80 лет Юрию Владимировичу Медведкову

Юрий Владимирович Медведков

25 февраля 2008 года исполняется 80 лет известному географу Юрию Владимировичу Медведкову. Демоскоп поздравляет Юрия Владимировича с юбилеем и предлагает своим читателям статью его ученика Вячеслава Шупера, в которой он размышляет о месте юбиляра в отечественной и мировой географической науке.

Мы также предлагаем нашим читателям познакомиться с примером научного творчества Ю.В. Медведкова - его давней статьей "Динамизм городской среды, выявляемый социальной географией"

Совершенные и не совершенные открытия профессора Медведкова

В.А. Шупер
Институт географии РАН

Время настолько быстро меняет интеллектуальный ландшафт, что прошлое представляется не столько далеким, сколько совершенно нереальным. Разве можно по нынешним временам представить тот накал дискуссий, который был на семинарах в лаборатории экологии человека Института географии АН СССР в 70-е годы? Сейчас трудно представить себе даже еженедельное проведение семинаров, причем посещаемых столь активно, что сотрудникам лаборатории - мужчинам, как правило, приходилось сидеть на столах, поскольку все стулья занимали пришедшие дамы. Почтеннейший председатель вел семинар, также сидя на столе.

Эту восхитительную лабораторию создал в 1974 году Юрий Владимирович Медведков, чье восьмидесятилетие мы отметим, хотя бы душой вместе с юбиляром, в феврале 2008 года. Всякая эпоха многогранна: всегда есть и прекрасное, и ужасное, возвышенное и низкое. Ю.В. воплотил самые возвышенные и романтические черты своего времени и стал жертвой самого мерзкого из того, что в нем было. Родившись в невероятной глуши, в Йошкар-Ола, в которой тогда было около 5 тысяч жителей, Ю.В. выдвинулся благодаря блестящим способностям и получил прекрасное образование. В 1950 году он окончил МГИМО и поступил в аспирантуру Института географии АН СССР. Уже в студенческие годы Ю.В. начал проявлять интерес к точным наукам. Его друзья студенческих лет учились в технических вузах, и Ю.В. стал самостоятельно осваивать по учебникам многие из математических дисциплин, дабы быть на высоте и не превратиться в чистого гуманитария. Всевышний был сказочно щедр, наделяя Ю.В. способностями, - много десятилетий спустя Ю.В. чувствовал себя как рыба в воде, погружаясь и в гуманитарные, и в естественные, и в точные науки, в фундаментальные проблемы или прикладные задачи. Ему прекрасно удавалось все: он работал с исключительной продуктивностью над своей книгой, создавая по 13 страниц нового текста в день, легко и быстро составлял программу для лабораторного компьютера или изготавливал для дома пуфик.

Особенно помогало умение отключаться и сосредотачиваться, работать в любых условиях, в том числе и на заседаниях Ученого совета, правда, при надобности, выступая сугубо по существу обсуждаемых вопросов, быстро просматривать новые поступления в библиотеке, улавливая наиболее интересные идеи в книгах и статьях буквально тактильными анализаторами. Школьный товарищ, пришедший в гости к Ю.В., припомнил такой эпизод: на уроке химии учитель очень долго не мог подобрать коэффициенты к довольно сложной реакции. Юный Медведков по обыкновению читал книгу и был совершенно отключен от происходящего. Некий провокатор толкнул его и сказал, что надо выйти к доске. Юра подошел к доске, моментально подобрал коэффициенты, вернулся на место и опять погрузился в чтение, так и не осознав содеянного. Эта ситуация была типичной для всей научной карьеры Ю.В., не только не склонного к интригам, но относившегося к ним с высокомерным пренебрежением аристократа духа, однако шедшего слишком быстро, чтобы за ним могли угнаться другие. Последнее иногда порождало для окружающих существенные трудности и вызывало недовольство.

