Особенности рождаемости и плодовитости у реальных поколений женщин Украины: статистический анализ

В. С. Стешенко¹

Статья посвящается памяти Б.Ц. Урланиса,
вдохновившего автора на демокогортные исследования

Некоторые теоретические предпосылки применения статистического метода реального поколения. Использование метода реального поколения, или метода когорт², дает возможность изучать события, происходящие в определенных поколениях на протяжении всей их жизни или определенного промежутка времени, то есть в конкретных условиях истории каждого из поколений. Когорта — совокупность лиц, сформированная по признаку одновременности наступления в их жизни того или иного исходного события³, представляющего интерес для демографии. Например, в англоязычной литературе термин «bіrth cohort» обозначает группу лиц, родившихся в определенный период; «marrіage cohort» — совокупность лиц, заключивших брак в определенный период и т. д.⁴ Метод реального поколения иногда называется методом продольного анализа⁵ в противоположность методу поперечного анализа, то есть методу условного (фиктивного, или искусственного) поколения.

В современной демографической статистике как «классической демографии» (А. Вишневский) в изучении динамики результатов «демографического поведения» широко используется только метод (схема) условного поколения, то есть «демографической биографии среднего человека»⁶ в его общем и детализированном виде: изучаются те конкретизации, с помощью применения которых можно характеризовать влияние на результаты «демографического поведения» среднего (абстрактного) индивида фиксируемых в статистике его отдельных признаков (свойств). Например, статистическую конкретизацию показателей, характеризующих результаты детородного поведения женщин как части какого-то населения осуществляют благодаря вычислению показателей так называемой дифференциальной рождаемости, например, показателей рождаемости для женщин разных национальностей, живущих в разного типа поселениях, состоящих и не состоящих в браке и т. д. Аналогичная конкретизация применяется и в изучении других видов демографического поведения людей. Например, первый шаг в конкретизации знаний об особенностях «жизнесохранительного поведения» среднего человека делают с помощью вычисления показателей ожидаемой продолжительности жизни среднего мужчины и средней женщины. Следующий шаг совершается в результате построения таблиц смертности и продолжительности жизни для средних мужчин и женщин как представителей разных сословий, классов социально-профессиональных групп. Иначе говоря, в статистической демографии не существует объективного предела конкретизации показателей, описывающих «демографическое поведение» среднего (абстрактного) человека: количество возможных «шагов» на пути такой конкретизации всегда и везде ограничиваются только детализацией уже созданной и доступной первичной демографической информации о составе населения и его динамике в плане статистического описания того количества «средних людей», изучить которых необходимо для того, чтобы обнаружить статистические закономерности (общественно значимые и устойчивые особенности) «демографического поведения» людей разного биологического и социального качества.  

В связи с этим нужно констатировать принципиальное различие предмета и метода исследования демографической истории когорт (то ли как поколений —  совокупности индивидов, сформированной по году рождения, то ли объединенных по другому событию, то ли по пребыванию во времени совершения какого-то значительного исторического события или даже участия в нем) от предмета и метода статистического описания «демографической» биографии среднего (абстрактного) человека. Без такой констатации невозможно понять, что именно в «исторической демографии» могут достаточно плодотворно изучать специалисты–историки и современные демографы, профессиональная компетенция которых ограничивается владением методами «человеческого счетоводства» (А. Сови), современного «демографического анализа», фактически навыками работы в сфере демографической статистики. Ведь история, как уже было убедительно показано, «есть не что иное как последовательная смена отдельных поколений»⁷.

Демографы в современных условиях уже не могут ограничиваться анализом текущих демографических ситуаций. Для уяснения специфики их состояния нужно рассматривать их в широком демографическом контексте, то есть сравнивать  с предыдущими демографическими ситуациями, а также с теми, которые неизбежно придут им на смену. Историки «широкого профиля», исследовательский интерес которых вышел за рамки изучения предметов многочисленных основных и вспомогательных исторических дисциплин, вынуждены идти к результатам «исторического синтеза», мыслить историю как целостность (субстрат которой образуют люди и связи между ними), а не как совокупность фактически уже необозримых результатов проведенных конкретно-эмпирических разработок исторической тематики.

Представляется также очевидным, что достаточно полное  изучение истории как системы⁸ и движение к ее не мнимому, а реальному материалистическому пониманию не может начинаться с рассуждений об исторически конкретном населении (народонаселении) как предпосылке истории⁹. Такое понимание народонаселения не позволяет мыслить историю в ее «полном» виде,  как систему всех ее «частичных» историй, то есть тех историй, которые образуют предметы основных исторических дисциплин. Реальный субстрат истории образует конкретное население (народонаселение): без «совокупности сосуществующих человеческих индивидуумов» как «носителей определенного количества жизни»¹⁰ история вообще отсутствует, не может длиться, не может изучаться как процесс. Игнорирование существования этого демографического субстрата ведет к тому, что единство, системный характер исторического процесса объясняют существованием не народонаселения и его активности (движения), а чем-то иным, например, при марксистском понимании материалистичности исторического процесса его субстратом мыслится не народонаселение, а связи  (взаимодействие) неорганического, «безжизненного» экономического базиса с надстройкой над ним, то есть все то, что характеризует общественно-экономическую формацию  не как историческую форму бытия реального народонаселения (совокупности носителей определенного количества жизни), а как абстрактную форму существования экономических гомункулосов – носителей рабочей силы.

Изучение системы взаимосвязанных когорт позволит ответить на вопросы где и когда эта «сила» воспроизводится: внутри истории как системы или в ее внешней среде? Длящееся существование чего обеспечивает единство исторического процесса, не позволяет ему «рассыпаться» на отдельные, специальные предметы многочисленных  исторических дисциплин? Где и каким образом родившиеся индивиды превращаются в личности, субъекты социальной активности, «атомы» людского субстрата (материи) истории как системы? Ответ в общей форме на эти вопросы один — реальные поколения как носители определенного качества и количества жизни составляют основу всех ипостасей народонаселения (в том числе в форме всех прочих когорт). Поэтому следует ожидать расширения применения когортного метода не только в демографии, но и в смежных с ней дисциплинах. Использование метода когорт даст возможность не только подвести реальную базу под изучение демографических и иных явлений, но и усовершенствовать его методику, поскольку все события, которые происходят в когорте, относятся к той же производящей совокупности. Когортная интерпретация демографического пространства и времени — существенный шаг вперед в исследовании демографического развития в широком его понимании по сравнению с гипотетической. Жизнь когорт (поколений) в контексте этого понимания характеризует не только эти когорты, но и население в целом как их систему.  

