Воздействие трудовой миграции на здоровье детей мигрантов

(Опубликовано в: Воздействие трудовой миграции на детей мигрантов, оставшихся в Таджикистане. Доклад Детского фонда ООН, ноябрь 2011 г. с. 52-68)

Факты из международных материалов показывают два возможных воздействия миграции на здоровье. С одной стороны, денежные переводы повышают доступ к услугам здравоохранения, медикаментам и питанию. С другой стороны, отсутствие родительской заботы может повлечь за собой дефицит внимания к собственному здоровью. Более того, во многих материалах отмечается, что общее состояние здоровья детей может ухудшиться в первый год миграции их родителей, но со временем, по мере поступления денежных переводов, позволяющих более широкий доступ к здравоохранению, будет улучшаться.

Исходя из результатов настоящего обследования, эти три ключевых фактора получают подтверждение. Домохозяйства мигрантов, которые получали надежные денежные переводы, признались, что им стало изрядно легче покрывать свои расходы, связанные со здравоохранением их детей. Они также смогли удовлетворить свои продовольственные потребности, по мере того, как их дети могли потреблять более разнообразную пищу (включая пищу с высоким содержанием питательных веществ). Однако факты оказались не совсем четкими, когда вопрос коснулся отношения к здоровью, включая иммунизацию (уровень, которой был достаточно высок среди всех типов домохозяйств) и профилактику здоровья (в чем не было особых расхождений среди типов домохозяйств).

Разобраться в факторах воздействия миграции на здоровье не просто по многим причинам. Во-первых, имеется множество других факторов, воздействующих на результаты здоровья, которые должны приниматься во внимание при анализе факторов воздействия миграции. На микроуровне, эти факторы включают общий уровень бедности респондентов, национальность, уровень образования и профессию родителей, и кто заботится о ребенке. На макроуровне это включает наличие и стоимость услуг здравоохранения, культурное отношение и правовую базу, меры политики. Более того, как подробно изложено ниже, факторы миграции могут меняться со временем, еще более усложняя возможность отследить факторы воздействия при помощи моментального опроса или обследования.

Несмотря на эти методологические недостатки, настоящее обследование подчеркивает некоторые интересные тенденции, в которых делается упор на воздействие миграции на доступ к здравоохранению, питанию, продовольственному разнообразию, на практике здравоохранения и уровень заболеваемости.

Доступ к здравоохранению

Факты из настоящего обследования четко показывают прямую связь между доступом к здравоохранению и уровнем дохода домохозяйств, свидетельствующую об огромной роли денежных переводов в улучшении доступа к здравоохранению для семей мигрантов. На другой половине весов - покинутые домохозяйства, которые сообщили о серьезных трудностях, с которыми они сталкиваются при удовлетворении необходимых потребностей здравоохранения, как подтвердили интервью с врачами.

Таблица 31. Доступ к критерию проверки гипотезы здравоохранения

Тесная связь между наличием (чаще отсутствием) денег и доступом к услугам здравоохранения и медикаментам была отмечена в ряде интервью. Неудивительно, что наиболее веские аргументы в поддержку данного факта, были даны покинутыми домохозяйствами, которые не только потеряли члена семьи, который помогал им заботиться об их детях, но также и важный источник дохода. Согласно этим утверждениям, только те, у кого есть деньги, могут удовлетворить свои нужды в услугах здравоохранения:

“Качество вашего здоровья зависит от наличия у вас денег... если они у вас есть, вам их окажут (услуги), если нет, то нет”.¹

“Лечение очень дорого стоит, а у нас нет денег, поэтому мы вынуждены лечиться дома. Если мы пойдем к врачу, на нас даже не посмотрят, потому что у нас нет денег. Наступили такие времена, что врачи сначала лечат богатых, а потом нас. Могу привести пример из собственного опыта. В прошлом году мой младший сын заболел, и мы пошли к врачу. У сына была высокая температура, но врачи сказали, что не могут его принять. Затем, пришел другой пациент, видимо богатый, и врач принял его без обсуждений. Я сильно поругалась с ним, и только после этого врач принял моего сына”.²

“Из-за постоянного стресса и тяжелой жизни у меня были постоянные боли в голове. Но у меня не было денег на лечение. Если есть деньги, я их стараюсь тратить на еду”.³

Аналогичные наблюдения были сделаны большинством врачей, которые были опрошены в качестве ключевых опрашиваемых лиц в настоящем обследовании, они указали на дополнительное бремя бедных домохозяйств, которые не имеют доступа к медобслуживанию на раннем этапе заболевания.

