Центр-периферийные отношения в Европе: демографический аспект

Клупт М.[1]
(Опубликовано в журнале "Мировая экономика и международные отношения", 2015, №2, с. 58-67)

Начало столетия поставило под вопрос многие положения, прочно вошедшие, как казалось, в европейский лексикон прописных демографических истин. Ряд проблем, представлявшихся ранее одинаково острыми для всей Европы, превратились в страновые или локальные. Низкая рождаемость перестала быть обязательным атрибутом развитых стран - в Великобритании, Франции, северных странах ее уровень близок к отметке простого воспроизводства. Население этих стран устойчиво растет, а процесс его старения существенно замедляется ростом продолжительности здоровой жизни и притоком иммигрантов, выдвигая на первый план проблему их интеграции в принимающие общества. Депопуляция и быстрое старение населения оказываются уделом европейской периферии и депрессивных регионов, но не государств, составляющих экономическое ядро Европы, - единственным исключением из этого правила пока остается Германия. Глубинной основой названных процессов являются центр-периферийные отношения, ставшие важнейшим детерминантом происходящих демографических изменений. В анализе причинно-следственных цепочек, связывающих центр-периферийные отношения, демографические процессы и их экономические последствия в Европе XXI века и состоит цель данной статьи.

Демографические контрасты между центром и периферией

В 1999 г. участникам Европейской конференции по народонаселению в Гааге были представлены два прогноза, выполненных нидерландскими демографами и статистиками. Полтора десятилетия спустя эти прогнозы по-прежнему представляют интерес, позволяя задуматься над тем, какие из прежних представлений нуждаются в уточнении или пересмотре. Анализ названных прогнозов тем более интересен, что они базировались на различных методологических основаниях. Первый из них[2] акцентировал внимание на экономических и культурных различиях и включал сценарии дивергентного и конвергентного развития, второй[3], более традиционный, отталкивался от сложившихся тенденций и включал низкий, базисный и высокий сценарии. Однонаправленный характер погрешностей в обоих прогнозах позволяет предположить, что расхождения между прогнозными расчетами и реальностью в немалой степени обусловлены представлениями, господствовавшими всего полтора десятилетия назад.

Важным элементом таких представлений был образ стареющей и вымирающей из-за низкой рождаемости Европы. Вероятно, не без его влияния, оба прогноза недооценили будущие темпы демографического роста Великобритании, Италии, Испании и Франции, численность населения которых превысила предусмотренную обоими - конвергентным и дивергентным - сценариями первого прогноза (табл. 1). Заниженными оказались как чистый миграционный приток в страны южноевропейской периферии, так и естественный прирост населения Великобритании, Италии, Испании и Франции (табл. 2). В последнем случае, возможно, сыграл свою роль чрезмерно пессимистический взгляд на перспективы рождаемости, доминировавший в конце прошлого века, поскольку альтернативная позиция была широко озвучена лишь десятилетием спустя[4]. Будущие темпы роста недооценил и второй из вышеназванных прогнозов - к 2010 г. численность населения Великобритании превышала значения, предусмотренные его базисным сценарием на 6,1%; для Франции такое превышение составило 2,8%.

Таблица 1. Прогнозная и фактическая динамика численности населения крупнейших стран Европы, млн. человек

¹ Прогноз Нидерландского междисциплинарного демографического института (NIDI) и Статистической службы Нидерландов (SN) [De Beer J., van Wissen L., eds. Europe: one Continent, Different Worlds. Population Scenarios for the 21^s' Century. Netherlands Interdisciplinary Demographic Institute, Statistics Netherlands, 1999. 189 p.]. В соответствующих колонках цифра слева - сценарий дивергентного развития, цифра справа - сценарий конвергентного развития.

Источники: [De Beer J., van Wissen L., eds. Europe: one Continent, Different Worlds. Population Scenarious for the 21^s' Century. Netherlands Interdisciplinary Demographic Institute, Statistics Netherlands, 1999, pp. 170-171; UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables Total Population - Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014); Population on 1 January. Eurostat Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&init=
l&language=en&pcode=tps00001&plugin=l (accessed 08.06.2014)].

Таблица 2. Естественный и миграционный прирост крупнейших стран Европы: прогноз 1999 г. и реальность

¹ См. прим. к табл. 1.
² Данные получены Евростатом путем вычитания естественного прироста из общего прироста населения. Источники: [De Beer J., van Wissen L., eds. Europe: one Continent, Different Worlds. Population Scenarious for the 21^s' Century. Netherlands Interdisciplinary Demographic Institute, Statistics Netherlands, 1999, pp. 170-171; Population and Population Change Statistics. Source Data for Tables and Figures. Table 1. Demographic Balance 2012. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/statistics_explained/index.php/
Population_and_population_change_statistics#Further_Eurostat_inforrnation (accessed 08.06.2014); UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables. Population by Age Groups, Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/unpd/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014)].