Методика построения когортных таблиц рождаемости и плодовитости: основные принципы. Наиболее совершенным инструментом изучения детородной активности  являются, как известно, таблицы рождаемости и плодовитости¹¹. Если таблицы для условного поколения относятся к определенному короткому промежутку времени и строятся на основе показателей частоты рождений, наблюдающейся в этот период, и при этом применяется гипотеза, что данные повозрастные уровни рождаемости сохранятся неизменными на протяжении всей жизни условного поколения, то таблицы рождаемости для реальных поколений, или когортные таблицы, строятся на основе повозрастных показателей рождаемости для каждой из когорт. Таблицы рождаемости и плодовитости для условного поколения применяются обычно при исследовании влияния на рождаемость факторов недемографического характера, присущих определенному короткому периоду наблюдения, а когортные таблицы — для изучения рождаемости и плодовитости у отдельных поколений женщин в конкретных условиях их жизни, то есть на протяжении всего периода детородной деятельности или времени пребывания в браке. Они дают возможность изучить действие факторов, влияющих на рождаемость на протяжении продолжительного времени. Таблицы рождаемости для реальных поколений женщин особое значение приобретают в тех странах, где значительное распространение получило внутрисемейное регулирование деторождения, что обусловило усиление влияния на детородную активность числа уже родившихся детей и ослабление влияния возраста  женщины. Они дают возможность изучить связь текущей рождаемости с предыдущей плодовитостью и могут быть одним из средств исследования (особенно в сочетании с когортними таблицами повозрастной занятости) влияния на детородную активность женщин их участия в общественном производстве.

Построение таблиц рождаемости и плодовитости для нескольких сопредельных реальных поколений позволяет также установить, приводит ли повышение или снижение рождаемости в том или ином периоде к изменению исчерпанной плодовитости (среднего числа детей, которых рождает женщина за весь детородный период)¹², или оно является временным, преходящим явлением, не характерным для данного режима рождаемости, то есть показатели таких таблиц улавливают колебания рождаемости, обусловленные влиянием определенных особых причин, и в то же время дают возможность изучения общих тенденций детородной активности, компенсируя эти колебания в показателях исчерпанной плодовитости. Одна из особенностей таблиц рождаемости для реальных поколений состоит в том, что на их основе можно исследовать рождаемость и плодовитость по очередностям рождения детей даже в тех случаях, когда нет данных о распределении женщин по числу рожденных ими детей. Однако эти таблицы менее пригодны, чем соответствующие таблицы, построенные по методу условного поколения, для обобщенного изучения влияния на рождаемость значительных социально-экономических событий (война, кризис, неурожай и т. д.).

Одним из первых исследователей когортной рождаемости и плодовитости был американский демограф Паскаль К. Велптон, которому принадлежит фундаментальная монография по этой проблематике, изданная в 1954 г.^13. В середине 1970-х годов когорты с низкой плодовитостью 1901–1910 лет рождения в США изучали Дебора Даусон и Кристина Бекреч¹⁴. Исследовательская работа по анализу когортной плодовитости проводилась в Венгерском центральном статистическом управлении¹⁵. Значительное внимание изучению рождаемости реальных поколений в СССР в 70-ые годы прошлого столетия уделила Р. И. Сифман¹⁶. В Российской Федерации эти исследования проводились в Центре демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН¹⁷.

Построенные нами развернутые (по очередностям рождения) таблицы рождаемости и плодовитости для когорт женщин Украины 1899/1899–1988/1989 гг. рождения охватывают период их детородной деятельности с 1937 по 2004 г. по данным за 1945–2004 г. Они построены для всех поселений Украины, чтобы уменьшить влияние на показатели рождаемости миграции. Во времена СССР внешняя миграция была мизерной, но в 1990-е годы она значительно увеличилась, в связи с чем показатели когортных таблиц за эти годы более подвержены ее влиянию.

При подготовке данных о рождениях к расчетам были исследованы полнота и качество исходных материалов, все данные были приведены к современным территориальным границам. Дети, возраст матери и очередность рождения которых не были указаны при регистрации, были распределены по упомянутым признакам. Поскольку данные о родившихся по очередностям рождения в 1955–1962 и 1995–1998 гг. разрабатывались только по пятилетним интервалами возраста матери, они были распределены по однолетним интервалам возраста по специально разработанной методике с использование математических методов¹⁸.

Для построения полных когортных таблиц рождаемости необходимы данные о численности женщин детородного возраста по однолетним интервалам за каждый год исследуемого периода. Повозрастные численности женщин детородного возраста за 1959 г. и несколько граничащих с ним лет (1955–1962 гг.) были вычислены на основе данных переписи населения 1959 г. Источником данных о численности женщин за более ранний период послужили итоги разработки списков избирателей по полу и году рождения, итоги подсчета детей и молодежи в возрасте до 18 лет по полу и году рождения в городских поселениях¹⁹ и данные одноразовых учетов сельского населения по полу и возрасту  на начало года (форма № 9-С)²⁰. При расчетах повозрастной численности женщин  детородного возраста, а также для их уточнения использовались, кроме того, данные текущей статистики естественного и миграционного движения населения, данные о переселениях семей и организованном наборе рабочей силы. Одним из основных приемов, примененных для анализа качества данных о населении, полученных из разных статистических источников, было их сопоставление. В основу сопоставлений были положены данные переписи 1959 г. о возрастно-половом составе населения. За все годы после переписи населения 1959 г. использовались данные последующих переписей населения, передвинутые на 1 января, и межпереписные расчеты возрастно-полового состава населения, осуществляемые Госкомстатом Украины.

Расчеты за годы до 1959 г. были начаты с приведения данных всех статистических источников о населении к единым территориальным границам. Затем численности женщин детородного возраста, полученные непосредственно из статистических источников на разные даты, были передвинуты на 1 января²¹. После передвижки мы имели данные о численности женщин в возрасте 15–54 года по однолетним возрастным интервалам на начало 1946, 1947, 1948, 1950, 1954 и 1959. Эти данные послужили основой для расчетов соответствующих величин на начало всех других лет исследуемого периода до 1959 г. Расчеты велись в основном путем передвижки возрастов с помощью абсолютных повозрастных чисел умерших или с помощью таблиц смертности с последующим внесением поправок на миграцию. Из повозрастных численностей женщин по состоянию на 1 января за каждый год были получены их среднегодовые численности за все годы исследуемого периода как средние арифметические из численностей женщин каждого возраста по состоянию на 1 января того года, для которого вычислялась средняя, и следующего за ним.

На основе имеющихся в готовом виде и расчетных данных о численности родившихся по однолетним интервалам возраста матери и очередностям их рождения²², а также данных о повозрастной численности женщин детородного возраста определялись повозрастные коэффициенты рождаемости для условных поколений²³, которые использовались как исходные показатели для построения таблиц рождаемости для реальных поколений женщин Украины.

Поскольку государственная статистика не содержит данных о численности женщин, распределенных по числу рожденных ими детей, показатели плодовитости женщин для каждой из очередностей рождения детей вычислялись на основе коэффициентов рождаемости, полученных путем отнесения численности рождений каждой из очередностей за каждый год к той же средней численности женщин, которая использовалась при вычислении соответствующих коэффициентов для рождений всех очередностей вместе.