По словам врача в Кулябском районе:

“Семьи с низким уровнем дохода стараются не ходить к врачу, так как средств в семье не хватает. Это усугубляет положение, потому что лечение на ранней стадии не такое дорогое, а болезни с осложнениями и в запущенном состоянии требуют крупных расходов”.⁴

Учитывая, что бедность и отсутствие финансовых средств были отмечены как главные барьеры к доступу к здравоохранению, неудивительно обнаружить прямое воздействие денежных переводов на доступ к медобслуживанию в домохозяйствах мигрантов (незаброшенных). “Моя дочь заболела бронхитом... Я позвонила мужу и попросила выслать денег на лечение дочери, и он сразу же их прислал,”⁵ - объяснила мама в Шугнане (обычная тема в подобных рассказах во многих домохозяйствах). Интервью с детьми в домохозяйствах мигрантов также выявили аналогичные тенденции:

“Меня лечили дома; мама заплатила за лекарства из денег, которые прислал мой отец”.⁶

“Когда моих родителей здесь нет, они дают деньги моей бабушке, дедушке и дяде - мои родители присылают им деньги, а они обеспечивают меня всем необходимым”.⁷

Однако в то время, как воздействие денежных переводов на доступ детей мигрантов, оставшихся в Таджикистане, к здравоохранению неоспоримо (для тех, кто фактически получает деньги), следует отметить, что не всем домохозяйствам мигрантов приходится легко оплачивать услуги здравоохранения своих детей. В некоторых случаях это связано с тем фактом, что необязательно все домохозяйства с наличием мигрантов получают деньги регулярно или предсказуемо. В других случаях с тем, что домохозяйства, в которых его члены решают мигрировать, более склонны быть наиболее нуждающимися, часто беднейшими. Некоторые лица, обеспечивающие заботу из домохозяйств мигрантов, объяснили, что они часто прибегали к использованию традиционного лечения, так как «очень дорого обращаться в больницу»”.⁸ Медсестра в Вахдате отметила:

“Главная проблема возникает тогда, когда родители уезжают в Россию и не могут найти там работу, из-за этого не могут прислать денег... в таких случаях дети здесь голодают или едят некалорийную пищу, у них заводятся кишечные глисты, нет теплой одежды или обуви (...). Бедность и безработица являются реальными проблемами здесь; миграция - лишь последствие”.

Аналогично объяснила женщина-врач из Согда:

“Люди обращаются к нам только тогда, когда тяжело болеют, - сначала они занимаются самолечением, затем приходят к нам...правда, сейчас лекарства подорожали, и не каждый может позволить их себе. У нас есть поликлиника недалеко, люди пешком туда ходят (...). Разницы между мигрантом и немигрантом нет, они все приходят за помощью. И те, кто остался дома, и те, кто уехал за границу, все живут в одной и той же ситуации - в бедности”.⁹

Эти данные также подтвердились фактами количественного обследования. Когда у них спросили, стало ли легче или труднее обеспечивать здравоохранением их детей, с учетом того, что их мамы/папы мигрировали, 25 процентов домохозяйств отметило, что стало «намного легче» и 29 процентов сказало «немного легче». Когда их попросили объяснить почему, большинство домохозяйств мигрантов (87 процентов) отметило, что главная причина заключается в том, что у них появилось больше денег за счет денежных переводов (это можно четко увидеть на рисунке 8).

Интересен тот факт, что из тех мигрантов, которые не считают, что стало легче или намного легче, 38 процентов респондентов заявило, что их возможности обеспечить здравоохранением своих детей не изменились со времени миграции, и 6 процентов отметило, что стало «немного труднее». Эти факты соответствуют качественным выводам, представленным выше, которые поддерживают предположение о том, что позитивное воздействие дополнительного дохода не служит автоматической гарантией повышения доступа к услугам здравоохранения (и что миграция не всегда влечет денежные переводы). В подтверждение данной тенденции почти 21 процент домохозяйств мигрантов заявили, что было «невозможно» найти денег на нужды здравоохранения детей, а 42 процента сказало, что было трудно. Эти результаты аналогичны результатам по домохозяйствам без мигрантов и не намного отличны от тех же результатов по покинутым домохозяйствам.

