Ближайшие демографические перспективы России *
		Над темой номера работали Евгений АНДРЕЕВ[1] Анатолий ВИШНЕВСКИЙ[2]

36 сценариев демографического развития России до 2030 года

Вот уже не один год в России сохраняются положительные демографические тенденции. За эти годы заметно выросло число рождений, повысился коэффициент суммарной рождаемости, появились признаки некоторого роста когортной рождаемости. Продолжилось снижение числа смертей и сохранялся рост ожидаемой продолжительности жизни. У женщин она еще в 2009 году превысила исторический максимум 1989 года и продолжала увеличиваться, у мужчин в 2012 году почти приблизилась к историческому максимуму 1987 года. В 2012 году практически сошла на нет естественная убыль населения, но еще раньше, в 2009 году, она с избытком компенсировалась миграционным приростом, после длительного периода сокращения численности населения России, оно вновь начала расти, причем прирост с каждым годом увеличивается.

В то же время анализ рождаемости и смертности свидетельствует об определенной противоречивости позитивных тенденций, их зависимости от ряда конъюнктурных факторов как демографической (особенности российской возрастной пирамиды), так и недемографической (направленность демографической политики, условия финансирования социальной сферы и т.п.) природы. Поэтому считать все благоприятные демографические тенденции последних лет безусловно устойчивыми пока не оснований.

Пытаясь предвидеть ближайшее, да и более отдаленное демографическое будущее России, и понимая существующие объективные ограничения, приходится учитывать возможности не только наиболее успешного развития, но и вероятность торможения и попятного движения, что уже не раз наблюдалось в России.

Нельзя не видеть и неодинакового потенциала изменений различных демографических процессов. Опыт многих стран показывает, что снижение смертности и рост продолжительности жизни стали всеобщей тенденцией. До сих пор Россия представляла собой исключение, но успешный опыт других стран позволяет надеяться, что и Россия присоединится к их числу, ее нынешнее отставание представляется аномалией, которая может и должна быть преодолена (рис. 1).

Рисунок 1. Ожидаемая продолжительность жизни в России, Германии, Италии, Франции и Японии, 1960-2012, лет

Совсем иначе обстоит дело с рождаемостью, которая, в отличие от смертности, сильно различается от страны к стране, Россия не выпадает из общего ряда (рис. 2).

Рисунок 2. Коэффициент суммарной рождаемости в России, Германии, Италии, Франции и Японии, 1960-2012, детей на 1 женщину

Скажем, во Франции рождаемость близка к уровню простого воспроизводства, и хотелось бы, чтобы Россия развивалась в ближайшие годы по французскому варианту, сочетая высокую продолжительность жизни с относительно высокой рождаемостью. Но до сих пор траектория российской рождаемости была ближе к немецкой, итальянской или японской, и нельзя исключить, что догоняя эти страны по продолжительности жизни, что было бы очень хорошо, она все же останется близкой к ним и по уровню рождаемости, который в этих странах весьма низок.

Все эти соображения принимались во внимание при разработке демографического прогноза, который Институт демографии НИУ ВШЭ выполнил в 2013 году по заказу Министерства экономического развития РФ.

Были разработаны три прогнозных сценария изменений рождаемости, ожидаемой продолжительности жизни и миграции (в случае миграции рассматривался также четвертый - «нулевой» вариант). Оптимистические сценарии были ориентированы на достижение целевых показателей, предусмотренных майскими (2012 г.) указами Президента РФ и их последующее улучшение, но рассматривались также пессимистический сценарий, которого нельзя исключить, поскольку всегда возможны непредвиденные кризисные события, а также средний сценарий, равноудаленный и от оптимистического, и от пессимистического вариантов развития.

Сценарии изменений рождаемости представлены на рис. 3 в виде коэффициентов суммарной рождаемости, траектория которых, в свою очередь, зависит от траекторий изменения возрастных коэффициентов рождаемости и потому не могут прогнозироваться произвольно. Прогноз возрастных коэффициентов учитывал опыт соответствующих изменений в большом числе европейских стран.