Поскольку статистическая информация по когорте 1921/1922 гг. рождения в 1945 г. имелась с возраста 23 года, по когорте  1922/1923 гг. рождения — с 22 лет и т. д., и только начиная с когорты 1929/1930 гг. рождения — с возраста 15 лет, то чтобы использовать имеющиеся данные, относящиеся к возрастам старше обозначенных выше, недостающие показатели пришлось различными способами «реконструировать», то есть получить на основе различных вспомогательных процедур, в том числе путем экстраполяции. Реконструкция проводилась с учетом уровня тех крайних повозрастных коэффициентов, которые имелись по каждому поколению, и условий, в которых складывались эти величины. По некоторым поколениям были использованы отрывочные данные о рождаемости за довоенные годы. Такими способами были получены коэффициенты рождаемости для женщин в возрасте 15 лет когорты 1928/1929 гг. рождения, 15 и 16 лет — когорты 1927/1928 гг. и т. д. до когорты 1921/1922 гг. рождения, для которой рассчитаны описанными выше способами 8 показателей (для женщин в возрасте 15–22 года). Поскольку коэффициенты рождаемости в молодых детородных возрастах в те годы были сравнительно невелики, возможные ошибки в их определении не могли привести к искажению плодовитости в целом.

Получение коэффициентов рождаемости для когортных таблиц предполагает наличие данных о совокупностях родившихся у женщин определенного возраста и года рождения. Наша статистика располагает только данными о совокупностях родившихся у женщин определенного возраста в определенном календарном году. Нами разработана наиболее целесообразная схема перехода от имеющихся в наличии совокупностей родившихся к совокупностям, необходимым для вычислении повозрастных коэффициентов рождаемости как исходных показателей когортных таблиц²⁴. Полученные в результате расчетов по этой схеме однолетние повозрастные коэффициенты рождаемости для условных поколений женщин за каждый календарный год были затем выбраны по диагонали для каждой из когорт, то есть сгруппированы по отдельными реальным поколениям женщин. Под поколением, или когортой, в данном случае понимается численность доживающих до каждого последовательного возраста детородного периода из девочек, родившихся на протяжении 12 месяцев — от 1 июля данного года до 30 июня следующего года включительно соответствующее число лет тому назад. Поскольку когорты состоят из женщин двух смежных годов рождения, в их наименование мы включили оба года.

Повозрастные коэффициенты рождаемости не выравнивались, поскольку существовала реальная опасность сгладить влияние на их уровень не только аккумуляции возрастов в данных о численности родившихся и женщин, но и социально-экономических условий разных лет. На основе коэффициентов рождаемости были вычислены однолетние повозрастные показатели плодовитости для всех очередностей рождения и каждой из них.

Построенные нами таблицы рождаемости и плодовитости реальных поколений женщин охватывают 90 когорт, которые в  начале рассматриваемого периода находились на разных ступенях детородного цикла: от тех, кто выходил из детородного возраста до тех, кто вступал в него. Заканчивали детородный период 22 когорты на разных ступенях его завершения (1899/1900–1920/1921 гг. рождения); в 2008 г. пребывали в возрасте от 15 до 45 лет 30 когорт (1959/1959–1988/1989 гг. рождения). Наиболее ценный материал для анализа дают показатели рождаемости и плодовитости женщин тех когорт, которые прошли через полный детородный период. Таблицы рождаемости и плодовитости таких когорт охватывают период, достаточный для того, чтобы составить представление об основных особенностях их детородной активности за весь детородный период. С 1937 по 1974 гг. прошли через полный детородный период 38 поколений женщин — 1921/1922–1958/1959 гг. рождения.

Рождаемость и плодовитость у когорт женщин Украины. Для того, чтобы, во-первых, обобщить показатели, а во-вторых, придать им более компактный вид, для изучения тенденций изменения детородной активности в разных когортах воспользуемся сравнением относительной численности детей, которых родили женщины разных когорт в пятилетних возрастных интервалах, на отдельных участках детородной активности. Упомянутые показатели получены путем суммирования однолетних повозрастных коэффициентов рождаемости в пятилетних группах возраста  каждой из когорт. Поскольку  в этих показателях не подытоживается результат детородной активности женщин с начала детородного периода, то есть они не являются показателями плодовитости в общепринятом смысле, в нашем случае есть основание называть их суммарными повозрастными показателями рождаемости.

Данные табл. 1 свидетельствуют о том, что в повозрастной рождаемости поколений с завершенным детородным периодом (то есть доживших до 49 лет) произошли значительные изменения. Число детей, рожденных в наиболее молодом детородном возрасте (15–19 лет) у женщин, родившихся в довоенный период (1921–1939 гг.) держалось на относительно низком уровне (в среднем 81 ребенок на 1000 женщин). Даже у родившихся в военные и послевоенные годы оно была значительно выше. У женщин, родившихся в  1940–1970-х годах, произошел настоящий бум ранних рождений. Если 1000 женщин родившихся в 1921–1930 гг., рождали в этом возрасте в среднем 70 детей, в 1931–1940 гг. — 97 детей, то когорты 1941–1950 гг. рождения — 152 ребенка, 1951–1960 гг. — 200 детей. А у когорты 1958/1959 гг. рождаемость в возрасте 15–19 лет превысила ее уровень в 30–34-летнем возрасте (рис. 2), что характерно и для последующих 15 более поздних когорт, о которых имеется информация. В возрасте 20–24 года также наблюдался рост рождаемости у поздних когорт по сравнению с более ранними. Наивысшая рождаемость в этом возрасте наблюдалась у женщин 1948/1949 гг. рождения.

Таблица 1. Суммарные повозрастные показатели рождаемости у женщин когорт  1921/1922–1988/1989 гг. в пятилетних интервалах возраста (в расчете на 1000 женщин)

* Реконструированные показатели

Повышение рождаемости в молодых детородных возрастах у когорт женщин более поздних лет рождения по сравнению с более ранними частично обусловлено, во-первых, нормализацией половой пропорции, нарушенной, потерями во Второй мировой войне²⁵, а во-вторых, тем, что молодые семьи формировались (и сейчас формируются) в значительной мере за счет материальной поддержки родителей. Определенную роль играет также стремление в условиях укорененности установки на малодетную семью рожать детей в раннем возрасте, чтобы потом сконцентрировать усилия на повышении образовательного и профессионального уровней. Ранняя рождаемость в Украине связана и с традиционно ранним возрастом вступления в брак.

В возрасте 25–29 лет у женщин с законченным детородным периодом наблюдалась устойчивая тенденция к снижению рождаемости, как и во всех последующих возрастных группах. При прохождении когорт через возрастные группы 30–49 лет снижение детородной активности было тем большим, чем ближе к концу детородного периода находились женщины.

Рис. 1. Суммарные повозрастные показатели рождаемости у женщин когорт 1921/1922–1858/1959 гг. рождения (в расчете на 1000 женщин)

Рис. 1 дает представление о форме кривых повозрастной рождаемости в разных когортах женщин, в частности, о смещении максимума кривой повозрастной рождаемости в сторону младших возрастов. Из 38 исследуемых когорт с законченным детородным периодом четко выделяются 12 когорт (1921/1922–1932/1933 гг. рождения), кривая рождаемости у которых имела пологую вершину, максимум рождаемости в 25–29 лет и относительно высокую рождаемость у женщин второй половины детородного возраста. В 12 упомянутых когортах рождаемость в возрасте 25–29 лет была в среднем почти на 18% выше, чем в возрасте 20–24 года. Кривая повозрастной рождаемости более поздних когорт (1933/1943–1958/1959 гг. рождения) имела острую вершину, которая сместилась в возраст 20–24 года и низкую сравнительно с предыдущими когортами рождаемость после 30-летнего возраста.