Именно так читал Ю.В. в 70-е годы свой блистательный курс "Зарубежные теории экономической географии" студентам кафедры экономической географии СССР географического факультета МГУ, которую тогда возглавлял Ю.Г. Саушкин (1911-1982). Уплатив в начале курса ничтожную дань марксизму ("все это буржуазно, местами носит апологетический характер, но мы обязательно должны это знать"), Ю.В. с головой уходил в читаемые темы, и студентам было его уже совершенно не видать. С невероятной скоростью на доске появлялись формулы и уравнения, никто ничего не успевал понять и студенты в лихорадочном темпе не столько переписывали, сколько перерисовывали изображенное на доске, надеясь (далеко не всегда обосновано) разобраться позднее, в спокойной обстановке. Иногда кто-нибудь, не выдержав, дергал, что называется, лектора за рукав и спрашивал, откуда нечто выводится или что означает. Ю.В. всегда с готовностью отвечал на любой вопрос: тут же следовала пулеметная очередь по доске, так что крошки мела разлетались во все стороны, после чего написанное немедленно стиралось, поскольку Ю.В. была нужна доска, чтобы двигаться дальше. Впрочем, студенты, в отличие некоторых более зрелых коллег, боготворили Ю.В., воспринимая его даже не столько как ученого, сколько как удивительное явление природы.

Защитив в 1953 году кандидатскую диссертацию по страноведческой проблематике, Ю.В. поступил на работу во Всесоюзный институт научной и технической информации (ВИНИТИ АН СССР), впоследствии получивший двойное подчинение - Государственному комитету по науке и технике СССР и АН СССР, - где и возглавил в 1963 году отдел географии. В советские времена поддержание системы научно-технической информации было одним из приоритетов государственной политики, поэтому железный занавес был своего рода полупроводником: если советские ученые могли отправить свои статьи в зарубежные журналы только получив в разных инстанциях всевозможные разрешения и согласования, и потому публиковались в них крайне редко, то зарубежная научная литература поступала в СССР почти в полном объеме. Она реферировалась в ВИНИТИ (этим занимались преимущественно внештатные референты - квалифицированные специалисты в различных областях знания, работавшие в самых разных организациях), рефераты публиковались в реферативных журналах, подписка на которые была вполне доступной по цене, а читатели реферативных журналов могли заказать ксерокопии заинтересовавших их статей из огромного Производственно-издательского комбината ВИНИТИ в Люберцах, опять же за весьма умеренную плату. Парадоксально, но в те мрачные времена, когда ученых с плохой политической репутацией не только не выпускали за границу, но даже не допускали до общения с зарубежными коллегами, когда те приезжали сюда, научное сообщество было в целом несравненно лучше информировано о зарубежных исследованиях, нежели сейчас, в эпоху неограниченной свободы контактов и поездок.

Поток зарубежной литературы проходил через Ю.В., чей пытливый ум безошибочно откликался на новые многообещающие тенденции в развитии современной науки. Одной из таких тенденций стала в 50-е годы математизация социальных наук, проникновение в них количественных методов, сперва использовавшихся только для обработки эмпирических данных, а затем и для формулирования исследовательских гипотез и теорий. Эти процессы, получившие существенное развитие в шведской и англо-американской географии сначала в форме количественной революции, а затем и теоретической, нашли живейший отклик и у нас, а Ю.В. называл себя миссионером математических методов в нашей стране и действительно им был. В 1962 году, совместно с Л.И. Василевским (1904-1984), В.М. Гохманом (1918-1986), Ю.Г. Липецем (1931-2006) и И.М. Маергойзом (1908-1975), Ю.В. создал Семинар по новым методам исследований в экономической географии при Отделении экономической географии Московского филиала Географического общества СССР. Отметим, что в 60-е - 80-е годы ушедшего столетия жизнь в МФГО била ключом, календарный план заседаний представлял собой огромную простыню, печатавшуюся тиражом более 2 тысяч экземпляров и рассылавшуюся всем членам общества, живущим в Москве и ближайшем Подмосковье. А "Семинар Гохмана" был одним из самых активных подразделений и проводил заседания 1-2 раза в месяц.