Таблица 32. Восприятия лиц, обеспечивающих заботу: усилия по обеспечению детского здравоохранения

Как и следовало ожидать, ситуация сильно отличалась от той, которая сложилась в покинутых домохозяйствах. Никто из респондентов не сообщил о том, что обеспечить здравоохранением своих детей было «намного легче» и только 2 процента сказало, что было «легче», в то время как большинство (65 процентов) сообщило, что было «намного труднее». Наиболее важная причина, которую назвали большинство лиц, обеспечивающих заботу, в вопросе, почему стало труднее (81 процент), это недостаток денег у домохозяйств. Другие причины включили тот факт, что количество помощников по дому сократилось (8 процентов), что дети стали более недисциплинированными и трудно поддающимися опеке (6 процентов), а также то, что дети стали подавленнее и более склонны к заболеваниям. Последние две причины часто представлялись как вторая наиболее важная причина того, почему было сложнее обеспечить здравоохранением детей (17 процентов и 28 процентов соответственно), как показано на рисунке 8.

В целом, эти высокие уровни расходов за свой счет на услуги здравоохранения (особенно на лекарства) для респондентов из бедных и наиболее уязвимых домохозяйств выявляют опасную тенденцию, подчеркивая необходимость дальнейшей поддержки правительством затрат, связанных с здравоохранением (особенно в случае серьезных шоков относительно состояния здоровья).

Рисунок 8. Причины того, почему было легче/труднее обеспечивать здравоохранение детей, домохозяйства мигрантов и покинутые домохозяйства

В нижеследующей Таблице 33 приведены некоторые интересные тенденции, которые отражают поведение, основанное на стремлении получить медицинское обслуживание для детей от 0 до 18. Индикатор, который показывает самые высокие вариация между различными типами домохозяйств в соответствии с гипотезами, это количество детей, которым лица, обеспечивающие уход, были не в состоянии предоставить медицинское обслуживание или медикаменты по меньшей мере раз за последние 12 месяцев. Если для домохозяйств мигрантов и без мигрантов это составляет в среднем 22-27 процентов (без особых гендерных вариаций), то по категории покинутых девочек этот индикатор составил 44 процента и 54 процента по оставленным мальчикам, что доказывает существенную роль, которую играют денежные переводы в процессе оплаты за услуги здравоохранения.¹⁰

По другим индикаторам, представленным в таблице, очень важно дать этим данным правильное толкование, так как поведение, основанное на стремлении получить медицинское обслуживание, частично связано с потребностями в медицинском обслуживании, которые в свою очередь подвержены воздействию общего благосостояния домохозяйств. Например, дети, никогда не обращавшиеся за услугами здравоохранения к поставщикам медуслуг, не сделали этого либо потому, что они не могли себе этого позволить, либо у них не было потребностей - два противоположных предположения, в которых очень сложно разобраться. Возможно поэтому нижеизложенные результаты не достаточно точные, когда дело касается сравнительных результатов по всем типам домохозяйств.¹¹ Несмотря на серьезные недостатки, исходя из данных, стало известно, что дети из семей без мигрантов косвенно были более склонны обращаться за услугами здравоохранения в прошлом году. Тем не менее средние издержки здравоохранения на ребенка в прошлом году были наиболее низкими в домохозяйствах без мигрантов по сравнению с другими типами домохозяйств (возможно из-за более высокого уровня заболеваемости).

Таблица 33. Поведение, основанное на стремлении получить медицинское обслуживание для своих детей в возрасте от 0 до 18 лет

Питание и продовольственное разнообразие

Воздействие миграции на уровень питания детей и продовольственную безопасность является чрезвычайно важным показателем результатов здравоохранения, которые также заслуживают внимательного анализа. Используя данные по ОУЖТ-2007 и Национального исследования статуса микронутриентов за 2009 г. (НИСМ), в Таджикистане уже проводились различные исследования на эту тему, освещая два важных вопроса.

С одной стороны, понятно, что еда, которую употребляют дети из бедных семей в Таджикистане, «неадекватна, и рацион питания по содержанию протеинов, жиров и углеводов не сбалансирован». Домохозяйства с детьми получают большинство калориев из потребления хлеба и круп, а также из так называемых продуктов с «дешевыми калориями», не потребляя в достаточном количестве мясо и рыбу (ОУЖТ, 2007). Более того, потребление имеет сезонный характер, когда в рационе питания, начиная с начала зимы и до конца весны, фрукты и овощи отсутствуют. Это и обуславливает тот факт, что недоедание и продовольственная безопасность вызывают серьезную озабоченность в Таджикистане. Согласно оценкам НИСМ (2009), среди детей от 6 до 59 месяцев, 20 процентов имеют низкий уровень роста для своего возраста (-2 z балла), а 3,1 процент имеют низкий вес (-2 z баллов).¹³ Более того, почти одна треть (28,8 процентов) обследованных детей имеют уровень гемоглобина (Hb) < 11 g/dL, что указывает на частоту случаев анемии при наличии 52,9 процента детей, страдающих от йододефицита (UI < 100 μg/L).