Наиболее высокая рождаемость, зафиксированная государственной статистикой²⁶, наблюдалась у когорт в 1950 г., то есть во время послевоенного повышения детородной активности компенсационного характера. Возвращение в семьи мужчин, связанное с демобилизацией армии, содействовало повышению рождаемости у женщин  среднего и старшего детородных возрастов, а вступление в брак молодых женщин, которые не имели возможности создать семью в период войны, содействовало повышению рождаемости в молодых возрастных группах детородного периода. Поскольку начало 1950-х было в этом отношении наиболее благоприятным, именно на эти годы приходится максимум повозрастной рождаемости нескольких однолетних когорт, несмотря на то, что все они были в этот период в разных возрастных группах детородного периода (рис. 2).  

Примечание: Здесь и далее календарными годами обозначены годы вхождения каждой из когорт в начальный возраст данного пятилетнего интервала.  

Рис. 2. Суммарные повозрастные показатели рождаемости, у женщин когорт  1921/1922–1958/1959 гг. в пятилетних интервалах возраста (в расчете на 1000 женщин)

Если проанализировать эти данные по однолетним возрастным группам и за каждый календарный год, можно более четко выявить  влияние на повозрасную рождаемость социально-экономических и демографических условий детородной деятельности разных лет. Результаты такого анализа свидетельствуют, что особенно благоприятные или неблагоприятные условия преходящего характера в большей степени отражались на рождаемости у молодых женщин (поскольку ее уровень у них в значительной мере зависит от брачности), чем у женщин средних и старших возрастных групп; наоборот, тенденции общего характера, которые проявляются на протяжении продолжительных промежутков времени, в большей мере сказывались на детородной активности у женщин старших возрастов.

Рост рождаемости в возрасте 15–24 года и ее снижение в возрасте 25–29 лет и последующих возрастных группах вызвали значительное снижение среднего возраста женщины при рождении ребенка (рис. 3). У «крайних» когорт это снижение составляет 3,9 года.

Рис. 3. Средний возраст рождения ребенка у когорт женщин Украины 1921/1922–1958/1959 гг. рождения, лет

Анализ суммарных повозрастных показателей рождаемости у когорт с незаконченным детородным периодом свидетельствует о том, что в предкризисные годы и особенно в период глубокого кризиса демореальности (1990-е – 2000-е), произошло кардинальное изменение тенденций рождаемости. Ее повышение в молодых детородных возрастах в 1980-х годах сменилось значительным снижением. Если в 15–19-летнем возрасте у когорт 1971–1980 гг. рождалось, в среднем, 252 ребенка на 1000 женщин, то у когорт 1981–1988 гг. рождения — 146 (табл. 1).  Особенно значительное снижение рождаемости произошло в возрасте 20–24 года (рис. 4), что может быть в определенной мере связано с ее предыдущим повышением в возрасте 15–19 лет (особенно у когорт 1970–1974 гг. рождения).

Анализ этих показателей дает возможность наглядно показать влияние на уровень повозрастной рождаемости мер 1982 года по усилению государственной помощи семьям с детьми у женщин, которые проходили через детородные возраста после принятия этих мер. Как свидетельствует диаграмма на рис. 4, женщины, имевшие в анализируемый период возраст 20–29 лет не отреагировали на эти меры, то есть на динамику их детородной активности влияли в основном общеисторические тенденции, связанные с предкризисной и кризисной ситуацией. В наибольшей мере «откликнулись» на эти меры женщины наиболее молодого (15–19 лет) детородного возраста и женщины, практически завершающие деторождение (30–39 лет). Что касается когорт женщин, пребывающих в те годы в возрасте 25–29 лет, то они отреагировали на упомянутые меры «с опозданием», у них рождаемость начала повышаться в 1990 году и имела характер компенсации очень низкой детородной активности предыдущих лет. Об этом, в частности, свидетельствует тот беспрецедентный факт, что в 1987–1988 гг. уровень рождаемости у женщин, имевших в то время возраст 25–29 лет, сравнялся с ее уровнем у 15–19-летних.

Рис. 4. Суммарные повозрастные показатели рождаемости, у женщин когорт  1959/1960–1988/1989 гг. в пятилетних интервалах возраста (в расчете на 1000 женщин)

В исследуемый период (1937–1974 гг.) исчерпанная плодовитость у женщин, завершивших детородный период (1921/1922–1958/1959 гг. рождения) в эти годы, колебалась от 1,7 ребенка на одну женщину до 2,1 (табл. 2, рис. 5). Наивысшей она была у женщин 1929/1930 гг. рождения и имела, скорее всего, компенсационный характер. Относительно высокая исчерпанная плодовитость была и у женщин 1933/1934 гг. рождения, как родившихся у женщин, выживших после голодомора 1932–1933 гг., то есть имеющих более високий потенциал здоровья. Особенно низкой была детородная активность у женщин 1932/1933, 1942/1943 и 1947/1948 гг. рождения, причем наиболее низкую рождаемость имела когорта 1947/1948 года рождения, которая ощутила на себе последствия голода 1946–1947 гг. Значительный интерес представляет «демографическая судьба» когорты женщин 1932/1933 гг., которые родились в годы голодомора и вступили в детородный возраст после голода 1946–1947 гг., то есть произошло «наложение» последствий этих двух экстраординарных событий, что не могло не сказаться на их детородной активности. Подтверждается мысль известного украинского культуролога и политолога С. Грабовского о том, что  следы «когтей Великого Голода» видны и теперь²⁷.  

Таблица 2. Показатели плодовитости женщин Украины, принадлежащих к когортам 1921/1922 –1958/1959 гг. рождения (в расчете на 1000  женщин)

*Реконструированные показатели

Таким образом, эти данные ярко свидетельствует о влиянии на уровень рождаемости голодомора, Второй мировой войны и послевоенного голода. Следует также отметить, что поколения, родившиеся в годы высокой рождаемости послевоенного компенсационного периода, имели более высокую исчерпанную плодовитость, чем сопредельные поколения. Женщины, родившиеся в тяжелые времена, имели более низкую рождаемость, чем сопредельные когорты. Это свидетельствует не только о влиянии на вынашивание, рождение и здоровье в раннем детском возрасте неблагоприятных условий тех тяжелых лет, а и о том, что в Украине не было получено «выгоды» от того, что упомянутые когорты были меньшими по численности. Как свидетельствуют результаты исследования когорты 1930 года рождения, проведенного в США, эти женщины, родившиеся в «плохие времена», имели преимущества, то есть «хорошие времена» в каждом последующем периоде своей жизни, поскольку для их меньшей численности было больше в расчете на одного человека мест на всех уровнях обучения, рабочих мест, жилья и т. д.²⁸.

Из проделанного анализа следует гипотеза о существовании социально-психологического феномена, который состоит в том, что в «демографическую биографию» рождающихся, в их детородный потенциал как будущих родителей закладывается оптимистическое или пессимистическое видение будущего, которое формируется теми условиями, в которых находились их матери в период беременности и родов. Отсюда можно сделать вывод, что современный кризисный период может нести в себе потенциал угнетения будущей детородной активности поколений, родившихся в это время. Введение существенных по величине одноразовых пособий женщинам в связи с рождением ребенка по-видимому сможет в какой-то мере нейтрализовать этот потенциал.

