Рубрику ведет Ольга ИСУПОВА

Три волны феминизма

Что-то стало меняться только с наступлением эпохи Возрождения. В XVIII веке, на исходе эпохи Просвещения, наиболее "громко" в защиту женщин в Западном мире выступали англичанка Мэри Вуллстонкрафт, жена известного писателя-анархиста Уильяма Годвина и мать Мэри Шелли, автора знаменитого романа о Франкенштейне - и француженка Олимпия де Гуж, участница Великой Французской Революции. По сути, именно тогда стала подниматься "первая волна" феминизма, и с ней связана еще одна "круглая" дата, которая отмечалась в 2009 году - 140 лет со дня выхода в свет книги Джона Стюарта Милля (1806-1873) "Подчинение женщин". Этот английский либеральный философ и экономист был активным деятелем "первой волны" феминизма, в духе развиваемой им этической теории альтруизма в сочетании с утилитаризмом.

Джон Стюарт Милль

Движение за права женщин приняло уже совершенно отчетливые формы в середине XIX века. Основной задачей первой волны была борьба за политические и экономические права женщин - возможность избирать и быть избранными в республиканские органы власти, права собственности в браке (в это время замужняя женщина в Америке и Англии не имела формальных прав не только на свое приданое, но и на лично ею заработанные деньги), равноправие в браке, возможности получения образования и выбора профессии. В движении участвовало значительное число выдающихся женщин, не только писавших книги, но и организовывавших демонстрации и даже голодовки, стремясь достичь своих целей.

После того, как - постепенно - был решен во всех развитых странах вопрос о праве женщин голосовать на выборах, а также была так или иначе изменена, в пользу женщин, ситуация с их первоочередными экономическими правами, первая волна феминизма исчерпала себя. Но с появлением "Второго пола" Симоны де Бовуар постепенно - к 1960-м - стала нарастать "вторая волна".

Для второй волны было характерно стремление к искоренению дискриминации женщин в самых разных - и многочисленных - общественных областях, не только в очевидной публичной сфере, но, прежде всего, в сфере частной жизни, материнства, супружества, сексуальности. "Личное" стало "политическим", и освободить от мужской власти надо было прежде всего себя, психологически искоренив в себе все навязанные обществом стереотипы относительно места женщины в этом мире и мужского превосходства. Помочь в этом всем и каждой могли группы по "росту сознательности", на занятиях которых женщины рассказывали друг другу истории о том, как конкретно и в каких отношениях их подавляло "мужское общество".

Активистки - авторы книг прежде всего призывали к раскрепощению специфически женской сексуальности, не (обязательно) зависимой от мужской, а также к тому, чтобы - так или иначе - полностью взять в свои руки "репродуктивные права". Собственно, для второй волны было в целом, скорее, характерно стремление убедить женщин в том, что прежде всего их порабощает и подчиняет мужскому миру именно рождение и воспитание детей, которое - в Западном мире на начало 1960-х, на исходе "бэби-бума" - концептуализировалось как чисто женское дело, причем обосновывающее исключение женщин из мира всего остального: работы, карьеры, личных достижений, заработков, удовольствий, свободы передвижения - продолжать можно бесконечно.

При этом, хотя некоторые радикальные голоса (например, Суламифь Файрстоун) и призывали всех женщин мира к тому, чтобы на какое-то время полностью отказаться от рождения детей, таким образом вынудив ученых срочно изобрести "внематочные", не нуждающиеся в женщине как "агрегате" для вынашивания, технологии появления на свет потомства, другие, более умеренные (например, Адриенн Рич) утверждали, что и биологическое материнство, если оно будет освобождено от всего того, что в нем есть патриархального и угнетающего, может остаться вознаграждающим и даже возвышающим женщину личным опытом.

Патриархальной и угнетающей, прежде всего, с точки зрения Бетти Фридан ("Загадка женственности", 1963), была жесткая привязка материнства к необходимости безвылазно сидеть дома с детьми, "самореализуясь" исключительно в домашнем хозяйстве.

Третья волна феминизма начала зарождаться в 1980-е - 1990-е годы и совпала по времени с развитием собственно гендерного подхода. Этот подход связан с признанием "множественности" и женских, и мужских миров, с акцентом на "различиях", и с вниманием к конструированию разными обществами своих вариаций "женственности" и "мужественности" - причем в сочетании и переплетении с каждодневным конструированием "класса", "расы", "этноса" и других ранее считавшихся раз и навсегда данными, природно или экономически обусловленными свойствами каждого человека. Теперь же они все понимаются как "текучие", "ежедневно заново создаваемые" в процессе взаимодействия людей друг с другом.

Кроме того, появилось стремление к более "сбалансированному" изучению не только женщин, но и мужчин как гендерных субъектов (работы Роберта Коннелла, 1995 и Киммеля и Месснера, 1989). Для новых, собственно гендерных, исследований характерно изучение различных сфер человеческой жизни, где сохраняется неравенство между полами (или между разными группами внутри одного и того же пола) - религии, брачных отношений, сексуального и домашнего насилия, сексуальности, красоты как навязываемого конструкта в контексте теорий тела, работы, где сохраняется неравенство в зарплатах (на среднестатистическом уровне) и "эффект стеклянного потолка", то есть специфические препятствия, стоящие перед женщинами, стремящимися достичь самых высоких ступеней в карьере, распределенияе домашних обязанностей и обязанностей по уходу за детьми и их воспитанию.

Три волны феминизма изменили кое-что, но далеко не все. По-прежнему, как и 140 лет назад, когда вышло в свет "Подчинение женщин" Джона Стюарта Милля, как и 60 лет назад, в год публикации "Второго Пола" Симоны де Бовуар, никак нельзя сказать, что женский, - а значит и мужской - вопрос решен. Сильны позиции тех, кто полагает, что лучше бы было соблюдать традиции, и не позволять женщинам в такой степени отрываться от "дома" - ибо этот отрыв ведет, прежде всего, к кризису семьи и сокращению рождаемости. Все еще популярны подсчеты "великих людей" за все время существования человечества и демонстрация того, что женщин среди них - минимальный процент, а значит, нечего и "суетиться", все равно достигнутый мужчиной результат будет достойнее.

В общем, спор, означенный героями А.Островского в эпиграфе нашей рубрики, продолжается, а будущее, наверняка, подбросит и новые темы, ведь этот "благородный разговор" о том, "что лучше" - неисчерпаем…