности будут видны результаты такого рода мер»[9]. Действительно, теперь известно, что только в одном 1940 г. в городах Российской Федерации по этой причине умерло более двух тыс. женщин[10]. В целом по СССР за все время действия этого запрета – с 1936 по 1955 гг. – его жертвами стали, вероятно, десятки тыс. женщин, которые своими жизнями оплатили меры тоталитарного пронатализма.

Тоталитарное управление семьей

Принятый менее чем за год до окончания войны, 8 июля 1944 г., Указ Президиума Верховного Совета СССР в названии даже не упоминал те глубокие перемены, которые нес в жизнь советских семей. Приведем это обманчивое название полностью: «Об увеличении государственной помощи беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, усилении охраны материнства и детства, об установлении высшей степени отличия звания "Мать-героиня" и учреждении ордена "Материнская слава" и медали "Медаль материнства"»[11].

Этот Указ как бы задавал вектор всего послевоенного развития. Он был первым документом в последующей цепи тех тоталитарных ужесточений, которые лишили при позднем Сталине советское общество остатков свободы. Ведь в нем главным было то, что он вводил существенные ограничения на возможность развода. Им устанавливалась очень сложная и дорогостоящая процедура расторжения брака в суде. В этом он был очень похож на законы Российской Империи, где для православного большинства на развод накладывались крайние затруднения[12]. Это был коренной разрыв с либеральным подходом к вопросам семьи, которого придерживались большевики, придя к власти. «Свобода развода, – четко сформулировал свою позицию Ленин[13], – означает не "распад" семейных связей, а, напротив, укрепление их на единственно возможных и устойчивых в цивилизованном обществе демократических основаниях».

Ограничение развода, конечно, не укрепляет брак. Оно, скорее, ведет к дезорганизации семейных отношений, способствует массовому появлению новых фактических союзов, которые остаются вне рамок юридического регулирования. Все получается вопреки, казалось бы, благим намерениям вчерашних и сегодняшних сторонников «укрепления уз брака». Более того, это никак не способствует увеличению рождаемости. Ведь люди надолго лишаются юридической возможности создать новую семью после фактического распада старой. Выходит, именно ограничение развода ведет к росту незарегистрированных союзов, а часто и к страху перед заключением брака, раз он так трудно расторжим.

Конечно, введенные ограничения сразу резко снизили число официально оформленных разводов. В 1940 г. их было зарегистрировано 205 тыс. Даже в военном 1943 г., до наложения ограничений на развод, – все-таки 83 тыс. После введения ограничений количество оформленных разводов упало в 12,5 раза – до 6,6 тыс. в 1945 г.[14]. Ранее число разводов среди сельского населения мало отличалось от их количества среди горожан. После Указа 1944 г. только около восьмой части зарегистрированных разводов пришлось на жителей села. При сложности и дороговизне оформления развода он стал особенно мало доступен для этой и без того наиболее бесправной части тогдашнего населения. Все это указывает на степень тоталитарного насилия над жителями страны, установившейся в семейной сфере. Если дореволюционное законодательство исходило из религиозных норм, то вновь введенные ограничения базировались целиком на ложно понимаемом интересе государства, которому должно было подчиняться население.

Указом 1944 г. вводилась новое понятие – «одинокая мать». Оно распространялось на всех женщин, родивших детей вне брака. Отныне эти женщины не могли претендовать на материальную помощь со стороны отца ребенка. Более того, отец, при всем его желании, если он не состоял в браке с матерью ребенка, не мог быть записан в документах, удостоверяющих рождение сына или дочери. В метрике детей, рожденных вне брака, стал обязательно ставиться прочерк вместо сведений об отце. Так возникла стигма прочерка в метрике. Подобным образом за все время действия этой недоброй законодательной меры, которая надолго пережила Сталина, заклеймили более 15 млн. детей.

Указ 1944 г. существенно увеличивал пособия на детей и вводил особые выплаты на тех, кто был рожден вне брака. Поначалу все они были довольно существенными и оценивались зарубежными специалистами как один из самых значительных проектов в мире по стимулированию рождаемости[15]. Так, месячное пособие на одного ребенка, рожденного вне брака, составило 100 рублей. Для сравнения отметим, что в целом по СССР средняя месячная зарплата рабочих и служащих в 1944 г. равнялась 435 рублям[16]. Впрочем, установленная выплата на внебрачного ребенка, все-таки немного не дотягивала до возможного среднего размера алиментов на того, кто был рожден в «законном» браке. Ведь величина алиментов на него была выше – четверть зарплаты.