Рис. 5. Показатели исчерпанной плодовитости женщин Украины 1921/1922–1988/1989 гг. рождения (в расчете 1000 женщин)

При всем разнообразия повозрастных коэффициентов рождаемости в разных когортах четко проступала тенденция к снижению исчерпанной плодовиости у поздних когорт по сравнению с более ранними за счет ее падения в средних и старших возрастных группах, причем снижение рождаемости в этих группах было тем более ощутимым, чем на более  позднем участке детородного периода находились женщины. Влияние на уровень исчерпанной плодовитости когорт более ранних лет рождения (по сравнению с более поздними) снижения рождаемости в старшем и среднем детородном возрастах в значительной степени «перекрывалось» ее повышением в молодых возрастах, и конечный результат в значительной степени выравнивался. Иными словами, общая закономерность состояла в том, что повышение плодовитости в молодых возрастах, оказывалось недостаточным, чтобы компенсировать ее снижение в среднем и старшем возрастах: в ранних когортах сравнительно невысокая плодовитость в молодых возрастах «наверстывалась» благодаря более высокой сравнительно с поздними когортами рождаемостью в среднем и старшем возрастах; у женщин же поздних когорт влияние на плодовитость более высокой рождаемости в молодых возрастах сводилось на нет более низкой, чем в ранних когортах, рождаемостью в среднем и старшем детородных возрастах. В результате, как наглядно свидетельствуют рис. 5 и 6, различия в исчерпанной плодовитости исследуемых когорт были относительно небольшими.

Рис. 6. Повозрастные показатели плодовитости женщин Украины 1921/1922–1958/1959 гг. рождения (в расчете на 1000 женщин)

Влияние рождаемости у молодых женщин на формирование показателей исчерпанной плодовитости существенно усилилось. Например, если в когорте 1921/1922 гг. к  возрасту 25 лет родилось 22,9% детей от исчерпанной плодовитости, то в когорте 1958/1959 гг. 56,5%, то есть в 2,5 раза больше. Общая закономерность формирования исчерпанной плодовитости заключается в том, что рождаемость концентрируется в возрастных группах до 30 лет (рис. 7). Если женщины поколения 1921/1922 гг. рождения в возрасте до 30 лет родили 59,5% детей, то женщины поколения 1958/1959 гг. — 86,2%. Соответствующие показатели для возраста до 35 лет составляют 85,6% (поколение 1921/1922 гг.)  и  96,7% (поколение поколения 1958/1959 гг.), то есть детородная деятельность украинских женщин более поздних поколений практически завершалась до 35-летнего возраста и уровень плодовитости в них определял уровень исчерпанной плодовитости. Если у когорты 1921/1922 года после 35-летнего возраста  родилось 14,4% детей от величины исчерпанной плодовитости, то у когорты  1958/1959 года — 3,3%).

  Рис. 7. Суммарные повозрастные показатели рождаемости как составляющие исчерпанной плодовитости женщин когорт  1921/1922–1988/1989 гг. по пятилетним интервалам возраста, %

Рост рождаемости у женщин в молодых возрастах в когортах с завершенным детородным периодом обусловил повышение роли детей первых очередностей рождения в формировании показателя исчерпанной плодовитости. Так, если в когорте 1921/1922 гг. рождения первенцы составляли 38,2% а вторые дети — 29,2% общей величины исчерпанной плодовитости, то в когорте 1958/1959 гг. — соответственно 51,6% и 36,4%. Доля третьих детей снизилась в упомянутых когортах с 16,8% до 8,1%, а 4-х и более высоких очередностей — соответственно с 15,8% до 3,9%, что наглядно отображено на рис. 8.

Рис. 8. Доля детей  различных очередностей рождения в исчепанной плодовитости женщин когорт 1921/1922–1958/1959 рр., %

Следует отметить, что показатели построенных нами когортных таблиц для женщин с законченным детородным периодом демонстрируют не только возрастающую роль в формировании показателей плодовитости детей первых двух очередностей рождения, но и значительное снижение бездетности у женщин поздних (более более молодых) когорт по сравнению с более ранними (рис. 9). Снижение бездетности у женщин молодых когорт по сравнению со старшими, характерно для всех возрастных групп. Но особое значение оно имеет для тех женщин, у которых плодовитость была близкой к исчерпанной. Заметим, что после завершения детородного периода в когорте 1921/1922 гг. рождения  бездетными остались 264 женщины, а в когорте 1958/1959 гг. рождения — 36.

Рис. 9. Показатели бездетности у когорт женщин Украины 1921/1922–1958/1959 гг. рождения (в расчете на 1000 женщин)

Если в молодых детородных возрастах снижение бездетности обычно свидетельствует о повышении рождаемости в этих возрастах, то в средних и особенно в старших детородных возрастах увеличение частоты рождения первых детей свидетельствует о действительном снижении бездетности. Распространенность бездетности снижалась при снижении исчерпанной плодовитости. Этот факт свидетельствует о более глубоком осмыслении женщинами  ценности ребенка для отдельного человека, семьи и общества.

Основные направления дальнейшего развития когортных исследований и использования их результатов.  Применение когортного метода в исследованиях демографических процессов не просто дополняет и детализирует результаты использования метода условного (фиктивного) поколения. Когда в этих исследованиях начинают использоваться результаты анализа показателей для реальных поколений, то фактически в дисциплинарных границах демографической статистики создается не только массив детализированной информации  для демостатистического анализа, но одновременно и эмпирическая база для демологического анализа, результаты которого будут способствавать демографизации истории, то есть ее осмыслению как демографической истории²⁹.

Создание информационной базы для расширения и углубления когортных демостатистических разработок на надлежащем научном уровне должно проводиться в нескольких, хотя и тесно связанных (в определенных отношениях последовательных), но относительно автономных направлениях.

Прежде всего, когортные таблицы рождаемости и плодовитости желательно дополнить когортными таблицами других демографических явлений для заполнения так называемой «общей схемы демографического представления» (М. В. Птуха) и для изучения взаимосвязей между ними. Сегодня в Украине существует, в частности, острая потребность в построении когортных таблиц смертности и продолжительности жизни. Есть основание считать, что их наличие даст возможность использовать когортные таблицы рождаемости и плодовитости как один из эффективных инструментов исследования влияния особенностей детородной деятельности на продолжительность жизни женщин.

В связи с этим актуализируется совершенствование текущей статистики для когортных исследований. В частности давно существует потребность в даных о родившихся по году рождения женщин. Хотя эта информация содержится в записях актов о рождениях, она разрабатывается только по календарному году наблюдения и возрасту родителей, что  затрудняет когортные разработки. Наивысшие стандарты демографической статистики предполагают наличие  данных по элементарным совокупностям демографических событий, то есть по всем трем признакам: календарному году наблюдения, времени (моменту) вхождения в определенное состояние и продолжительности пребывания  в нем.  