Отражением изменений стали прогнозные оценки численности населения названных стран в 2025 г., представленные в недавнем демографическом прогнозе ООН, - эти оценки превышают прежние прогнозы нидерландских статистиков на 3-5 млн. человек. Сценарий средней рождаемости демографического прогноза ООН (пересмотр 2012 г.) и вовсе исключает депопуляцию Великобритании и Франции - в соответствии с ним население первой будет непрерывно расти до 2095 г., увеличившись до 77,2 млн. человек, второй достигнет к концу столетия 79 млн. человек[11]. Согласно тому же сценарию, предполагается непрерывный рост до конца столетия населения Дании, Норвегии, Швеции и (до 2084 г.) Финляндии. Население Швеции при реализации этого сценария вырастет с 9,4 млн. человек в 2010 г. до 14,5 млн. человек в 2100 г.[12].

Границы между центром (ядром), полупериферией и периферией экономических систем всегда условны; в ряде случаев, они пролегают не между странами, а внутри них. Для целей нашего анализа целесообразно отнести к ядру европейской системы страны Западной Европы и северные страны, а полупериферию разделить на сформировавшуюся (Италия, Греция и государства Иберийского полуострова) и формирующуюся (Чехия, Словения, Польша). Периферию составляют остальные страны.

В силу устоявшихся стереотипов темп роста населения все еще часто воспринимается как величина, находящаяся в обратной пропорции к уровню экономического развития. Однако, если для мира в целом это по-прежнему верно, то в Европе XXI в. обратная корреляция уступила место прямой, и страны ядра являются лидерами, а периферии - аутсайдерами демографического роста (табл. 3). Для 34 европейских стран наблюдается значимая на однопроцентном уровне положительная корреляция (r = 0,754) между среднедушевым валовым национальным доходом и темпом прироста населения в 2000-2012 гг.

Таблица 3. Прямая зависимость между уровнем экономического развития и темпом роста населения в странах Европы с населением более 1 млн. человек

Источник: рассчитано по: Population on 1 January. Eurostat Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=
table&init=l&language=en&pcode=tps00001&plugin=l (accessed 08.06.2014); UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables. Population by Age Groups, Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/unpd/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014); Human Development Report 2013. The Rise of the South Human Progress in a Diverse World. United Nations Development Programme (UNDP), New York, 2013, р. 144; Statextracts. Population. OECD. Available at: http://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=POP_FIVE_HIST; (accessed 08.06.2014).

Данная закономерность обусловлена тем, что факторы, определяющие сегодня динамику населения в мире в целом и на европейском континенте, различны. Так, в мире в целом обратный характер зависимости между экономическим развитием и темпом роста населения вызван, в первую очередь, незавершенностью демографического перехода и вытекающими отсюда разительными различиями в уровне рождаемости. В Европе же, где демографический переход завершен, главную роль играют центр-периферийные различия и порождаемая ими центростремительная миграция. При этом в странах европейской периферии, в отличие от мирового Юга, миграционный отток является важным фактором депопуляции и старения населения. Кроме того, естественный прирост населения в странах европейского ядра в среднем несколько выше, чем в странах периферии.

В экономическом ядре Европы сформировался механизм, обеспечивающий пусть и медленный, но рост населения. В его основе лежит внешняя миграция, влияние которой на увеличение численности населения является как прямым, так и опосредованным, - через более высокую рождаемость иммигрантов первого поколения. Дополнительным фактором оказывается относительно высокая (за исключением Германии и Австрии) рождаемость принимающего населения, ее уровень хотя и не обеспечивает простого замещения поколений, но, в совокупности с вкладом недавних иммигрантов, способствует приближению к нему. Во Франции в 2012 г. суммарный коэффициент рождаемости[13] составил 2,01, в Великобритании – 1,92, в Швеции – 1,91[14].

Германия, классическая страна ядра, представляет собой особый случай на демографической карте Европы. Вопреки ожиданиям авторов названных прогнозов[15], в 2000-е годы миграционный прирост не компенсировал здесь естественную убыль населения, вызванную очень низкой рождаемостью (суммарный коэффициент рождаемости составлял в 2012 г. всего 1,38[16]), вследствие чего численность населения снизилась с 82,4 млн человек в 2006 г. до 81,8 млн человек в 2010 г.[17] [18]. Однако с наступлением кризиса ситуация начала меняться - часть миграционного потока из периферийных стран переключилась с южноевропейской полупериферии на Германию. В 2013 г. был зафиксирован самый высокий с 1993 г. миграционный приток населения в страну (сальдо миграции составило 437 тыс. человек[19]), вследствие чего численность населения Германии снова стала расти.

Демографическая ситуация на востоке и юго-востоке континента диаметрально противоположна. Отъезд молодежи в страны ядра и полупериферии в сочетании с низкой рождаемостью приводят здесь к уменьшению численности населения. Демографический прогноз ООН (сценарий среднего уровня рождаемости, пересмотр 2012 г.) предполагает снижение численности населения Украины с 45,5 млн человек в 2013 г. до 41,6 млн в 2025 г., Польши - с 38,5 млн до 37,9 млн, Румынии с 21,3 млн человек до 20,8 млн[20]. Сокращение численности населения ожидается также в странах Балтии, Болгарии, Венгрии, Сербии и ряде других государств. Следует, впрочем, учитывать, что названный сценарий базируется на экстраполяции тенденций, сформировавшихся к моменту его составления. Между тем нельзя исключить, что приток иммигрантов из Украины в Польшу, а возможно, и в Венгрию компенсирует в ближайшие годы не только естественную убыль населения этих стран, но и его миграционный отток в страны Западной Европы.