С другой стороны, обследования выявили тот факт, что доступ домохозяйств мигрантов к повышенным за счет денежных переводов доходам, имеет позитивное воздействие на статус питания детей. В частности, недавний отчет Ацари и Заца, исходящий из данных ОУЖТ за 2007г., обосновывает тот факт, что «проживание в домохозяйстве с мигрантами повышает уровень показателя-z ребенка на 0.2 стандартных отклонения среди детей в нижней части шкалы распределения доходов», и что миграция имеет «позитивное и статистически значимое воздействие на уровень потребления калориев»¹⁴.

Результаты качественных и количественных исследований, проведенных в целях настоящего обследования, подтверждают общие тенденции, изложенные в материалах. Прежде всего, было установлено, что многие лица, обеспечивающие уход, сообщили, что за последние 12 месяцев не всегда имели достаточное количество пищи для своих домохозяйств. Однако это в основном относилось к покинутым домохозяйствам, в то время как домохозяйства мигрантов питались относительно лучше, даже по сравнению с домохозяйствами без мигрантов. Во-вторых, было установлено, что уровень расходов домохозяйств мигрантов, связанных только с питанием, был немногим ниже, чем в домохозяйствах без мигрантов и значительно ниже, чем в покинутых домохозяйствах, демонстрируя то, как денежные переводы способствуют смещению расходов домохозяйств к менее «элементарным» потребностям. В-третьих, разнообразие рациона питания в домохозяйствах мигрантов был либо аналогичен, либо равноценен разнообразию рациона в домохозяйствах без мигрантов, в то время как покинутые домохозяйства сно­ва замыкали позиции, особенно в части потребления высокопитательной пищи, типа мяса, фруктов, рыбы и бобов, чечевицы, гороха и орехов.

Таблица 34. Проверка гипотезы питания и продовольственного разнообразия

Описательная информация от лиц, обеспечивающих уход, показывает, что 33 процента лиц, обеспечивающих уход, сообщило, что за последние 12 месяцев в их семьях не всегда было достаточное количество продовольствия. Хотя это относительно высокое соотношение, оно сопоставимо с ответами в домохозяйствах без мигрантов (38 процентов) и намного ниже, чем уровни в покинутых домохозяйствах (57 процентов). Аналогично, количество лиц, обеспечивающих заботу, и сообщивших о том, что они не принимали достаточно пищи на протяжении трех месяцев или более, было самым низким в домохозяйствах мигрантов (14 процентов), по сравнению с 26 процентами в домохозяйствах без мигрантов и, что неудивительно, с 56 процентами в покинутых домохозяйствах. Среднее количество дней, когда дети в домохозяйствах не ели или недоедали из-за отсутствия пищи, было также самым низким в домохозяйствах мигрантов, на уровне 1,7 дней, в отличие от 2,1 дня в домохозяйствах без мигрантов и 5,9 в покинутых домохозяйствах, подтверждая гипотезу о том, что высокие доходы за счет денежных переводов воздействуют на способность домохозяйств покрывать свои продовольственные потребности. В утверждении женщины-матери из покинутой семьи сжато суммированы отношения между доходами и способностью покрывать продовольственные потребности домохозяйств:

“Цены на продовольствие растут с каждым днем, поэтому, конечно, мне трудно покупать все необходимые продукты для детей... хотя я не оставлю детей голодными. И все равно, я не могу купить всех продуктов, у меня нет денег, мы живем очень бедно”.¹⁵

Таблица 35. Продовольственная безопасность

Следует отметить, что высокое число по первому показателю обусловлено схемой пропусков в питании, приведенных в настоящей анкете.

* Значения, обозначенные звездочками, были рассчитаны только для тех, кто сообщил, что за последние 12 месяцев не получал достаточно пищи.