Нужно также дополнить данные о динамике когорт женщин данными об изменении численностей когорт мужчин. Анализ таких динамических рядов позволит начать достаточно конкретные в демографическом отношении исследования влияния диспропорций в численности «парных когорт» (мужчины–женщины) на колебания показателей брачности и разводимости и, в конце концов — на рождаемость, плодовитость и бездетность. Не исключено, что наличие такой статистической информации откроет некоторые новые возможности исследования связи колебаний рождаемости и плодовитости с динамикой показателей уровня и структуры заболеваемости и смертности как женской, так и мужской части населения, на основе разработки эффективных гипотез относительно характера причинно-следственных зависимостей между составляющими естественного  движения населения и соответствующих моделей–алгоритмов.

Поскольку объектом демополитики является население не как человеческая популяция, а народонаселение как совокупность социально дифференцированных субъектов жизнедеятельности, которая происходит в определенных, конкретно-историчных общественных формах, важным направлением создания статистической информационной базы демографических исследований когортного характера может также стать конкретизация состава поколений, то есть переход от деления каждой когорты по «узко демографическому составу» (согласно  распространенному в современной демографии толкованию населения в виде «человеческой популяции»), к делению по тем признакам, которые характеризуют конкретно-историчное качество народонаселения (уровень образования, экономическая активность, принадлежность к основным общественным группам, этническим и конфессиональным общностям согласно принятым в общественных науках показателям). Это даст возможность ускорить синтез демографической и так называемой «социальной статистики», что явится необходимой предпосылкой углубления исследований современного кризиса демореальности в Украине, существенная специфика которого характеризуется не депопуляцией, которая охватила и западные страны³⁰, а деградацией достигнутого прежде качества населения, причем качества не только биологического (ухудшение состояния здоровья людей), но и социального³¹, вследствие снижения стандартов общего и специального образования, низкого уровня оплаты труда, безработицы, маргинализации и люмпенизации.

Преградой развитию этого направления когортных исследований является практическое отсутствие в записях актов о гражданском состоянии социально-экономического блока информации в связи с необоснованным и ничем не оправданным пересмотром их содержания Министерством юстиции Украины с исключением ряда чрезвычайно важных вопросов.  Новые образцы записей актов, из которых были исключены даже вопросы об образовании, месте работы и должности лица, о котором идет речь в акте, утверждены постановлением Верховной Рады Украины в апреле 1993 р. Эта акция привела, в частности, к утрате возможности исследований детородной активности и смертности по общественным группам, особенно актуальных в условиях значительного социаль­ного расслоения общества и снижения уровня жизни. Она лишила также возможности определения особенностей реакции различных социальных групп населения на введение значительных по величине одноразовых пособий женщинам в связи с рождением ребенка, которое потребовало затрат значительных финансовых ресурсов.    

Принципиально новые возможности для развития когортных исследований может открыть давно ставшее необходимым в Украине введение государственного регистра населения, который наряду с другими источниками данных со временем может заменить переписи населения, как это произошло в некоторых европейских странах³², использующих интегрированную статистическую систему, основанную на комбинировании большого числа источников, наиболее значимыми группами которых являются различные типы  регистров и обследования домохозяйств³³. А пока статистика переписей населения Украины нуждается в существенном расширении в обсуждаемом контексте касательно разнообразия характеристик населения. Например, в современных условиях становится очень актуальной проблема налаживания достаточно репрезентативного учета людей с такими физическими недостатками, наличие которых требует особого внимания к их носителям и помощи со стороны общества³⁴. В демографической истории бывшей Российской империи, СССР и многих других стран известны переписи населения, в которых фиксировались «физические недостатки» («Первая всеобщая перепись населения Российской империи»), «физические недостатки» и «психическое здоровье» («Всесоюзная перепись населения 1926 г.»). Данные переписей о физических и психических недостатках людей могли бы быть дополнены информацией из других источников и идентифицированы по поколениям, что, дало бы возможность осуществлять сравнительный анализ, результаты которого могли бы использоваться в разработке программ снижения уровня инвалидизации населения.

Одним из важных аргументов в пользу углубления когортных разработок является потребность в расширении междисциплинарных исследований наиболее сложных и актуальных проблем демографической политики. После того, как демография вышла за пределы статистической фиксации текущих демографических ситуаций и разработки демографических прогнозов (с помощью использования экстраполяции выявленных статистических закономерностей изменения показателей естественного и механического движения населения)³⁵ для нужд государственного и местного управления, возникла задача разработки научно обоснованных мер по вмешательству государства в демографическую динамику с целью ее оздоровления и  создания более благоприятных демографических условий для решения острых экономических, социальных и экологических проблем.

Сегодня сложилась ситуация, когда надежды на достижение существенного демографического эффекта от довольно больших вложений во внедрение демополитических мер могут оказаться напрасными. Даже демографы тех стран, в которых были израсходованы очень большие финансовые ресурсы на «стимулирование» детородной активности населения и торможение депопуляции, не могут похвастаться существенными результатами. После достижения определенного уровня материального благосостояния населения механизм обусловленности уровня детородной активности становится более сложным, чем был раньше, и современные знания о его устройстве явно недостаточны. Экономический фактор уже довольно давно перестал быть определяющим в дифференциации уровней детородной активности женщин экономически развитых стран. Ведущую роль начинают играть факторы, непосредственно не связанные с экономической деятельностью. Например, влиятельными факторами дифференциации уровня детородной активности людей и ее общего результата становятся такие, как место проживания (большой и малый город, проживание в самом городе и вне его границ), общий культурный уровень (в том числе уровень образования), этническая и конфессиональная принадлежность и др. Но при разработке мер современной демографической политики фактически не принимается во внимание тот важный факт, что различные части реального населения (общественные группы, слои, этнически-культурные общности) отличаются существенными особенностями реагирования на различные акции социальной и демографической политики, то есть характеризуются разной чувствительностью к одним и тем же их мерам.

Изучение детородной активности людей, которые принадлежат к разным общностям, с помощью использования когортного метода может позволить найти ответы на вопросы, которые не решаются с помощью использования других процедур демографического анализа. Например, можно определить, как сказываются на показателях исчерпанной плодовитости женщин различных социально-экономических и социально-культурных групп присущие им особенности истории их детородного поведения (различия в возрасте вступления в брак, рождения первого ребенка, окончания экономической активности, откладывание рождения первого ребенка и детей следующих очередностей, связи применения различных контрацептивных средств с частотой абортов и гинекологическими заболеваниями и т. д.).

Более или менее обоснованные выводы относительно будущей эффективности осуществляемых мер, включая так называемое «стимулирование рождаемости», можно получить с помощью использования результатов анализа двух  видов информации. Во-первых, информации, которая характеризует изменение  детородного поведения различных когорт в зависимости от эволюции условий их жизни. И, во-вторых, информации, которую можно получить с помощью использования математического моделирования, в частности имитационного, то есть моделирования реакций детородного поведения индивидов на изменения  условий их жизнедеятельности. Иначе говоря, речь идет об использовании в демографии информации о микродемореальности, то есть материалов «демографических биографий» средних индивидов, которые репрезентируют составляющие конкретно-историчного населения. Ускоренное развитие возможностей современной демографии разрабатывать обоснованные программы мер демографической политики, ее ориентация на решение «сугубо» демографических проблем³⁶ будет зависеть от развития не только когортных исследований («когортографии»), но и имитационного моделирования и внедрения в широкую практику специальных выборочных обследований с целью информационного обеспечения соответствующих разработок.