Полупериферия

Южноевропейская полупериферия, неожиданно для прогнозистов, оказалась в начале нашего столетия мощнейшим центром притяжения мигрантов, переключив на себя значительную часть центростремительного миграционного потока и ослабив миграционное давление на экономическое ядро Европы. Для стран Южной Европы в силу ряда причин, прежде всего конфликта между профессиональной и материнской ролями женщины, характерна очень низкая рождаемость. Суммарный коэффициент рождаемости в Испании составлял в 2012 г. всего 1,32, в Италии – 1,44[21]. Однако приток иммигрантов в эти страны оказался столь мощным, что обеспечил рост численности их населения. Особенно значительным был этот рост в докризисной Испании, население которой в 1999-2008 гг. увеличилось на 13%. Население Италии - страны, рождаемость в которой является одной из наиболее низких в Европе, в период с 1999 по 2013 г. выросло на 3 млн человек.

Каковы, однако, дальнейшие демографические перспективы полупериферии? Будет ли она "прирастать" новыми мигрантами из стран европейской и мировой периферии; "пульсировать", расширяясь в годы подъемов и сужаясь в периоды кризисов; "блуждать", превращаясь из географической периферии в институциональную и экономическую и перемещаясь вместе с мигрантами туда, где есть спрос на неквалифицированную или склонную по тем или иным причинам оставаться в тени рабочую силу?

Чтобы ответить на эти вопросы необходимо принять во внимание определяющую черту европейской полупериферии - сочетание относительно высокого уровня жизни с рядом присущих полупериферийным экономикам институциональных и структурных особенностей. На юге Европы к их числу относятся: значительные масштабы теневого сектора, притягивающего мигрантов; преимущественное развитие строительства, туризма и сельского хозяйства - отраслей, традиционно формирующих спрос на неквалифицированную рабочую силу; широкое (особенно в Испании) распространение временных трудовых контрактов; регулярное проведение кампаний, позволяющих нелегальным мигрантам получить легальный статус[22].

В последние годы выяснилось, что к числу этих особенностей относится и большая по сравнению с ядром незащищенность полупериферии от кризиса. Высокий удельный вес "шатких" рабочих мест в сочетании с более низкой по сравнению со странами ядра рождаемостью обусловливает и большую по сравнению с ними неустойчивость темпов роста населения. Население Испании бурно росло в годы небывалого экономического бума, с началом кризиса этот рост резко замедлился, а за 2012 г. численность населения уменьшилась на 90 тыс. человек. Та же тенденция была отмечена и в Греции, где докризисный рост населения сменился в период кризиса снижением с 11191 тыс. на начало 2009 г. до 11063 тыс. человек на начало 2013 г., и в Португалии - с 10573 тыс. на начало 2010 г. до 10487 тыс. человек на начало 2013 г. Лишь в Италии, наиболее экономически мощной стране юга Европы, численность населения, несмотря на кризис и последующую рецессию, продолжает непрерывно расти - на начало 2008 г. - 58563 тыс., а на начало 2013 г. - 59685 тыс. человек[23].

Развитие событий в 2000-е годы позволяет предположить, что миграционный приток в страны периферии и воспроизводство теневых экономических отношений представляет собой механизм с обратной связью. Массовый приток нелегальных иммигрантов порождает регулярные кампании по их легализации, помогающие выходу значительного числа мигрантов из правовой и экономической тени. Однако "теневые" рабочие места быстро заполняются новыми нелегальными мигрантами, одним из мотивов прибытия которых является надежда на очередную миграционную амнистию. Эти надежды оправдываются - вновь прибывших ввиду их многочисленности снова приходится выводить из тени[24].

В Италии широкомасштабной международной миграции способствует и традиционно высокая роль микропредприятий. Работая на грани окупаемости, они могут оставаться на плаву, лишь привлекая дешевую рабочую силу. В фирмах с численностью менее 10 работников трудятся 58% всех занятых иностранцев, тогда как среди итальянцев в таких фирмах занято только 34%[25].

При оценке дальнейших демографических перспектив полупериферии следует принимать во внимание два обстоятельства. Во-первых, в силу легкой проницаемости границ внутри ЕС миграционные потоки быстро меняют направление и переориентируются на страны, ситуация в которых представляется мигрантам наиболее благоприятной. Во-вторых, полупериферия - в экономическом смысле слова - не обязательно жестко привязана к территории. Ее можно рассматривать и как комплекс хозяйственной деятельности, вписанный в относительно высокие европейские стандарты жизни, и в то же время отличающийся значительным погружением в экономическую и правовую "тень", повышенной долей неквалифицированного труда, широким распространением временных контрактов. В связи с этим полупериферия вполне может "блуждать" по Европе, перемещаясь туда, где для нее формируются наиболее подходящие условия.