Изменение научного мировоззрения никогда не проходит безболезненно. Свежий ветер новых представлений, вдохновленный отважным стремлением поднять географию до уровня теоретических наук, сделать дедуктивный метод равноправным с индуктивным методом средством научного исследования, был по душе далеко не всем. В нашей стране новое направление подвергалось критике не только с научных, но и с идеологических позиций, и эта критика была по тем временам далеко не безопасной. Вместе с В.М. Гохманом и Ю.Г. Саушкиным Юрий Владимирович решительно выступал в защиту нового направления, его выступления на различных семинарах, совещаниях и конференциях были аргументированными и страстными, а три выпуска "Экономгеографической изученности районов капиталистического мира", опубликованные ВИНИТИ соответственно в 1964, 1965 и 1966 годах, стали если не манифестом нового направления, то первым фундаментальным отечественным исследованием в этой новой области, задающим образцы постановки новых исследовательских задач и способов их решения. К этим выпускам тесно примыкал и сборник "Количественные методы исследований в экономической географии" под редакцией И.М. Маергойза, изданный также ВИНИТИ в 1964 году и подводивший итоги первого года работы Семинара по новым методам исследований в экономической географии МФГО. Этот скромный ротапринтный сборник вышел впечатляющим по нынешним меркам тиражом - 1000 экземпляров - и широко разошелся по личным библиотекам мыслящих географов. Эти книги заложили в нашей стране фундамент парадигмы новой географии, достаточно критически относящейся к описательной традиции и стремящейся к формулированию строгих закономерностей на языке математики.

Сколько-нибудь серьезное знакомство с историей науки лучше всякого огуречного рассола отрезвляет тех, кто опьянен безудержной верой в прогресс науки и считает его линейным и однонаправленным в силу душевной простоты или личной заинтересованности. Второй и третий выпуски "Экономгеографической изученности", безусловно, следовало бы переиздать сейчас, через сорок с лишним лет, поскольку нам так и не удалось закрепиться на тех рубежах, на которые вывел нас Ю.В. в самый яркий и плодотворный период своей деятельности в науке. Ю.В. явно вдохновлялся мыслью о том, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория, фундаментальная наука и ее практические приложения не только не были для него удаленными друг от друга областями, но воспринимались как две стороны одной медали. Второй выпуск (1965 г.), имеющий подзаголовок "Приложения математики в экономической географии", фактически открывается утверждением: "Для последнего десятилетия повсеместное знакомство с приложениями математики явилось главным событием у экономгеографов в развитии их научных представлений и концепций (с. 8, здесь и далее разрядка оригинала)".

Масштаб личного вклада Ю.В. не только в пропаганду нового направления, но и в развитие новых методов позволяет оценить следующая цитата: "В последующих разделах читателю будут рекомендованы лишь те методы и математические модели, которые нами были лично испытаны. Все они опробованы на конкретном географическом материале. Расчетные выкладки изложены с такой подробностью, чтобы их можно было без особого труда воспроизвести применительно к сходным географическим задачам. Как ни заманчива возможность всецело доверять суждениям, высказанным кем-то другим, этот путь пришлось отвергнуть. По крайней мере, не следует его придерживаться сейчас, пока еще у представителей нашей профессии не изжит налет недоверия к возможностям математики в географии и к способностям географов в математике. Период пионерных начинаний не вполне свободен от неудачных опытов. Их немало накопилось в географической литературе последних лет, посвященной приложениям математики. Нередко появлялись статьи, в которых авторы спешили исправить свои первоначальные промахи. Ряд наблюдений все еще служит предметом оживленных дискуссий. В этих условиях лучшим рецептом служит добросовестная и многократная проверка научных результатов, активное участие географов в эстафете интереснейших и перспективных разработок (с. 9)". Отметим, что в середине 60-х годов расчеты выполнялись почти исключительно вручную: с помощью арифмометра либо логарифмической линейки.

Между тем научный подвиг Медведкова не ограничивался разработкой и внедрением новых методов, включавшим и строгий контроль качества. Ю.В. выступает как мыслитель, основополагающий не только новое направление, но и новый взгляд на географическую науку, который позднее будет связываться с именем совсем другого ученого. "Конструктивная экономгеография, которая выдвигается сейчас на передовой рубеж в нашей отрасли знания, представляет собой в значительной мере инженерную дисциплину. В ее оснащении преобладают количественные методы изучения, а в изложении - расчетные обоснования, точные числовые параметры, константы и пропорции. Успех нового научного направления во многом зависит от умения формулировать закономерности с той степенью точности, которой удовлетворяют все уже утвердившиеся разновидности инженерного дела. Требуется формулировка закономерностей в виде математических функций. Только при этих условиях можно претендовать на достаточность прогнозов, необходимую в жизненно важных делах. Без расчетных выкладок было бы трудно доказывать преимущества научных рекомендаций по сравнению с решениями, основанными на интуиции и эмпирическом поиске (с. 11)".