Более того, в 1947 г. новым Указом все детские пособия, в том числе и на внебрачных детей, установленные за три года до того, урезали на половину: на одного ребенка, рожденного вне брака, теперь стали платить всего 50 рублей[17]. Рост средней зарплаты еще более способствовал относительному обесценению этих пособий. Так, уже в 1950 г. средняя зарплата достигла 646 рублей[18]. Получалось, что месячная выплата одинокой матери на одного ребенка стала уже тогда заметно ниже десятой части средней зарплаты. Ясно, что реальное демографическое значение мер, введенных Указом 1944 г., быстро сошло на нет. Однако, кажется, до сих пор отсутствует серьезная научная экспертиза демографических последствий этого Указа.

«Дорогой Никита Сергеевич»

Пришедшее к власти в Советском Союзе после смерти Сталина коллективное руководство инициировало разнообразные положительные перемены. При этом оно отменило часть – отнюдь не все! – из жестких законодательных запретов, установленных в период единоличного правления вождя, которые пагубно сказывались на населении страны. В частности, в 1955 г. был упразднен запрет на искусственное прерывание беременности, введенный в 1936 г.

После выхода аборта из подполья количество больничных абортов в 1960 г. стало в 3,5 раза больше, чем в 1954 г., но число рождений как раз в 1960 г. было самым высоким за все первые пятнадцать послевоенных лет и составило 5,3 млн.[19]. Падение числа рождений, которое произошло в Советском Союзе в 1960-е гг., как видим, по времени наступило намного позже, чем был снят запрет на аборты в стране. Это хорошо иллюстрирует один из базовых постулатов демографии в области рождаемости, разделяемый всеми настоящими специалистами: аборт – только средство ограничения числа детей, когда семья к этому стремится, но не причина низкого уровня рождаемости.

Естественно, что установленный в 1944 г. прочерк в метрике в сведениях об отце, которым «награждались» при рождении дети, появившиеся вне брака, не мог не волновать тех, кто действительно был гуманистом. Против этой дикости после ХХ съезда в «Литературной газете» выступили известные писатели Маршак и Эренбург, выдающийся композитор Шостакович и ведущий педиатр академик Сперанский[20].

Интересно, что первый из авторов этого открытого письма подготовил и стихотворное изложение данного обращения – тогда оно осталось неопубликованным[21], – которое хорошо раскрывает его суть:

От имени множества матерей,
Изведавших боль одиночества,
Мы просим Верховный Совет поскорей
Вернуть их ребятам отчество
От имени граждан будущих лет,
Еще не имеющих почерка,
Мы, взрослые, просим Верховный Совет
Дать отчество им вместо прочерка.
Мы просим родившимся отчество дать
Взамен этих прочерков-клякс, –
Пускай не ходили отец их и мать
Любовь регистрировать в загс.
………………………………………
………………………………………
Так пусть же и в метриках будут равны
Для счастья рожденные дети.

К сожалению, вскоре после публикации открытого письма последовавшие венгерские события – восстание в Будапеште и его подавление советскими войсками – отвлекли на себя внимание. И инициатива четырех авторов обращения не имела последствий. Никаких изменений не последовало.

Через пять лет было подготовлено новое коллективное обращение в «Литературную газету» на ту же тему, которое опять готовы были подписать Маршак, Эренбург и Шостакович. Вместе с ними теперь хотели выступить в печати Каверин и Чуковский. Но это обращение осталось ненапечатанным. Даже такой информированный участник событий, как известный юрист и журналист А. Ваксберг, который и работал над текстом этого письма, не подозревал, кто намертво стоял на пути всех благих инициатив по исправлению семейного законодательства. Он считал из послесталинского руководства только Молотова и Маленкова «непосредственно причастными» к появлению безобразных установлений. Потому в своих мемуарах очень удивлялся, что их отстранение от власти в 1957 г. ничего не изменило[22].

С 1958 по 1964 гг. в стране всю полноту власти сосредоточил в своих руках Хрущев. Как удалось установить только недавно японской исследовательнице М. Накачи, именно Хрущев сформулировал основные положений Указа 1944 г.[23]. За Сталиным, конечно, всегда было последнее слово в принятии решений, но роль его «верных соратников» – в данном случае Хрущева, – что показывают, например, архивные материалы, относящиеся к принятию пресловутого Указа, иногда была очень активной[24].