Особый интерес в этой связи представляет посткризисное движение миграционных потоков в треугольнике "европейская периферия - Испания - Германия". Под впечатлением всплеска иммиграции в начале 90-х годов минувшего века в ФРГ долго спорили о том, какая миграционная политика нужна стране, что тормозило ее принятие. Новое иммиграционное законодательство было принято парламентом лишь в середине 2004 г.[26]. Миграционный прирост в страну в этот период резко снизился, в немалой степени потому, что неквалифицированных мигрантов "перетягивали" Испания и Италия, а квалифицированных - заокеанские страны.

Запущенная в Германии в 2000 г. программа "зеленых карт" для высококвалифицированных иностранных специалистов в области информационных технологий оказалась не слишком успешной и в 2005 г. была прекращена. Программа была рассчитана на 20 тыс. специалистов, однако одобрено было лишь 17,9 тыс. заявлений[27], а приехало в страну лишь 9,8 тыс. специалистов (в том числе 2,8 тыс. из Индии и 0,7 тыс. из России)[28]. Причиной неудачи оказалась большая привлекательность для IT-специалистов рынков труда США, Великобритании и Австралии.

Ситуация резко изменилась с началом глобального финансового кризиса, благополучно пройденного Германией, но чрезвычайно болезненного для стран южноевропейской полупериферии. В Испании миграционный прирост, составлявший в 2004-2008 гг. в среднем 594 тыс. человек в год, сменился убылью (-90 тыс. человек в 2012 г.)[29]. Миграционный прирост населения Германии в 2012 г., напротив, увеличился по сравнению со среднегодовым уровнем 2004-2008 гг. более чем в 10 раз. Население Германии, составлявшее, по данным последней переписи, на начало 2012 г. 80,3 млн. человек, выросло к началу 2013 г. до 80,5 млн. человек. В 2013 г. эта тенденция получила дальнейшее развитие - в Германию иммигрировали 1226 тыс. человек - рекордный показатель за последние 20 лет, миграционное сальдо составило 437 тыс. человек - также наивысшее значение после 1993 г.[30]. Подобный ход событий был во многом обусловлен тем, что на Германию переориентировались миграционные потоки, ранее направлявшиеся из Румынии и Болгарии в Южную Европу[31].

Посткризисная переориентация миграционных потоков на Германию, скорее всего, окажет на ее рынок труда двойственное воздействие. С одной стороны, он будет в больших, чем ранее, масштабах привлекать высококвалифицированную рабочую силу. В пользу этого предположения говорит тот факт, что в Германии, по данным обследования рабочей силы ЕС (EU Labour Force Survey)[32], даже в годы кризиса наблюдался рост занятости в группе, включающей 20% наиболее высокооплачиваемых занятий в высокотехнологичных отраслях экономики и сфере "знаниевых" (knowledge-intensive) услуг[33]. С другой стороны, новый иммиграционный бум неизбежно увеличит приток в страну неквалифицированной рабочей силы. Хотя это вряд ли радикально изменит немецкий рынок труда, расширение в нем анклавов полупериферийной экономики, с присущими ей теневой занятостью, а также высокой долей неформальных и временных контрактов, весьма вероятно. Подобному ходу событий могут способствовать значительные масштабы теневой экономики Германии, которая, уступая Италии и Испании по вкладу в ВВП страны (13,9%, 21,8 и 19,4% в 2010 г. соответственно), превосходит указанные государства по абсолютному объему производимого "в тени" продукта[34].

Кроме того, реформы немецкого рынка труда, проведенные в 2000-е годы, открыли простор для заключения временных контрактов и создания низкооплачиваемых рабочих мест. По мнению экспертов, дуальность немецкого рынка в будущем скорее всего усилится[35]. В том же направлении действует и постепенное увеличение вклада в экономику ФРГ сектора услуг. Наконец, следует упомянуть результаты недавнего обследования, выявившего весьма терпимое, если не сочувственное отношение немцев к теневым заработкам. В ходе такого обследования респонденты оценивали предлагаемые им утверждения по восьмибалльной шкале (полное согласие +4, полное несогласие -4). Средний балл приведенных ниже утверждений при этом составил: "государство теряет из-за теневой занятости миллиарды евро" - +2.0; "в теневой занятости виновато государство, ибо налоги слишком высоки" - +1.9; "в наши дни без теневых заработков нельзя позволить себе многие вещи" - +0.89; "за работу в тени следует подвергать суровым штрафам" -0.31; "о теневой занятости следует сообщать в полицию" -0.66[36]. Таким образом, институциональная почва для притока мигрантов (в том числе нелегальных) в ФРГ хотя и отлична от южноевропейской, имеет с ней немало общего.

Переориентация миграционных потоков на Германию будет, с одной стороны, закреплять ее статус как стержневой экономики европейского ядра, концентрирующего высокотехнологичные виды экономической деятельности и привлекающего высококвалифицированных специалистов. С другой - миграционный приток начнет усиливать дуальность немецкого рынка труда, расширяя вписанные в его структуру полупериферийные вкрапления. Какими окажутся количественные пропорции между двумя названными процессами, покажет только будущее.