Даже простой перечень названий глав второго выпуска "Экономгеграфической изученности" позволяет хотя бы приблизительно оценить значение этого труда для своего времени и его актуальность для нашего: Общие черты приложения математики в экономической географии (Глава I); Некоторые приложения математической статистики в экономической географии (Глава II); От отдельных новых методов к формированию основ специальной теории культурного ландшафта. Результаты, достигнутые в связи с изучением населенных мест (Глава III); Модели пространственного влияния городов (Глава IV); Модели микрогеографии городов (Глава V); Модели расселения, связанные с теорией центральных мест (Глава VI).

Третий выпуск, опубликованный в 1966 году, был несколько меньшим по объему и имел подзаголовок "Анализ конфигурации расселения". Здесь Ю.В. первым не только в нашей стране, но, по-видимому, и в мире применил энтропийные модели для изучения расселения. Главное же, что надо отметить, - так это то, что Ю.В. подходил к задачам математизации географии с совсем иным, чем у подавляющего большинства географов уровнем строгости. Он принадлежал к числу очень немногих светлых умов, которые осознавали необходимость использования математики не только и даже не столько как инструмента для решения тех или иных географических задач, сколько как языка для формулирования и развития географических теорий. Именно так видел Ю.В. развитие дедуктивного метода в географии и "книга природы" была для него воистину написана на языке математики. Именно достижению идеала математического обоснования географических теорий был в значительной мере посвящен третий выпуск.

Между тем исключительное внимание к вопросам обоснования, которыми специалисты не только с географическим, но даже с инженерным образованием весьма склонны пренебрегать, удивительно само по себе. Для Ю.В. вопросы строгости применительно к обоснованию географических теорий формулировались на совершенно другом языке: не обыденном, а математическом. Он всегда поправлял автора этой статьи, в ту пору - своего сотрудника и аспиранта, когда высказывалось утверждение о том, что система центральных мест с К = 4 (расположение центральных мест в серединах ребер гексагональной решетки) обеспечивает оптимальные условия транспортных сообщений между центральными местами. Хотя подобное утверждение и представляется очевидным, до доказательства оптимальности в математическом смысле тут еще очень далеко. Это казалось чрезмерным пуризмом, но в 80-е годы математик С.М. Гусейн-Заде, отдавший много сил социально-экономической географии, доказал некорректность решения так называемой "задачи Бунге". В. Бунге предположил, что правильная гексагональная решетка формируется в ареалах с постоянной плотностью населения, а при ее изменениях эта решетка растягивается или сжимается пропорционально этим изменениям¹. С.М. Гусейн-Заде показал некорректность такого подхода и предложил правильное решение².

В 1967 году Ю.В. с блеском защитил в Институте географии докторскую диссертацию по теме "Моделирование в географии расселения". Ему еще не было и сорока, и по тем временам это говорило о широком признании незаурядности диссертанта. В.В. Покшишевский, В.С. Преображенский и Б.Ц. Урланис, выступавшие в качестве официальных оппонентов, конечно же, не могли разобраться в столь сложных математических построениях и не скрывали этого. Однако их не подвела научная интуиция, и они с воодушевлением дали "зеленый свет" новому и перспективному направлению. Увы, признание блеска таланта Ю.В. и ценности полученных им результатов лишь в очень ограниченной степени сопровождалось их осмыслением и распространением в научном сообществе. Слишком велик был отрыв этого удивительного человека от основной массы географов, в том числе и совсем не бездарных, но получивших совершенно иную подготовку. Ситуацию могло поправить только создание школы, а также работа со студентами, но на это было отпущено, не столько судьбой, сколько властью, совершенно недостаточно времени.