Относительно дискуссий, представленных выше, имеется интересный показатель наличия продуктов в домохозяйстве, который является количественным соотношением ежемесячных затрат, произведенных исключительно на приобретение продовольственных продуктов. Как показывают материалы на эту тему, более бедные домохозяйства склонны тратить большую часть своих доходов на удовлетворение своих минимальных потребностей (в основном на еду), так как у них нет достаточно средств на менее «существенные» вещи. Эта тенденция подтверждается данными из настоящего исследования и четко отражена на рисунке 9 (см. ниже), который показывает разницу между тремя ти­пами домохозяйств по этому ключевому индикатору. Как показывают кривые на схеме, только 10 процентов домохозяйств мигрантов заявило о том, что потратило 90 процентов своего ежемесячного дохода на питание, по сравнению с 54 процентами в покинутых домохозяйствах и 22 процентами в домохозяйствах без мигрантов. Интересен тот факт, что в домохозяйствах мигрантов выделяется сравнительно меньше средств на приобретение продовольствия, чем в семьях без мигрантов, демонстрируя силу воздействия дохода, обусловленного денежными переводами.

Рисунок 9. Пропорциональное соотношение затрат на питание по типу домохозяйств

Следующий чрезвычайно важный показатель продовольственной безопасности - это разнообразие рациона питания. Данный простой индикатор в выборочном снимке показывает экономическую способность домохозяйства потреблять разнообразную пищу (Организация по Продовольствию и Сельскому Хозяйству, ФАО (2007) «Руководящие указания по измерению разнообразия питания на индивидуальном уровне и на уровне домохозяйства», ФАО Рим). Ряд обследований показал, что повышение разнообразия рациона питания связан с социально-экономическим положением и уровнем продовольственной безопасности домохозяйства, наличием электроэнергии в хозяйстве и др. (Ходдинот и Йоханнес, 2002; Хатлой и другие, 2000).

Результаты небольших опросов, проведенных в целях настоящего обследования, показывают, что дети в семьях мигрантов и без мигрантов питаются лучше, чем дети в покинутых домохозяйствах - это касается типов пищи, которую они потребляют, более дорогих и более питательных продуктов, таких как мясо, фрукты, рыба, бобы, чечевица, горох и орехи. На самом деле, как показано на рисунке 10, дети в домохозяйствах мигрантов, как оказалось, имели более разнообразный рацион питания за 7 дней до начала интервью.

Рисунок 10. Типы продуктов, потребляемых детьми в течение недели, по типу домохозяйств

Это подтверждается путем принятия группового индекса многообразия рациона питания, построенного при использовании метода аналогичного Шкале многообразия рациона питания домохозяйств ФАО¹⁶ (ФАО, 2007). С баллом 10,4 дети в домохозяйствах мигрантов стали счастливыми обладателями еженедельного многообразия рациона питания, за ними следуют домохозяйства без мигрантов с отметкой 9,8 и покинутые домохозяйства с 9 баллами.¹⁷ Более того, в то время, как разницы между тремя группами в части потребления продуктов первой необходимости, таких как крупы и клубни, не наблюдалось, были определены дифференцированные тенденции, аналогичные тем, которые были изложены касательно потребления таких продуктов, как мясо, рыба, фрукты и бобовые.

Качественные интервью с лицами, обеспечивающими уход за детьми, у которых родители-мигранты отправляют денежные переводы домой, соответствовали этим выводам с учетом того, что на приобретение продуктов побольше и получше, были использованы дополнительные средства. “Да, есть стали лучше (с тех пор, как уехал муж), мы едим больше мяса, овощей, молочных продуктов, фруктов”,¹⁸ - объяснила мать четверых детей из Вахдата. Отец, у которого жена в миграции, также отметил: “С тех пор, как жена уехала, стало намного проще обеспечивать детей едой... раньше, когда работал я один, я не мог купить достаточно продовольствия, у меня была маленькая зарплата”.

Описание рациона питания 17-летнего мальчика (из домохозяйства мигранта) дает ощущение наличия продовольствия в домохозяйстве:

“Я ел сколько хотел. Мясо с рисом мы ели раз или два в неделю... фрукты летом: абрикосы, вишню, персики и т.д., иногда мы покупаем яблоки и груши (четыре-пять раз в месяц). У нас есть корова, которая дает молоко, и мы едим молочные продукты два-три раза в неделю... у нас есть каша, чакка, йогурт и проч. Сахар всегда есть, и мы едим овощи три-четыре раза в неделю, в основном, в супах и соусах ...”¹⁹

Это позитивное отношение к наличию продуктов в домохозяйстве, казалось, превалирует во многих интервью с детьми. Такая же ситуация наблюдается и в случаях с покинутыми домохозяйствами, как бы показывающая, как дети привыкают к тому, что имеют (также подчеркивая роль доморощенных продуктов, гарантирующих наличие минимального разнообразия рациона питания).