Дополнительный свет на предысторию его появления проливает следующая запись, сделанная 28 августа 1943 г., в изданном лишь недавно дневнике известного кинорежиссера А. Довженко[25][26]:

[Хрущев] напомнил мне о моем предложении о новой форме брака (Загса), он уже рассказал наркому внутренних дел, который тоже отнесся к ней с любовью. Следовательно, на днях стану разрабатывать проект о браке.

У всякого вождя, в том числе и у руководителя Советской Украины Хрущева, был ближний круг, и Довженко в него входил. Видимо, в этом кругу изначально и формировались будущие важные изменения в семейной политике.

Теперь, зная все это, можно понять, почему безобразные установления Указа 1944 г., который был любимым детищем Хрущева, сохранились в неизменном виде до конца его правления. Отметим, что в последний год присутствия Хрущева во власти средняя месячная зарплата уже превысила 90 рублей[27]. По сравнению с ней, пособие одинокой матери, оставшееся неизменным в размере 5 рублей (в новом масштабе цен) на одного ребенка, выглядело не только несерьезным, но и не могло не восприниматься как насмешка со стороны государства.

«Дорогой Никита Сергеевич», как известно, не отличался либерализмом. Но заслуживает пристального внимания тот факт, что в приверженности «своему» тоталитарному брачно-семейному законодательству, он показал несомненное постоянство реакционера. Тут у него не было никаких метаний из стороны в сторону, столь характерных для этого руководителя страны во многих других вопросах. А ведь проблемы брака и семьи – одни из основных в жизни любого общества. Это, думается, требует нового переосмысления характера «эпохи Хрущева» с учетом данного обстоятельства. Более того, стоит вспомнить, что и лысенковщина – подавление советской генетики – ушла в прошлое лишь вместе с его правлением.

Законодательный либерализм Брежнева

Перемены стали возможны только после отстранения Хрущева от власти в октябре 1964 г. В стране опять действовало коллективное руководство. Уже 10 декабря 1965 г. принимается Указ Президиума Верховного Совета СССР, который существенно упростил порядок расторжения брака в судах. Этим указом отменялась сложная двухступенчатая процедура развода и необходимость публикации в газетах объявлений о предстоящем разбирательстве в суде.

Насколько перемены в законодательстве были своевременны, показывает рост числа зарегистрированных разводов после того. Их количество увеличилось с 360 тыс. в 1965 г. до 646 тыс. в 1966 г.[28]. Ясно, что в следующем году после упрощения процедуры развода было зарегистрировано прекращение многих фактически давно распавшихся браков. А вот в 1970 г. число зарегистрированных разводов снизилось до 636 тыс.[29]. Произошло это, несмотря на дальнейшую либерализацию законодательства о разводах в 1968-1969 гг. При отсутствии общих детей и споров между супругами развод теперь мог сразу оформляться ими непосредственно в Загсе.

Одновременно по новому семейному законодательству в 1968 г. был отменен пресловутый прочерк в метрике. Сделать это успели до событий в Чехословакии, и на сей раз внешнеполитические обстоятельства не сорвали законодательную реформу. Теперь рождение ребенка вне брака могло быть зарегистрировано или по совместному заявлению его родителей, или только по заявлению матери. В последнем случае данные об отце заполнялись со слов матери, при этом для отца указывалась ее фамилия. После этих изменений в законодательстве 43% детей, рожденных вне брака, в 1970-е гг. регистрировались по совместному заявлению родителей[30]. Ясно, что эти дети теперь имели «законного» отца. И такими цифры оставались до конца советского периода.

Отмеченные изменения в брачно-семейном законодательстве в СССР соответствовали большим сдвигам, которые происходили в этой области права в других странах, но часто они даже опережали их[31]. Так, во Франции серьезные изменения в законодательстве о разводе произошли только в 1975 г.[32]. Впрочем, для советского законодательства это было во многом возвращением к нормам, привнесенным большевистской революцией и отвергнутым Сталиным и Хрущевым.

Очевидно, что данные изменения не были случайными. Напомним, что при Брежневе произошла и другая важная законодательная перемена. Была введена всеобщая паспортизация[33]. Самая законодательно бесправная со времен Сталина часть населения – крестьянство – получила, наконец, относительную свободу смены места жительства. Теперь она ограничивалась одинаково для всех жителей страны – только системой прописки.

Как писал известный социолог И.С. Кон[34], в сфере регулирования брачно-семейных отношений произошел «переход от командно-административных методов к морально административным». Парадоксальным образом эта сфера, в отличие, например, от экономики, перестала быть областью жесткого административного контроля государства.