Рисунок 3. Коэффициент суммарной рождаемости (итоговая рождаемость условных поколений) в России: фактический в 1970-2012 годах и прогнозируемый на 2013-2030 годы (верхний, средний и нижний сценарии)

Вилка прогнозных значений ожидаемой продолжительности жизни при рождении для мужчин и женщин представлена на рис. 4. Она предполагает возможность изменений в очень широком диапазоне – от пессимистического сценария «застоя», при котором показатели остаются все же на уровне лучших достижений прошлых лет, но не опускаются ниже них, что не раз бывало за последние полвека, до оптимистического, хотя и маловероятного стремительного роста, продолжающего траекторию «восстановительного» роста 2005-2012 гг.

Рисунок 4. Ожидаемая продолжительность жизни мужчин и женщин: фактическая в 1970-2012 годах и прогнозируемая на 2013-2030 годы (верхний, средний и нижний сценарии), лет

Наконец, на рис. 5 представлены три сценария миграции в терминах миграционного прироста населения России, который может определяться многими факторами притягивания и отталкивания мигрантов. Эти факторы могут иметь как экономическую, так и демографическую природу, усиливаться или ослабляться мерами миграционной политики, миграционный прирост может и сокращаться, и увеличиваться, но, по совокупности всех предположений, к концу прогнозного периода едва ли будет ниже 200 или выше 600 тысяч человек в год.

Рисунок 5. Миграционный прирост населения России: фактический в 1970-2012 годах и прогнозируемый на 2013-2030 годы (верхний, средний и нижний сценарии), тысяч человек

Обычная практика, которой придерживается и Росстат, заключается в том, что при объединении прогнозных гипотез рождаемости, смертности и миграции с целью построения общего прогноза изменений численности и возрастного состава населения верхний сценарий рождаемости объединяется с верхними же сценариями изменений смертности и миграции, так же точно объединяются между собой нижний и средний сценарии, так что в итоге число общих сценариев не увеличивается, и, в конечном счете, разрабатываются три варианта прогноза.

Однако такая практика сильно обедняет наши представления о демографическом будущем, поскольку, как мы видели на примере других стран, успехи на одном направлении (например, снижение смертности), далеко не всегда сопряжены с успехами на другом (рост рождаемости). Тенденций каждого из трех ключевых демографических процессов: рождаемости, смертности и миграции - напрямую не связаны между собой и формируются относительно самостоятельно. Чтобы учесть эту самостоятельность с большей полнотой, чем это делается обычно, целесообразно при переходе от «частных» прогнозных сценариев каждого из этих процессов к общему прогнозу численности и возрастного состава населения рассмотреть все возможные комбинации «частных» сценариев, а не только те, которые предполагают мало реалистичное сочетание либо самых благоприятных, либо самых неблагоприятных, либо «самых средних» сценариев.

При трех сценариях изменений рождаемости и продолжительности жизни и четырех сценариях динамики миграции (включая сценарий нулевой миграции, который позволяет оценить предполагаемые изменения только за счет процессов естественного воспроизводства) получаем 36 комбинаций – прогнозных сценариев, представленных в табл. 1.

Таблица 1. Возможные комбинации прогнозных сценариев изменения рождаемости, смертности (продолжительности жизни) и миграции

Ниже приводится краткий обобщенный анализ полученных результатов. Смысл этих результатов не в том, что они позволяют предсказать точную траекторию, по которой будет двигаться население России, любой прогноз содержит значительную долю неопределенности. Но рассмотрение 36 прогнозных сценариев позволяет очертить достаточно широкую область возможных изменений параметров населения России в ближайшие десятилетия и оценить вероятный диапазон этих изменений в зависимости от динамики трех формирующих население процессов, а значит, и подсказать приоритетные направления демографической политики.

* - Исследование выполнено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2013 году.
[1] Евгений Михайлович Андреев, ведущий научный сотрудник Центра демографических исследований Российской экономической школы.
[2] Анатолий Григорьевич Вишневский, директор Института демографии НИУ ВШЭ.