“На завтрак я ел масляный пирог. На обед ел плов и на ужин - дамламу. Да, я доволен тем, что у меня есть, потому что моя мама очень хорошо готовит. Я ем не больше, но и не меньше других детей”.²⁰

“...на завтрак - молоко, на ужин - тыквенный или гороховый суп, йогурт, без фруктов... Мы выращиваем овощи (лук, укроп, петрушку), и мы едим овощи два-три раза в неделю. У нас только три человека в семье, поэтому нам не так трудно, как другим семьям. Мы едим мясные продукты раз-два в неделю. Но из-за отсутствия денег, мы не покупаем дорогих продуктов”.²¹

Практика ухода за здоровьем: профилактика здоровья и нездоровый образ жизни

В целом факты профилактики здоровья, исходящие из настоящего обследования, не показывают большой разницы между детьми в семьях мигрантов, без мигрантов и в покинутых домохозяйствах. Уровень вакцинации был очень высоким по всем трем типам домохозяйств, а практика личной гигиены, такая как чистка зубов и купание, была более или менее одинаковой. Более того, нездоровые привычки, такие как курение и потребление алкоголя, оказались не так распространены среди опрошенных детей. Что касательно болезней, передающихся половым путем, то единственные обнаруженные факты основаны на неофициальных данных от врачей и медсестер региона охвата обследования.

Таблица 36. Критерий проверки гипотезы санитарно-гигиенических привычек

Профилактика здоровья (иммунизация и личная гигиена)

Согласно количественным данным, уровень иммунизации детей, получивших полный курс прививок, очень высокий (89-95 процентов), без особых различий по ти­пам домохозяйств. Это соответствует реализации программы Таджикистана о всеобщей иммунизации всех граждан (частично посредством бесплатного прививания). Это также соответствует фактам, представленным местными врачами региона опроса. Врачи заверили нас в том, что большинство местных жителей («образованных жителей»,²² как прокомментировала одна медсестра) пришли в клинику, чтобы привить своих детей, а те немногие, которые не дошли, были охвачены кампанией от порога к порогу.

Однако, хотя эти тенденции достаточно воодушевляют, следует помнить, что в 2010 г. впервые с 1997 г. в стране произошла вспышка полиомиелита, поразив 458 человек, 90 процентов из которых были в возрасте до 15 лет (ЮНИСЕФ, 2011). Хотя данные о вспышке этого заболевания не приведены в настоящем исследовании, оно раскрывает некоторые проблемы в рамках программы всеобщей иммунизации, описанной выше.

В отношении других привычек личной гигиены, уровень чистки зубов также не особенно отличается по типам домохозяйств, с учетом большого количества детей, которые не чистят зубы во всех типах домохозяйств (среди девочек этот уровень ниже, чем среди мальчиков). Такое же отсутствие дифференцированных результатов было отмечено по категориям мытья рук с мылом до еды и периодичности купаний среди детей, подтверждая тот факт, что лица, оказывающие уход за детьми, оставшимися в Таджикистане, одинаково внимательны по отношению к минимальным требованиям гигиены детей.

Таблица 37. Отношение детей к профилактике заболеваний

Нездоровые привычки (курение, потребление алкоголя, проч.)

Вредные привычки, такие как курение и потребление алкоголя, оказались не столь распространенными среди опрошенных детей, и этот факт был подтвержден в интервью с ключевыми опрашиваемыми лицами, такими как врачи и учителя. Для девочек, в частности, курение и потребление алкоголя было упомянуто как «постыдное занятие»,²³ и ни в одном опросе вовлеченность девочек в такое занятие выявлено не было. Одна 15 -летняя девочка объяснила:

“В нашей семье никто не курит и не пьет. Мама всегда говорила, что это постыдно и позорно для девочки.”²⁴

Для мальчиков такое поведение было менее постыдным, хотя и среди них это не было общепринятой практикой. Факты из опросов подростков из семей мигрантов и покинутых домохозяйств показали, что большинство респондентов не курит и не употребляет спиртных напитков - в некоторых случаях по религиозным причинам, в других, из-за понимания негативных последствий таких действий.