Даже впоследствии, когда наступила эпоха застоя, не было серьезных поползновений к ужесточению законодательства в данной области. Законодательное регулирование брачно-семейных отношений было островком свободы в океане позднесоветского авторитаризма. Потому, наверное, именно эта сфера оказалась, кажется, единственной, где не стоял вопрос о необходимости коренных изменений.

Впрочем, когда пришла перестройка, а вместе с ней и гласность – и раз свобода слова, то для всех мнений, – стали звучать голоса критиков успешно действовавшего уже многие годы либерального брачно-семейного законодательства. Их предложения сводились, прежде всего, к требованию ограничения развода. Но цифры наглядно били их псевдо-морализаторские аргументы.

Действительно, число зарегистрированных разводов на 1000 брачных пар увеличилось в целом по СССР в конце 1960-х гг., после изменений в законодательстве, до 11,5, тогда как в конце 1950-х гг. оно составляло только 5,3. Рост продолжился в 1970-е гг., к концу которых показатель достиг 15,2[35]. Однако в следующее десятилетие наблюдалось снижение уровня разводимости, который в самом конце советского периода упал до 14,1 на 1000 брачных пар[36]. Таким образом, динамика последнего советского десятилетия хорошо показывает, что либеральное брачное законодательство, введенное при Брежневе, отнюдь не вело к постоянному увеличению числа разводов.

***

Опросы показывают, что сегодня в России Брежнев – наиболе популярный лидер всего советского периода[37]. Над этим стоит подумать. И тут может помочь метод исключения заведомо неприемлемого. Жесточайшие репрессии были характерны для времен Ленина и Сталина. Нехватки были при всех советских правителях. Так за, что же голосуют жители России, останавливая свой выбор на Брежневе? Надеюсь, что за свободу от грубого законодательного вмешательства в личную жизнь, чем отличалась после времен правления Сталина и Хрущева как раз эпоха Брежнева.