Новая география старения

Процесс старения населения является еще одной иллюстрацией Европы разных скоростей. В странах европейского центра и полупериферии сдвиг реального порога старости к старшим возрастам и приток молодых мигрантов хотя и не прекращает старения населения, существенно замедляет его. В странах периферии процесс старения населения, напротив, ускоряется миграционным оттоком молодежи, а старость, если определять ее порог на основе оставшихся, а не прожитых лет жизни, наступает раньше, чем в странах центра и полупериферии.

Традиционный подход к измерению нагрузки экономики нетрудоспособными пожилыми людьми основывается на отнесении численности населения, достигшего условного возрастного порога старости (например, 65 лет) к его общей численности или к численности населения в трудоспособном возрасте. Подобный подход не учитывает, однако, того обстоятельства, что по мере социально-экономического развития реальный порог старости постепенно отодвигается к старшим возрастам. В связи с этим для измерения нагрузки экономики нетрудоспособными пожилыми людьми все чаще используются альтернативные показатели старения, ориентированные на фактическое состояние здоровья, а не на календарный возраст.

Одним из них является ожидаемая продолжительность здоровой жизни, обычно определяемая на основе либо объективных данных (например, отсутствие инвалидности), либо самооценки здоровья. Как показывает статистика, здоровая часть жизни увеличивается пропорционально ее общей продолжительности. Так, данные по 31 европейской стране свидетельствуют о статистически значимой на 1%-ном уровне положительной корреляции между продолжительностью жизни и продолжительностью здоровой жизни (r = 0.59); тогда как значимой корреляции между продолжительностью жизни и долей ее здоровой части не прослеживается (r = 0.08)[37]. В то же время данные о продолжительности здоровой жизни основываются на выборочных обследованиях, и их межстрановая сопоставимость вызывает сомнения. Трудно, например, найти рациональные объяснения тому, что ожидаемая продолжительность здоровой жизни в среднем за 2008-2010 гг. составляла в Словакии 52,4 года, тогда как в Болгарии 64,3[38], поскольку ожидаемая продолжительность всей жизни в обеих странах за тот же период отличалась незначительно (75,2 и 73,7 года соответственно).

Другой подход состоит в том, чтобы определять возрастной порог старости на основе числа лет, которые еще предстоит прожить, а не числа уже прожитых лет. Иными словами, предполагается, что, чем выше продолжительность жизни, тем позднее в среднем наступает старость. В публикации Венского института демографии[39] в качестве критерия старости используется принадлежность индивида к возрастной группе, ожидаемая продолжительность жизни представителей которой составляет менее 15 лет. Данный подход представляется более адекватным инструментом межстрановых сравнений, так как основывается на статистике смертности, обладающей значительно большей полнотой и достоверностью, чем статистика состояния здоровья.

При традиционном подходе для измерения нагрузки экономики пожилыми людьми используется отношение численности лиц в возрасте 65 лет и старше к численности лиц в возрасте 20-64 года. При подходе, предложенном венскими демографами, используется другой показатель - отношение численности лиц в возрастных группах с ожидаемой продолжительностью жизни менее 15 лет к численности лиц старше 20 лет в возрастных группах с ожидаемой продолжительностью жизни 15 лет и более. Поскольку продолжительность жизни в странах центра и полупериферии значительно выше, чем в периферийных странах европейского континента, результаты, получаемые на основе нового подхода, существенно отличаются от традиционных (табл. 4).

Таблица 4. Традиционные и новые показатели нагрузки экономики пожилыми людьми в некоторых европейских странах¹

¹ Страны упорядочены по значениям нового показателя старения в 2011 г.
² Отношение численности лиц в возрастных группах с ожидаемой продолжительностью жизни менее 15 лет к численности лиц в возрасте старше 20 лет в возрастных группах с ожидаемой продолжительностью жизни 15 лет и более. Методология расчета предложена в [European Demographic Data Sheet 2012. Vienna Institute of Demography. Available at: http://www.oeaw.ac.at/vid/ datasheet/download/
European_Demographic_Data_Sheet_2012.pdf (accessed 08.06.2014)].
³ Отношение численности лиц в возрасте 65 лет и старше к численности лиц в возрасте 20-64 лет.

Источник: European Demographic Data Sheet 2012. Vienna Institute of Demography. Available at: http://www.oeaw.ac.at/vid/ datasheet/download/European_Demographic_Data_Sheet_2012.pdf (accessed 08.06.2014).

Население Франции, Великобритании, Испании и Швеции при переходе от традиционного к новому методу измерения старения оказывается более молодым, чем население стран европейской периферии. Процесс старения населения Германии и Италии зашел значительно дальше, чем в вышеназванных странах европейского ядра, что связано, прежде всего, с различиями в уровне рождаемости[40]. Германия и Италия - бесспорные аутсайдеры при измерении старения на основе традиционного подхода. Однако при определении порога старости на основе ожидаемой продолжительности оставшейся жизни они оказываются "середняками", тогда как население стран европейской периферии оказывается постаревшим больше других.