“Нет, в общем, курение и потребление алкоголя запрещено мусульманам. Это очень вредно для здоровья. Я все это пониманию и в будущем не буду курить или пить”.²⁵ “В нашей семье никто не курит и не пьет. Это плохо влияет на здоровье человека, особенно на печень и сердце. Об этом много говорят по ТВ”.²⁶

Однако 17-летний мальчик, отец которого трудовой мигрант, сообщил о прямо противоположных фактах:²⁷

“Некоторые из моих сверстников, чьи отцы в миграции, занимаются плохими вещами. Они курят, пьют. Иногда они шутят надо мной, что я не такой, как они. Некоторые из ребят после отъезда своих отцов не слушаются своих мам, курят, даже пьют. Некоторые встречаются с девочками и насилуют их... это очень плохо”.²⁸

Таким образом, результаты количественного опроса, проведенного среди 15-18-летних, подтверждают общую тенденцию, освещенную в качественном опросе. Несмотря на то, что объемы проанализированных данных невысокие, курение и потребление алкоголя ассоциировались, главным образом, с мальчиками (с одним примечательным исключением для покинутых семей²⁹) и было почти равномерно распределено по различным типам домохозяйств.

Таблица 38. Курение и потребление алкоголя среди подростков

Интересная и комплексная перспектива «вредных» привычек подростков представлена местными врачами сообществ, где проводилось анкетирование. Сложилось общее мнение, что, в целом, курение, потребление алкоголя и наркотиков - это лишь отдельные случаи, хотя очень часто они могут быть обусловлены отсутствием родительской опеки. Один пример был приведен врачом из Согда:

“Такие случаи единичные, но есть дети, которые следуют дурному примеру с риском для собственного здоровья. Дети употребляют наркотики, алкоголь, но эти случаи редки. Чаще всего они связаны с детьми из семей мигрантов и покинутых домохозяйств, над которыми нет контроля... но есть дети и из семей немигрантов, которые этим занимаются”.³⁰

Врачи подчеркнули и другие риски для здоровья, связанные с миграцией мужского населения, которые имели место в их сообществах: это болезни, передающиеся половым путем и другие инфекционные заболевания.

“Я знаю женщин, которые заразились разными болезнями после приезда своих мужей”.³¹

“Если мигрант в России был подвержен какому-либо инфекционному заболеванию, это будет иметь последствия для его семьи. В большинстве случаев дети мигрантов инфицируются туберкулезом”.³²

Однако, в то время как ключевые опрашиваемые лица, такие как врачи, сообщили об этих угрозах, исследование не выявило каких-либо деталей о болезнях, передающихся половым путем, среди жен мигрантов. Это, конечно, прежде всего обусловлено деликатностью проблемы, которая требует чрезвычайно навязчивых вопросов, не приличных в рамка количественного опроса и дискуссий фокусных групп.

Заболеваемость

В связи с размером и нерепрезентатвным характером обследования, проведенного в целях настоящего анализа, сбор данных об уровне смертности в рамках отобранной выборки был невозможным, и было трудно собрать соответствующие данные об уровне заболеваемости. Однако имелись некоторые показатели того, что дети из семей немигрантов были менее склонны к болезням по сравнению с детьми из семей мигрантов и покинутых семей - предположение, подтвержденное качественными выводами.

Таблица 39. Проверка гипотезы заболеваемости

Как показано в таблице 40, существует небольшая разница в рейтинге статуса здравоохранения, данного лицами, обеспечивающими заботу по типу домохозяйств, хотя покинутые лица, обеспечивающие заботу, более склонны описывать здоровье своих детей, как слабое. По второму показателю заболеваемости процент детей в возрасте до 18 месяцев, болевших в течение последних 30 дней, имеет тенденцию к тому, что дети в семьях немигрантов менее склонны к заболеваниям, чем дети из семей мигрантов и покинутых семей (15% и 17% для девочек и мальчиков, соответственно, в отличии от 26-27% в семьях мигрантов и 21-29% в покинутых семьях).

Таблица 40. Состояние здоровья и заболеваемость

Эти данные подкрепляются фактами, полученными от фокусных групп и от интервью с ключевыми опрашиваемыми лицами, с врачами и другими медработниками, сообщившими, что здоровье семьи во многом зависит от матерей, оставшихся в Таджикистане.³³ Врач из Согда объяснил:

“У всех жен мигрантов есть проблемы; их дети болеют, у многих высокое давление. Все женщины нервные, у многих беспокойная жизнь. (...) Это те мужчины и женщины в семье, которые должны выполнять тяжелую работу по дому. Многие страдают анемией, геморроями и нарушениями пищеварения, а также неразвитием плода при беременности”.³⁴

Достаточно интересно, что элементарное разукрупнение по состоянию здоровья детей, основанное на достатке, показывает, что здоровье детей в более богатых семьях часто определяется как «очень хорошее» или «хорошее» (78% детей), в отличие от менее состоятельных семей: 57% по семьям на самом низком и 61% по семьям на среднем уровне тертиля достатка (см. рисунок 11). Аналогично, семьи из наивысшего уровня тертиля были менее склонны иметь больного в течение последних 30 дней (19%) по сравнению с семьями, стоящими на самом низком уровне тертиля (27% в среднем). Это соответствует многим наблюдениям, сделанным в предыдущих параграфах, которые показывают прямую связь между денежными переводами (таким образом, и дополнительными доходами) и общим состоянием здоровья детей.