Карьера Ю.В. развивалась стремительно, без особых усилий с его стороны, просто как функция от его таланта и исключительной работоспособности. В 1970 году он возглавил Лабораторию экологии ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения) в Женеве. Именно там Ю.В. сформировался как непревзойденный ведущий семинаров, которые потом продолжились в Москве, только вино и сыр в силу объективных причин пришлось заменить чаем с булочками. Выйдя на "оперативный простор", путешествуя по всему свету, как с целью осуществления научных проектов, так и для участия во всевозможных конференциях и симпозиумах, Ю.В. очень быстро получил признание международной географической общественности. Это позволило ему стать Генеральным секретарем Международного географического союза и в этом качестве внести неоценимый вклад в подготовку и проведение XXIII Международного географического конгресса в Москве в июле 1976 году. Однако в 1972 году Ю.В. был нанесен тяжелейший удар. Приехав в СССР, чтобы принять в Казани участие в совещании по применению математических методов в географии, Ю.В. был лишен возможности вернуться в Женеву в результате произвола партийного руководства, решившего бойкотировать Первый конгресс ООН по окружающей среде человека (Human Evironment), в подготовке которого участвовала и ВОЗ, и лично Ю.В. Этот конгресс, состоявшийся в Стокгольме в 1972 году, бойкотировали также все страны Варшавского пакта, поскольку само признание экологического кризиса как глобального явления было тогда совершенно неприемлемо для кремлевских идеологов. Вскоре жена Ю.В. скончалась от сердечного приступа. О возвращении на работу в ВИНИТИ, где Ю.В. должен был стать заместителем директора, уже не могло быть и речи. Усилиями А.А. Минца (1929-1973), чья трагическая гибель имела тяжелейшие последствия для развития всей социально-экономической географии в нашей стране, Ю.В. стал старшим научным сотрудником в Институте географии, причем А.А. Минц с самого начало предполагал создать лабораторию под началом Ю.В., выделив ее из своего отдела. Лаборатория экологии человека была создана на следующий год после гибели А.А. Минца.

Необходимо отметить, что за годы руководства Лабораторией экологии ВОЗ в научном мировоззрении Ю.В. произошло существенное перераспределение акцентов и именно вопросы экологии человека, его взаимоотношений со средой, прежде всего - городской, вышли на первый план. Именно это направление, получившее наиболее полное отражение в книге Ю.В. "Человек и городская среда" (М.: Наука, 1978), было в центре исследований вновь созданной лаборатории и в центре дискуссий на ее семинарах. Однако исключительная широта и научная интуиция никогда не позволяли Ю.В. навязывать своим ученикам и сотрудникам интересовавшие его темы. В наибольшей степени проблематике городской среды соответствовали работы Н.Б. Барбаш (Иофан), а, например, Г.В. Иоффе занимался такой далекой от городской экологии темой, как взаимосвязь между сельским расселением и эффективностью сельскохозяйственного производства. Однако именно сам Ю.В. поднял на щит "эффект Иоффе", как он его нарек: сельскохозяйственное производство в Нечерноземье имеет перспективу только в радиусе часовой транспортной доступности от райцентра.

Особенно хочется подчеркнуть дух междисциплинарности, царивший в лаборатории. Кто только не выступал на семинарах! Архитекторы, социологи, культурологи, математики, философы, экономисты. Ю.В. принимал самое деятельное участие в первых контактах с философами науки - Н.Ф. Овчинниковым, М.А. Розовым, Ю.А. Шрейдером (1927-1998). Из этих контактов затем вырос Комитет по методологическим проблемам географии при Президиуме Географического общества СССР. Правда, в сам комитет, созданный в 1983 году, Ю.В. войти уже не мог.