Еще одним фактором, замедляющим процесс старения населения в странах центра и полупериферии, является миграционный приток молодежи. Так, мощный миграционный приток в годы экономического бума существенно замедлил старение населения Испании. По расчетам итальянских исследователей, если бы не миграция, то доля населения Италии в возрасте 65 лет и старше, составлявшая в 2002 г. 18,6%, увеличилась бы к 2010 г. не до 20,2, а до 21,1%; соотношение лиц в возрасте 65 лет и старше и 20-64 года выросло бы за те же годы с 29,9% до 34,9, а не до 33,3%[41]. Особенно сильно омолаживающее влияние миграции проявляется в глобальных городах. Так, перепись 2011 г. показала, что среди жителей Лондона доля лиц в возрасте 65 лет составляет 11,1%, тогда как в населении Великобритании в целом – 16,4%[42]. В Париже доля населения в возрасте 60 лет и старше по оценке на начало 2013 г. составляла 20,7%, тогда как по Франции в целом (без заморских департаментов) – 24,1%[43].

Прогнозы старения, основанные на использовании единого для всей Европы критерия старения, безусловно, заслуживают внимания, но их не следует воспринимать слишком буквально. Алармистский подход к проблеме старения населения обладает рядом недостатков: он не учитывает сдвига реальных порогов старости к более поздним возрастам, игнорирует существенные региональные различия в остроте проблемы и возлагает на старение вину за негативные явления, обусловленные, в действительности, другими социальными и экономическими недугами.

Утверждается, например, что старение населения ведет к возникновению дефицита рабочей силы и замедляет экономический рост. Однако гипотетические потери в объеме произведенного продукта из-за старения населения и порождаемой им нехватки рабочей силы играют сколько-нибудь значимую роль лишь в условиях небольшой безработицы. Если же последняя велика, то говорить о старении населения как о причине "недобора" произведенного продукта неправомерно, поскольку, например, в Испании и Греции катастрофически недоиспользуется даже наличный трудовой потенциал. Более того, самые высокие уровни безработицы наблюдаются среди иммигрантов и молодежи, то есть именно в тех группах, которые и должны компенсировать экономические потери от старения. Таким образом, раздельное рассмотрение проблем старения населения и занятости приводит к неоправданному смещению фокуса проблемы, то есть на старение возлагается вина за потери, обусловленные безработицей и порождающими ее факторами.

Нынешняя численность безработных в Испании (5,7 млн. человек по состоянию на середину апреля 2014 г.) в 4 с лишним раза превышает ожидаемое к 2030 г. (по сценарию средней рождаемости демографического прогноза ООН) снижение численности населения в возрасте 20-64 лет (на 1,4 млн. человек по сравнению с 2010 г.)[44]. В Италии повышение уровня занятости на 5%-ных пунктов (что составляет половину отставания Италии от Франции по этому показателю в 2009 г.) принесло бы тот же эффект, что и повышение пенсионного возраста на три года[45].

Статистические данные свидетельствуют также, что старение населения во многих случаях представляет собой скорее следствие, чем причину экономической стагнации. В депрессивных регионах молодежная безработица, отток молодежи в центры экономической активности, вызванное им старение населения и отсутствие инвестиций образуют порочный круг. В Швеции, например, наблюдалась значимая положительная корреляция (r = 0.67) между долей лиц старше 65 лет и уровнем безработицы в возрасте 18-24 лет[46].

* * *

Подводя итоги, отметим, что одним из наиболее значимых проявлений центр-периферийных отношений в современной Европе являются центростремительные миграционные потоки, оказывающие существенное и многообразное влияние на европейские экономики.

Во-первых, под влиянием этих потоков депопуляция стран европейского ядра (за исключением, может быть, Германии) становится все менее вероятной. Интенсивная входящая миграция в совокупности с быстрым ростом продолжительности здоровой жизни отодвигает на второй план и проблему старения (Германия здесь опять-таки оказывается исключением); на политическую авансцену выступают проблемы интеграции иммигрантов. В то же время, в отличие от центра и полупериферии континента, сокращение населения и его старение на периферии, а также в депрессивных регионах по-прежнему вполне реально.

Во-вторых, центростремительный миграционный поток меняет институциональный каркас европейских экономик. Наиболее очевидными проявлениями таких изменений являются устойчивое воспроизводство теневых экономических отношений, череда миграционных амнистий, увеличение доли занятых по временным контрактам. Нельзя исключить, что под влиянием этих процессов центр европейской системы будет включать расширяющиеся анклавы, живущие по законам, свойственным периферии и полупериферии.

В-третьих, миграционные потоки, увеличивая структурную и институциональную неоднородность европейского центра, не снимают различий между ним, полупериферией и периферией, а, напротив, способствуют их воспроизводству. Потоки высококвалифицированных мигрантов движутся к странам центра, сосредоточившим высокотехнологичные и наукоемкие виды деятельности, полупериферия абсорбирует неквалифицированных мигрантов, а периферия становится источником рабочей силы для центра и полупериферии.

