Когда девушка становится взрослой?*
		Над темой номера работал Сергей ЗАХАРОВ

Возрастной символизм культуры и его изменения

«… взрослый человек – это лицо, обладающее физиологической, психологической, социальной, нравственной зрелостью, экономической независимостью, жизненным опытом и уровнем самосознания, достаточным для ответственного и самоуправляемого поведения»
Из учебника¹

«Мне кажется, что мы имеем дело с совершенно новым массовым явлением –
исчезновением взрослости»
М.Арутюнян. «Взгляни на мир по-детски!». Отечественные записки. №3. 2006.

В последние годы резко возрос интерес к изучению жизненного цикла современного человека и ценностно-нормативных регуляторов, определяющих характер изменений в календаре событий его жизни.

Фундаментальные демографические сдвиги вызывают необратимые изменения в возрастной стратификации общества и социально-экономическом балансе между поколениями, что влечет за собой структурные преобразования в экономике, глубокую трансформацию социальной структуры общества и соответствующие институциональные изменения. Социально-психологическое взаимодействие поколений также переживает сдвиги, не часто имевшие прецеденты в прошлом. По меткому выражению М.Ю.Арутюнян: «Взрослые не стареют, дети не растут».  

Систему представлений и образов, в которых общество воспринимает, осмысливает и освящает (легитимирует) жизненный путь индивида и возрастную стратификацию, И.С.Кон очень точно назвал «возрастным символизмом культуры»². Когда-то в прошлом календарный возраст для человека значил немного. Средневековый человек плохо знал собственный возраст и возраст своих детей, а если и знал, то использовал его почти исключительно в астрологических целях. Понятие хронологического возраста появляется по мере того, как индивидуальная жизнь обретает самостоятельную ценность, а господствующая в традиционном обществе идея извечных природных циклов (детство-взрослость-старость) сменяется идеей развития социализирующегося индивида. Усложнение социальной реальности, в которую должен быть интегрирован индивид, приводит к усложнению критериев его развития. Социальное созревание все более обретает черты многомерного процесса, проходящего через различные этапы, важнейшие из которых – завершение образования, приобретение стабильной профессии, начало трудовой деятельности, материальная независимость от родителей, политическое и гражданское совершеннолетие, вступление в брак, рождение первого ребенка³.  

За каждым из перечисленных выше этапов и их последовательностью в жизненном цикле стоит социокультурная нормативная система возрастных предпочтений («возрастных символов»), которая подвержена неизбежным историческим подвижкам. Обретение человечеством юности как особого, необходимого периода развития личности - «прелюдии зрелости», а затем и удлинение его длительности, непрерывного расширения многомерности составляющих его процессов, приводит к увеличению временного разрыва между физическим, психологическим и социальным созреванием среднестатистического индивида. С какого момента человека можно считать взрослым, становится все менее очевидно. Молодые люди сегодня достигают социокультурной зрелости задолго до того, как обретают экономическую независимость от родителей. Современное общество благоприятствует раннему наступлению совершеннолетия – прежде всего в области потребления, а также в сексуальных и других межличностных отношениях. Молодые люди, еще не став производителями, уже выступают как активные потребители. Компетентное участие подростков в потреблении делает их более зрелыми с социокультурной точки зрения, чем это было у предыдущих поколений в том же возрасте⁴. Не случайно возрастные периодизации отногенеза личности, предлагаемые каждым новым автором, ставятся все более сложными по структуре и все менее определенными в отношении возрастных границ⁵.

Взаимодействие социально-возрастных страт на экономической и политической арене в XXI веке будет принципиально иным, чем было прежде, и хотелось бы знать хотя бы общие черты будущей социальной организации. От того, кого мы будем считать детьми, требующими патерналистской заботы, кого - людьми социально зрелыми, способными принимать самостоятельные решения, и кого -  стариками, взывающими о помощи, зависит, в каком направлении будет развиваться процесс институциализации межпоколенных взаимодействий: отношений на рынке труда, отношений, связанных с социальной мобильностью, отношений распределения и перераспределения социальных благ и др.