Работа с Ю.В. была праздником науки, а семинары - наиболее массовыми мероприятиями этого праздника, оставлявшими ощущение захватывающей игры. Постепенно Лаборатория экологии человека, располагавшаяся в тесном подвальчике в Третьем Кадашевском переулке, становилась наиболее интересным центром географической мысли. Впрочем, и вопросы экологии человека трактовались в ней очень широко. В 1980 г. Ю.В. опубликовал пространную статью³, в которой показал практическую неизменность распределения жителей больших городов СССР по температурным поясам по данным переписей 1939 и 1979 годов. Война сдвинула население на восток, в более суровые природно-климатические условия, эти ее последствия были зафиксированы переписью 1959 года, но два десятилетия спустя все вернулось "на круги своя". В этой статье, являющей редкий пример многопланового и плодотворного подхода к изучению крупногородского расселения, исследуется и влияние зрелости городской среды на темпы роста городов. В ней анализируются также и изменения возможностей наращивания сети городов по мере ее насыщения, и здесь Ю.В. фактически возвращается к своим идеям 60-х годов, идеям, не потерявшим актуальность через много десятилетий: "Географы, изучающие расселение математическими методами, оказались в последние годы перед своего рода тройным барьером. Выявились препятствия в поиске образцов оптимально организованных сетей. Во-первых, недостает эмпирических данных, чтобы оценить искривление метрики географического пространства под влиянием различий в освоенности территории. Во-вторых, нет способов инвариантной трансформации карт, чтобы учесть такое искривление метрики пространства. В-третьих, отсутствует способ для оценки позиционной регулярности в расселении. Чтобы преодолеть создавшийся тупик, нами исследованы возможности топологического анализа сети населенных мест. Понятия математической теории графов позволяют рассмотреть неметрическую конфигурацию сети, тем самым снимается вопрос о неизвестной метрике пространства. В рамках топологического подхода освещается и один из аспектов позиционной регулярности. Для изучения графов используется понятие энтропии"⁴. Это направление в дальнейшем было успешно продолжено исследованиями С.А. Тархова⁵, который формально не был учеником Ю.В., но слушал его курс в студенческие годы, а после окончания МГУ был частым гостем на семинарах в Лаборатории экологии человека.

Стиль работы Ю.В. предполагал совершенно определенный характер отношений с сотрудниками и учениками, определяемый доброжелательностью и одновременно самыми высокими стандартами критики, равенством всех перед истиной. Готовность спорить с собственными учениками, признавая при необходимости их правоту, давала мощную подзарядку всем, кто работал в лаборатории, либо регулярно участвовал в ее семинарах. Сам коллектив лаборатории представлял собой сборище очень разных людей с совершенно различными научными взглядами, но все они были захвачены вихрем, в центре которого был Ю.В., и всецело разделяли его принципы научной работы. Именно это обеспечивало высокую психологическую совместимость. В конце 70-х годов лаборатория вышла на первое место в институте в соцсоревновании. Это повергло в недоумение тогдашнее руководство института: в лаборатории работало всего 8 человек и ее победа создавала ощущение неловкости у ряда руководителей куда более крупных подразделений. Поэтому была изменена вся система показателей и итоги соцсоревнования были подведены заново, с другими победителями. Но на следующий год лаборатория вышла на второе место уже по новой методике подсчета, вследствие чего руководство приняло решение второе и третье места не присуждать вовсе. Сколь мудрым и дальновидным оказалось это решение стало ясно уже в скором будущем. Но исторический курьез сохранялся несколько лет: за победу в соцсоревновании присуждалось только первое место. Лишь во времена перестройки успели, кажется, единожды присудить второе и третье места, после чего соцсоревнование почило в бозе. Ю.В. относился ко всей этой возне сугубо иронически: "В остальных подразделениях всевозможные интриги поглощают 90% энергии, а у нас этого нет".

К чему Ю.В. совсем не мог относиться иронически, так это к тому, что с 1972 года его не выпускали за границу. Ученый с мировым именем и международными связями, привыкший колесить по всему миру и участвовать в самых разных международных проектах, оказался запертым на 1/6 суши. Контакты с зарубежными коллегами, приезжавшими в СССР, не только не могли восполнить дефицит научного общения, но заставляли сильней болеть старые раны. В 1980 году Ю.В. все же получил разрешение на участие в конференции в Польше, что очень его обрадовало и воодушевило, особенно с учетом тесных и плодотворных связей с нашими польскими коллегами, относившимися к Ю.В. не только с уважением, но и с симпатией, которая перепадала даже его ученикам. Однако за полтора дня до отъезда Ю.В. было сообщено, что он и на сей раз за границу не поедет. Сила удара была такова, что на Ю.В. было просто больно смотреть. Весьма скоро он и его жена Ольга Львовна подали документы, чтобы уехать насовсем.