[1] Тольц Марк Соломонович - научный сотрудник Иерусалимского университета.
[2] Andreev E.M., Darsky L.E., and Khar'kova T.L. Population Dynamics: Consequences of Regular and Irregular Changes // Lutz W., Scherbov S. and Volkov A. (eds.). Demographic Trends and Patterns in the Soviet Union Before 1991. London and New York: Routledge, 1994. Р. 423-440. Р. 431.
[3] Timasheff N.S. The Great Retreat: The Growth and Decline of Communism in Russia. New York: E.P. Dutton, 1946.
[4] Попов В. Паспортная система советского крепостничества // Новый Мир. 1996. №6. С. 96-112.
[5] О кодексе 1926 г. см., например: Антокольская М.В. Семейное право. Изд. 2-е. М.: Юристъ, 1999. С. 71-72. С достаточно подробным описанием изменений в советском брачно-семейном законодательстве можно познакомится в этой работе. Нас же интересует, прежде всего, социально-демографический аспект этих изменений.
[6] Интересное описание коллизий, ранее возникавших из-за односторонности порядка развода, дано в одном из очерков М. Кольцова (Кольцов М. В Загсе // Кольцов М. Избранные произведения. Т. 1. М.: Гос. издательство художественной литературы, 1957. С. 572-581.).
[7] Андреев Е.М. и Харькова Т.Л. Россия: Демографические итоги XX века // Демоскоп Weekly. 2001. № 4. (http://demoscope.ru/weekly/004/index.html). Сводку альтернативных оценок, принадлежащих в основном недемографам, см., например: Getty J.A. and Naumov O.V. The Road to Terror: Stalin and the Self-Destruction of the Bolsheviks, 1932-1939. Updated and Abridged Edition. New Haven and London: Yale University Press, 2010. Р. 241-245.
[8] Андреев Е.М., Дарский Л.Е. и Харькова Т.Л. Население СССР. 1922-1959. М.: Наука, 1993. С. 118
[9] Эти слова не случайно взяты в кавычки. Они принадлежат не мне одному. Так мы писали вместе с А.Я. Квашой о проблеме аборта еще более четверти века назад (Кваша А. и Тольц М. Запреты проблем не решают: [О демогр. политике] // Журналист. 1987. № 9. С. 33).
[10] Вишневский А.Г. (ред.). Демографическая модернизация России, 1900–2000. М.: Новое издательство, 2006. С. 211
[11] Мандельштам Ю.И. (ред.). Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 г. - июль 1956 г. М.: Гос. издательство юридической литературы, 1956. С. 383-388
[12] Тольц М.С. Брачность населения России в конце XIX- начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. Под ред. А.Г. Вишневского. М.: Статистика, 1977. С. 138-153.
[13] Ленин В.И. О Праве наций на самоопределение // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1969. [впервые напечатано в 1914 г.]. c. 286
[14] Лившин А.Я. и Орлов И.Б. (сост.). Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945. М.: РОССПЭН, 2003. С. 288-289.
[15] См, например: Lorimer, F. The Population of the Soviet Union: History and Prospects. Geneva: League of Nations. Economic, Financial and Transit Deptartment, 1946. P. 179.
[16] Лившин А.Я. и Орлов И.Б. (сост.). Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945. М.: РОССПЭН, 2003. С. 235.
[17] Мандельштам Ю.И. (ред.). Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР. 1938 г. - июль 1956 г. М.: Гос. издательство юридической литературы, 1956. С. 389-390.
[18] Зубкова Е.Ю., Кошелева Л.П., Кузнецова Г.А. и др. (сост.). Советская жизнь. 1945-1953. М.: РОССПЭН, 2003. С. 501.
[19] Avdeev A., Blum A. and Troitskaia I. The History of Abortion Statistics in Russia and the USSR from 1900 to 1991 // Population: An English Selection. 1995. Vol. 7. P. 64; ЦСУ СССР. Население СССР. 1973: Стат. сб. М.: Статистика, 1975. С. 69.
[20] Маршак С., Сперанский Г., Шостакович Дм. и Эренбург И. Это отвергнуто жизнью [открытое письмо] // Литературная газета. 9 октября 1956.
[21] Маршак С. Собрание сочинений. Т. 5. М.: Художественная литература. 1970. С. 360.
[22] Ваксберг А. Моя жизнь в жизни. Т. 2. М.: Терра-Спорт, 2000. С. 137
[23] Nakachi M. N.S. Khrushchev and the 1944 Soviet Family Law: Politics, Reproduction, and Language // East European Politics and Societies. 2006. Vol. 20. No. 1. P. 40-68.
[24] наиболее подробно об этом см. в: Nakachi M. Replacing the Dead: The Politics of Reproduction in the Postwar Soviet Union, 1944–1955. PhD Dissertation. Chicago: The University of Chicago, 2008. Ch. 2
[25] Довженко А. Дневниковые записи. Харьков: Фолио, 2013. С. 259
[26] Автор глубоко признателен Аркадию Зельцеру, который обратил его внимание на эту дневниковую запись.
[27] ЦСУ СССР. Народное хозяйство СССР в 1964 г.: Стат. сб. М.: Статистика, 1965. С. 555
[28] ЦСУ СССР. Население СССР. 1973: Стат. сб. М.: Статистика, 1975. С. 150.
[29] Там же.
[30] Бондарская Г.А. и Дарский Л.Е. Брачное состояние женщин и рождаемость // Демографические процессы в СССР. Отв. ред. А.Г. Волков. М.: Наука, 1990. С 32.
[31] См. обзор изменений в законодательстве о разводе в странах Европы: Фести П. и Прну Ф. Разводы в Европе после 1950 г. // Развод. Демографический аспект. Под ред. А.Г. Волкова и Л.Е. Дарского. М.: Статистика, 1979. С. 11-47.
[32] Занкарини-Фурнель М. (ред.). Словарь истории женщин. Пер. с фр. Л.А. Пименовой. М.: РОССПЭН, 2012. С. 126.
[33] Попов В. Паспортная система советского крепостничества // Новый Мир. 1996. №6. С. 96-112.
[34] Кон И.С. Сексуальная культура в России: клубничка на березе. М.: ОГИ, 1997. С. 118
[35] Тольц М.С. Разводимость // Демографический энциклопедический словарь. Гл. ред. Д.И. Валентей. М.: Советская энциклопедия, 1985. С. 358-359.
[36] Тольц М. Некоторые показатели прекращения браков накануне распада СССР (материалы из личного архива) // Демоскоп-Weekly. 2010. № 435-436 (http://www.demoscope.ru/weekly/2010/0435/nauka04.php).
[37] Левада-Центр. Отношение россиян к главам российского государства разного времени // Пресс-выпуск. 22.05.2013 (http://www.levada.ru/22-05-2013/otnoshenie-
rossiyan-k-glavam-rossiiskogo-gosudarstva-raznogo-vremeni)