Рисунок 11. Определение состояния здоровья детей, данное лицами, обеспечивающими заботу, по тертилю

1  Интервью с покинутой мамой, Гиссар (пилотное обследование).
2  Интервью с покинутой мамой, Гафуров.
3  Интервью с покинутой мамой, Вахдат.
4  Интервью с мужчиной-врачом, Куляб.
5  Интервью с мамой-мигранткой, Шугнан.
6  Интервью с 17 - летним мальчиком, Хатлон.
7  Интервью с 15 летним мальчиком, Шугнан.
8  Интервью с мужчиной, обеспечивающим заботу, Б.Гафуров
9  Интервью с женщиной-врачом, Согд.
10  Следует заметить, что эта связь между уровнем достатка домохозяйств и способностью платить за услуги здравоохранения, усиливается посредством анализа той же базы данных о разукрупнении тертиля достатка. Если только 7 процентов домохозяйств в верхушке тертиля достатка не имели возможности позволить себе медицинского обслуживания для их детей за последние 12 месяцев, для тех, кто находится в середине тертиля и в конце тертиля, эти данные составили 40 и 46 процентов соответственно.
11  Результаты касательно детей, не обращавшихся за услугами здравоохранения, очевидно ниже по покинутым домохозяйствам, а цифры, отражающие затраты на здравоохранение покинутых детей за последние 12 месяцев относительно высокие, особенно по сравнению с домохозяйствами немигрантов.
12  Следует заметить, что этот средний уровень расходов может быть под влиянием крупных издержек, особенно при тяжелых случаях.
13  Следует заметить, что эти результаты (которые относятся только к детям от 6 до 59 месяцев) улучшаются по сравнению с прошлыми годами и сравнительными данными из оценок ОУЖТ за 2007 г.
¹⁴ Ацари и Зеца (2011) «Оценка воздействия миграции на продовольственную и питатель­ную безопасность» Продовольственная политика 36 (1), сс. 54-70.
15  Интервью с покинутой матерью, Гафуров.
16  Это простой групповой индикатор продовольственного многообразия в домохозяйстве, синтезированный посредством сложения типов продовольствия, потребляемого каждым типом домохозяйств за последние 24 часа. Для группового индикатора, представленного выше, категории продуктов, потребляемых в каждом домохозяйстве в течение последней недели, были сложены и затем усреднены по всем типам домохозяйств.
17  Следует отметить, что общий балл разнообразия относительно выше, потому что потребление продуктов анализировалось в течение недели. Также были проведены интервью до начала зимы, когда продовольственное разнообразие все еще относительно высокое.
18  Интервью с матерью-мигранткой, Вахдат.
19  Интервью с 17- летним мальчиком-мигрантом, Гафуров.
20  Интервью с 17- летним покинутым мальчиком, Гафуров.
21  Интервью с 15 - летней девочкой-мигранткой, Куляб.
22  Интервью ключевых опрашиваемых лиц с медсестрой, Вахдат (пилотное обследование).
23  Интервью с 15-летней девочкой из семьи без мигранта, Вахдат.
24  Интервью с 15 -летней покинутой девочкой, Куляб.
25  Интервью с 17- летним покинутым мальчиком, Согд.
26  Интервью с 15 летним покинутым мальчиком, Вахдат.
27  Следует отметить, что это единственный факт такого типа, зарегистрированный в качественных данных.
28  Интервью с 17-летним мальчиком-мигрантом из Хатлона.
29  Следует отметить, что 7 процентов из числа 14 респондентов сообщило, что одна покинутая женщина курила, в крайнем случае, один раз за последние 30 дней.
30  Интервью с ключевым опрошенным лицом, женщиной-врачом из Согда.
31  Интервью с женщиной-врачом, Согд.
32  Интервью с мужчиной-врачом, Хатлон.
33  Этот факт был подтвержден случайными наблюдениями со стороны исследователей в 4 районах, которые отметили в своих итоговых отчетах, что дети в покинутых семьях особенно часто болеют и, в основном, нездоровы.
34  Интервью с женщиной-врачом, Согд.