Наличие информации для создания моделей типов «демографической биографии» представителей различных частей реального населения на основе использования системы когортных демографических таблиц откроет также перспективу создания прогнозов демографической динамики, которые не будут иметь характер чистых экстраполяций. Гипотезы относительно ожидаемых изменений в динамике основных составляющих демопроцесса будут большей мерой определяться результатами когортного анализа и демографического моделирования и меньшей мерой — субъективными оценками специалистов.

На основе синтеза демографической и социологической информации можно исследовать эволюцию детородной активности отдельных когорт женщин и специфических совокупностей поколений как современников каких-либо значительных событий в истории социально-демографических общностей,  характеризующихся определенными особенностями «демографического» поведения их членов в особые, исторически значимые периоды их жизни. Например, есть основания надеяться, что формируются возможности изучения различий в рождаемости у поколений женщин, детородная активность которых проходила в социально-экономических условиях предвоенного и послевоенного периодов, в период «развитого социализма» и в годы «перерождения» нашего общественно-экономического организма. Можно в определенном плане плодотворно мыслить также описание истории (по крайней мере, ее фрагментов) поколений времени войн, революций, таких чрезвычайно результативных по своим последствиям периодов развития мировой культуры и цивилизации как, например, ренессанс или «демографический переход». Другими словами, результаты изучения различных явлений демопроцесса методом когорт могут быть применены не только в демографии³⁷, но и вне нее — представителями различных областей обществоведения, например, для историко-социологического анализа поколений³⁸.

Таким образом, с использованием  показателей когортной рождаемости и плодовитости женщин не завершается, а лишь начинается очень кропотливая, продолжительная, долговременная, трудоемкая, но необходимая и актуальная работа по исследованию демографической истории Украины. Накопление наряду с показателями демографической динамики, вычисленными по методу условного поколения, показателей для когорт, сформированных по различным признакам, будет знаменовать формирование эмпирически конкретной, системно полной базы демостатистической информации о народонаселении Украины и его самовоспроизведении, которая будет иметь не только научное, но и практическое значение.