[1] Клупт Михаил Александрович, доктор экономических наук, декан гуманитарного факультета Санкт-Петербургского государственного экономического университета
[2] De Beer J., van Wissen L., eds. Europe: one Continent, Different Worlds. Population Scenarious for the 21^s' Century. Netherlands Interdisciplinary Demographic Institute, Statistics Netherlands, 1999. 189 p.
[3] Population Scenarios for the European Union: Regional Scenarios. Monthly Bulletin of Population Statistics. Special Edition European Population Conference 1999, pp. 117-125
[4] Myrskyla M., Kohler H.-R, Billari F. Advances in Development Reverse Fertility Declines. Nature, vol. 460, 6 August 2009, pp. 741-743
[5] UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables Total Population - Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014)
[6] Population on 1 January. Eurostat Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=
table&init=l&language=en&pcode=tps00001&plugin=l (accessed 08.06.2014)
[7] UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables Total Population - Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014)
[8] Population and Population Change Statistics. Source Data for Tables and Figures. Table 1. Demographic Balance 2012. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/statistics_explained/index.php/
Population_and_population_change_statistics#Further_Eurostat_inforrnation (accessed 08.06.2014)
[9] UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables. Population by Age Groups, Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/unpd/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014)
[10] Population and Population Change Statistics. Source Data for Tables and Figures. Table 1. Demographic Balance 2012. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/statistics_explained/index.php/
Population_and_population_change_statistics#Further_Eurostat_inforrnation (accessed 08.06.2014)
[11] UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables Total Population - Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014)
[12] Там же
[13] Суммарный коэффициент рождаемости (СКР) представляет собой среднее число детей, которое предстоит родить женщине за всю жизнь, если на ее протяжении уровень рождаемости в каждом возрасте будет таким, каким он был в году, для которого рассчитан этот коэффициент. Простому замещению поколения родителей поколением детей соответствует СКР равный примерно 2,1.
[14] Total Fertility Rate. Eurostat. Available at:
http://epp.eurostat.ec.europa.eu/cache/ITY_PUBLIC/3-03062014-BP/EN/3-03062014-BP-EN.PDF (accessed 14.06.2014)
[15] De Beer J., van Wissen L., eds. Europe: one Continent, Different Worlds. Population Scenarious for the 21^s' Century. Netherlands Interdisciplinary Demographic Institute, Statistics Netherlands, 1999. 189 p.; Population Scenarios for the European Union: Regional Scenarios. Monthly Bulletin of Population Statistics. Special Edition European Population Conference 1999, pp. 117-125.
[16] Total Fertility Rate. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/cache/ITY_PUBLIC/3-03062014-BP/EN/3-03062014-BP-EN.PDF (accessed 14.06.2014)
[17] Population on 1 January. Eurostat Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?
tab=table&init=l&language=en&pcode=tps00001&plugin=l (accessed 08.06.2014)
[18] Численность населения Германии, определенная по итогам переписи 2011г., оказалась на 1.5 млн. человек меньше, чем показывали допереписные оценки [1.5 million Fewer People Living in Germany According to New Calculations. Statistisches Bundesamt. Available at: https://www.destatis.de/EN/FactsFigures/SocietyState/Population/Population.htm (accessed 08.06.2014)], возможно из-за недоучета иммигрантов в ходе переписи. Поэтому послепереписные и допереписные официальные данные о численности населения Германии не вполне сопоставимы.
[19] 2013: Highest Level of Immigration to Germany for 20 Years. Statistisches Bundesamt. Press release 179/2014-05-22. Available at: https://www.destatis.de/EN/PressServices/Press/pr/2014/05/PE14_179_12711.html; jsessionid=563746A8CF0B38FC887E0DCC2088D5A6.cael (accessed 08.06.2014).
[20] UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables Total Population - Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014)
[21] Total Fertility Rate. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/cache/ITY_PUBLIC/3-03062014-BP/EN/3-03062014-BP-EN.PDF (accessed 14.06.2014).
[22] Arango J. Finotelli С Past and Future Challenges of a Southern European Migration Regime: The Spanish Case. IDEA Working Papers, May 2009, no. 8. 44 p.; Bentolila S., Dolado J., Jimeno J. Two-Tier Employment Protection Reforms: The Spanish Experience. CESifo DICE Report. 2008, no. 4. 16 p.; Reyneri E. Immigrazione ed economia sommersa. Stato e Mercato, 1998, no. 2, pp. 287-313. Available at: http://www.ires.it/files/upload/Il%20mercato%20del%
201avoro%20immigrato%20negli%20anni%20della%20crisi.pdf (accessed 06.06.2014).