Параллельно макросистемным тектоническим сдвигам, а, вероятнее всего, во взаимообусловленности с ними, происходят не менее фундаментальные подвижки на уровне индивидуальных жизненных стратегий. Расширяется индивидуализация поведения человека, нацеленного на самоидентификацию, поведенческие практики освобождаются от прежней жесткости соционормативных регуляторов в самых различных сферах жизнедеятельности. Параметры жизненного цикла современных поколений гораздо более вариабельны, чем они были у их родителей. Более того, оставаясь полностью или частично зависимыми от родителей, молодежь ведет себя независимее от нормативных представлений последних, особенно в сексуальной, матримониальной и репродуктивной сфере. На смену стандартной, предопределенной последовательности событий в индивидуальных биографиях приходит разнообразие индивидуальных жизненных путей. Возможности каждого человека управлять своей индивидуальной судьбой, собственной биографией несоизмеримо возросли в двадцатом веке, и особенно заметно во второй его половине⁶. Происходит ли замещение слабеющих пут внешних воздействий и ограничений механизмами внутренних регуляторов настройки индивидуальных календарей жизненных циклов, как указывают некоторые авторы⁷? Если да, то означает ли это, что адаптационные возможности современного человека по отношению к макросистемным изменениям становятся настолько безграничными, что теряет значение политика в узком значении - в качестве инструмента побуждений и принуждений к выполнению социально значимых функций?

Планирование собственного жизненного цикла (событийного ряда и времени наступления событий) все более становится неотъемлемой частью подготовки индивида к будущим социальным действиям и взаимодействиям, а последующее «выполнение планов» - частью успешной самореализации и самоидентификации⁸. Если это действительно так, то имеет прямой смысл социологическими методами заглянуть в «кухню» разработки и принятия индивидуальных планов «построения собственной судьбы». Оценив неслучайную вариабельность индивидуальных планов в разрезе поколений и социальных групп, можно  получить представление о доминирующем векторе будущих изменений в базовых социальных процессах. В первую очередь, это касается трансформации моделей брачно-семейных отношений и рождаемости, изменений в образовательных и трудовых стратегиях, социальной активности пожилых.

Подобное изучение стало возможно благодаря включению (это было сделано впервые) специального блока вопросов, посвященных нормативно-ценностным представлениям о жизненном цикле европейцев⁹, в программу третьей волны международного сравнительного социального исследования («Европейское социальное исследование» /ESS¹⁰), проведенного в 2006-2007 гг.. Целая серия вопросов касалась представлений населения о нормативном («идеальном») возрасте наступления важнейших событий начального этапа  «взрослой» жизни человека, в том числе: признания права считаться «взрослым», обретения прав на начало сексуальной жизни, прав на создание собственной семьи. Для изучения этого же ценностно-нормативного пространства были призваны вопросы, касающиеся наилучшего возраста завершения образования, рождения детей, прекращения репродуктивной и  трудовой деятельности. Наконец, вопросы, призванные характеризовать массовые представления о возрастных границах перехода в стадии жизненного цикла, определяемых как «зрелость» («средний возраст») и «старость», завершают общую конструкцию измерителей общественного мнения о стадиях жизненного цикла современного человека.

В данной статье мы ограничимся рассмотрением представлений об идеальном возрасте наступления событий начального этапа жизненного цикла, обозначающих вступление девушек во взрослую жизнь. Речь пойдет о наилучшем возрасте завершения для девушки образования, расставания с родительским домом,  начала сексуальной жизни, обретения постоянного партнера, вступления в брак и материнства. Ключевым же для анализа будет ответ на вопрос о том, начиная с какого возраста, девушка может считаться взрослой. Важность акцентирования внимания на начальных этапах жизненного цикла женщины связана с тем, что плотность событий в этот период высока, как ни в какой другой период жизни¹¹, и от того, какой поведенческий сценарий будет избран, во многом зависит, как сложится ее дальнейшая судьба. В то же время именно в жизненном цикле взрослеющей девушки в последние десятилетия наблюдаются  наиболее фундаментальные изменения, касающиеся образовательных и профессиональных стратегий, в сексуальном, матримониальном и репродуктивном поведении. Более того, как показывают некоторые исследования, женщины имеют склонность к управлению ориентациями молодых мужчин, связанных с переходом к взрослой жизни, корректируя и «настраивая» в желательную для себя сторону хронологию связанных с этим ключевых событий в межличностных отношениях¹².