¹ Валентина Сергеевна Стешенко, главный научный сотрудник Института демографии и социальных исследований им. М.В. Птухи НАН Украины, доктор экономических наук, профессор демографии.
² Поскольку поколение сейчас в статистике понимается как «особый случай когорты» (Демографический анализ. – М.: Академический проект, Гаудеамус, 2005. – С. 48), то есть когорту по году рождения, в данной статье термины «поколение» и «когорта»  используются как синонимы.
³ Строго говоря, рождение не является событием в жизни ребенка: оно ее начало (вхождение в пространство и время когорты, в пространство и время «демографической биографии» поколения).
⁴ Здесь речь идет о понятийном аппарате статистической демографии, неделимой единицей предмета которой является индивид. В демологии (теоретической демографии) в термины «когорта» и «поколение» вкладывается иное содержание.  Когорту, в частности, можно мыслить единицей демостатистического измерения времени.
⁵ Волков А. Г. Продольный анализ // Народонаселение. Энциклопедический словарь. – М.: БРЭ, 1994. – С. 359–362.
⁶ Птуха М. В. Очерки по статистике населения. – М.: Госстатиздат, 1960. – С. 72–76.
⁷ Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. – М.: Политиздат, 1988. – С. 34
⁸ Опыт  реализации нестатистического подхода к объекту демографии  ведущий российский демограф А. Вишневский назвал именно «системно-историческим подходом» (Вишневский А. Г. Воспроизводство населения и общество: История, современность, взгляд в будущее. – М.: Финансы и статистика, 1982. –  С. 3–5, 264–267).
⁹  Критику такого понимания народонаселения см.: Піскунов В. П. Про предмет-проблему посткласичної демографії, або нотатки до критики абстрактного демологічного мислення // Демографічні дослідження. Вип. 24. – К.: Вид. Ін-ту економіки  НАН України, 2002. – С. 150–181.
¹⁰  Хоменко А. П. Семья и воспроизводство населения. Избранные произведения. – М.: Статистика, 1980. – С. 205.
¹¹ Показатель плодовитости — итог, результат детородной деятельности женщин к определенному моменту времени, то есть среднее число детей, родившихся у женщин, достигших определенного возраста или после определенного времени пребывания в браке.
¹² Термин «исчерпанная плодовитость», предложенный Ю. А. Корчаком-Чепурковским в статье «О таблицах рождаемости и плодовитости» (Гигиена и санитария. – 1937. – № 4. – С. 30–38), на наш взгляд, является наиболее пригодным для обозначения плодовитости женщины при окончании детородного возраста. Иногда этот показатель называют завершенной плодовитостью, однако, этот  термин менее удачен, поскольку имеет несколько другой оттенок: завершить деторождение можно и значительно раньше, чем закончится детородный период. Еще более неудачным его названием является распространенный сегодня термин «суммарный коэффициент рождаемости», поскольку по своему смыслу он вообще не является коэффициентом. Любой коэффициент — показатель  интенсивности  процесса, то есть отображает частоту определенного явления в определенной среде, в нашем случае  — частоту рождений (Птуха М. В. Очерки по статистике населения. – М.: Госстатиздат, 1960. – С. 95). Показатель же плодовитости — интеграл упомянутой функции. Показатель рождаемости — интервальный показатель, показатель плодовитости — моментный. Поэтому вызывает сомнение корректность использования термина «суммарный коэффициент рождаемости» (Народонаселение. Энциклопедический словарь. – М.: БРЭ, 1994. – С. 489).
¹³ Whelpton K. Pascal. Cohort Fertility. Native White Women in the United States. – Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1954. – 492 p.
¹⁴ Dauson Deborah A., Bechrach Christine A. A New National Fertility Survey: the Low Fertility Cohorts of 1901–1910. – Washington, D. C.: Georgetown University, Center for Population Research, 1976. – 12 p. (Prepared for presentation at the Annual Meeting of the Population Association of America, Montreal, April, 1976).
¹⁵ The Cohort Fertility of  Females Born in 1937–1968. – Budapest: Population Statistics Section of the Population Statistics Department of the Hungarian Central Statistical Office, 1986. – 77 p.
¹⁶ Сифман Р. И. Динамика рождаемости в СССР. – М.: Статистика, 1974. – 184 с.; Сифман Р. И. Размещение рождений в течение периода плодовитости // Факторы рождаемоcти. – М.: Статистика, 1971. – 13–21 и др. работы.
¹⁷ Захаров С. Растет ли российская рождаемость? // Население и общество. Информационный бюллетень Центра демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования. – № 68. – 2000. – 4 с.; Население России 2001. Девятый ежегодный демографический доклад. – М.: Книжный дом «Университет», 2002. – С. 35–47; и др.
¹⁸ Методика распределения родившихся по очередностям рождения по однолетним интервалам возраста и соответствующее распределение за 1995–1998 гг. принадлежат В. Яворскому (Методы определения структур новорожденных по очередностям рождения и возрасту матери  // Демографічні дослідження. Вип. 21. – К.: Ін-т економіки НАН України, 1999. – С. 206–220).
¹⁹ Разработка списков избирателей проводилась органами ЦСУ 5 раз: разрабатывались списки избирателей по выборам в Верховный совет СССР 10 февраля 1946 г., 12 марта 1950 г. и 14 марта 1954 г.; по выборам в Верховный совет Украинской ССР 10 февраля 1947 г. и по выборам в местные советы депутатов трудящихся 21 декабря 1947 г. Разработка списков осуществлялась по их окончательному варианту (на основании которого выдавались  бюллетени для голосования).
Учет детей и молодежи в возрасте до 18 лет в городах и других городских поселениях проводился дважды: по состоянию на 1 января 1948 г. и на 1 апреля 1954 г.
²⁰ Одноразовые отчеты о половом возрастном составе сельского населения по состоянию на 1 января составлялись ежегодно, начиная с 1947 г. В 1959 г. — годе переписи населения этот отчет не составлялся во избежание дублирования. Из-за этого была утрачена возможность изучения их качества путем сопоставления их результатов с данными переписи населения.
²¹ Передвижка возрастов с помощью таблиц смертности осуществлялась с использованием способа, который в свое время применялся С. А. Новосельским и В. В. Паевским (О сводных характеристиках воспроизводства и перспективных исчислениях населения // Труды демографического института. ­– Т. 1.– Л.: Изд-во АН СССР, 1934. – С. 13), но незаслуженно забытого. Этот способ значительно сокращает вычислительную работу по сравнению с общепринятым, что было немаловажным в условиях отсутствия компьютерной техники.
²² Корректировка недоучета численностей родившихся не проводилась не только из-за того, что эта операция нуждается в использовании экспертной оценки его величины, но и потому, что отсутствуют материалы, которые бы характеризовали динамику недоучета. В частности, известно, что занижение смертности грудных детей одновременно приводит к соответствующему занижению рождаемости (Левчук Наталія. Смертність немовлят в Україні: ілюзії та реальність // Демографічні дослідження. Вип. 24. – К.: Ін-т економіки НАН України, 2002. – С. 45–74).
²³ При расчете коэффициентов рождаемости делалось предположение, что каждая женщина в одних родах рождает только одного ребенка и что минимальный интервал между родами — 1 год. Числа родившихся у женщин в возрасте до 15 лет присоединялись к группе 15–19 лет. Для расчета коэффициентов рождаемости использовались численности живорожденных.
²⁴ См.: Стешенко В. С. Опыт применения метода когорт для изучения рождаемости на Украине в послевоенный период // Проблемы демографической статистики. – М.: Наука, 1966. – С. 105–127.
²⁵ По данным переписи населения 1959 г., хотя после Второй мировой войны прошло больше 13 лет, мужское преимущество в половом соотношении населения Украины наблюдалась лишь в первых трех пятилетних возрастных группах. После 15-летнего возраста преобладали женщины, причем половая диспропорция возрастала с возрастом. В возрасте 30–34 года на 1000 мужчин приходилось 1279 женщин жен, в возрасте 35–39 лет — 1585, 40–44 года — 1667, то есть была разрушена естественная природная основа формирования брачных пар и рождения детей в браке [2, с. 18–19]. В связи с этим в возрасте 20–24 года из 1000 женщин находилось в браке всего 474, а в возрасте 25–29 лет — 740 женщин (Демографическое развитие Украинской ССР (1959–1970 гг). – К.: Наукова думка, 1977. – С. 18–19, 36).
²⁶ Первым послевоенным годом, когда была налажена нормальная работа загсов на всей территории Украины, стал 1949 г.
²⁷ Грабовский Сергей.  Когти голодомора. – День. – №216. – 27 ноября 2009 г.
²⁸ Harter Carl L. The «Good Times» Cohort of the 1930s. Sometimes Less Means More (and More Means Less) // RPB Report. – Vol. 3. – # 3. – Washington: Population Reference Bureau, 1977. – 4 p.
²⁹ Піскунов. В. П., Стешенко В. С. Iсторія демографічних реальностей, демографічна історія // Енциклопедія  історії  України. – Т. 3 . – К.: Наукова думка, 2005, – С. 597–598.
³⁰  Бьюкенен Дж. Патрик. Смерть Запада. – М., С.-Петербург: Terra Fantastica. –  С. 41.
³¹ Демографічна криза в Україні. Проблеми дослідження, витоки, складові, напрями протидії. – К.: Ін-т економіки НАН України, 2001. – С.–81, 464–480.
³² Например, последняя перепись населения Дании была проведена в 1971 г. (Бошоув ван Корнелис. Жизнь без переписи: датская точка зрения // Материалы встречи экспертов по инновационным методикам для переписей населения и крупномасштабных демографических обследований. Гаага, 22–26 апреля 1996 г. – UNFPA, NiDi, 1997. – С. 108–110).  
³³ Регистр населения имеет не только научное, но и большое практическое значение, в частности,  для определения численности и состава трудовых мигрантов из Украины за рубежом, которое стало непосильной задачей для современной текущей государственной статистики. Ожидаемое увеличение притока нелегальных мигрантов из развивающихся стран в связи с соглашением между Украиной и ЕС о реадмиссии,  для их регистрации  требует  введения специализированного регистра (выполнение этого соглашения связано с большими затратами на проживание и возвращение иммигрантов на родину, которые необходимо планировать).    
³⁴ Доля инвалидов (ограниченно трудоспособных или нетрудоспособных вообще) среди населения в возрасте до 40 лет  составляет более 25% и превышает соответствующую долю среди пенсионеров.  Актуализируется «обсужение концепции о «третьей медицине», «медицине социальной дезадаптации», диагностически-реабилитационной по смыслу и  промежуточной между социальной гигиеной и лечебным делом» (Войтенко В. П., Кошель Н. М. Інвалідність в Україні. Демографічні студії. – К.: Науковий світ, 2008. – С. 8, 190).  
³⁵ Экстраполяционные демографические прогнозы для гипотетических поколений, как попытки  описания  будущих демографических  ситуаций,  представляют собой инструмент  обнаружения наиболее существенных и поэтому устойчивых особенностей  современных  (существующих здесь и сейчас) демографических ситуаций, поэтому и они сегодня представляют актуальный интерес как составляющие научных основ демографической политики.
³⁶ В большинстве развитых стран мира демографическая политика, осуществление которой стоит весьма дорого, имеет очень малую эффективность в плане решения демографических проблем, в частности, проблемы торможения депопуляции. Эта политика фактически стала инструментом нивелирования больших различий в материальном положении  общностей, которые принадлежат к «нижним» слоям населения, различий, вызванных в основном другими факторами, чем детородная активность.
³⁷ Демография поколений. Новое в зарубежной демографии. – М.: Статистика, 1972. – 184 с.; Никитенко В. В. Демографический анализ поколений. – М.: Статистика, 1979. – 151 с.
³⁸ См. например: Урланис Б. Ц. История одного поколения. Социально-демографический очерк. – М.: Мысль, 1968. – 271 с.; Harter Carl L. The «Good Times» Cohort of the 1930s. Sometimes Less Means More (and More Means Less) // RPB Report. – Vol. 3. – # 3. – Washington: Population Reference Bureau, 1977.