[23] Population and Population Change Statistics. Source Data for Tables and Figures. Table 1. Demographic Balance 2012. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/statistics_explained/index.php/
Population_and_population_change_statistics#Further_Eurostat_inforrnation (accessed 08.06.2014)
[24] Finotelli C. Arango J. Regularisation of unauthorised immigrants in Italy and Spain: determinants and effects. Documents d'Analisi Geografica, 2011, vol. 57/3, pp. 495-515.
[25] Ferrucci G., Galossi E. Il mercato del lavoro immigrate negli anni della crisi. Osservatorio sull'immigrazione IRES-CGIL, Gennaio, 2013. 28 p.
[26] Oezcan V. Germany: Immigration in Transition. Migration Policy Institute, July 1, 2004. Available at: http://www.migrationpolicy.org/article/germany-immigration-transition (accessed 06.06.2014)
[27] Constant A. Tien B. Germany's Immigration Policy and Labor Shortages. IZA Research Report, October 2011, no. 41. 38 p.
[28] Oezcan V. Germany: Immigration in Transition. Migration Policy Institute, July 1, 2004. Available at: http://www.migrationpolicy.org/article/germany-immigration-transition (accessed 06.06.2014)
[29] Population and Population Change Statistics. Source Data for Tables and Figures. Table 1. Demographic Balance 2012. Eurostat. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/statistics_explained/index.php/
Population_and_population_change_statistics#Further_Eurostat_inforrnation (accessed 08.06.2014); UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables. Population by Age Groups, Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/unpd/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014).
[30] 1.5 million Fewer People Living in Germany According to New Calculations. Statistisches Bundesamt. Available at: https://www.destatis.de/EN/FactsFigures/SocietyState/Population/Population.htm (accessed 08.06.2014).
[31] Bertoli S., Brucker H., Fernandez-Huertas Moraga J. The European Crisis and Migration to Germany: Expectations and the Diversion of Migration Flows.IZA Discussion Paper, January 2013, no. 7170. 55 p.
[32] В ходе данного обследования занятия предварительно ранжировались по уровню их средней оплаты. Затем определялась величина прироста или снижения работников в каждой из пяти групп занятий (группе, включающей 20% наименее оплачиваемых занятий, группе, включающей следующие за ними по уровню оплаты труда 20% занятий и т.д.).
[33] Eurofound. Employment Polarisation and Job Quality in the Crisis: European Jobs Monitor. Dublin, Eurofound. 2013.78 р.
[34] Schneider F. The Shadow Economy in Europe 2013. A.T. Kearney Inc. Financial Institutions, 2013.24 p. Available at: http://www.protisiviekonomiji.si/fileadmin/dokumenti/si/projekti/
2013/siva_ekonomija/The_Shadow_Economy_ in_Europe_2013.pdf (accessed 08.06.2014), р. 22
[35] Eichhorst W., Tobsch V. No So Standard Any More? Employment Duality in Germany. IZA Discussion Paper, April 2014, no. 8155. 33 p.
[36] Schneider F. The Shadow Economy Labour Force. What do We (not) Know? World Economics, 2011, vol. 12, no. 4, р. 13
[37] Health at a Glance: Europe 2012. OECD, 2012. 160 p. http://www.sru.ca/uploads/page/13/health_glance_in_ EUR_2012_OECD.pdf, р. 17
[38] Там же
[39] European Demographic Data Sheet 2012. Vienna Institute of Demography. Available at: http://www.oeaw.ac.at/vid/datasheet/download/European_Demographic_Data_Sheet_2012.pdf (accessed 08.06.2014)
[40] Суммарный коэффициент рождаемости во Франции был выше, чем в Германии на протяжении всего периода после окончания Второй мировой войны, Италия отстает от Франции по данному показателю с конца 70-х годов прошлого века.
[41] Gesano G., Strozza S. Foreign Migrations and Population Aging in Italy. Genus, LXVII (no. 3), pp. 83-104
[42] Office for National Statistics. Datasets and Reference Tables. Table P01UK2011 Census. Available at: http://www.ons.gov.uk/ons/datasets-and-tables/index.html?pageSize=50&sortBy=none&sortDirection=none
&newquery=Census+2011+London+Population+by+age+group (accessed 08.06.2014)
[43] Estimation de population au ler Janvier, par departement, sexe et grande classe d'age. Institut Nnational de la statistique et des etudes economiques. Anneee 2013. Available at: http://www.insee.fr/fr/themes/detail.asp7reg_id=99&ref_id=estim-pop (accessed 08.06.2014)
[44] UN Population Division. World Population Prospects: The 2012 Revision. Excel Tables. Population by Age Groups, Both Sexes. Available at: http://esa.un.org/unpd/wpp/Excel-Data/population.htm (accessed 08.06.2014); Euroindicators 83/2014, 3 June 2014. Eurostat News Release. Available at: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/cache/ITY_PUBLIC/3-01042014-AP/EN/3-01042014-AP-EN.PDF (accessed 08.06.2014)
[45] Scherbov S., Sanderson W., Mamolo M. Quantifying Policy Trade-Offs to Support Aging Populations. Demographic Research, 2014, vol. 30, pp. 579-608. Available at: http://www.demographic-research.org/Volumes/Vol30/20/ (accessed 08.06.2014)
[46] Rauhut B., Kabila P. Youth Unemployment, Ageing and Regional Welfare: The Regional Labour Market Policy Response to Ageing in Sweden. European Spatial Research and Policy, 2012, vol. 19 (1), pp. 111-127.