Именно тогда, в феврале 1981 года, была варварски погашена одна из самых ярких звезд на небосклоне отечественной географической науки. Лабораторию очень быстро расформировали, хотя трезвые головы в руководстве института настоятельно рекомендовали сохранить столь сильное подразделение. Сразу же стало невозможно ссылаться на работы Ю.В. и его жены. Ю.В. был лишен звания старшего научного сотрудника и продолжал работать в должности младшего. Молодым сотрудникам было предложено прекратить с ним всякое общение, правда, не все и не всегда следовали этой рекомендации. Ю.В. перестал посещать заседания в Географическом обществе, чтобы не ставить в неудобное положение тех, кому пришлось бы просто-напросто с ним здороваться. Была даже сформирована комиссия по лишению Ю.В. ученых степеней, но работала она очень вяло, поскольку члены комиссии всячески саботировали ее деятельность, которая, в конце концов, и заглохла. Много лет "сидя в отказе", Ю.В. и его жена занимались активной общественной деятельностью, которая чуть не стоила жизни им обоим: агенты КГБ организовали ДТП, когда Медведковы ехали на работу в институт на своей машине, и в этом ДТП они выжили чудом. Это был самый страшный, но далеко не единственный подобный эпизод, характерный для жизни "в отказе" в условиях противостояния властям. Ольга Медведкова была осуждена на два года за избиение милиционера, и лишь ходатайства Маргарет Тэтчер и некоторых других влиятельнейших политических деятелей, равно как и наличие грудного ребенка, позволили ей отделаться условным сроком. В сентябре 1986 года Медведковы получили, наконец, разрешение на выезд.

Став после переезда в США профессором Университета штата Огайо в Колумбусе, Ю.В. оказался не только в другой стране, но и в другом времени. Если мы допускаем, что развитие науки - мучительный и противоречивый процесс, скорее зигзагообразный, чем прямолинейный, то отсталость может быть преимуществом, а не только недостатком. Этим преимуществом мы пользуемся до сих пор, в несравненно большей степени сохраняя верность идеалам количественной и теоретической революций, нежели наши коллеги из цивилизованных стран, испытавшие куда более сильное влияние постмодернизма. В тамошних краях модно читать курсы типа "Сан-Франциско как уродливая витрина американского капитализма" (устное сообщение Л.В. Смирнягина), а не "Анализ конфигурации расселения". Именно наша "отсталая" география, проникнутая здоровым естественнонаучным духом, чему способствовали и численное преобладание физико-географов, и высокий потенциал междисциплинарности, оказалась широко открытой интенсивному проникновению идей синергетической революции, которое началось во второй половине 80-х годов с работ А.Д. Арманда. К огромному нашему сожалению, Ю.В. к тому времени уже не было в стране, и он не принимал участия в этом захватывающем предприятии.

Иммигранты редко имеют привилегию основополагать новые направления, им значительно трудней стать ядрами кристаллизации, даже если найдется достаточно насыщенный интеллектуальный раствор. Переехав в США, Ю.В. остался классическим ученым по образу жизни, как и прежде, невероятно рассеянным и всецело погруженным в свои размышления и расчеты. Просто он остался один. Между тем предостережения Ф. фон Хайека (1899-1992) относительно невозможности формулировать в социальных науках законы естественно-научного типа, на которые четверть века вообще не обращали внимания, вдруг стали использоваться как справка об инвалидности, особенно ценная вещь, когда нет желания или сил для серьезной творческой работы. При этом столпам социальной науки на Западе совсем не бросается в глаза, что сама релятивистская физика указала тот путь, которым следует идти к объективной истине, изменив понимание объективности, но ни в коем случае не отказавшись от нее, в условиях, когда нет больше твердой опоры в виде привилегированной системы отсчета или возможности одновременно зафиксировать важнейшие параметры исследуемого явления. Этот путь очень труден и идти им могли совсем немногие. Ю.В. был явно из их числа, и если альтернативная история науки войдет в моду, то можно ожидать, как минимум, кандидатских диссертаций, доказывающих, что развитие социально-экономической географии не только в нашей стране, но и в мире при других политических условиях могло пойти совсем иначе.

1 - Бунге В. Теоретическая география. М.: Прогресс, 1967. 279 с.
2 - Гусейн-Заде С.М. Модели размещения населения и населенных пунктов. Автореф. дисс. на соискание ученой степени докт. физ.-мат. наук. М., 1990. 27 с.
3 - Медведков Ю.В. Топологический анализ сетей населенных мест.// Вопросы географии. Сб. 77. Математика в экономической географии. М.: Мысль, 1968. С. 159-167.
4 - Там же, c. 159.
5 - Тархов С.А. Эволюционная морфология транспортных сетей. Смоленск-М.: Универсум, 2005. 384 c.