^{* - Данная статья в полном объеме будет опубликована в книге: РОССИЯ В ЕВРОПЕ. По материалам международного сравнительного социологического проекта "Европейское социальное исследование" /Отв ред Андреенкова А.В., Беляева Л.А. М.:Издательство Академия, 2009
1} Цитата взята из первого, попавшегося под руку учебника, доступного в Интернете: Змеёв С.И. Андрагогика: теоретические основы обучения взрослых. М., 2000
² Кон. И.С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989.
³ Кон И.С. Психология юношеского возраста: Проблемы формирования личности. М.: Наука, 1979; Кон. И.С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989.
⁴ Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII – XX вв.). Пер. с нем. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1997.
⁵ См., например, подробный критический обзор различных возрастных периодизаций в работе: Болотова А.К. 2007, с.57-85.
⁶ Inglehart R. 1990. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton, NJ: Princeton University Press; Beck U. 1992. Risk Society. Towards a New Modernity. London: Sage; Lesthaeghe R. (Ed.). 2002. Meaning and Choice: Value Orientations and Life Course Decisions. NIDI Monograph Nr. 37. The Hague: Netherlands Interdisciplinary Demographic Institute.
⁷ Heckhausen J. 1999. Developmental regulation in adulthood: Age-normative and sociostructural constraints as adaptive challenges. New York, NJ: Cambridge University Press.
⁸ Абульханова-Славская К.А. Типология активности личности //Психологический журнал. 1985. Т.6, №5; Giddens A. 1991. Modernity and Self-identity: Self and Society in the Late Modern Age. Cambridge: Polity Press; Clausen J.A. 1993. American Lives: Looking Back at the Children of the Great Depression. Berkeley, CA: University of California Press.
⁹ Данный модуль был разработан под руководством F.Billari (Università Bocconi, Italy). Теоретическое обоснование программных вопросов, подготовленное разработчиками в форме заявки, представлено на официальном сайте программы ESS: “The Timing of Life: The Organization of the Life Course in Europe”. http://www.europeansocialsurvey.org/index.php?option=com_content&view=article&id=220:r3-rotating&catid=116:questionnaire&Itemid=309
¹⁰ Европейское Социальное Исследование (ESS) - академический проект, целью которого является попытка описать и объяснить взаимосвязь между изменениями, которые сейчас происходят в социальных институтах Европы, и установками, верованиями и ценностями, а также поведением различных групп населения Европы. Регулярное исследование проводится методом выборочного опроса населения одновременно во всех странах-участницах. Осенью 2008 года проведена 4-я волна этого исследования, в которой приняли участие 25 стран. Россия участвовала в 3-ей (2006 г.) и 4-ой волне (2008 г.). Руководство проектом на международном уровне осуществляется Координационным Советом во главе с Р.Джоуэлом (Центр Сравнительных социальных исследований, Сити Университет, Великобритания, см.: http://www.city.ac.uk/sociology/ccss/Projects.html). Финансовая поддержка проекту оказывается Европейской комиссией и Европейским научным фондом. Данные опросов по всем странам находятся в открытом доступе: http://www.europeansocialsurvey.org/  
В России руководство проектом осуществляет Научный совет, включающий представителей ведущих исследовательских центров. Координатор российского проекта - Институт сравнительных социальных исследований (директор ИССИ - В.Г.Андреенков),  директор проекта ESS-Россия – Н.В.Андреенкова (зам. директора ИССИ). Российское исследование 2008 г. получило финансовую поддержку РГНФ. Подробнее о проекте см.: http://www.ess-ru.ru/index.php?id=341
¹¹ Rindfuss R.R. 1991. The Young Adult Years: Diversity, Structural Change, and Fertility. Demography, 28(4): 493-512; Billari F., Liefbroer A. 2007. Should I stay or should I do? The impact of age norms on leaving home. Demography, 44(1): 181-198.
¹² Hockey J. 2009. The life course anticipated: gender and chronologisation among young people. Journal of Youth Studies. 12(2): 227-241.